(Мама)

Фрэнк сидел на кровати, прижав к себе Зои, и ждал, когда Джерард вернётся домой. Донна сказала, что она хочет поговорить с ними. Фрэнк знал, чем это закончится: она заберёт у него Зои. Он разозлил Донну и будет за это наказан. Она бы никогда его не ударила в отличие от Мамочки, но в её силах устроить ему худшее наказание за всю жизнь. Зои усыпят, и он будет виноват в смерти своей любимицы, и ведь он даже не знает, что сделал не так. Нет, всё-таки у него была одна идея: то кошмарное письмо, которое прислали ему мама и бабушка, и которое, наверное, прочла и Донна — видимо, тогда она окончательно убедилась в том, как к нему относятся в семье, и тоже его возненавидела. Он собрал все силы в кулак, чтобы не заплакать, но он так не хотел, чтобы Донна на него злилась, а Зои выкинули на улицу или забрали в приют! Если бы ему хватило храбрости, он бы повесился перед приходом Джерарда. Он бы закинул простыни на одну из потолочных балок, спрыгнул бы с кровати, сломал шею… И всё бы наконец-то закончилось, как должно было закончиться уже давно. Фрэнк обнял Зои немного крепче и всё-таки заплакал. Собака заскулила и начала ёрзать, а когда Фрэнк отпустил её и отстранился, она лизнула его щёку и положила лапу ему на плечо. Никто и никогда больше не полюбит его так, как Зои. Он не хотел остаться без неё. Наверху открылась дверь, и Фрэнк потерял остатки самообладания. Он просто вцепился в собаку и зарыдал, уткнувшись ей в шею. Донна заберёт её, и он никогда, никогда не простит себя за то, что его лучшего друга отправили обратно в последнее пристанище для ненужных собак. Он услышал голоса Донны и Джерарда и ощутил острое желание где-нибудь спрятаться от всего этого. Может, Донна подождёт до утра и заберёт Зои только потом… Может, ему удастся сбежать вместе с ней ночью… Сегодня он хотел только одного: чтобы Джерард закончил рисунок на его гипсе, а потом они бы вместе улеглись в кровать на весь вечер и попробовали что-нибудь новенькое — но теперь он будет наказан за свои грешные желания. Вот оно, послание от Бога: то, чего он хочет, неправильно. По воле Бога Донна заберёт Зои! Когда на лестнице раздались шаги, Фрэнка затрясло. Зои же, не понимая, что жить ей осталось недолго, не обратила на них внимания и продолжила обнюхивать Фрэнка, иногда облизывая ему шею. Если бы она только могла понять и принять его извинения! Если бы она поняла, что он не специально… Но Зои никогда не поймёт, почему её снова отправили в приют. Фрэнк бы хотел занять там её место и провести в клетке всю жизнь, чтобы больше никогда никому не причинить боли и ничего не испортить. Может быть, это он должен сидеть в тюрьме, а не Мамочка, ведь это он во всём виноват. Он должен быть за решёткой, не она. — Фрэнк, — раздался разочарованный голос Донны. — Фрэнк, отпусти собаку, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить. — Нет, — жалобно и совсем не убедительно прохныкал Фрэнк. — Фрэнк, она не заберёт Зои. Дело вообще не в этом, — произнёс Джерард, подошёл, сел рядом на кровать и начал гладить его по спине, что, впрочем, не помогло. — Можешь отпустить её ненадолго? Мама никуда её не денет. Джерард взял Фрэнка за плечи и попытался отлепить от собаки, но ничего не вышло: Фрэнк явно не собирался отпускать Зои. Он любил её. Он не хотел, чтобы её забирали… — Фрэнк, отпусти её, — строго произнесла Донна. Фрэнк тихо заскулил, но послушался в надежде на то, что Донна оценит его хорошее поведение, передумает насчёт наказания и разрешит оставить Зои. — Извини, — тихо ответил он, не в силах даже взглянуть на Донну. Женщина махнула Зои рукой, сгоняя её