Мертвый космос

      — Бога ради, что там происходит?       — Да не волнуйтесь вы так, доктор Кейн! Все образуется!       — Мне так не кажется. Стоит предположить, что источником проблем в колонии был Обелиск! — сутулый человек в униформе ученого взволнованно зашагал по комнате.       — Вы можете предполагать что угодно, но не я, — жестко возразил его собеседник, морщинистый мужчина с военной выправкой. — Обелиск — великая святыня и вы это знаете.       — Пути господни неисповедимы...       — Ладно, завтра он будет у нас на борту, и можете исследовать его, сколько угодно.       — Капитан! Внизу гибнут люди! Они убивают друг друга! — Кейн всплеснул руками. — Это что, и есть та трансформация, о которой говорит юнитология?       — Доктор... Терренс! Чем серьезней ставки, тем больше риск! А сейчас они высоки, как никогда.       — Это меня и беспокоит.       Голограмма мигнула и погасла. Айзек со стоном поднялся на ноги. Он подобрал эту запись на обратном пути от медицинского склада. Обратный путь оказался спокойным и безопасным — никакие монстры не потревожили инженера. Зак не соврал, хотя и ошибся в деталях. Нужное Кларку вещество действительно обнаружилось среди различных реактивов и приборов, но это оказался не глицерин. Состав можно было с натяжкой назвать термитной бомбой. Вернувшись в комнату, с которой и начались его поиски, Айзек закрылся в кабинке магазина и устроил кратковременную передышку, за время которой и просмотрел найденное послание. Вопросов становилось только больше. Было ясно, что грузный мужчина на записи — никто иной как капитан Бенджамин Матиус собственной персоной.       «Юнитологи? — зло подумал Айзек. — Они-то здесь каким боком замешаны?». Несмотря на то, что Николь не были чужды догмы этой веры, сам инженер не мог избавиться от ненависти к этой религии. Причин находилось много. В то время, когда Айзек получил приглашение в одну из лучших академий мира, его мать, фанатично преданная юнитологии, церкви пожертвовала все семейные сбережения. Айзек остался ни с чем, и был вынужден поступить в менее престижный колледж. Он закончил его с отличием. Начальству нравились исполнительность и ответственность, с которой инженер подходил к любой задаче, и его карьера поднималась в гору. Дела шли хорошо. До тех пор, пока Николь не назначили старшим медиком на «Ишимуру». Череда повышений внезапно прекратились в то же время. Но ни Айзек, ни Николь, конечно, не связывали между собой эти события. Мужчина поддерживал любимую и радовался её успехам, не обращая большого внимания на собственные проблемы.       Боль в ушибленной груди почти стихла: несмотря на опасения Айзека, ребра остались целы, и небольшое количество медицинского геля, выделенное магазином, хорошо помогло. Техник нажал на кнопку у воротника и вызвал Зака.       — Прием, Зак, — проговорил он хрипло. — Я нашел термит. Как ты там? Нашел Кендру?       — Молодец, Айзек. Взрывай баррикаду и иди за ИКСом капитана. Без его кодов нам не найти никого. Я не могу отследить сигнал Кендры.       — Одним термитом не обойтись. Нужно что-то, что сойдет за детонатор. Здесь есть дверь в еще один отсек. Можно поискать там.       — Хорошо. Поторопись, Кларк. Черт! — Хэммонд приглушенно выругался. — Сюда движется что-то огромное.       — Я тоже слышал кого-то в стенах. Будь осторожнее. Зак невесело усмехнулся.       — Я сижу на мостике. Это тебе приходится шариться по этому проклятому кораблю. Постараюсь удержаться здесь. До связи. Удачи, Айзек.       — Спасибо, — ответил инженер и поднялся на ноги. В комнате с баррикадой было тихо, только изредка капли конденсата щелкали, падая с потолка. Айзек двинулся к нужной двери. Он хотел обесточить остальные выходы, но побоялся вызвать новый карантин своим вторжением. Кларк понял, что сирена и свет аварийных ламп стали для некроморфов маячком, свидетельствующим о присутствии человека.       