Love me till it hurts

Агнет предложила остаться у себя, но я, поблагодарив, отказался и потопал наверх. В голове с трудом умещалась гора информации, которую надо было разложить по полкам. Наконец-то хоть какие-то кусочки головоломки встали на места! Если представится случай, я бы попытался поподробней её расспросить или хотя бы задать уточняющие вопросы. Лучший друг Шона со мной под одной крышей — какая удача. Не думаю, правда, что это входило в план. Он занавес прошлого не любит даже приподнимать, а уж тем более никогда не стал бы показывать всех скелетов в шкафах. Кстати, у меня задним числом были мысли о том, что Шон до меня увлекался (даже не знаю, правильное ли это слово, но пусть будет) чем-то «тяжелым». Помимо этого, еще накладывается Его прошлое, в котором, кроме разочарования и глубоких душевных ран, мало что можно встретить. И-и-и, мы получаем грубого, недоверчивого мужчину, боящегося любых светлых чувств. Класс. Блять, вот встретил бы я Его еще до Кейт! Сейчас правила стали как минимум в три раза строже. Эх, если только представить, каким Он был раньше, поделить все на три, а не умножить… Идеальный же Хозяин! Заботливый, любящий, романтичный, с хорошим чувством юмора… Ладно, надо завязывать со скорбью по прошлому, а то вообще не усну.

***

Таким свежим давно не просыпался! Не знаю, может, дело в мегаудобной кровати в дуэте с легким, мягким одеялом, а может, в удачно успокоившейся душе на пару с мозгом, но, в любом случае, спасибо кому бы то ни было за позитивный настрой с утра. Привел себя в порядок, надел джинсы, футболку и спустился на кухню. Услышав ступеньки, Агнет крикнула из зала «доброе утро». Чтобы ей не приходилось больше кричать, я прошел в комнату, где глажка была в самом разгаре. — Как спалось? — Очень хорошо! Спасибо. — Сэмми не разбудил тебя? — Я спал, как убитый, — ничего не слышал. — Сейчас, эту толстовку доглажу и пойдём завтракать. Ты пока сходи сделай себе чай или кофе — как раз остыть успеют. — Вы будете? — Спасибо, но я себе сделаю сама. Иди. Агнет присоединилась ко мне через пару минут. На плите стояла накрытая полотенцем кастрюля каши нам на двоих. — Если хочешь, можешь добавить мёда. — Нет, спасибо, сахар можно? — Перед тобой, — любезно указывает на баночку с пробковой крышкой. Не похоже на сахарницу, сам бы не догадался. Себе она порезала и добавила половинку банана. Сделала черный кофе. Я же отдал предпочтение чаю. — Мне надо будет съездить забрать торт для Сэмми, если хочешь, можешь составить мне компанию. Вот тут почему-то я задумался над его именем: настоящее ли? — Почему бы и нет. У него День рождения? — Нет, но повод не менее весомый, — засветилась она. — Представить не можешь, как долго мы к этому шли. Три дня назад был год, как он держится, не срываясь. Не хотела поздравлять, пока с долгом не будет покончено, хотя тут дело не в деньгах, как ты понимаешь. Просто Сэм не понимал, какие суммы тратит, более того, все, что тратил, не было им заработано: либо занимал у друзей, в надежде вернуть после выигрыша, либо воровал у родителей. Когда устроился официантом за двенадцать долларов в час и посчитал, что если даже будет работать полный день, семь дней в неделю, то за год получится всего лишь около двадцати тысяч. Вот тогда ему стало реально страшно. Но он мальчик сообразительный, вертелся по-всякому — стимул был будь здоров. Хм, интересно, как она в один момент расплатилась со всеми долгами Сэма, если не работает? Или сейчас просто в отпуске? Спрашивать как-то невежливо. Хотя, если Агнет работала в миграционной службе, вполне вероятно, у нее есть внушительные накопления. Нет, не то чтобы я чужие деньги считаю, просто интересно, чем она занимается и какую роль в их совместной жизни играет Сэм. Теперь он «добытчик»? Не, бред, на зарплату официанта вряд ли можно содержать такой дом и сад. — Ты кушать-то будешь? — Да, просто