Чистая линия

После лекций и дополнительных занятий с Алатом Илья приполз в общежитие выжатый до состояния лимона в соковыжималке. Даже в столовую зайти не было сил, хотя есть вроде бы хотелось. Но тело жаждало только одного – как можно быстрее лечь и закрыть глаза. Шанди сидел в их общей комнате за столом и быстро писал что-то на самых обычных листах бумаги. Рядом на столе светился и бормотал кристалл-запоминатель. Илья мысленно взвыл – завтра предполагалось зачётное занятие по теории магии, читал этот курс приглашённый преподаватель, помнивший, судя по внешности, ещё Исход Магов. Сей старец не слишком зверствовал, однако одно условие требовал выполнять неукоснительно – все его лекции студент был обязан предоставить в написанном собственной рукой виде. Никаких кристаллов и прочих новомодных штучек вроде самопишущих палочек. Только от руки, тем более, что вычислить написанное самопишущей палочкой было легко – такие палочки, которые студенты для краткости именовали самописками, писали только печатными буквами, наотрез отказываясь имитировать почерк владельца. И вот теперь – завтра зачёт, Илья умирает от усталости, а лекции не переписаны. Однако Шанди, увидев Илью, улыбнулся своей светлой улыбкой – он совсем недавно начал улыбаться так - нежно и открыто – и сказал: - Иди в купальню. Взбодришься немного. А ужин я тебе принёс – знал ведь, что тебя Алат до полусмерти загоняет. Илья не стал сдерживаться – подошёл к Шанди, уткнулся носом ему в шею и пробормотал: - Ага… Спасибо тебе. Что бы я без тебя делал… А потом сделал титаническое усилие, чтобы оторваться от Шанди, и отправился в купальню. После купания он действительно немного взбодрился, лечь и заснуть прямо здесь и сейчас уже не тянуло, поэтому он с удовольствием съел что-то вроде блинчиков с мясом и грибами, принесённых Шанди, запил соком и почувствовал себя почти готовым совершить подвиг в виде переписывания конспектов. - Ты бумагу не убирай, Шанди, - сказал Илья. – Сейчас я себе лекции переписывать буду. - Не надо, - заявил Шанди и заулыбался ещё светлее. У Ильи тут же появилась мысль, что вот сейчас сесть за бумажки, не поцеловав этих губ, будет просто кощунством, но он сумел загнать её поглубже. Не хватало ещё Шанди пугать своей возросшей сексуальной активностью. Поэтому он сумел спросить почти спокойно: - А почему не надо? Шанди торжествующе хмыкнул и указал на толстую пачку листов на столе: - Вот! Я сумел с самопишущей палочкой договориться! Она теперь твоим почерком пишет! Илья поражённо проглядел несколько листов и поразился – самописка имитировала его почерк с потрясающей точностью. - Ничего себе! – присвистнул он. – Как ты сумел? - А думаешь, ты один можешь изменять заклятья? – хмыкнул Шанди. – Я вспомнил руну «подобие» из алфавита Граас и применил её. Правда, похоже, такие маленькие бытовые чудеса – мой потолок, и менять что-либо серьёзное, вроде «Сна Гипереи», как ты, я не смогу. Илья расхохотался: - Ничего себе! Шанди, ты просто нечто! Использовать древний, почти секретный Алфавит Магов для того, чтобы зачаровать самописку! - Ну, - вздохнул Шанди, - я просто не хотел, чтобы ты полночи над этими лекциями сидел. И так ведь не выспался. - Ничего, мне уже куда лучше благодаря твоим стараниям, - ответил Илики. И правда, мысль о том, что переписывать ничего не придётся, подействовала совсем уж бодряще. И тут Шанди сказал: - Илики… Я не знаю, может быть, не время, но… Раз уж всё закончилось с Заршатом, может быть, ты расскажешь мне всё, что обещал? Или… или просто скажи, что не хочешь делиться со мной этой тайной, Илики, и я не буду спрашивать тебя ни о чём… Просто… знаешь, иногда ты произносишь слова, которых я не понимаю… а ещё за последние несколько недель ты стал казаться… ну, не знаю, взрослее, что ли. Твоя одежда… Она