Разоблачение безразличия

Я стояла около родительского дома, снова почувствовав боль и страх, охватившее меня внутри. Я не хотела туда идти, но, если хочу, продолжать жить без груза на душе, должна буду справиться с этим. Наш маленький дом в традиционном стиле сейчас находился в плачевном состоянии, побелка сыпалась, крыше требовался ремонт. Около забора росла густая трава, уже обнимающая стенку. Но кажется во дворе было тихо. Не буянили пьяные собутыльники матери, она не выла пьяным голосом и не корила свою жизнь. Сделав над собой усилие, я сдвинулась с места и толкнула дверь во двор, она оказалась не заперта. На минуту картинка сменилась, и я словно увидела отца, набирающего из уличного шланга воду в лейку, с тем, чтобы полить цветы на клумбах. Он обернулся на меня и сквозь улыбку сказал: - О, пришла. Сейчас будем кушать! Но, конечно, это был не отец. На корточках сидела женщина, худая, с поседевшими волосами. Она что-то кропотливо мыла, тщательно натирая моющим средством. Я замерла. Услышав сзади шум, она стала нащупывать рукой вокруг себя. - Кто там? – заволновалась женщина. Она спешно поводила рукой возле себя и, наконец, обнаружив палку, облокотившись на неё, встала. Это была она. Моя мать. Она была трезва и СЛЕПА. - Сон Хон, это ты?! Всё нормально, можешь не приходить ко мне. Мне уже не нужна помощь. Я адаптировалась. Могу и сама дела делать. Давай подпишу тебе отказ, социальным служащим стоит обратить внимание на более нуждающихся людей. - Здравствуй! – отчётливо произношу я. Мама стоит молча. Её губы начинают трястись, она не видит меня или возможно плохо видит. Но узнала. Тогда, когда я заявила на неё в полицию, её лишили родительских прав, ей дали год условно. Она заплатила штраф и после ходила отмечаться в участок. Какие чувства она испытывает ко мне сейчас: ненавидит, проклинает или всё-таки жалеет? - Джиён, - наконец, произносит она. Никакие эмоции меня не трогают, я пришла сюда, чтобы отдать лишь тот долг, что она родила меня. - Дети не выбирают своих родителей. Поэтому я пришла тебя проведать. У меня всё хорошо. Отличная работа и множество друзей. Я хорошо ем, сплю. Могу позволить себе покупать дорогие вещи. Снимаю квартиру в хорошем районе с последующим выкупом. - Джиён! – из слепых глаз матери начинают литься слезы. Нащупывая палкой себе путь, она становиться прямо напротив меня. - Я учусь на 3 курсе университета. Занимаюсь музыкой! – шаблонно продолжаю я. Она падает к моим ногам и обхватив тонкими пальцами мои лодыжки, продолжает рыдать. - Прости меня Джиён! Прости! Прошу прости свою убогую мать. Прости… Сколько раз она повторяет это слово, я так и не смогла сосчитать. Слезы в мох глазах не появляются, но кошки скребут на душе. Если бы всё было по-другому, если бы у меня была другая мать, любящая и понимающая. Я бы сейчас крепко обняла её и не отпустила. Но кроме того, что мне было жаль видеть её в таком состоянии, никаких чувств я больше не испытывала. Я пришла сюда, чтобы оставить обиды, ненависть смыть водой из уличного шланга и просто пойти дальше. - Джиён, прости, - снова повторяет женщина, я аккуратно помогаю ей встать и довожу до лавочки, где можно присесть. - Ты пьешь? - Нет…вернее. Пью, но очень редко. Я не привожу сюда никого. Джиён, только социальный работник ходит ко мне. Сон Хон. - Хорошо. Я принесла документы с содержанием в хорошей клинике. Тебя вылечат и там же можно пройти реабилитацию. Ты будешь около года жить в хорошем месте. С едой, жильём и работой. Это очень хорошее место и