Широкая дверь разъехалась на две половинки и инженер оказался в длинном темном коридоре. Его внимание сразу же привлек гулкий раскатистый звук: словно в металлические панели на стенах били чем-то тяжелым. Пахло кровью и пылью. У поворота мигала одинокая тусклая лампочка. Айзек медленно пошел вперед. За все время пребывания здесь он почти не ходил нормально: либо бежал, сломя голову, ощущая спиной преследующую его смерть, либо крался, ожидая смерть, прячущуюся в вентиляции.       За углом Кларк увидел человека. Он стоял лицом к стене. Спина мужчины была разодрана почти до костей. Одежда была настолько грязной и изодранной, что не было возможности определить его профессию. Трубка-индикатор на спине была пуста — или ИКС был отключен от систем корабля, или его хозяин был при смерти. Айзек хотел окликнуть его, но слова застряли в горле. Человек отклонился и с размаху ударился головой об стену. Волна дребезжания эхом пробежала по коридору. Инженер подумал, что этот ненормальный может быть опасен, поэтому приближался осторожно. Псих продолжал свое пугающее занятие.       — Эй! — Айзек все-таки решился позвать его. Полумертвый мужчина застыл, как истукан, и техник направил на него резак, ожидая нападения. Но окровавленный человек только размахнулся сильнее. Вместе с грохотом металла послышался противный влажный стук. Айзек увидел красные брызги, разлетевшиеся в разные стороны. Псих упал на спину. Инженер с отвращением заметил, что лица у обитателя палубы практически не осталось. Вместо него была равномерная каша из тухлой крови, грязи и осколков кости. Лоб пересекала трещина в которой виднелось что-то желто-серое.       Кларк поспешно отвернулся и решил не думать о том, что это. Даже после скитаний по мертвым палубам, этот жуткий метод самоубийства ошарашил его. Сердце громко застучало от прилива адреналина. Айзек поспешно перешагнул через тело и подошел к двери с надписью «Комната трехмерной диагностики». Строчка ниже предупреждала о возможном повышении уровня радиации.       Внутри Айзек увидел большое цилиндр из прозрачного материала. Внутри в антигравитационном поле плавал истерзанный труп. Живот был разорван и части внутренностей высовывались оттуда. Вокруг тела вращалась пара оранжевых лучей. «Это и есть модуль для диагностики!», — догадался инженер.       Вопль разорвал тишину. Айзек вздрогнул и вскинул резак. Уже знакомый хвостатый монстр, которого Кларк прозвал «прыгуном», выскочил откуда-то из угла, молниеносно взобрался на цилиндр и оттуда прыгнул на потолок. До потолка здесь было не меньше четырех метров, и хитрый некроморф затерялся в тенях. Единственным освещением в комнате были аварийные оранжевые лампы и прожектор в другой стороне зала, слепящий ярким белым светом.       Луч фонаря на резаке бегал по потолку, но тварь затаилась где-то и ничем себя не выдавала. Настороженно осматриваясь, Айзек двинулся вперед. Было слышно, как когти прыгуна стучат по потолку. Луч прожектора ударил в глаза, закрыв своим светом все остальное, и в тот же момент туша отродья рухнула на пол перед человеком. Он инстинктивно пригнулся, и это спасло ему жизнь. Свистнул хвост со смертоносным лезвием на конце и промазавший монстр отскочил назад. Он рассчитывал точным ударом срезать голову с техника, но тот увернулся, и острая кость пролетела над его головой. Резак выплюнул несколько зарядов плазмы. Один из них размозжил некроморфу голову, а остальные отделили руки и оставили большой ожог на спине. Айзек выждал с минуту, и убедившись, что собратьев монстра в комнате нет, отправился дальше. Проходя мимо уродливого тела, распластавшегося на полу, он для верности наступил на него всем своим весом. Деформированные позвонки, выступавшие из плоти, противно хрустнули.       