была тебе немного велика, а теперь впору. И одеяло на твоей кровати… Раньше ты в него мог обернуться полностью, а сейчас всё время что-нибудь торчит – то локоть, то пятка. И порой ты так говоришь и ведёшь себя, что мне кажется, что ты мой ровесник… а порой даже старше. Я лезу не в своё дело, да? Илья опустил голову. Врать Шанди не хотелось. Но кто знает, как он отреагирует на правду? Нет, если он действительно любит Шанди – врать нельзя. Надо рассказать всё. - Я, - хрипло сказал Илья, - я расскажу… Потому что если люди действительно любят друг друга – они не должны лгать друг другу. А я тебя люблю… Слушай. И Илья коротко и чётко рассказал о том, кто он такой, как попал в этот мир и как оказался в теле Илики Риссани. Шанди слушал внимательно, но непохоже было, что он готов с криком сбежать. Наоборот, когда Илья закончил, он осознал, что сидит на краю своей кровати, а Шанди, присевший рядом, обнимает его за плечи и гладит по волосам, как маленького. - Бедный… - прошептал Шанди, - как тебе, должно быть, было страшно… Хорошо, что теперь всё кончилось. Расскажи мне ещё немного про твой мир, мне интересно. Говоришь, там нет ни рабов, ни Чистильщиков? - Нет, - кивнул Илья. – Но там и магии нет, Шанди. Там все простые обычные люди, никто не умеет швыряться молниями, прокладывать порталы и заново творить целые тарелки из кусочков. - Это неважно... Наверное, у тебя хороший мир… - Там полно своих проблем, Шанди. Но да, в принципе он определённо неплох. - И ты хотел бы вернуться туда? – спросил Шанди и голос его дрогнул. - Хотел, - твёрдо ответил Илья. – Раньше. Пока не встретил тебя. А сейчас мне всё равно, какой мир. Лишь бы с тобой. Единственное, чего я хочу – выяснить, что это за девчонка отправила меня сюда и зачем. Я люблю тебя, Шанди. И я готов на всё, лишь бы ты был со мной. - Знаешь, - тихо сказал Шанди и прижался к Илье, - меня сперва пугала сила твоих чувств. Я ведь думал, что ты влюблённый ребёнок и просто хочешь помочь мне… а потом я понял, что ты не шутишь и не заблуждаешься, когда говоришь, что любишь. И что тебя не волнует, что там было у меня в прошлом. Я сам влюбился в тебя, Илики, и уже это стало меня пугать… Потому что я хотел целовать тебя, обнимать тебя… и не только. И я ужасался сам себе – как можно хотеть ребёнка? Значит, я и вправду такой мерзкий и распущенный. - Ох, Шанди, - быстро сказал Илья, - как же это тебя мучило… И ведь я не догадывался ни о чём… Ох, Шанди… - Да, - отозвался Шанди, - это было кошмарно… Но… - Но? – спросил Илья. - Если ты взрослый, то тогда всё встаёт на свои места. Думаю, что твоё тело и твоя душа… даже не знаю, как это назвать… соединяются полностью. Входят в резонанс. Тело твоё становится старше, а душа – моложе. То есть сейчас тебе фактически не пятнадцать и не двадцать, а восемнадцать-девятнадцать, и ты мой ровесник. «Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже!» - пронеслась у Ильи в голове строчка из дурацкой песенки. И он не выдержал: - А если так, то, значит, всё в порядке… С нами обоими. - Да… - отозвался Шанди, и глаза его странно блеснули. - А если так, - продолжил Илья, - то можно, я тебя поцелую? Пожалуйста… - Можно… - прошептал Шанди. И Илья осторожно потянулся к его губам, призвав на помощь весь свой, если честно, не такой уж большой опыт из прошлого мира. Целоваться с Шанди оказалось… потрясающе. А когда поцелуй закончился, Илья понял, что Шанди был прав, когда говорил о его взрослении. Во всяком случае, ему хотелось не только поцелуев. Но тут губы Шанди легли на его губы, и Илья с удивлением обнаружил, что они уже лежат на его кровати, сумев каким-то непонятным образом избавиться от одежды. Руки Ильи сразу же начали действовать помимо разума – гладили, ласкали, нежили… Шанди еле слышно охнул и прошептал: - Как