Выживи или умри, пытаясь

В кабинете доктора было тесно из-за наваленных повсюду книг, графиков, микроскопов и прочих приборов, батарей, колбочек и реторт. Большую часть помещения занимал огромный письменный стол с вмонтированным в столешницу интерактивным голографическим экраном. — Извините за этот беспорядок, — сказал Стенч, лавируя между завалами. — Устраивайтесь... куда-нибудь. Нет, нет, только не на осциллограф! Извините. Там где-то был стул. Когда-то. Единственный нашедшийся стул занял Сайтама, Световой Флэш присел на стопку книг, Зомбимен встал в дверном проёме. Удовлетворившись таким положением вещей, Стенч обратился к своему компьютеру. — Посмотрите-ка на это, — увлечённо сказал он, пробегаясь пальцами по клавиатуре. Над столешницей возникла 3D-модель какого-то подобия таракана со множеством мелких шевелящихся лапок. Выглядела эта штука в крайней степени отвратительно, даже Сайтама неприязненно повёл плечами. — Знакомьтесь, это и есть наш с вами «вирус зомби». Занятное создание, правда? — Ты, я смотрю, времени не терял, — сказал Сайтама в пространство. — Модельки всякой гадости рисовал, пока Генос с ума сходил от беспокойства. Стенч притворился глухим и продолжил вдохновенно вещать: — Эта мелкая пакость, попадая в организм неинфицированного человека — с кровью или слюной, как вы верно заметили, — сразу же внедряется в нервную систему и начинает её перестраивать. Для носителя этот процесс необратим и имеет летальные последствия. Думаю, не нужно объяснять, почему? — Нужно, — кивнул Флэш. Похоже, его единственного эта тема действительно интересовала, но даже он со своей склонностью к высоким скоростям никак не поспевал за доктором. — Ох, ну вы ведь знаете, что нервная система отвечает за восприятие человека. Это спинной и головной мозг, вкусовые рецепторы, нервные окончания. Это вся наша жизнь. Если нервная система выходит из стоя, человек уже не может считаться человеком в полной мере. Так вот, этот вирус не просто отключает нервную систему — он переделывает её заново. Он не затрагивает низшие рефлексы, и моторика остаётся на том же уровне, то есть, все физические данные и навыки у заражённого сохраняются. А потом вирус убирает всё остальное: мышление, воображение, речь, даже память. И инстинкт самосохранения. Вместо них в преобразованный мозг запускается единственная программа. Догадываетесь, какая? — Уничтожение, — сдавленно ответил Зомбимен. На что-то это смахивало так, что голова начинала гудеть. Как будто он нечаянно наткнулся на потерянное воспоминание. Или ответ, который он давно искал, на вопрос, который он давно забыл. — Правильно, — кивнул Стенч. — Всё это наводит на мысли о биологическом оружии. Не нужна никакая армия, если можно подсыпать пару микрограмм этих многоногих товарищей в чей-нибудь суп — и враги сами себя уничтожат. Никаких причин, никаких объяснений. Световой Флэш смотрел прямо перед собой остановившимся взглядом. Зомбимен не знал, чем был вызван его жгучий интерес к вирусу, но такого он, похоже, не ожидал. Ведь если разобраться, ответ лежал на поверхности. Всё, что умели эти твари, — это переть на всех без разбору, кидаться под пули без раздумий, выламывать собой препятствия. И убивать, убивать, убивать. Стоило им увидеть цель, как они всей толпой сразу же бросались её уничтожать. Всего лишь оружие. Разрушительное и безотказное. — Но зачем они... зачем же они едят мозги? — растерянно спросил Флэш. — О, это очень интересный вопрос, молодой человек, — снова оживился Стенч. — Я также им задавался, и у меня есть теория, но, к сожалению, никаких её доказательств я пока не нашёл. Я думаю, что вирус несовершенен. Или, выражаясь другими словами, человек устроен слишком сложно для него. Стремление стать первым, получить признание, быть уникальным — всё это заложено в нас на генетическом уровне. Это то, что вирус переписать не может — ему такое просто в голову не приходит. Если предположить, что у него есть голова, конечно. Проще говоря, инфицированные действительно стремятся убить как можно больше живых объектов, но не стремятся к увеличению своей популяции, а наоборот, стараются его избегать. А самый верный способ этого добиться — уничтожить мозг. Не прострелить, не отрезать кусочек, а уничтожить целиком. Но после того, как вы заражаетесь, ваш мозг уже