задумался. Блин, на работу хочу, а то начинаю медленно тупеть. Бывает же такое. Без понятия, как у Шона буду ассимилироваться, у Него ж стопудово профессионалы работают, я там себя буду ущербным чувствовать. Закончил универ, о котором никто не слышал, а всё, что у меня есть из опыта — это работа в фирме по производству картриджей для принтеров. И то, только потому, что тётя устроила. Какой же никчемный. Шон вообще это понимал, когда просил уволиться? Нет, конечно, была парочка весьма успешных проектов, которые создавались и продвигались мной помимо работы, самообразовывался как мог в этой сфере, но все равно я скорее удачливый самоучка, нежели специалист. — Наелся? Там еще осталось, могу положить. — Не надо, спасибо. — Тогда пойдем поможешь мне поднять снизу бельё. Моё преимущественно. Агнет показала, куда поставить тазик, после чего открыла шкаф, в котором была спрятана сушилка. Развесить поручила мне, после того как помою посуду и уберу со стола. Еще велела зачем-то надеть рубашку, которая лежала отглаженная на спинке кресла. Из-за лени я не стал расстегивать манжеты, решив просунуть руку так, и сразу же понял, почему должен сегодня ходить в рубашке — наказание, акт второй. Ткань плотно прилегает к запястьям, так что при движении кистью натирает и без того воспаленную кожу. Такими темпами это точно нескоро заживет. Жаловаться или просить переодеться, побоявшись, не стал. Я и так вчера сделал себе хуже. Новый же день должен исключать старые ошибки. Закончив с бытом (включая сбор чемодана), мы поехали забирать торт. Его упаковали в фирменную коробку, перевязали синей лентой. Подтверждать заказ ходила только Агнет, поэтому я не смог увидеть, как украсили это кондитерское творение. Стало любопытно, какой торт она заказала на такой случай. Пока ясен только размер — по диаметру как маленькая пицца. Для торжества «на двоих» в самый раз. Мне даже неловко, наверное, будет присутствовать. Если попросят уйти, я пойму. На обратном пути снова мелькали вывески магазинов, стимулируя мозговые процессы. Может, все же, стоит что-то купить Шону? Тоже как-то тепло встретить? Хм… Нет, это, пожалуй, лишнее. Он такого не любит и вряд ли одобрит. Мой телефон завибрировал. Через секунды коротким звуком отозвался и её мобильник. Сообщение от Него: «Вылетаю. Напишу, как приземлюсь. Жди меня у Агнет». Да понял я, что в аэропорт ехать нельзя. Интересно, какое сообщение в её сотовом? — Шон, да? — бросает на меня короткий взгляд через зеркало заднего вида. — Сказал, что вылетает, — она кивнула. — Сэм вернется только к семи, поэтому нам придется как-то вдвоем скоротать время. Я так поприкинул: вот вернемся мы домой, останемся наедине (она, по ходу, не работает)… Не представляю, о чем с ней разговаривать, как себя вести и вообще неуверенно себя чувствую в незнакомой обстановке. А если захочет поиграть? Мне одному видится сомнительный подтекст, когда Дом говорит «как-то вдвоем скоротать время»? Хочется побыть одному, пройтись по городу, немного проветриться под хорошую музыку. Будь у меня скейт, с радостью даже погонял бы в парке. А как же попробовать расспросить Агнет о моем Хозяине? Ну, на это дело нам и часа хватит. Да, решено, вернусь к шести. — Я бы хотел сходить в кино, Вы можете меня где-нибудь у метро выкинуть, пожалуйста? — Зачем выкидывать? Пошли вместе, — оп, неждан. А вообще план был хорошим. Блин, постоянно забываю, что не все люди такие, как Шон. Он ни за что бы со мной не пошел, говорит, что там громко и после просмотра у Него болит голова, а еще в кинотеатре много невоспитанных подростков, да. Хозяин — единственный человек из всех, кого я знаю, который все еще покупает диски. — Только сначала домой заедем, торт нужно убрать в холодильник. Окей, как скажете, я тогда посмотрю расписание и придумаю фильм, на который можно было бы сходить вместе. Боевики отпадают, драмы туда