с кровати; собака же, спрыгнув на пол, сразу потрусила наверх, в гостиную. — Пожалуйста, не забирай у меня Зои, — начал он умолять Донну, утирая слёзы, чтобы не так сильно оскорблять её своим видом. Мамочка ненавидела, когда он плакал, так почему Донна должна относиться к этому как-то по-другому? — Фрэнк, успокойся. Я просто хочу поговорить, — сказала Донна и села рядом с ним. Он инстинктивно отодвинулся и оказался прямо возле Джерарда, к которому и прижался — и, наверное, не нужно было этого делать, потому что тот тяжело вздохнул, а Донна поджала губы. — Пожалуйста, не забирай Зои, — повторил он. — Я не забираю Зои, — снова сказала Донна. — Ничего не будет с твоей собакой. Теперь, может, ты успокоишься? — Что я сделал не так? — спросил Фрэнк. Джерард отодвинулся, и его затрясло ещё сильнее. — Ничего. Я просто хочу поговорить. Фрэнк заскулил. Лучше бы его избили, как раньше, чем заставляли вот так мучиться в ожидании. Когда Мамочка злилась, она сразу говорила, в чём причина, и просто била его, вымещая злость, пока не станет легче. Иногда Донна была хуже неё. — Я хочу спросить у тебя… кое-что личное. И я не хочу, чтобы ты врал мне, Фрэнк, потому что я узнаю. — Я бы никогда не стал тебе врать, Мамочка, — поспешно сказал Фрэнк. У Донны нервно дёрнулся глаз, когда она услышала, как Фрэнк назвал её, но он ничего не мог с этим поделать — само выскользнуло. Теперь он будет наказан ещё и за то, что оскорбил Донну, унизил её. Он ничего не может сделать нормально… — Что происходит у вас с Джерардом? — спросила наконец Донна. Фрэнка замутило. — Он… Он просто… М-мы, я н-не… — глаза у Фрэнка стали просто огромными от ужаса, он повернулся к Джерарду, пытаясь найти хоть какую-то подсказку, ответ; он не мог перестать заикаться, боясь, что, если перестанет говорить вообще, Донна решит, что он игнорирует вопрос, и ударит его. — Фрэнк, просто скажи. Я ничего тебе за это не сделаю. — Я-я не знаю… Я… Джерард просто… Он… — Фрэнк, — Донна одарила его холодным знающим взглядом, что только заставило его зарыдать сильнее. Он не знал, что ответить ей, не знал, как она вообще догадалась, чем они с Джерардом занимались, и что именно она знает. Джерард, в общем-то, не казался напуганным. Может, это он всё рассказал Донне… Может, это знаменует конец их отношений. Джерард прочёл то письмо и, узнав, что Мамочка о нём писала, не захотел больше с ним иметь никаких дел и отношений. Джерард возненавидел его, а Донна, наконец выяснив правду, тоже наверняка не питала к нему ничего, кроме отвращения. Лучше бы Джерард дал ему выпить тот чёртов отбеливатель и не уделял ему столько внимания после той попытки, не отговаривал каждый день от самоубийства, не обнимал каждую ночь и не прижимал крепко к себе, чтобы Фрэнк не сбежал наверх и не нашёл полироль или ополаскиватель… Если он побежит быстро, то, может, успеет подняться наверх и проглотить хоть что-нибудь, пока Джерард с Донной сообразят, что происходит. А может, они даже не попытаются остановить его… — Фрэнк. — Прости, Мамочка, — тихо ответил он, вытирая мокрые щёки рукавом рубашки. — И за что ты извиняешься? — продолжила свой допрос Донна. — Всё хорошо, Фрэнк. Джерард вдруг начал гладить его по плечу, но он резко отодвинулся и вскочил на ноги. — Мне нехорошо, — пробормотал он, уже взлетая по лестнице. Он уже был почти наверху, когда Джерард вдруг бросился за ним. Фрэнк знал, что не успеет схватить средство для мытья пола, но всё равно побежал на кухню. Он не хотел там останавливаться, хотел распахнуть дверь и выскочить на улицу, но он понимал, что Джерард успеет ему помешать. — Фрэнк, всё