никого не интересует — ваше превращение в зомби неизбежно, поэтому и трогать вас не станут. — Так вы не нашли способ вылечить инфицированных? — без особой надежды уточнил Световой Флэш. Стенч посмотрел на него с некоторым сожалением и покачал головой. — Вы меня совсем не слушали? Вылечить инфицированных невозможно. Их и больными-то назвать нельзя. Вы поймите, зомби — это в буквальном смысле ходячие мертвецы. Паразиты убивают своего носителя и поселяют в освободившееся тело совершенно другое существо. Даже если я найду способ купировать распространение вируса, заражённым уже не помочь. Единственное, что ещё возможно сделать, — разработать препарат, способный блокировать действие вируса на той стадии, когда он уже попал в организм, но ещё не начал работать. То есть привить немногих выживших, чтобы они не присоединились к полуразложившейся армии. Я работаю над этим, но пока что все мои эксперименты окончились неудачей. Я ведь не вирусолог по образованию, только самоучка. Видимо, это и послужило причиной тому, что ни один из испытуемых не смог уберечься от заражения. Сайтама, до этого равнодушно разглядывавший потолок, перевёл взгляд на доктора и нахмурился. — Какие ещё испытуемые? Откуда? — Ты меня за кого принимаешь? — раздражённо ответил Стенч. — Я учёный, а не тот, о ком ты подумал. Речь идёт о мышах — обычных подопытных животных, на которых я постоянно тестирую свои разработки. — Хорошо, понятно, — кивнул Сайтама. — А где ты взял образец вируса? Стенч помолчал, задумчиво оглядывая присутствующих, — словно раздумывал, стоит ли им что-нибудь ещё говорить. — Я не рассказал ещё кое-что, — решился он наконец. — Так называемые зомби не настолько тупы, как принято думать. То есть, конечно, уровень их интеллекта не выдерживает никакой критики, но чтобы выследить жертву, им много ума и не нужно. Отключив всю ненужную мозговую деятельность, новая нервная система по максимуму задействует оставшиеся ресурсы. Например, обоняние. Можно сказать, что зомби вынюхивают выживших. К тому же они крайне наблюдательны и склонны к преследованию, поэтому... — Ближе к делу, — снова перебил его Сайтама. Световой Флэш подобрался и снова напрягся. Чувство беспокойства, отпустившее его, было, нахлынуло с новой силой, осев неприятным тянущим чувством в области солнечного сплетения. Зомбимен тоже напрягся непонятно от чего, хотя выкладки доктора лишь подтверждали его собственные догадки. — Один из них пробрался ко мне по канализационным трубам. Охранная система в целом контролирует подобные ситуации и уничтожает угрозу ещё на подступах к лаборатории, но им удалось найти слепую зону — один из датчиков вышел из строя, а ремонтный робот обнаружил и исправил это не сразу. Инфицированному как раз хватило времени, чтобы проникнуть внутрь. Но после он всё равно был обнаружен и пойман. — Я думал, твоя крепость неприступна, — скептически сказал Сайтама. — Естественно, неприступна! — оскорбился Стенч. — Вот если бы сканер не был настроен пропускать тебя беспрепятственно, выломанный входной шлюз тебе бы дорого обошёлся! Сайтама промолчал, всем своим видом выражая недоверие. — У меня остался только один вопрос, — прервал их перепалку Зомбимен. — Что случится, если вирус попадёт в организм, способный регенерировать при любых обстоятельствах? Вы сказали, что нервная система разрушается, прежде чем быть сформированной заново. Но что, если она восстановится, так и не успев разрушиться? — Понимаю ваши опасения, — кивнул Стенч. — Я сам раздумываю над этим, с тех пор как увидел вас, Зомбимен. Но, к сожалению, я не смогу ответить на этот вопрос. Нужно изучить вашу способность к регенерации, необходимы эксперименты над вашей нервной системой, придётся проделать массу работы. Возможно, если эти исследования увенчаются успехом, именно ваши способности помогут нам найти то, что убережёт немногих выживших от заражения. Но необходима серьёзная подготовка, на эксперименты потребуется уйма времени… — Да, времени у нас не так уж и много, — торопливо согласился Зомбимен. — Но я хотел бы попробовать. Если есть хоть мизерный шанс что-то сделать, если я могу чем-то помочь, моё бесполезное тело в вашем полном распоряжении. Стенч задумчиво покрутил в пальцах ручку, бросил быстрый взгляд на Сайтаму и кивнул. — Что ж, раз вы сами вызвались, с моей