же, остаются только комедии, на которые сейчас нет настроения, и приключения — более вероятно. Вроде бы даже нашел в афише ничего такой фильм, с нормальными отзывами, но, как оказалось, мое мнение ничего не решает. Агнет уверенно заявила, что за премьеру мы едем смотреть. Ладно, с вашего позволения, я возражать не буду, мне конфликтов не надо… До приезда Шона хорошо бы попытаться сохранить нейтральные отношения и больше ни на что не нарваться. Осталось всего несколько часов, а, значит, держать себя в руках все сложнее. Слишком много эмоций, до конца непонятных чувств, которые слабо контролируются. Откуда-то даже выглянула агрессия — вот, кого больше всего надо бояться. Где-то в глубине, даже сказал бы на самом дне, злость на Него есть. И питается она кусочками еще свежих воспоминаний, оставшихся после каждой встречи с новыми Домами и одного расставания со своим. Это последняя проверка? Хочется надеяться, потому что на большее меня уже не хватит. Устал я. Кто бы мог подумать: самым сложным испытанием окажется именно Агнет и её Сэм. У них было то, чего никогда не было у нас с Ним. Находясь у других Домов, я мог только представлять «каково чувствовать эту ласку», но воображение никогда не пугало так, как реальность. Смотреть на реальное тепло между людьми становилось почти пыткой, жестокой проверкой, которую, по своим ощущениям, я не прошел. Простите, теперь обо всем по порядку. Мы здорово провели время. Агнет подтвердила эпитеты, в которых у меня еще вчера были какие-то сомнения. Действительно милая, вправду добрая, а главное — легкая. Вы наверняка встречали «легких людей», может, называли их по-другому, но содержание в любом случае знакомо. С такими очень просто найти контакт, они кажутся на сто процентов открытыми, сразу же завоевывая доверие к себе, а еще они здорово шутят, поддерживая разговор на веселых нотах. С ними комфортно и просто, хотя на самом деле эти люди чаще всего намного глубже, чем кажутся, тоже со своими скелетами… Но в «первом впечатлении» им нет равных. Агнет сильно этим подкупала. Еще соблазняла непривычная для меня повседневность — эта часть жизни, в которой можно быть с Домом на «ты». По возвращении Агнет принялась готовить праздничный ужин, назначив меня помощником по нарезанию и чистке овощей. Между нами не было тишины. Как только заканчивалось обсуждение одного вопроса, она тут же задавала новую тему, не позволяя разговору погаснуть. Момента задать хотя бы еще пару вопросов о Шоне так и не представилось — наш диалог был далёк от Темы, а резко перескакивать на допрос было как минимум невежливо. Что ж, в другой раз, благо живем недалеко. — Агнет, пожалуйста, можно мне переодеться в футболку? — наконец решился спросить я, закончив сервировать стол. — После ужина, ладно? — Да, мэм, — обреченно киваю. Праздничный стол состоял из салата и двух основных любимых блюд Сэма. Она сказала, что, за неимением времени, редко когда их готовит, поэтому сегодня прям событие так событие. Кухня, правда, оказалась мексиканской, поэтому для меня Агнет отдельно потушила овощи и сделала картофельное пюре. Из-за этого мы еще дольше провозились на кухне, но все равно успели точь-в-точь к возвращению самого главного гостя. Я должен был встретить его и провести на кухню. Пока мы возились в прихожей, Агнет успела вытащить торт и зажечь на нем одну большую свечку с цифрой один. Мне было не менее любопытно узнать, что же изображено (или написано) на верхушке. — Обалдеть! — воскликнул Сэм, успев только окинуть всё беглым взглядом. Агнет кивнула головой на торт, приглашая своего победителя задуть свечу. Мы подошли ближе. «Добро пожаловать домой» — было аккуратно выведено шоколадной глазурью. А ниже исполнен рисунок: кудрявый парень, сидевший на тротуаре около дома, оборачивается, смотря на свет в открытой для него двери. Так символично и сентиментально. Меня даже