Айзек пытался придумать, каким образом он сможет сделать из медицинских приборов и материалов устройство для активации термитного заряда. «Вряд ли медики хранят у себя взрывоопасную химию, — размышлял он. — Может, дефибриллятор даст достаточно мощный разряд? Только где его найти?». Предположив, что где-то здесь он точно должен быть, инженер решил двигаться вперед, осматривая встреченные помещения. Из комнаты диагностики можно было уехать только на лифте, а тот, как назло, оказался обесточенным. Айзек подумал, что ему и сейчас приходится заниматься привычным делом — ремонтом и обслуживанием систем корабля. «Вот только некроморфов нельзя назвать обычными... “Некро — морфы”. Так говорил тот безумный старик? “Форма смерти” или “Смертельная форма”. Название им подходит, возразить нечего».       Беглый осмотр показал, что лифт исправен, его просто кто-то отключил. Пульт управления должен был быть где-то неподалеку. Так как рядом с лифтом находилась комнатка, залитая чистым мягким светом, можно было предположить, что панель находится там. Внутри оказалось чисто, пахло медикаментами и исписанной бумагой. На стене действительно оказался щиток управления. Возле него лежало тело интеллигентного с виду мужчины средних лет. Оно было целым, монстры не тронули его и было непонятно, от чего он умер. Айзек включил лифт и случайно задел труп ногой.       Мертвец внезапно изогнулся, закашлял и задергался в конвульсиях. Изо рта его вывалился отвратительный на вид комок серой слизи. Кларк поспешно отошел от неприятного объекта. Его взгляд упал на вторую часть комнаты. Она была толстым стеклом. Голограмма у двери, ведущей туда, светилась красным. Нужен был ключ. Инженер с тоской оглядел шкафы, в которых наверняка можно было найти много полезного — да хоть тот же дефибриллятор. Но ключа не было. Айзек ударил в стекло рукоятью резака, но тяжелый инструмент соскользнул, не оставив и следа.       — Бронированное, — раздосадовано пробормотал Айзек.       Он уже собирался уйти, но его внимание привлек бумажный лист, исписанный аккуратными строчками. Он лежал на столе в центре комнаты. «История болезни Б. Харриса (Рабочий #РМ-19026-ЕН)», — гласила строчка вверху страницы, подчеркнутая двумя линиями. Кларк решил, что будет нелишним узнать хоть что-то о деятельности медицинского отсека: все-таки, именно здесь работала Николь. «Работает! — раздраженно поправил он себя. — Не смей думать о ней в прошедшем времени!». Конечно, отчет об одном пациенте вряд ли бы дал достаточно информации, но инженер решил не упускать даже такой шанс.       «После очередной дозы сильного снотворного Харрис спит. Немыслимо! Похоже, он не в состоянии заснуть без помощи лекарств. Большинство людей были бы истощены после 30 часов без сна, но только не Харрис. Его объяснения тому, что произошло в колонии звучат крайне странно. Пациент явно проявляет признаки паранойи, аналогичной той, что охватила многих на планете внизу. Его вина в преступлении однозначна: два офицера службы безопасности видели, как он захватил в заложники доктора Циарелло и убил сестру Эванс. Сам Харрис ничего не отрицает, но говорит, что в его действиях нет никакого преступления и не чувствует ни толики вины. Классический образец поведения психопата, хотя другие симптомы разрушения не наблюдаются! Он разговорчив и дружелюбен, понимает шутки и высказывает рациональные идеи. Но когда я спрашиваю его об убийстве, он словно теряет связь с миром и проявляет отчетливые признаки шизофрении. Ко всему прочему, у него случаются приступы галлюцинаций, о которых говорилось ранее. Харрис говорит, что угрожал доктору только потому, что “должен был остановить видения и лица”, и утверждает, что он снова убьет, лишь бы ему удалось снова “стать единым”. Я пока не могу понять, что все это значит. Очень интересный случай».       Прочитанное не обрадовало Айзека. Он уже догадался, что большинство оставшихся в живых находятся в состоянии какого-то психоза, но медицинские записи дали понять, что проблема появилась еще до нашествия пришельцев. Инженер нисколько не сомневался в том, что зараза, охватившая планетарный потрошитель, имеет инопланетное происхождение. Массовое сумасшествие усугубляло и без того плачевную ситуацию. Оставалось надеяться на то, что Николь сможет продержаться до прихода спасителя. Нужно было двигаться дальше.       