Увидимся во сне

      Небольшая, но уютная комнатка. Бетонные стены, деревянный пол, по всему периметру которого лежат всевозможные ковры, у стены барабаны, посередине три гитары, несколько колонок и усилков, стоящих вдоль стен, и много-много проводов. В дальнем углу стоял большой диван, на котором уместились все четыре музыканта. Слева сидел бас-гитарист Рома, закинув одну ногу на вторую, а руку положив на подлокотник дивана. С другого края удобно устроился Тошик Ниженко – сердце группы, отбивающее ритм их жизни. Он оперся локтем на подлокотник и подпёр ладонью щеку, закрыв глаза и всеми силами стараясь сосредоточиться. Рядом с ним – Влад – гитарист, способный своим соло задеть каждую ниточку души. Брюнет откинулся на спинку дивана и закинул руки за голову, периодически бросая насмешливый взгляд на барабанщика, у которого из-за своего вчерашнего недосыпа голова постоянно так и норовила соскользнуть с его ладони. Ну и, конечно же, Женя – солист и душа группы. Его жизнь – это музыка, он живёт ею. В его голове целый океан идей и мыслей, которые он передаёт с помощью своих песен. Солист расположился в центре, опершись локтями на коленки и положив подбородок на сложенные в замок руки, и внимательно слушал оратора, что ходил из стороны в сторону прямо перед ними. — Я напоминаю, что завтра у нас концерт в Москве, – скрестив руки в замок за спиной, говорил мужчина. Денис Барков – продюсер группы «Нервы», да и просто человек, который помогает ребятам заниматься любимым делом и доносить их мысли до слушателей. Он был слишком молод, чтобы думать о деньгах и о том, как бы получше заработать на парнях. Недавно ему исполнилось только тридцать лет. С музыкантами он работает не так давно, всего полтора года. Но даже за это короткое время Денис успел стать «своим в доску парнем». – Сегодня вечером, в семь часов, мы встречаемся здесь и все вместе идём на самолёт. Не хватало мне снова искать вас потом по всему аэропорту в последние три минуты перед вылетом.       Да, было и такое. Несмотря на «взрослые» цифры в паспорте, эти четверо ведут себя как дети. Жене и Владу через год тридцать лет, но они продолжают думать, что им всего лишь восемнадцать. — Все всё поняли? – Денис, наконец, остановился и повернулся к парням лицом. Все, кроме Тоши, кивнули. Продюсер провёл беглый взгляд по музыкантам и остановился на спящем барабанщике, который совсем его не слушал. – Ниженко!       Но парень даже не шелохнулся. На протяжении нескольких недель он не мог нормально поспать. Он уже и забыл, когда в последний раз высыпался. Для музыканта недосып – вполне естественная вещь, и Тошик, в общем-то, держится, хоть не всегда и получается, но он всё-таки старается. Вот только когда он приседает на что-нибудь мягкое и удобное, глаза сами, словно по волшебству, перестают его слушаться и произвольно закрываются.       Гитаристы, посмотрев на друга, сдержанно усмехнулись. Влад, сидящий совсем рядом, медленно поднёс руку к руке барабанщика, которой он подпирал щёку, и, сдерживая смех, резко дёрнул её так, что парень моментально проснулся, дёрнув головой. Теперь гитаристы рассмеялись в голос. — Ты меня услышал? – ухмыляясь уголком губ, спросил Денис, скрестив руки на груди.       Тошик недоумевающим взглядом смотрел сначала на смеющихся друзей, а затем и на продюсера. — Ну… конечно, – сонно нахмурился барабанщик, сев на диване поудобней – во время засыпания он медленно скатывался всё ниже и ниже, пытаясь перейти в лежачее положение. — Что я сказал? – сдерживая смешок, снова спросил Денис. Женя с Владом переглянулись, тихо рассмеявшись. — У нас опять какой-то концерт? — Не «какой-то», а очень важный, – убрав улыбку с лица, поправил его продюсер. В делах, касающихся работы, он – самый серьёзный и ответственный человек. Во всё же остальное время Денис готов оторваться на полную катушку вместе с «Нервами». Наверное, именно поэтому он так быстро влился в коллектив. – Значит так. Повторяю последний раз: сегодня в семь вечера встречаемся здесь же. Теперь все услышали?       Парни нехотя кивнули. — Вот и отлично, – улыбнулся он. – А теперь прошу меня извинить, но я вынужден вас покинуть. Нужно договориться с операторами о съёмках клипа.       Пока Денис одевался, парни медленно разбрелись по базе, подойдя каждый к своему инструменту. Ведь репетицию никто не отменял, даже несмотря на скорый вылет.       