The Darkness

Мое тело ноет. Я чувствую, как что-то давит на грудь, словно душит меня. Открываю шире рот, глотая сухой воздух. Чувствую, что могу пошевелить кончиками пальцев. Глаза открыты, но ничего не вижу. Мгла. Звуки. Что-то пищит над ухом. Резкая боль в голове. Могу что-то разглядеть, но все ещё мутно. Много белого. Приходится щурить глаза. Моргаю, стараясь рассмотреть, где я нахожусь. Палата. Мое сердцебиение учащается, отчего противные пищащие звуки становятся громче, ускоряя темп. Дверь открывается, и в палату входит девушка в белом. Может, я просто померла? Но она улыбнулась мне, что-то говоря. Я плохо разбираю её слова, так что приподнимаю голову, но девушка возвращает меня на подушку. И теперь я понимаю, почему: мое тело пронзила боль. Сильная, но терпимая, словно всю мою кожу покрывает один синяк, и каждое движение отдается неприятными ощущениями во всем теле. Я посмотрела в потолок. Гул в ушах. Кажется, могу отключиться, но резко вырываю себя из такого состояния. Мама. Сажусь, что приводит в шок медсестру. Девушка отчаянно старается уложить меня, но я сильнее, чем ей казалось. Я встаю на пол, шатаясь, но делаю шаги. - Постойте, - просит девушка. - Где моя мать? – я не могу обернуться, ведь начинаю чувствовать боль. Прекратила дышать, когда ответа не последовало. - Что произошло? – мой голос ослаб, а в голове начали всплывать отдельные картинки, отрезки недавнего прошлого, которые привели меня в ужас: пасмурное небо, дорога, ветер, черный автомобиль, визг колес, толчок, ощущение полета и темнота. Машина врезалась с той стороны, с которой сидела мама. Я все же повернула голову, смотря на медсестру: - Где моя мать? - Успокойтесь, она сейчас в операционной, - говорила она так, словно это способно расслабить меня. - Она будет в порядке? – начала скулить я, удивляясь тому, как быстро физическая боль сменилась моральной. Девушка кивнула мне, кусая губы: - Прошу, вернитесь в кровать. Я перевела глаза на окно, за которым гремел гром. В отражении рассмотрела себя: синяки под глазами, разбитая губа, ссадина на лбу и щеке, рука перебинтована. Выдыхаю и направляюсь в кровать. Мама. Неужели, она прикрыла меня собой? От этой мысли мне становится ещё хуже. Я легла, сильно сжимая глаза. Медсестра устало улыбнулась, накрывая меня: - Поспите, как будут новости, я сообщу, - покидает палату, оставив меня одну. В помещение сразу становится не так светло, отчего по коже пробегает неприятный холодок. Глубоко вздохнуть не выходит. Грудная клетка болит. В животе покалывает. Железный привкус во рту вызывает тошноту. Я прикрываю глаза, стараясь думать о хорошем, отгоняя противоположные мысли. Я уверена, что с моей мамой все будет в порядке. Приоткрываю губы, начиная учащенно дышать. Глотаю комок в горле. Зрачки бешено забегали по комнате. Глаза накрыла пелена слез. Горячих. Но, несмотря на все состояние в целом, я начинаю засыпать. Думаю, стресс сказывается на мне. Секунду спустя, я уже не могла мыслить, закрыв глаза полностью. Резкий и оглушительный визг вырвал меня из, без того, тревожного сна. Я присела, оглядываясь: на дворе была ночь. Небо освещалось огромной, не характерной для наших мест, луной. Первая мысль была о матери. Медсестра так и не пришла с новостями. Я слезла с кровати. Ноги казались жутко тяжелыми, словно я шла в кандалах. Вышла в коридор. Тут было темно и пусто. Абсолютно никого. - Эй? – я сделала пару шагов, после чего послышался грохот двери. Обернулась: моей комнаты уже нет. Но я же выходила отсюда. Может, это из-за того, что я сильно ударилась головой? Несмотря на всю странность этой ситуации, я продолжаю идти вперед по коридору, который, к слову, казался бесконечным. Не помню, чтобы он был настолько длинным. Но, что самое странное – я не чувствую боли. Мое тело словно плывет по воздуху. Кажется, что, чем дальше я захожу, тем становится лишь темнее. Но я продолжала путь, осматриваясь, в надежде встретить хоть кого-нибудь. Остановилась, понимая, что вокруг лишь голые стены. Обернулась: впереди темный туннель. Осмотрелась по сторонам: стены. Начинаю паниковать, крутясь на месте. Кажется, стены начинают давить на меня. Я не знаю, куда идти. Туннель не заканчивается, а ноги становятся ватными. На мои глаза наворачиваются слезы. Чувство дикого страха охватывает. Я стараюсь продолжать мыслить. Давление. Расставляю руки, думая, что это поможет удержать стены. Начинаю