Together against

На детской площадке весело смеялись дети, занимавшиеся обычными детскими забавами: одни лепили куличики, другие бегали друг за другом в салочки, кто-то оккупировал горку, кто-то с жизнерадостным визгом качался на качелях, всё пытаясь совершить самый крутой трюк любого ребёнка – сделать «солнышко», описав полную окружность вокруг верхней перекладины. Дружелюбно светило яркое солнце, повсюду виднелись небольшие островки выпавшего минувшей ночью снега. Две молоденькие девушки ели мороженое из чувства противоречия, смеясь и перешёптываясь о чём-то своём, и поглядывали на странного мужчину в бежевом плаще, с задумчивостью следящего за забавами малышей. Мужчина временами будто растворялся где-то в своих мыслях, глядя скорее даже сквозь детишек, но иногда его небесно-синий взгляд становился осмысленным, и лёгкая улыбка освещала его одухотворённое лицо. Руки он держал перед собой сцепленными в замок и, наклонившись вперёд, иногда рассматривал их, как будто в них была скрыта какая-то тайна вселенной, загадку которой он был обязан разгадать. Девушки стреляли глазками в его сторону, чересчур громко обсуждали его «бухгалтерский» вид – под плащом был официальный костюм с синим галстуком, но, казалось, ничто не долетало до сознания странного незнакомца. Наконец им надоело, и они отвернулись, начиная обсуждать что-то ещё, наверняка такое же легкомысленное, как и предыдущее. Поэтому не заметили, как рядом с синеглазым мужчиной на скамейке из ниоткуда возник полноватый чернокожий мужчина в таком же официальном костюме. - Приветствую тебя, Уриэль, - рассеянно отозвался «бухгалтер», отрывая взгляд от резвящихся детей и с таким же странно-задумчивым выражением лица глядя на появившегося. - Благодарю, Кастиэль, и я тебя приветствую, - мужчина грузно опустился на скамью и с плохо скрываемым раздражением посмотрел на детей. – Опять любуешься людьми? Последнее слово Уриэль выделил ядовито-саркастичной интонацией, но Кастиэль будто бы не заметил этого. - Вечно можно смотреть, как взрослеют они, учась жизни у своих родителей, и как познают окружающий их мир. Дети да войдут в Царство Его, вспомни священное Писание. - Да, да… - Уриэль насмешливо фыркнул – наивность этого «божьего одуванчика» его порядком достала, но Небеса запрещали отстранять Кастиэля, причём неясно почему – воином он был хорошим, но слишком уж странным. До добра такое не доведёт. – В Аду снова сменилась власть. - И кто же отныне во главе его? – синеглазый ангел продолжал говорить с устаревшей стилистикой, и это напрягало. - Кроули. - А, – Кастиэль снова обратил взгляд к детям и помолчал. – Дин Винчестер участвовал в этом? - Да, – Уриэль знал, что ангел корит себя за то, что в последний момент Небеса изменили план и запретили освобождать старшего из знаменитых в сверхъестественном мире братьев. Тогда, когда это произошло, душа Дина всё ещё продолжала бороться за свет… - Забудь о Дине. Сейчас Небесам важен Сэм Винчестер. - Он будет должен принять Люцифера? – в голосе Кастиэля читалась жалость к вечному поборнику справедливости младшему брату, но Уриэль отрезал: - Да. И это не обсуждается. А в качестве сосуда для Михаила придётся использовать Адама. Дин уже не подходит. Кастиэль печально вздохнул и не обернулся, когда воздух рядом с ним всколыхнулся, исторгая ангела на Небеса. Им овладевали сомнения в правильности того, что делают ангелы. И он знал, к кому обратится. Иногда Винчестеры прощали даже нечисть, а он ею не был. - Я Ангел Господень, и я должен был спасти его из Ада. Через мгновение скамья опустела.