В семь вечера, как и договаривались, все подошли к базе и дружной толпой, как в первом классе, поехали в аэропорт. В Москву они прилетели через два часа и, поймав такси, доехали до квартиры своих друзей, которые с радостью приютили их к себе на несколько дней. Квартира была достаточно большой, но комнат не так много, поэтому парням пришлось спать по несколько человек в одной комнате. Влад с Ромой в небольшой спальне, Денис в гостиной с хозяином квартиры, а Тошик и Женя в третьей свободной комнате. Там был небольшой диван, телевизор и несколько стеллажей с книгами. Тоша постелил себе на пол матрац, сказав, что всё равно спит мало, а Женя, снова усмехнувшись, удобно устроился на диване.       Ночь. Он совершенно один в этой тёмной и маленькой комнатке. На нём практически нет одежды. Его это уже давно не пугает. Он знает, что сейчас откроется дверь и в комнату войдёт обворожительная блондинка в кружевном нижнем белье. Виляя бёдрами, она подойдёт к нему и, смело перекинув через него ножку, сядет на его колени. Снова эти поцелуи в шею, в щёки, в скулы. Горячие и страстные поцелуи, обжигающие кожу и сводящие с ума. Он знает, что в очередной раз сдастся ей, но всё равно наивно пытается сопротивляться. Сжимает кулаки, зажмуривает глаза, напряжённо сглатывает. Его хватает на несколько минут, не больше. Нежный поцелуй в губы, из-за которого от наслаждения он открывает глаза и совершает самую глупую ошибку вот уже в которую ночь подряд. Он встречается с ней взглядом. И больше не в силах себя сдерживать… Она настолько сексуальна и красива, что он готов смотреть на неё целую вечность. Он влюбился в неё. Влюбился в девушку из своих снов. Он не может без неё, но не может быть и вместе с ней. Она изводит его, высасывает последние силы. Он отдаётся ей весь без остатка, отдавая последние капли сохранившейся энергии, но ничего не получает взамен, кроме невероятного наслаждения. Он устал, ужасно устал от всего этого. От секса во сне, от недосыпа, от невозможности нормально спать. Засыпая каждый раз, он мечтает только об одном – увидеть что угодно, но только не её. Но как только он видит её, как только они встречаются взглядами, он понимает, что не смог бы прожить без неё эту ночь, которая забирает последние его силы.       Сердце снова рвётся наружу, воздуха катастрофически не хватает, он готов закричать на всю квартиру, чувствуя душераздирающую дрожь во всём теле и…       Сделав глубокий вдох, он резко поднимает голову с подушки, дыша так, словно только что пробежал марафон. Сердце колотится так громко и часто, что его стук отдаётся во всём теле. Проведя тыльной стороной ладони по сырому лбу, он вытер пот и, опираясь на локти, обернулся в сторону дивана, на котором должен был спать его друг. Но Женя не спал. Он проснулся от негромкого крика и слишком шумных вздохов. Нахмурившись и приподнявшись на подушке, он посмотрел на Тошу и через несколько секунд встретился глазами с его напряжённым взглядом. — У кого-то опять был секс? – усмехнулся Женя, наблюдая за тем, как часто и поверхностно дышит его друг. — Ага, – тяжёло ответил он, сглотнув, и откинулся на подушку, закрыв глаза и стараясь выровнять дыхание. — Всё с одной и той же или к тебе каждую ночь новые приходят? – сдерживая смешок, поинтересовался блондин.       Для Тошиных друзей эротические сны их младшего приятеля – всего лишь показатель того, что парню не хватает секса. Им кажется это довольно смешным, вот только барабанщику совсем не до смеха. И он никак не может донести до своих друзей, что это не сны. Это нечто другое… — Одна и та же, – не открывая глаз, негромко ответил Тоша. — Она хоть красивая? – усмехнулся Женя.       Тошик открыл глаза и мечтательно устремил взгляд в потолок. — Очень. — Эх, мне бы такую жизнь, – вздохнул Мильковский и откинулся на подушку, закинув руки за голову.       Тошик снова нахмурился. — На самом деле всё не так радужно, как тебе кажется. Я уже две недели не могу выспаться. — Ну, это естественно, – тихо засмеялся блондин. – С такой красоткой я бы тоже не высыпался.       Женя продолжал тихо посмеиваться, а Тошу невольно передёрнуло. Когда они уже, наконец, поймут, что с ним творится что-то непонятное?.. — Слушай, – с неожиданным энтузиазмом сказал Женя, оторвавшись от подушки и опершись на локоть. – А ты хоть знаешь, как её зовут-то?       Тошик на мгновение задумался. Он не знает о ней ничего. Абсолютно. Кроме того, что у неё обворожительные глаза, сексуальная фигура и немыслимой красоты лицо. — Нет. — У-у-у, – с усмешкой протянул Мильковский. – Это в твоём стиле. — Слушай, Жек, это нихрена не смешно, – недовольно посмотрев на друга и немного повысив голос, резко сказал барабанщик. – Я не могу от неё избавиться, понимаешь? Она приходит ко мне каждую ночь, вот уже на протяжении двух недель. И всё это время мы только и делаем, что занимаемся сексом. Я не высыпаюсь. Нихера, твою мать, не высыпаюсь. Если так и будет продолжаться, я точно сдохну от недосыпа.       