растрогало. Сэм сначала посмотрел на торт, потом перевел сияющие глаза на Агнет и побежал обнимать её. Я остался стоять наблюдать за ними с противоположного края стола. — Спасибо… — глухо шептал Сэм в плечо своей Домины. — Я… Я даже не знаю, как мне отблагодарить тебя за все, блин, Агнет… Это… — он обнял крепче, сделав улыбки обоих еще шире и теплей. Как неловко присутствовать при таких интимно-личных моментах. Чувствую себя «третьим лишним». — Как же я люблю тебя! — чуть отстраняется, чтобы горячо поцеловать её в губы. — И я тебя, мальчик мой, — ловлю себя на том, что стою и улыбаюсь, смотря на их счастье. — Проголодался? — Очень! М-м, пахнет нереально. Спасибо-спасибо-спасибо! — протараторил Сэм, сложив ладони на груди. — Можно поесть в гостиной? — Конечно. Положи все, что хочешь, я пока накрою нам там. Аарон, ты тоже. Таким образом, мы перебрались в другую комнату. Сначала я не понял смысл перемещения, но, когда оказалось, что вместо стульев мы будем сидеть на подушках вокруг низкого журнального столика, все стало ясно. Это как если бы Шон разрешил мне, например, позавтракать за барной стойкой, чтобы не пришлось садиться, испытывая острую боль после вчерашнего наказания. — Как ты относишься к настольным играм? — неожиданно спросила Агнет, прерывая тишину, возникшую из-за того, что у нас были набиты рты. Прожевав, я ответил: — В хорошей компании можно. — Как по-твоему: мы с Сэмом хорошая компания? — Конечно, — улыбнулся я. Так вот почему он вчера сказал, что «привел третьего игрока». — Она их коллекционирует, — поспешил прояснить Сэм с набитыми щеками; Агнет укорила его неодобрительным взглядом. — Недавно мы купили новую карточную игру, но она идет от трех человек, поэтому не было пока шанса попробовать, хотя ее очень хвалят. Карточные? — занудство, не люблю такие. — Простите, — я поспешил встать, чтобы проверить телефон, который, кажется, звонил в прихожей. — Он уже на пути домой, — остановила Агнет. — Написал мне пару минут назад. Теперь и тебе, — сажусь обратно. — Вообще, меня эксплуатируют, — заявил Сэм, нагло посмотрев в глаза своей Домине и переводя тему. — Ну, давай, расскажи мне тут, — фыркнула Агнет. — Игру всегда выбирает она, разве это честно? — А по-моему тебе очень даже нравится, когда я выбираю, во что нам играть, — отвечает точно проставленными акцентами, в сопровождении пошлого хитрого взгляда, а затем наклоняется, чтобы укусить Сэма за ухо. Тот молча стерпел, закусив губу, и его щеки предательски порозовели. Коллекция «настолок» у Агнет была и вправду внушительная — целый ящик размером с крошечную ванну (может, на самом деле их больше, и они лежат где-то еще). Я даже не обратил внимание на это хранилище из темного дерева, потому что оно слишком хорошо сливается с интерьером. Думал, раз игра новая, придется разбираться с правилами, но Агнет была подготовлена и предварительно прочла небольшой буклет. Я въехал достаточно быстро, даже какой-то интерес появился, но они играли нерушимым тандемом, так что шансов на победу у меня не было. С каждой минутой становилось все хуже. Невыносимо было смотреть на них. Серьезно. Слишком милые. Жаба давила беспощадно — это никак не поддавалось контролю. Я всегда мог радоваться чужим успехам, чужому счастью, чужому благополучию… Даже когда смотрел на детей из полных семей, не чувствовал такой лютой зависти, как сейчас. Всегда думал: они в этом счастливы, я обязательно буду в чем-то другом. А сейчас… Сейчас не знаю, что во мне щелкнуло. Еще больше масла в огонь подливали легко читаемые по лицу эмоции, которые я не мог спрятать, как ни старался. Вроде получилось, а потом снова ловлю себя со сведенными бровями. Очень выдаю себя. Это злит. Сэм мог спокойно потянуться и поцеловать её, ничего не спрашивая, прильнуть головой к коленке, гладить ее по ногам, открыто проявлять любые чувства без страха быть отвергнутым. Невозможно