Дом там, где семья.

Кажется, я сильно приложилась головой об пол... Некоторое время я просто лежала без сознания, иногда постанывая от невыносимого жара. В какой-то момент мне стало очень холодно, будто меня перенесли в Антарктиду, где постоянно дуют ледяные ветры, и маленькие пингвины плюхаются в проруби, обрызгивая меня и издавая противные визжащие звуки, похожие на смех, а вокруг них ползает зелёный тюлень с панцирем на спине и двумя катанами... Ей-Богу, только мне мог присниться этот идиотизм... Скорее всего, я хорошенько пропотела, поэтому и замёрзла. В голове проносятся незнакомые навязчивые голоса, как будто кто-то пытается заговорить со мной. Мысленно я отмахиваюсь от них, пытаюсь прогнать, утихомирить, но всё без толку... Я ничего не могу сделать... От этих посторонних звуков начинаю нервничать и, кажется, стискивать зубы от неприятных давящих ощущений. Я хочу домой... Я хочу забыть тот дурацкий день, ту нелепую ссору и жить дальше, ни о чём не задумываясь. Какого чёрта я оказалась прямо на дороге, на пути тех огней? Так не должно было быть... Во сне ощущаю свое тяжёлое шумное дыхание. Я же... не задыхаюсь, да? Я же ещё жива? Легкий холодок пробежался по спине или панцирю — не важно. Появилось ощущение, будто я парю в воздухе, даже стало немного легче. Но подо мной опять что-то тёплое и мягкое. Стало теплее.... Голоса постепенно умолкли... Кажется, пришёл конец...