Кларк вышел из комнаты и нажал на кнопку вызова. Лифт привез его к маленькой комнате-развилке. Только одна из дверей оказалась открыта: остальные были обесточены. Стены были исписаны грязно-белой краской. «За что ты готов отдать свою жизнь?», — вопрошала корявая надпись у потолка. «Не смотри назад!», — утверждала ее соседка. У Айзека сразу же возникло желание обернуться, хотя он и понимал, что увидит только двери лифта. Остальное пространство на стенах было заполнено непонятными письменами: палочками, кругами, изогнутыми линиям. Все это сплеталось в общую картину, совершенно неуместную здесь. Мужчина представил, как один из психов усердно выводил линию за линией, заботливо вписывал туда обрывки слов, а закончив, ушел, чтобы погибнуть где-то в недрах медицинского отсека. Инженер дотронулся до серой голограммы, створки дверей разошлись в стороны... и Айзека едва не опрокинул на пол поток воздуха, устремившийся в открытый космос!       «Зона вакуума», — услужливо доложил компьютерный интерфейс. Он попытался схватиться за выступ на стене, но рука соскользнула, и он почти вывалился из корабля. К счастью, магниты в подошвах сапог успели активироваться, и Айзек смог подняться на ноги. Звуки исчезли вместе с атмосферой: нечему было передавать звуковые волны. Тишина облепила инженера. Остался только шорох дыхания внутри костюма, да сердце гулко стучало в груди. На экране перед лицом Кларка появился индикатор, показывающий, сколько воздуха остается в баллонах костюма. Число быстро уменьшалось: инженерный ИКС не был предназначен для длительных прогулок в вакууме и нуждался в периодическом пополнении запасов.       Айзек поспешил вперед. Похоже, в этот отсек «Ишимуры» врезался какой-то крупный астероид: стены и крыша были сняты начисто, от пола осталась лишь половина, узкая, но остаточная для того, чтобы пройти. Тут и там торчали обломки оборудования, штыри арматур. Эгида-7, величественный пыльно-коричневый шар, позолоченный по краю лучами недружелюбной звезды, висел перед кораблем. Зиявшая посередине дыра напоминала о том, что «Ишимура» уже вырвала из планеты огромный кусок породы. Его не было видно отсюда, но Айзек знал, что многокилометровый участок коры болтается сейчас где-то под днищем потрошителя. Корабль цепко удерживал его грави-лучами, и ими же вырвал из плоти планеты.       «Хорошо, что большинство двигателей остались целыми, — подумал Айзек. — Если мощность упадет, сила притяжения просто расплющит нас о поверхность планеты». Запас кислорода не позволил долго рассматривать эту завораживающую, пусть и апокалипсическую картину. Бросив последний взгляд на звезды, сверкавшие вокруг Эгиды-7, Кларк двинулся дальше. Его опасения не подтвердились, он быстро оказался перед дверью в отсек с атмосферой. Как только дверь за его спиной закрылась, воздух, шипя, наполнил отсек. Верный ИКС доложил о входе в зону нормального давления и стал с тихим свистом всасывать в себя воздух. Айзек вызвал Хэммонда.       — На связи, — начальник охраны ответил сразу. — Что случилось?       — Некоторые отсеки разгерметизованны. Будь осторожнее. Я-то в костюме, а вы с Кендрой...       — Понял. Но я на мостике и пока не собираюсь уходить отсюда, а Дэниелс... сам знаешь. Я до сих пор не смог с ней связаться. Как твои дела? Отыскал запал?       — Еще нет. Пытаюсь найти дефибриллятор, но в медицинском отсеке полная разруха.       — Посмотри на палубе нуль-гравитационной терапии. Там должны быть. Не все больные нормально переносят отсутствие притяжения.       — Логично. Надеюсь, тот отсек еще цел.       — У тебя есть карты корабля?       — Есть. Я успел загрузить их еще с той злополучной консоли.       — Хоть на что-то она сгодилась. Ладно, Айзек, до связи. Зак отключился, а Айзек вызвал голографическую карту и попытался найти нужную палубу. Оказалось, что она находится неподалеку, нужно было пройти немного дальше. Отсек антигравитационной терапии пропустить было невозможно: он был по-настоящему огромным.       