будет хорошо. — Уходи, — снова заплакал он и рухнул на пол в углу кухни, где шкафчики соединялись с плитой. Зои вышла из гостиной на шум и сразу подбежала к нему, и Фрэнк крепко обнял её, вытирая слёзы о её шерсть. — Хватит, всё хорошо, Фрэнк, всё будет нормально, она просто слышала, как мы целуемся, — быстро зашептал Джерард. — Просто скажи ей, что мы целовались, и всё будет нормально, она даже не знает, что это было в губы, мы можем… — и ему пришлось замолчать, когда он услышал шаги Донны на лестнице. — Фрэнк, просто расскажи мне уже, что случилось, — попросила женщина. — Я не буду тебя наказывать, я не хочу, чтобы ты расстраивался, но если ты делаешь что-то, чего делать не стоит, то я хотела бы знать. Она что, хотела, чтобы он сам загнал себя в угол? Она сказала, что не хочет делать ему больно, но уже соврала… — Я… — Фрэнк взглянул на Джерарда, который стоял на коленях рядом с ним. Тот кивнул, и Фрэнк тихо продолжил: — Я… Я просто… Поцеловал его. — Поцеловал? — переспросила Донна. — Его? — она указала на Джерарда, и Фрэнк кивнул. — Я… Прости. Как он должен был ей лгать? Он никогда не врал никому, кроме Мамочки, и то лишь потому, что ему приходилось делать это ради её же блага. — И зачем ты поцеловал его? — Не знаю… — Ты же знаешь, что он слишком взрослый для тебя, — продолжила Донна, глядя ему в глаза, а затем повернулась к Джерарду: — И ты знаешь, что ты для него слишком взрослый! — Ма, это тут даже не причём! — Да? И почему тогда ты сбежал, когда я пыталась с тобой поговорить? — Я поехал за кофе! Он так легко врал, так просто показывал все нужные в тот момент эмоции… Он казался оскорблённым и даже обиженным тем, что Донна могла подумать, что он как-то заинтересован Фрэнком. — Ты сбежал… — У меня не было настроения разговаривать. Я же не знал, что ты решишь довести Фрэнка до панической атаки! — Я слышала, как ты назвал его деткой. — Я случайно! Просто вырвалось. Вот Фрэнк назвал тебя Мамочкой, потому что ты его напугала, а я назвал его деткой, потому что я так говорю всем парням, о которых беспокоюсь! Это ничего не значит. Конечно, это была ложь, но Фрэнка это кольнуло так, будто Джерард сказал правду, будто ласковые прозвища действительно ничего не значили. — Фрэнк, — вернула к нему своё внимание Донна, — а ты ничего не хочешь сказать? — Я просто… Поцеловал его в щёку, и я… Не знал, что так нельзя. Прости, мам, — конечно, он скорее извинялся за враньё, чем за поцелуй — пусть поцелуй и был грехом куда серьёзнее. Хотя, наверное, уже без разницы, какие поступки он совершает — праведные или нет. Бабушка уже сказала ему, что за все прошлые грехи он будет гореть в адском пламени и никогда не сможет искупить их, неважно, спасёт ли он ребёнка из горящего дома или убьёт человека — всё равно он отправится в Ад. — Ты поцеловал его в щёку? — переспросила женщина, и выражение её лица смягчилось, как будто она ему поверила. Она опустила руки, которые до того держала скрещёнными на груди. — Я не знал, что так нельзя… — Потому что так можно, — ответил ему Джерард, холодно взглянув на Донну, которая вздохнула и качнула головой. — Ты прав. Так можно, — теперь она смутилась, и Фрэнк почувствовал себя ещё более виноватым. — Прости за то, что расстроила тебя. Я просто хотела знать, что с тобой всё хорошо. — Я же не изнасилую его, ма! — Да я не боюсь, что ты его изнасилуешь, бога ради! Фрэнки, тебя слишком легко обидеть, поэтому не стоит разрешать сразу себя целовать и… называть деткой. Тебе нужно быть аккуратнее. А тебе, — сказала она, повернувшись к Джерарду, — надо лучше следить за словами. — Я случайно, — ответил