задыхаться, всхлипывая. - Эй! Кто-нибудь! – начинаю кричать, но почему-то шепчу. Встаю боком, чтобы продолжать идти, но это становится невозможным, ибо стены уже давят по обе стороны на мою грудную клетку. Я не могу сдвинуться с места. Боже… Я начинаю рыдать, чувствуя хруст во всем теле. - А! – из глотки вырывается вопль. Резкий толчок, словно меня ударили в спину. Я шатаюсь, стараясь удержаться на ногах. Мой разум не отошел от шока. Глаза мокрые. Я выпрямляюсь: это коридор. Школьный коридор. Осматриваюсь, тяжело дыша. Мои глаза готовы вылезти из орбит, когда я узнаю свой шкафчик. - Боже, что происходит? – я берусь за лоб, убирая волосы, и понимаю, что они завиты. Смотрю на себя: я в платье, которое оплатила Кейт для благотворительного вечера. Меня охватывает следующая волна паники и дикого ужаса. Но качаю головой, прикрывая глаза: - Я сплю… Я просто сплю… Слышу шаги позади. Приоткрываю рот, начиная скулить: - Я-я просто сплю, проснись же… - Ммм, - мычание. Дрожь прошлась по телу. Чувствую холод, что потоком слабого ветра гуляет по полу. Я босиком? Выпрямляюсь, сжимая кулаки: - Я сплю. Это сон, - мой голос тверд. - Спишь, да? Глаза открываются, когда я узнаю охрипший голос. - Тогда это очень плохой сон… Мое тело начинает трястись, а лицо корчится. - Кая, спишь? Не оборачиваюсь. - Обернись, - он уже близко. - Нет, - качаю головой. - Обернись, Кая! – он начинает орать, разрывая глотку. - Нет! – сжимаю глаза, крича в ответ. - Кая! Посмотри на меня! Я трясусь, но не разжимаю веки. Тишина. Это молчание разъедает меня. Хмурюсь, стараясь прислушаться и уловить хоть какие-нибудь звуки. Медленно раскрываю глаза, начиная дышать, тихо сопя носом, боясь, что меня могут услышать. Стою на месте, не в силах пошевелиться. Кажется, слышу тиканье часов. Что это? - Плохой сон, - резкий шепот на ухо. Я раскрываю рот, начиная вопить во весь голос. В глазах темнеет, но я продолжаю слышать его приглушенный смех. - Кая! - А! – я вскакиваю на кровати, начиная трясти руками, скидывая с себя одеяло. В моей голове все спуталось. Я продолжаю кричать, чувствуя, как меня стараются остановить. Но я не вижу. Ничего не вижу. В глазах лишь тьма. - Кая! Это я! Я часто моргаю, сильно сжимая глаза, после чего поворачиваю голову, судорожно трясясь. Дилан сидит на кровати, держа мои руки. Парень явно обеспокоен. Он облизывает губы: - Это Дилан. Ты слышишь? Я сглатываю, начиная глубоко дышать, словно все это время находилась под водой и теперь стараюсь отдышаться. Опускаю голову, открыв рот. Дилан наклоняется, пытаясь рассмотреть мое лицо: - Ты как? Мой рассудок светлеет, но ощущение присутствия чего-то ужасного не покидает меня. Мои глаза начинают закатывать, но я боюсь уснуть или потерять сознание. Вдруг я вновь попаду в тот сон. - Кая? – Дилан потирает мои руки, дожидаясь моего ответа. Я качаю головой: - Ч-что ты тут… - вздыхаю. - Успокойся, - он напряженно взглянул на меня. – Я приехал с отцом. Мы узнали об аварии. - Моя мать, она… - Отец пошел узнать все, успокойся, – его тон равнодушный, отчего мне становится не по себе. Я поднимаю глаза, смотря на него. Что-то в нем не так. Определенно не так. Словно, этот кошмар был неким знаком. Словно, это предупреждение. На лице Дилана появилась улыбка. Он сильнее сжал мою руку: - С ней все будет хорошо. Я вскрикнула, взглянув на перебинтованную руку: на ней выступали красные пятна. - Кажется, тебе нужен врач, - спокойно произнес парень, поднимаясь с места. Я проводила его до двери взглядом. Наконец, могу дышать спокойно. Отчего это чувство? Словно, что-то во мне изменилось. Или в Дилане? В мыслях всплыл тот охрипший голос. У Дилана он немного другой, тогда почему во сне мне показалось, что это он? Я взялась за руку, сжимая. Крови стало больше. Приоткрыла рот, поднимая глаза на дверь. Почему так долго? Я замерла. Сквозь оконное стекло сочился лунный свет. Но ведь, но ведь утро, ведь… Мой рассудок вновь помутнел. Я сжала губы. - Очень плохой сон, не так ли? – шепот сбоку. Он прямо рядом с кроватью. Он здесь. Я смотрела на дверь, не смея повернуть голову в сторону голоса. - Кая? – скрип кровати. Ледяное прикосновение к моей больной руке. - У тебя кровь, Кая. Я медленно опускаю лицо, ужасаясь: вся моя простынь в алой жидкости, что продолжает сочиться из открытой раны на руке. Он пачкает ладонь в крови, поднося её к моему лицу. Я сжимаю глаза, когда он касается