Палуба нуль-гравитации встретила инженера темнотой и тишиной. Круглые двери из толстого металла медленно раскрылись. Айзек знал, что они были такими тяжелыми для того, чтобы защитить остальной корабль от действия антигравитационной установки. Датчики засекли техника как только он ступил на балкончик. С громким щелканьем включились лампы, расположенные по кругу. Отсек был похож на большое ребристое колесо, катившееся куда-то, да так и застывшее.       Айзек подошел к пульту управления и отключил гравитацию. В этот раз магниты в обуви сработали как нужно, и мужчина остался на месте. «Зона невесомости», — предупредил ИКС.       Коробки, приборы, мелкий мусор — все плотным роем поднялось в воздух. Уши резанул вопль потревоженных некроморфов. Мелкие твари, похожие на мутировавших младенцев из био-лаборатории метнулись куда-то в тень. Инженер вскинул резак, намереваясь выстрелить им в след, но понял, что с такого расстояния это бессмысленно.       «Плохо дело. Расползлись по всему кораблю», — подумал он с досадой. Искать электроподушку в кутерьме мусора было бесполезно. Нужный прибор мог быть только в одном месте — подсобке на другой стороне колеса. Путь туда преграждала пропасть в полсотни метров шириной. Айзек отключил магниты и несильно оттолкнувшись полетел в нужную сторону. Пару раз он чуть не столкнулся с обломками оборудования, но хотя бы тварей не было видно. Долетев до балкона на противоположной стороне, мужчина углубился в складские помещения. Найти дефибриллятор удалось с большим трудом: в подсобке царил тот же хаос, что и в основном помещении. Искомый прибор обнаружился в неприметном ящике в углу. Айзек решил не брать таблетки и бутыльки лекарств, плавающих тут и там, и ограничился универсальным заживляющим гелем и батарейкой, с виду подходящей резаку. К сожалению, геля было маловато, а количество заряда в батарее оставалось загадкой. Айзек двинулся к выходу. Снова оттолкнувшись, он полетел обратно. Что-то просвистело сзади, ощутимо ударило по ботинку. В невесомости этого импульса оказалось достаточно для того, чтобы инженер закрутился в воздухе.       Выпустив от неожиданности дефибриллятор, он схватился за резак и попытался найти неприятеля. Он не сомневался в том, что это очередное отродье. Что-то тихо пшикнуло, и Айзек увидел три неярких вспышки. К нему, свистя, устремились три острых костяных шипа. Инженер изогнулся и кинжалы пролетели мимо, едва не вонзившись ему в бок. Ребенок-некроморф тонко завопил и прыгнул к человеку, раскинув в полете щупальца, как смертельные объятья. Айзек судорожно прицелился в их основание и несколько раз нажал на спусковой крючок. Пучки перегретой плазмы ударили в основание щупалец, монстр завизжал и перекувыркнулся несколько раз в полете. Одно щупальце оторвалось и полетело в сторону, раскидывая в разные стороны гнилую кровь, которая в невесомости сразу же собиралась в красные шарики. Айзек не стал ждать продолжения, и выстрелил еще пару раз. Последний заряд оказался меньше обычно: батарея разрядилась. Некроморф затих и уплыл в темный угол. Инженер притянул к себе дефибриллятор кинезисом. Нужно было как-то добраться до выхода, но оттолкнуться было не от чего. Покрутившись пару минут, Айзек нашел способ. Он стал подтягивать к себе обломки покрупнее и отталкиваясь от них, долетел до нужного места.       Не хотелось рисковать, и Кларк не стал включать гравитацию, опасался привлечь внимание новых монстров.       — Дерьмо! Айзек, ты как? — вызов Зака застал врасплох. — Твари лезут по вентиляции! Я убил одну. Слышу новых.       — Достал дефибриллятор. Возвращаюсь к баррикаде. Береги себя! Техник перезарядил резак и двинулся дальше. Обратный путь не обошелся без происшествий.       Из-за беззвучия вакуума, Айзек встретился с монстром буквально нос к носу. Розовая рожа с рваной челюстью тупо уставилась ему в лицо. Человек отшатнулся, чуть не упал на грязный пол, а монстр раскрыл рот в беззвучном крике. Увесистый резак влетел ему в морду. Шея неестественно выгнулась и Айзеку показалось, что он услышал противный хруст позвонков, а некроморф, махнув руками, сорвался с дорожки в открытый космос.       