парень, закатывая глаза. — Ладно… Фрэнк, встанешь с пола? Никто не забирает у тебя собаку. — Точно? — переспросил он, прижимая Зои ближе. — Да, точно, я тебе обещаю. Я никогда не заберу у тебя Зои, только если ты как-нибудь не сделаешь ей больно. — Этого никогда не будет! — воскликнул Фрэнк, обнимая собаку ещё крепче и притягивая к себе, пока её лапы не оказались у него на коленях, а когти не стали царапать бёдра. — Тогда не о чем волноваться. Вставай. Я хочу обнять тебя. Она подошла к нему, и Джерард отскочил назад, решив на всякий случай ретироваться в подвал. Когда Фрэнк поднялся на ноги, Донна обняла его и поцеловала в щёку. — Тебе нужно научиться не реагировать на всё так остро, Фрэнки. Если я хочу с тобой поговорить, это не значит, что я буду наказывать тебя. Хорошо? Фрэнк кивнул и крепко обнял её в ответ. — Можно мне пойти к себе? — Да. Только… лежи на своей кровати. Он кивнул и двинулся назад. Донна погладила его по голове и обняла ещё раз, прежде чем отпустить вниз. Зои, верная хозяину, пошла за ним, помахивая хвостом. *~*~*~*~* Джерард не думал, что Фрэнк захочет что-то делать после всего случившегося. Уйдя с кухни, он просто лёг на кровать и валялся там, пока не настало время идти в душ и ложиться спать. Джерард погасил свет, оставив только лампу на тумбочке Фрэнка, чтобы он не споткнулся в темноте и не упал, когда вернётся из ванной. Потом он переоделся в пижаму и забрался в постель. Но ему не спалось. Слова Эллен, его матери, Линды, жалобные и грустные глаза Фрэнка — всё смешалось в кошмарный хор голосов и картинок у него в голове. Он хотел бы вернуться в ту минуту, когда он лениво рисовал на гипсе Фрэнка, и оставить всё так. Фрэнк был так счастлив — да он был в восторге, оттого что его ревнуют, не понимая при этом, насколько Джерарду льстило то, что Фрэнк смотрел на него как на трофей, как на достижение. Никто из его бывших никогда так о нём не думал. И, да, конечно, Фрэнк был на седьмом небе от любого проявленного внимания и боготворил каждого, кто давал ему какую-то ласку, но это всё равно было приятно. Прошло несколько минут, и он услышал на лестнице шаги Фрэнка, который возвращался после душа. Джерард повернулся к его кровати спиной и решил, что Фрэнк даже не пожелает ему спокойной ночи, потому что после щелчка лампы наступила темнота и тишина. Джерард ожидал услышать шуршание простыни, одеяла, скрип кровати, но ничего не произошло. А потом он почувствовал, как прогибается его собственная кровать и Фрэнк укладывается рядом. — Эй... всё нормально? — заволновался Джерард, переворачиваясь на спину и обнимая за плечи Фрэнка, который тут же начал беспорядочно целовать его, промахиваясь мимо рта, попадая в подбородок, тихо постанывая и целуя его, наконец, в губы. — Фрэнк. Стой. Подожди. Нам не стоит ничего делать. Ма может... Но всё было бесполезно. Фрэнк продолжал стонать и целовать его, до тех пор пока Джерард не сдался и начал отвечать на поцелуи. Фрэнк, не теряя времени, привлёк язык и, пока до Джерарда не дошло, что он делает, взобрался на него сверху. — Эй... Эй, что с тобой такое? — удивился Джерард. — Я хочу сделать то, о чём мы говорили, — пробормотал Фрэнк, целуя его в шею. — Фрэнк... — Я люблю тебя, — перебил он, будто приводя это как аргумент в свою пользу. — Мама чуть нас не спалила, Фрэнк... — Она пошла спать, — прошептал он. — Ну пожалуйста? Сложно было отказать Фрэнку, который ёрзал, сидя у него коленях, и точно чувствовал его нарастающее возбуждение. — С чего вдруг? — Ты… Я тебе не нравлюсь? — спросил Фрэнк. — Нравишься, — заверил Джерард, положив руки ему на бёдра и притягивая