* * *

В голове наступил покой. Жар понемногу начал спадать — я почувствовала это всем телом. Дышать стало гораздо легче, и я наслаждалась буквально каждым вдохом. Что происходит? Разве покойники дышат? Я ничего не понимаю... В голове вновь появляются те же голоса. Они становятся всё громче и отчётливее, и я не хочу прогонять их. Похоже, я начинаю приходить в себя... — ...Думаю, ночью у неё поднялась температура. Майки, принеси пользу, сбегай-ка за полотенцем. И не забудь... Что ты там делаешь?! — Эй, я просто расправил повязку! Она здесь помялась чуть-чуть... — Да не кричи ты, балда. Разбудишь ещё... Кто это? Что за повязка? О чём они говорят? Майки... знакомое имя... — ...Чувак, я принёс его, я принёс. На горячий лоб легло что-то холодное и влажное. Приятная прохлада немного взбодрила меня, и теперь, наверное, я смогу наконец-то открыть глаза. Чья-то рука сильно прижала полотенце к голове, выдавливая из него прохладную воду. Слишком сильно. Мне же больно! — Полегче, ты ей сейчас лоб расплющишь, — другая рука убрала нажимающую ладонь и опустила края полотенца на мои веки. Спасибо, кто бы ты ни был... — А Раф говорил, что если сильно прижать полотенце, то все сопли и болезни выйдут наружу... — Мне кажется, он просто хотел, чтобы ты заткнулся, — чья-то ладонь принялась ощупывать мою шею и лицо, видимо, проверяя на наличие температуры. Какая она... холодная. Не убирайте её... Веки слегка дрогнули от чужих прикосновений, и я приоткрыла глаза. Некто тут же убрал руку. Перед глазами появилось потрёпанное, непонятного цвета одеяло, укрывающее ноги и грудь. Трёхпалые руки расслабленно лежали на тёмной ткани. А ногу где-то в области коленки, укрытую одеялом, слегка сжимали три зелёных пальца... Хм, так вот почему ладонь такая холодная. Черепахи же хладнокровные... Я и забыла... Стоп! Чего?! Окончательно открывшись, мои округлившиеся до невообразимых размеров глаза уставились на руку, а затем на положившего её. Пресвятые канделябры... — Ура! Я же говорил, что полотенце поможет! — заликовал Микеланджело, подпрыгнув на месте. — Ага, он говорил... — черепаха в фиолетовой повязке со вздохом закатил глаза и посмотрел на меня, — Ну что, больная, вам лучше? — А... В-вы... А... Я... — мозг отказывался контролировать речь, ибо увиденное вырубило его окончательно. Не могу поверить... Это же Микеланджело и Донателло собственной персоной! — Ха-ха, Франческа, у тебя такое смешное выражение лица, точь-в-точь как у Эйприл, когда она в первый раз нас увидела, — не сдерживался от смеха Майки. Минутку, как он меня только что назвал?! Что за... — Фран, что с тобой? Всё хорошо? — лицо Дона мгновенно стало серьёзным и озабоченным. Франческа? Фран? Я вообще-то Настя, если память не подводит. Чёрт, да что здесь происходит? Сначала лапают меня, потом разговаривают, как с подружкой, а теперь имя новое придумали, даже не удосужившись узнать настоящее. Беспредел! Я требую назад пингвинов и тюленя! Но... навряд ли Донни стал бы выкидывать такие шутки. Майки — вполне возможно, но только не Донни. Что-то здесь не то... — Всё хорошо? — переспросил уже с тревогой в голосе мастер шеста, смотря мне прямо в глаза. С лица Майки исчезла та широкая улыбка, а сам мутант недоумённо уставился на меня. И что теперь им ответить? "Хэй, ребят, представляете, на днях меня переехал трамвай, я думала, что умерла и тут — бац! — просыпаюсь в незнакомой комнате в теле девушки-мутанта, подхватившей жуткую простуду, затем теряю сознание и только через какое-то время просыпаюсь тут... Кстати, не расскажете, с каких пор меня зовут Франческой?"? Думаю, после такой истории Донни, не задумываясь, вколет мне внушительную порцию снотворного и побежит за шестом. Мало ли, что эта ненормальная ещё выкинет... Нет, надо повременить с откровениями. Для начала нужно выбраться из этой комнаты и выяснить, что со мной произошло. А пока можно включить актрису... — Д-да, просто у меня немного голова... ну... закружилась, — промямлила я, повыше подняв полотенце одной рукой. Хоть бы поверили... — Точно только голова закружилась? Не тошнит? Горло не болит? — скептически прищурился Донателло, присев на край кровати. Младший, стоящий позади, тоже подозрительно сузил глаза, неумело скопировав манеру брата. — Нет, нет, всё хорошо! — замахала я руками, — Я уже лучше себя чувствую, правда! Ой... — от усиленных телодвижений голова неприятно заныла. Наверное, зря я так размахалась. Чёрт, а ведь больно... — Ох, Фран, даже не пытайся меня обмануть, — умник покачал головой, — По твоему лицу даже Майки поймет, что у тебя температура. И не маленькая, надо сказать. Да и выглядишь ты уставшей, даже не возражай, — строго произнёс ниндзя, поправляя съехавшее вниз одеяло, — Так что лежи и отдыхай. Мой открытый рот тут же захлопнулся, не вымолвив ни слова. Как ни крути, но умника всё равно не переспоришь. Его доводы действительно очень весомы и не поддаются никакому сомнению. Истинный гений... А мне, судя по всему, выйти отсюда не удастся ещё долгое время... Опустив глаза на одеяло, я принялась хмуро разглядывать какую-то кляксу на пододеяльнике. Похожа на майонез... Краем глаза я заметила, как переглянулись братья. Увидели мой погрустневший вид, наверное. — Послушай, Фран, — тихо начал Донни, положив свою ладонь на мою. Когда я удивленно уставилась на него, умник продолжил, — если ты не хочешь слечь на неделю, а то и две, тебе придётся несколько часов полежать в постели. Сама знаешь, мы особенно тяжело переносим высокие температуры. А я не хочу видеть сестру в таком виде, — Донателло слегка улыбнулся, заботливо погладив мою ладонь. Сестру... Так вот оно в чём дело... Необъяснимое превращение в черепаху, странные разговоры, новое имя, непонятная забота со стороны Донни — всему этому есть одно безумное и простое объяснение, состоящее всего из одного слова. Сестра... Я определённо сошла с ума... — А почему ты лежала без сознания около зеркала? — Что? — углубившись в свои мысли, я пропустила мимо ушей вопрос Майки. — Ну, когда мы зашли к тебе, ты лежала на полу... — юный ниндзя немного потоптался на месте и отвёл смущенный взгляд в сторону, — ...без одежды. — Майки, я же просил тебя! — Донни тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу. Как это без одежды? Что они имеют в виду? Разве на панцирь можно одеть футболку или что-то ещё? Да они сами передо мной сидят практически без ничего. Только снаряжение да повязка. Мда, с каждой минутой я удивляюсь всё больше и больше... — Утром тебя не было в додзё, поэтому Сплинтер послал меня и Майки за тобой. Честно говоря, мы подумали, что ты просто проспала, — заметив моё недоумевающее лицо, начал рассказывать Донателло. — Я колотил по твоей двери изо всех сил, — гордо произнёс Микеланджело, подойдя поближе к кровати и улыбнувшись во все тридцать два. Вот что ни говори о них, а мило улыбаться, обнажая ровные зубы, умеют! — Причём и кулаками, и ногами, — Донни не удержался от смешка, косо взглянув на весельчака, — Ну, а когда мы зашли, обнаружили тебя на полу и, как заметил Майки, без одежды, — перед тем, как сказать последние слова, ниндзя сдавленно кашлянул, пытаясь скрыть своё смущение. Кхм, я, конечно, извиняюсь, но что ТАКОГО у меня можно было разглядеть. Панцирь-то закрывает почти полностью все мои прелести, а братья теперь стоят и краснеют, как два рака вареных. — Всё в порядке, ребят. Я... эм-м... как раз хотела спуститься вниз, — помявшись, я добавила, — В додзё, вот. У меня сильно закружилась голова как раз вон там, — я махнула рукой в сторону того самого злосчастного зеркала. Немного подумав, Донни пожал плечами. — Хм, тогда ясно. Я тебе, кстати, лампочку поменял, та уже погасла, — мутант поправил ободок у яркого светильника с цветным абажуром, усеянным маленькими цветочками в виде украшений. Что-то я раньше не замечала такой красоты. Наверное, мне тогда не до неё было. — А, спасибо, — сняв со лба высохшее полотенце, я постаралась как можно дружелюбнее улыбнуться. Ребята так заботятся обо мне, а я даже не поблагодарила их толком. Нехорошо как-то... Когда встану на ноги, обязательно что-нибудь сделаю для них. — Не за что. Ладно, мы пойдём. У меня наверняка куча звонков накопилась, а Майки... — Донни обернулся назад, но младшего в комнате не было. Только сейчас я заметила полуоткрытую дверь, выводящую, вероятно, в коридор черепашьего убежища. — Смылся! Наверняка побежал куриный суп для тебя варить, — засмеялся умник, вставая с кровати. Провожая Донни взглядом до двери, я невольно улыбнулась. Так приятно, когда о тебе заботятся и так искренне беспокоятся. Я даже и забыла, что являюсь черепахой, удивительно похожей на кумиров детства. — Лежи и отдыхай. Лучше постарайся заснуть. Если увижу, что ты ходишь с температурой по убежищу — привяжу к матрасу, — пригрозил Донателло и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Поудобнее устроившись на подушках, я закрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Здорово, наверное, иметь таких братьев...