У трупа сумасшедшего, разбившего голову об стену, Айзек услышал странное хлюпанье. Он давно понял, что в этом аду любые мелочи могут стоить жизни и потому сразу остановился. Звук шел откуда-то снизу. Кларк направил луч фонаря на труп и чуть не выстрелил в него. На теле копошились, извиваясь и подпрыгивая, сгустки неприятной слизи серо-желтого цвета! Амебы-переростки заметили Айзека и прыгнули на него.       Инженер закричал от неожиданности и отвращения. Слизь мгновенно вымазала его с ног до головы. Отростки стали шарить по углублениям костюма. Особо наглые ложноножки попытались снять шлем. Техник бешено задергался, пытаясь снять с себя мелкую заразу. Он хватал их, давил руками, кидал на пол, топтал, всеми силами пытался освободиться. Хотя бы, раздавленные амебы не пытались собраться воедино.       Закончив бой с мелкими поганцами запыхавшийся Айзек прислонился к стене и посмотрел на рукав костюма: на там, где слизь держалась подольше остались темные пятна, как от кислоты. От трупа под ногами не осталось практически ничего. Нервы мужчины начали сдавать. Сердце все не могло успокоиться, воздуха не хватало, а тело передергивала крупная дрожь. Кларк чувствовал, что последние надежды на благополучный исход трескаются, хрустя осколками. Становилось только хуже: за монстрами следуют психи, за психами — монстры страшнее прежних. Что ждет впереди? А еще нужно найти Николь. Необходимо, и как можно скорее!       Эти мысли заставили Айзека двинуться вперед. Помывшись в магазине от остатков слизи, он принялся за баррикаду. Совместить со смесью дефибриллятор и закрепить всю эту конструкцию на преграде оказалось посильным для него делом. Импровизированный термит вспыхнул, металл стал быстро нагреваться, мелкие детали красными каплями упали на мокрый пол, жирно зашкворчали. Комнатка наполнилась вонючим дымом и на экране ИКСа появился кислородный индикатор. Айзек не был уверен в том, что смесь прожжет баррикаду полностью, поэтому подхватил кинезисом один из шкафов и с силой запустил в центр препятствия. Увесистый снаряд врезался в размягчившийся металл. Что-то хрустнуло, обвалилось, шкаф загорелся и скрылся под черными клубами. Инженер открыл двери в соседние комнаты, выпустил туда дым, понадеявшись на то что не выкурит этим новых монстров.       Через десять долгих минут дым рассеялся. ИКС переключился на внешний источник воздуха и Айзек закашлялся: дышать было можно, но вонь все еще ощущалась.       — Готово, Зак, — сказал он, нажав на кнопку у воротника, — кранты баррикаде.       — Молодец! Иди в морг и достань эти проклятые коды! Только поосторожней там, в морге наверняка полно этих уродцев.       — А как мне извлечь их из капитанского ИКСа? Не раздевать же труп!       — Кендра говорила, что коды хранятся в памяти костюма, должны быть где-то на теле... — по голосу можно было понять, что Зак и сам не очень уверен в своих словах.       — Попробую разобраться на месте. Шлем быстро запищал.       — Черт, кто-то долбится на частоте «Ишимуры». Принимаю вызов. Прошуршали помехи и до боли знакомый Айзеку взволнованный голос произнес:       — Говорит старший медик Николь Бреннан. Передаю по общей связи. Нам нужна помощь. Не хватает людей, чтобы справиться со всеми случаями заболевания.       — Николь?! — инженер едва не подпрыгнул на месте.       — Нам не сообщают, что происходит! Эти раны... У нас нет оборудования, чтобы их лечить! — продолжала девушка. Кто-то дико орал рядом с ней.       — Ты меня слышишь?! Николь! «Значит, где-то еще есть укрепления!», — пронеслось в голове у Айзека.       — Боже. На стол его! Сестра, держите крепче! Господи, конец записи! — голос утонул в помехах.       — Это запись, Кларк, — негромко произнес Хэммонд. — Кто-то отправил её по основной частоте. Это и была Николь, да? Отсюда я не могу понять, когда сделали запись. Уверен, она где-то рядом. Держись. Принеси коды и...       — Спасибо, Зак, — перебил его Айзек. — Я пошел за капитаном.