Он возмущённо выдохнул и, нахмурившись, натянул на себя одеяло посильнее, снова уставившись в потолок. — Да тебе просто не хватает секса, – пожал плечами Женя, продолжая внимательно наблюдать за действиями друга. – Попробуй кого-нибудь подцепить, глядишь, она и исчезнет. — Я уже пробовал. Ничего не изменилось. — А снотворное? Уснёшь так, что тебя потом из пулемёта не разбудишь, – усмехнулся Мильковский. — Тоже пробовал, – напряжённо вздохнул Тоша. – Я проспал пять часов. Ты понимаешь? – он безумным взглядом посмотрел на друга. – На эту херню даже снотворное не влияет. Я просто не проснулся после первого… – он резко замолчал, не зная, как лучше сказать. Он никогда не боялся говорить всё напрямую, но разговоры, касающиеся секса, заставляют его хорошо подумать перед тем, как что-то сказать. – Во время пика наслаждения, короче. — Пика наслаждения, – повторил Женя, рассмеявшись и откинувшись на подушку. – Так и говори, что во время оргазма. — Блять, ну во время оргазма, – недовольно проговорил Тошик, нахмурившись. – Ну дак вот. Обычно я во время первого просыпаюсь тут же, а с этим долбаным снотворным не проснулся. — И у вас было два раза за ночь? – сдерживая смех, спросил Женя, посмотрев на Тошу. Тот лишь кивнул, отчего Мильковский залился смехом. – Да ты красавчик, Тох. Мужик дак мужик. Дай пять!       Смеясь, он протянул руку к Тоше, но тот ударил его по тыльной стороне ладони, возмущённо бурча что-то себе под нос. — Охренеть, как смешно, – пробубнил он, скрестив руки на груди. – Я, блять, со снотворным не могу уснуть, чуть ли не подыхаю тут, а ты ржёшь вместо того, чтобы посоветовать что-нибудь реальное.       Женя вздохнул, насупившись. В его голове не укладывалась никакая другая мысль о причинах таких снов, кроме как та, что их младшему другу просто-напросто нужна девушка. Всё это казалось ему до ужаса забавным, но всё же засыпающий каждые полчаса барабанщик – не лучший вариант для их группы. С этим нужно было что-то делать, хоть Женя и не видел во всём этом глобальной проблемы. — А может, тебе к врачу сходить?       Тошик, нахмурившись, перевёл вопросительный взгляд на друга, который воодушевлённо на него смотрел. — К какому, нахрен, врачу? К сексопатологу? – нахмурился он. — Ну, к нему, конечно, ты тоже можешь сходить, если появится желание, – усмехнулся Женя. – Но я предлагаю сходить тебе к хранителю снов. Ну или как они там называются. Ну, те, кто следит за нашими снами. Прицепят к тебе всякие примочки, усыпят и посмотрят, что тебе там снится.       Тоша нахмурился сильнее прежнего. — Ты больной? Какие ещё «хранители снов»? Чтобы они в моей голове копались? Ага, только через мой труп.       Он демонстративно хмыкнул и скрестил руки на груди, возмущённо устремив взгляд на противоположную стену. — Ну, такими темпами твой труп нам ждать осталось недолго, – улыбнулся блондин, усмехнувшись.       Парень ничего не ответил, а только ещё сильнее насупился. Он всегда ненавидел врачей. Особенно тех, кто лезет в его голову. А позволить себя усыпить и абсолютно потерять контроль над собой он совершенно не хотел. Мало ли, что случится за то время, пока он будет в отключке. Посчитают ещё его сумасшедшим и сдадут в психушку. Ну уж нет, лучше дома помирать, чем в окружении умалишённых. — Так что выбирай, – сказал Женя, поняв, что его друг не собирается отвечать. – Либо ты идёшь туда по собственной воле, либо мы ждём, когда эти сны совсем сведут тебя с ума, и тащим насильно.       Тошик неуверенно посмотрел на Женю. Похоже, Мильковский серьёзно взялся за это дело. — Ну? Сам, мы, – Женя повернул руки ладошками к потолку, делая вид, что это весы, на одной чаше из которых лежит «сам», а на другой «мы». И поднимал поочерёдно то вверх, то вниз. – Мы, сам, сам, мы, мы, мы, сам… — Ладно, – вздохнул Тоша, прервав всё это сумасшествие. – Ладно, схожу я к этому «хранителю снов». — Вот и славно, – улыбнулся Женя. – А мы пойдём с тобой, чтобы в лишний раз убедиться, что это всего-навсего кризис среднего возраста, а точнее – недотрах.       Он снова тихо рассмеялся и, поправив одеяло, положил голову на подушку. Через минуту Женя успокоился, а ещё через несколько спал сном младенца. А Тошик, закинув руки за голову, смотрел в потолок и с ужасом думал о том, что его ожидает на приёме у этого «хранителя снов».