его ближе, поддаваясь желанию. — Но ты же знаешь, что она может подслушивать наверху. — Она ушла спать, — повторил Фрэнк, наклонился и снова поцеловал Джерарда в губы. — Фрэнк, это... это на тебя не похоже. Что происходит? Фрэнк взял его за руку и положил её себе между ног, прямо на вставший член. — Ты сказал… что разрешишь мне. — Я серьёзно, мама может быть наверху, — но, противореча своим же словам, Джерард уже поглаживал его через пижамные штаны, под которыми у Фрэнка не было ничего, и этот факт свидетельствовал о том, что это не было спонтанным желанием, а было однозначно продумано ещё до его похода в душ. — Пожалуйста... Если она меня выгонит, я хочу… Я хочу, чтобы у меня осталось хоть что-то. Ты — единственный… — Фрэнк сказал что-то ещё, но его и без того невнятная речь перебилась его же глубоким стоном, когда Джерард через ткань дотронулся до головки его члена. — М-м? Что ты сказал? — Ты… единственный… — Единственный кто? — Кому я доверяю, — тихо сказал Фрэнк. — Ты не будешь надо мной смеяться. — Тут темно. Я даже не вижу тебя. Над чем бы я стал смеяться? — Потому что там на ощупь всё… по-разному. — Детка, я не буду над тобой смеяться. Иди сюда, — Джерард втянул Фрэнка в очередной поцелуй, переместил руку с его бедра и погладил большим пальцем сосок, чем моментально вызвал у Фрэнка тихий стон. Джерард хихикнул. — Какой ты чувствительный, — сказал он, чмокнул Фрэнка в щёку и принялся целовать его скулы и шею. — Весь такой нежный. Он стянул с Фрэнка футболку, особенно аккуратно обходясь с гипсом. — Нравится, когда Джамия завидует, да? — спросил Джерард, желая потешить своё эго и больше узнать о том, что о нём думает Фрэнк. — Мгм, — застонал Фрэнк, немного сорвавшись в конце, когда Джерард подразнил его сосок кончиком языка. — Она сказала, что т-ты ничег-го так. — Всего лишь? — поинтересовался Джерард и снова лизнул его там. — Она л-лесбиянка, она н-не понимает, какой ты горячий. — А ты думаешь, что я горячий? Ответом ему послужил заглушённый стон, и Фрэнк начал тереться бёдрами о руку Джерарда. — Можно мне… — снова простонал Фрэнк и чуть отодвинулся, положив ладонь на пояс штанов Джерарда. — Давай сегодня я этим займусь. У тебя был тяжёлый день, — мягко возразил ему Джерард и сел. Фрэнк лёг с ним рядом. — Но я хотел… чтобы мы оба… — Блин, ты очень милый, ты знаешь это? — спросил Джерард, коснулся пальцами его щеки и погладил её, пытаясь на ощупь в темноте найти его губы, что после смены позы было неудобно. — Правда? — Фрэнк улыбнулся и раздвинул ноги, чтобы Джерард уместился между ними. — Да, — ответил парень, медленно и глубоко поцеловал его, а потом провёл губами по шее, спускаясь к соскам. Ему нравилось, как Фрэнк постанывал от удовольствия и вскидывал бёдра, когда он задевал нежные соски зубами и покусывал. — Я... я хочу сделать это сначала тебе, — чуть запнувшись, снова начал Фрэнк. — Нет, детка, давай лучше я. Тебе надо расслабиться. — Но… Но я умею это делать, — возразил он, наверное, пытаясь донести до Джерарда тот факт, что и он кое-что может в постели и что Джерард может не учить его всему. — И? Я хочу послушать тебя, когда я буду это делать. Раздался громкий стон, и Фрэнк откинулся на подушки. Джерард шикнул на него, прикусил сосок в последний раз и принялся целовать его живот, спускаясь ниже и любуясь тем, как от его касаний мягкая кожа покрывается мурашками. Он медленно начал приспускать штаны Фрэнка, но вдруг остановился, услышав тихий, но резкий вздох. — Всё нормально? — Да… Наверное. — Наверное? — уточнил Джерард, потянув его штаны ещё немного ниже, пока не показалась головка