хорошо… Можно, я… Илья машинально кивнул, даже не успел понять, но тут Шанди скользнул вниз, и губы его принялись ласкать напряжённый член Ильи. Это было… Илья попытался припомнить подобные ощущения, но тут голова отключилась полностью, только руки нежно гладили тяжёлый шёлк волос Шанди. Илья словно тонул в потрясающих ощущениях, наслаждался так, как не наслаждался никогда в жизни. Ему хотелось, чтобы это длилось, длилось и длилось, но тут наступил пик… Илья застонал и кончил в рот Шанди. И тут же, словно его вела какая-то неведомая сила, подтянул Шанди к себе и принялся целовать. Впервые он целовался так, чувствуя на губах вкус собственной спермы. И это странно заводило. А потом рука Ильи скользнула вниз, и он почувствовал, что Шанди всё ещё возбуждён. Теперь уже Илья ласкал Шанди – сначала рукой, потом ртом… Правда, опыта у него в этом деле, можно сказать, и не было, но Шанди хватило. Странно, но вкус спермы Шанди был другой, не такой, как у него – скорее горьковатый, чем солоноватый, но неприятия это не вызвало. Потом снова были поцелуи… А потом они так и заснули – обнявшись, и спали до самого утра без всяких тревожащих предчувствий и сновидений. *** Лигалиран Максимус Третий занимался государственными делами. Это выражалось в том, что ему пришлось просмотреть и прочесть бесконечное число бумаг – указов, проектов, прошений и жалоб. Секретарь Императора, мон Кархан Дилэйни, подносил очередную бумагу, кратко излагал суть вопроса и законы, на которые необходимо было опираться при его разрешении. Император проглядывал или прочитывал бумагу и выносил решение. Некоторые из бумаг откладывались на рассмотрение Совета Монов, так как попадали под его юрисдикцию. Работа спорилась, Кархан Дилэйни был действительно толковым человеком, несмотря на всю его молодость – он был ровесником Императора. Предан он был Лигалирану не за страх, а за совесть, как и большинство из его окружения. Ибо многих из них Император спас от участи, худшей чем смерть. Кархан Дилэйни совершил ужасное преступление – он подготовил побег своих матери и сестры на Острова, поскольку у сестры обнаружилось отклонение, и она подлежала зачистке. Побег удался, но на Кархана донесли, и он оказался в подвалах Чистильщиков, где его подвергли допросу третьей степени, дабы выявить всех его злокозненных сообщников. Кархан Дилэйни не назвал никого, и ему грозил костёр, но его единственный оставшийся родственник – дед – сумел достучаться до Императора, а Лигалиран Максимус Третий сумел настроить должным образом Совет Монов. И Кархана Дилэйни помиловали. Помиловали, лишив всех монских привилегий, поставив рабское клеймо и выставив на продажу. Император купил его, а в ответ на возмущение Великого Приора заявил, что ему давно нужен был толковый секретарь, а Кархан достаточно умён и образован для этой должности. К тому же, - добавил Император, – если раб не проявит достаточной преданности, его всегда можно списать в расход. Великому Приору пришлось удовлетвориться этим объяснением, Кархан остался служить Императору, и Чистильщиков он ненавидел лютой ненавистью. А когда при нём упоминали Великого Приора, красивое лицо Кархана становилось похожим на застывшую маску. Император давно уже освободил бы Кархана Дилэйни… если бы не понимал, что для него, как и для Госсе, рабский ошейник - единственная защита. Понимал это и сам бывший мон и предан был Императору безгранично. Кархан Дилэйни был одним из немногих людей в Империи, которым Император доверял. Отложив последнюю бумагу, Лигалиран Максимус Третий устало потёр виски и спросил: - На сегодня всё, Кархан? - Почти, - ответил секретарь. – В приёмной вашей аудиенции ждёт Великий Приор. Он намерен вновь поднять вопрос о вашем втором браке. Император беззвучно выругался и сказал: - Пригласи.