кончиками пальцев моей щеки: - Это тоже, - чувствую, как другая его рука обхватывает мою, сжимая место, где открытая рана. – Это тоже нехорошо. Я чувствую дикую боль, после чего начинаю кричать, пытаясь освободиться, но его мертвая хватка сильнее. Мертвая? - Потерпи. Я дергаюсь, распахивая глаза: медсестра осматривает рану: - У неё все затягивается. Я не вижу крови, - хмурит брови, смотря в сторону двери. Я следую за её взглядом. Сглатываю. - Правда? Это хорошо, - Дилан стоит в проеме двери, опираясь на раму. Он улыбнулся мне. Медсестра закатывает глаза, выходя из помещения. Я напряглась, выпрямляясь. Мои глаза щурятся. Это все слишком пугает меня. - Кая? – в палату заходит отец Дилана. Я рада видеть его, поэтому пытаюсь улыбнуться: - Моя мать, она ведь… - В порядке, просто, ей досталось сильнее, чем тебе, - перебивает, - но её уже перевели в палату. Я облегченно вздыхаю, облизывая губы. Качаю головой: - Спасибо. - Ничего, - мужчина подходит ближе. – В вас врезался автомобиль, но на месте ДТП мы обнаружили лишь вашу машину. Я хмурюсь: - Как это?.. - Кажется, кто-то хотел столкнуть вас с дороги, а затем скрыться, и это ему удалось. - То есть, - перебиваю, - хотите сказать, что это все неслучайное происшествие? Гарольд вздыхает: - Не хочу этого признавать, но, мне кажется, что это связанно с братьями Свонг. - Теми, что пробрались в вашу квартиру? - Да. Смотрю перед собой. Это совсем нехорошо… Рация Гарольда начала шуметь. Мужчина извинился, покидая палату. Я сглотнула, поняв, что мы с Диланом остались одни. Парень подошел к моей кровати, садясь на край: - Как ты? Выдавливаю улыбку: - Порядок, - поднимаю глаза. - Прости, что ушел сегодня. Не думала, что он решится заговорить об этом. Но в любом случае, сейчас не совсем подходящее время. Я понимающе кивнула, сжимая края одеяла. Дилан сидит слишком близко. Я могу слышать его дыхание над ухом. Парень продолжает смотреть на меня, словно чего-то ждет. Я вздыхаю, все-таки смотря ему в глаза: - Ничего, я понимаю. Стоило мне взглянуть на него, как сердце забилось быстрее, а дыхание сбилось. Я заморгала, качая головой: - Это, - опускаю лицо, - знаешь, я ведь… Я хочу поговорить с тобой кое о чем. - Кая, - его охрипший голос заставляет меня дернуться. Я поднимаю голову, но не успеваю ничего сказать. Дилан приблизился к моему лицу, коснувшись губ. Он медленно начал целовать меня. Я сильно сжала глаза, корчась, но тут же расслабилась. Как это ни странно, но вкус его губ, аромат – все это притягивает, заставляя забыться. Я поддалась вперед. Дилан схватил меня за плечи, сжимая их. Он наклонял голову в разные стороны, отчего поцелуй казался каким-то иным. Я положила руки на его грудь, сжимая ткань футболки. Темп ускорялся. Мое дыхание окончательно сбилось, когда холодные пальцы скользнули по моему плечу вниз. Действия Дилана становились спокойнее. Он глубоко вздохнул, оставив последний поцелуй на моих губах, после чего медленно отпрянул, смотря мне в глаза. Я сглотнула, пытаясь сосредоточиться на чем-то, кроме его губ, которые он облизывал, покусывая. Дилан пустил смешок: - Кая, лицо попроще. Я приоткрыла рот, хмуря брови, но улыбнулась, ударив его по груди. Дилан прикрыл лицо руками, посмеиваясь, после чего прислонил ладонь к ссадине на моей щеке. Его лицо стало напряженным: - Если это были они, то это нехорошо, - шепчет, разглядывая меня. Его взгляд останавливается на моих губах. Большим пальцем проводит по поврежденному участку. Я корчусь от боли. Дилан облизывает губы, приближаясь к моему лицу. Он целует меня в край губы, касаясь болячки. Затем вновь выпрямляется: - Мне нужно найти отца. Я киваю, но чувствую некое разочарование. Мне не хочется оставаться одной. Только не здесь. Парень поднимается с кровати, направляясь к двери. Я обнимаю себя руками, чувствуя жар, что расходится по всему телу, подобно крови, проникая в каждый уголочек. Я устало улыбаюсь, когда Дилан оборачивается, бросая взгляд в мою сторону, и покидает палату. Вздыхаю. Что ж, хорошо, что с мамой все в порядке. Мне намного легче… Чувствую железный привкус. Дергаюсь, касаясь дрожащими пальцами губ. Рана открылась. Опять? Смотрю на свою ладонь. Красные пятна. Мое сердцебиение учащается, а дыхание становится тяжелее и глубже. Я поднимаю глаза, смотря на дверь. Зрачки забегали по комнате, мысли спутались. Рассудок, он мутнеет? Снова? - Все потому, что это плохой сон…