смотреть на это! Внутри все кипит, запуская поезд эмоций «Без тормозов»-экспресс. — Прошу прощения, надо выйти, — учтиво улыбаюсь, поднимаясь с колен. В какой куртке спасительная доза яда? Мятая пачка с половиной сломанных и одной зажигалкой. Свежо на улице, бодряще свежо. Тихий ветер приводил в сознание беспокойную голову. Никотиновая дрянь, но как приятен процесс… Как много умных мыслей, ни одна из которых не рискнет перейти в реальность. Да, «надо что-то менять» — какая избитая фраза. Ненавижу, когда приходится признавать правоту банальностей. О, да Вы только посмотрите на этого ночного философа, стоящего в темноте! Может показаться, будто я что-то смыслю в жизни, вот так вот держа в руках сигарету, рассуждая, и с умным видом выпуская дым. Но я даже в себе разобраться не могу. — Тебе звонят! — Сэм протянул телефон через приоткрытую дверь, нарушая восстановленное спокойствие. — Да? — не смотрю на экран, потому что знаю, кто. — Домой идёшь? — сквозь помехи слышалась усталая улыбка. — Иду, — отвечаю, выбрасывая в темноту затушенный бычок. Куда испарилось все предвкушение? Почему я не чувствую?.. Захожу забрать чемодан и коротко попрощаться. — Молодой человек! — возмутилась Агнет, почуяв, чем от меня пахнет. Я не нашел слов, лишь виновато посмотрел на неё, вынужденно извиняясь. У меня и чемодана оставалась последняя остановка. Не могу сказать, что торопился поскорее до нее добраться. Было страшно от своих ожиданий, которые могут не сбыться. Он оставил для меня свет во дворе. Он слышал, как едет чемодан по рейкам каменной плитки, слышал, как я поднимаюсь вместе с ним по ступенькам и, наконец, как поворачивается ключ в замке… Мог хотя бы выйти на веранду. Я открывал дверь совсем не с тем настроением, в котором был уверен еще вчера. Он стоял в двух шагах — как когда-то встречал меня по средам. Закатив свой чемодан, я уставился на Него. И ждал. На этот раз не стану обнимать первым. В горле щипать начинает, когда вспоминаю, как жгло ухо и сердце после последнего раза. По глазам понял, что со мной все не в порядке. Когда Он все же решился сделать шаг навстречу, я уже был к Нему спиной. Коротким толчком закрыв дверь, я быстро преодолел четыре ступеньки и неторопливо пошел к калитке, зная, что никто за мной не побежит. Не было обиды, не было разочарований — слишком давно готовил себя к этому, прокручивал по сотню раз в голове, чтобы потом не было больно. Когда услышал, как Он сбегает по лестнице, мне почему-то вдруг стало страшно. Хотя почему «вдруг»? У этого человека было полное право сейчас меня ударить или затащить обратно в дом за шкирку. Я не мог произнести ничего, будто онемел. И в голове не было места для того, чтобы подумать о нелепых формальностях, о каком-то стоп-слове. Ускоряю шаг. — Итан, постой! Пожалуйста, подожди! — вонзилось в спину. И я замер. — Давай поговорим, — твердо настаивал Он. — Зайдем в дом и спокойно поговорим. Пожалуйста, — выкладывает речь осторожными словами. — Я заслуживаю того, чтобы ты, бросая меня, просто вот так вот хлопнул дверью перед носом? — Мы поговорим только тогда, когда Вы соберетесь говорить искренне. Не закрываясь всем тем, за чем прячетесь сейчас. Не мог повернуться лицом, боясь показать подступающие слезы. Я не слабый! Только не сейчас. — Хорошо, дай мне хотя бы полчаса — это все, чего у тебя прошу. Не буду тебя трогать, не буду разговаривать, мы молча посидим в одной комнате. — Нет, — качаю головой. — Но я не успел закончить… Мне необходимы эти тридцать минут! Похоже то, что Он не успел что-то там закончить, волнует Его куда больше того, что я ухожу. — Пожалуйста, в чем твоя проблема? — отчаяние, переходящее в злость. — Обещаю, если ты сейчас дашь мне это время, больше вообще обо мне никогда не услышишь, я не стану доставать тебя звонками и преследованиями. — Проблема в том, что я хочу дать Вам больше, чем полчаса.