члена. — Там всё очень некрасиво… — обычно в постели они были накрыты одеялом, и Джерард особо ничего там не рассматривал. — Сейчас темно, Фрэнки. И там нет ничего некрасивого, я всё видел и всё нормально. Фрэнк вздохнул, явно не очень убеждённый его словами, а Джерард вдруг наклонился и взял головку в рот. — О! — выдохнул Фрэнк, вздрогнув от неожиданности. — О! Ч-чёрт! Джерард усмехнулся, а потом взял в рот чуть больше, аккуратно продолжая стягивать с Фрэнка штаны. Он ускорил темп, заглатывая глубже, пока не закашлялся. Он думал, что Фрэнк посмеётся над ним или отпустит какую-нибудь шутку на тему того, что ему явно не хватает практики, но, кажется, Фрэнк вообще ничего не заметил — он пытался шире развести ноги, но ему мешали пижамные штаны, болтающиеся у колен. Джерард вообще был в настроении окончательно снять их, но это подтолкнуло бы его не в том направлении — например, когда Фрэнк бы этого не ожидал, Джерард попытался бы войти в него парой пальцев, только чтобы показать ему, как ещё можно доставить себе удовольствие. Но Джерард всё-таки хотел оставить кое-какие детали на потом. — Ты можешь... Можешь, ох-х, пожалуйста, пожалуйста? Джерард вздёрнул брови и, приподнявшись, улыбнулся. — Что? Фрэнк заскулил, когда он прервался, и на секунду Джерард подумал, что тот сейчас заплачет. — Скажи мне, чего ты хочешь, детка. — Не останавливайся, — жалобно попросил он. — Я н-не думал… Это так... пожалуйста, давай дальше. Джерард довольно усмехнулся и, опустившись обратно, лизнул его член от основания до верха, а потом стал целовать и посасывать его головку, пока из неё не начало сочиться. — Ч-чёрт, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — всё продолжал выстанывать Фрэнк всякую бессмыслицу, вскидывая бёдра вверх, пока Джерард снова не взял его в рот — и в этот раз он смог сделать это довольно глубоко, не закашлявшись. Год без отношений явно не улучшил его навыки… Хотя Фрэнк ничего не заметил, слишком оглушённый удовольствием, стонами и всхлипами. Джерард очень, очень хотел послушать, какие звуки он будет издавать, когда на практике узнает, что такое простата. Не в силах себе отказать, Джерард отстранился, усмехнувшись тихому разочарованному стону от Фрэнка, и окончательно стянул с него штаны. Но Фрэнк тут же свёл ноги и поднял колени, будто защищаясь, и притих. — Что не так? — спросил Джерард, пытаясь снова раздвинуть его ноги, но безуспешно. — Фрэнк? — Я… Мне не нравится… это, — тихо ответил он. — Это? Что? Секс? — Лежать так, — пробормотал Фрэнк. — Мамочка так меня била. — Ну, я-то не собираюсь тебя бить, — сказал Джерард, целуя его в губы. — Я здесь, чтобы целовать тебя… и делать тебе приятно. Почему-то Фрэнк в ответ на это хихикнул, но всё равно Джерарду пришлось несколько раз поцеловать его в шею и пару минут ласкать, покусывая, его соски, пока тот вновь не начал постанывать и не раздвинул ноги. Джерард снова взял в рот головку его члена, облизывая её языком по кругу так, что Фрэнк аж выгнул спину. Джерард на секунду отодвинулся, смочил слюной свой указательный палец, а потом опять начал ласкать его член. — О, б-блять, — застонал Фрэнк, умудрившись даже во время минета выругаться как-то скромно и стеснительно. Джерард опустил руку и аккуратно провёл пальцем по анусу Фрэнка. Фрэнк резко выдохнул, напрягся всем телом и замер, сжавшись ещё сильнее там, где был палец Джерарда. — Ч-что... Что ты делаешь? — прошептал Фрэнк, сощурившись. Но Джерард продолжил делать ему минет и снова попытался протолкнуть палец. Фрэнк стал отодвигаться от него, а Джерард не понимал, в чём дело — ему ведь не могло быть больно