стороны было бы глупостью отказываться от такой возможности. Тогда приступим к исследованиям немедленно. Вы все остаётесь? Световой Флэш кивнул. — Я бы хотел понаблюдать за вашими экспериментами. — Я пришёл с Геносом, — пожал плечами Сайтама, — и пока он будет здесь, мне торопиться назад смысла нет. — Хорошо, я подготовлю для вас комнаты, а также приготовлю отдельную лабораторию. Кстати, система оповещения докладывает, что диагностика Геноса закончена и его механизмы большей частью исправны. Я отправлю его в комнату отдыха, и вы возвращайтесь туда же. Когда всё будет готово, пришлю за вами проводника. — Это всё хорошо, — сказал Зомбимен, — но мы должны сообщить в Ассоциацию о том, что со всеми нами всё в порядке. — Этим я займусь, — кивнул Стенч. — А вы пока отдыхайте. Генос выглядел вполне нормально, только немного сбитым с толку. Поэтому он набросился на Учителя, стоило тому зайти в комнату-кухню. — Доктор мне ничего не объяснил, — пожаловался он. — Что случилось? Как мы оказались здесь? Зомбимен, уже вошедший в роль рассказчика, кратко пересказал то, что произошло после его отключки, а также их недавний разговор со Стенчем. — Ничего не понимаю, — растерянно сказал Генос. — Вы не помните — там, где мы укрылись, не было никаких... силовых установок? Или, может быть, источников излучения? Зомбимен переглянулся с товарищами и пожал плечами. — Вроде бы ничего такого не было. Да что с тобой случилось-то, не томи. Мы же все волнуемся. Сайтама так и вовсе взбледнул, когда у тебя там что-то закоротило внезапно. — Да, именно что закоротило, — невесело усмехнулся Генос. — Последнее, что я помню, — как поймал радиоволны и послал запрос на спутник, но так и не дождался ответа. А в себя пришёл уже здесь. Обследование выявило, что большую часть моих датчиков требуется заменить. Также значительно повреждена зрительная система, есть проблемы с перераспределением энергии реактора и кое-какие незначительные неполадки в опорно-двигательной системе. — Насколько незначительные? — деловито уточнил Сайтама. — Не могу полностью согнуть в кулак левую руку, — пояснил Генос. — Так бы сразу и сказал, балда. — Извините, Учитель, в следующий раз я... — Так вам не удалось установить причину всего этого? — настойчиво перебил их Зомбимен. Генос помотал головой. — Нет, не удалось. Такое ощущение, будто в мою систему закачали вирус — но этого не могло произойти, ведь ответа от спутника не было. Мне ещё повезло, что повреждения затронули только аппаратную часть моего организма. В худшем случае я мог потерять память и способность к связному мышлению. — Не нравится мне всё это, — подал голос Флэш. — Очень не нравится. Нам с самого начала не стоило сюда идти, я это чувствую. Зомбимен закатил глаза. — Только не начинай опять. Тебе лишь бы подкормить свою паранойю. Это могло случиться в любой другой момент, просто совпало так неудачно. Световой Флэш наградил его полным скептицизма взглядом, но промолчал. Неясное беспокойство нарастало уже, кажется, с каждой секундой. И особенно его раздражало чувство собственного бессилия. — Я смогу успокоиться только в здании Ассоциации, — признался он наконец. — Не могу это объяснить, но только там я не ощущаю опасности так явно, как на улице — и уж тем более здесь. Мы можем перенести исследования доктора в Ассоциацию? — Не уверен, что там можно отыскать лабораторию, удовлетворяющую потребностям доктора, — ответил Генос. — Но если взять часть оборудования отсюда, думаю, мы сумеем это организовать. Правда, нам понадобится куда больше усилий на то, чтобы уговорить доктора перебраться туда. Зомбимен вздохнул. Он в который раз поймал себя на мысли, что его окружают одни проблемные личности, к тому же себе на уме, и его это почему-то постоянно касается. — Уговорим, если надо, — оптимистично заявил Сайтама. — Мне бы вашу уверенность, — вздохнул Генос. — Я пытаюсь уговорить доктора переехать туда с тех пор, как всё это началось. Мне бы тоже так было спокойнее. Я постоянно волнуюсь за него, ведь он здесь совсем один. Сайтама ободряюще похлопал его по плечу. — Раз ты считаешь, что так будет лучше, давай заберём отсюда твоего доктора. Надо только предупредить его, чтобы подготовил всё необходимое для переезда. Но пусть это необходимое весит не больше полутонны, а то тащить будет неудобно.