от одного пальца. — Всё нормально... Я обещаю, тебе будет хорошо, — стал уговаривать его парень, толкаясь дальше. — Я-я просто… не... это странно! Пожалуйста, хватит! — Я хочу показать тебе кое-что. Я обещаю, это не больно. — Это… Раньше мне нравилось больше. — Но можно мне попробовать? Фрэнк тяжело вздохнул, но больше протестовать не стал. Джерард вошёл в него до конца и стал осторожно шевелить пальцем, пока Фрэнк не вскрикнул. — Блять! Блять! О, чёрт! Возьми меня, — Фрэнк откинул голову назад и начал кусать свою руку, чтобы не стонать слишком громко. — Нравится так? — спросил Джерард, поглаживая пальцами найденное местечко и продолжая сосать его член. От смеси сильных ощущений Фрэнк начал всхлипывать, и Джерард бы остановился, подумав, что ему некомфортно или страшно, если бы Фрэнк не выстанывал: «Давай, давай» себе в руку. Джерард бы и рад был дойти с ним до конца, если бы Фрэнк на самом деле имел это в виду, а не просто стонал это в возбуждении — о, как бы он был рад. Но сейчас он мог только удовлетворять его пальцем, пока Фрэнк не всхлипнул особенно громко и не кончил ему в рот, вбиваясь в горло. Джерард продолжал двигать пальцем внутри него, пока удовольствие Фрэнка после оргазма понемногу спадало — ему нравилось чувствовать то, как сжимаются его мышцы вокруг пальца. Фрэнк отстранился и лёг на бок, так и не успокоившись и продолжая тихо плакать. Джерард быстро сплюнул сперму в простынь и лёг рядом, поглаживая Фрэнка по голове чистой рукой. — Детка, всё хорошо? — спросил он, когда Фрэнк развернулся и буквально вцепился в него, положив голову ему на грудь и переплетя их ноги вместе так, что между ними не осталось свободного места. — Всё нормально? Фрэнк кивнул и, срываясь на рыдания, выдохнул. Джерард обнял его крепче и поцеловал в макушку. — Ты плачешь. — Мне хорошо, — тихо ответил Фрэнк. — Тогда почему ты плачешь? — Потому что мне очень хорошо. Это грех, и он хорош. — Это не грех, — прошептал Джерард. — Какая разница, — сказал Фрэнк. — Я всё равно отправлюсь в Ад. А так хотя бы будет достойный повод, да? — Ты не отправишься в Ад, — возразил Джерард и поцеловал его в лоб. — Меня до сих пор трясёт, — Фрэнк тихо рассмеялся и прижался ближе. — Я знаю, — парень улыбнулся ему. — Тебе понравилось? — Да. Я люблю тебя. — И я тебя, детка, — сказал Джерард, снова целуя его в лоб, потому что Фрэнк не хотел двигаться и невозможно было нормально поцеловать его в губы. — Я устал… — Ну так спи, — прошептал ему парень, тихо смеясь и зарываясь носом в его волосы. Фрэнк был таким совершенным, таким мягким, что он не мог удержаться и погладил его бок, наслаждаясь тем, как на коже появляются мурашки. Он и Фрэнк, его бесценный Фрэнки, обнажённый и в одной с ним постели — за исключением гипса на руке Фрэнка, всё было идеально. Внезапно до него дошло, что им нельзя спать вместе. Мама наверняка придёт утром, чтобы лично разбудить их и убедиться, что Фрэнк спит в своей кровати и с ним всё в порядке. — Я должен был сделать это и тебе, — вдруг спохватился Фрэнк, утыкаясь носом ему в шею. — А я думаю, что ты должен поспать. Завтра будет ещё больше времени, — ответил Джерард, целуя его в лоб. — Или в пятницу. — В пятницу? — Да, я хочу пойти с тобой куда-нибудь в пятницу. Сходим в кино или ещё куда-нибудь, не знаю. — Мгм, — промычал Фрэнк, уже засыпая. Джерард вздохнул и перевернулся на спину, чтобы взять телефон. Пока заснувший Фрэнк прижимался к нему, Джерард поставил будильник на половину пятого утра. Он понимал, что Фрэнку необходимо остаться с ним, но им нельзя попасться Донне, а она вряд ли спустится в подвал раньше пяти.