люди приходят оттуда новыми. Женщина снова начинает жалобно рыдать. - Вот конверт, - я вкладываю его в руки женщины, - те, деньги, которые ты когда-то требовала от отца. Я возвращаю их тебе. Если ты захочешь новую жизнь, просто подпиши документы и лечись. Если хочешь продолжать пить, этими деньгами вправе распоряжаться как тебе угодно. Я прощаю тебе всё! - Джиён, девочка моя, - она нежно хватает меня за локон волос, но я успеваю увильнуть от неё. - Я не знаю, когда ещё приду сюда. Я оставлю телефон на кухонном столе. Как придет социальный работник попроси запомнить его для тебя. Купи специальный телефон для слепых. Можешь звонить в любое время, но только по необходимости. Говорить по душам я не смогу с тобой. Если ты снова свяжешься с алкоголем, можешь про меня забыть. - Джиён, я не хотела правда. Я не знаю, что происходит со мной. Алкоголь сбил меня с пути. - Теперь у тебя есть выбор! – последнее, что бросаю я. – Что ж, мне пора. До свидания. Аккуратно закрываю за собой дверь. Мама продолжает рыдать, она понимает, что отношений «дочь и мать» у нас никогда не будет, теперь я как вынужденный опекун, который в случае болезни вылечит, в случае смерти – похоронит. Больше ничего. Медленно бреду по улице. Кажется, теперь стало спокойнее. У меня нет ненависти к ней, похоже господь уже наказал её, а при виде меня, надеюсь она согласится, наконец, взять себя в руки. Интересно, помнит ли она из своего пьяного бреда, как я выгляжу? Какой у меня цвет глаз, рост и телосложение? Теперь она слепа и какой образ дочери остался в её голове? Всё так странно сложилось. Эта улица, столько раз я по ней ходила, и казалось она такая широкая, а, теперь будучи повзрослевшей, она стала такой узкой. Вздыхаю полной грудью и направляюсь съесть отличный кусок пирога с ароматным кофе, проезжаю несколько остановок, оказываясь в том самом районе, где я жила до 20 лет. Всё по-прежнему та же лестница. Тот же забор. Даже дверь в мою комнату. Интересно, кто там сейчас живёт? Не тратя слишком много времени на ностальгию, я оказываюсь в маленьком уютном кафе, с простым названием «ароматный пирог». Это обычная кондитерская, с множеством видов плюшек, булочек, пирогов и пирожных. Милая девушка принимает у меня заказ и на вопрос сколько я могу находится в кафе, отвечает, что, если мне некуда идти или я жду кого-то, могу оставаться тут до закрытия. Кого я жду? Беру телефон в руки и долго держу его в руках. Скорее всего номер уже поменял. Но он не я, зачем ему менять номер. Смотрю в окно, мимо которого проезжают машины и проходят люди, совсем не оглядываясь назад. Тыкаю пальцем в экран, вызов пошёл. - Алло? – приятный мужской, повзрослевший голос охватывает мой слух. – Говорите? Вы за заказом. Алло… - Привет, - не смело начинаю я. - Привет, - поддерживает меня голос. – Вы за заказом? Торт с черникой и сырным коржом? Я улыбаюсь в трубку. - Мне нравиться яблочный пирог. У вас есть? - Яблочный пирог? – пауза. – Есть. - Хотелось бы увидеть его. В трубке слышится учащённое дыхание. Человек внезапно с уверенного голоса переходит на волнение. - Ты где? Я приду. Джиён! Теперь уже в голос улыбаюсь в трубку. - Сехун, ты узнал меня. Давно не виделись! Я так рада тебя слышать. - А я хочу тебя убить! – недовольно произносит парень. – Что появилась так рано? Надо было подождать ещё пару лет. Да, нет лет десять. Что уж там. Чтоб я совсем с катушек слетел. Смеюсь в трубку. -Ну-ну хватит. Я же тут. Кафе «Ароматный пирог». 7 улица. Рядом с моим домом, прошлым домом. Я буду ждать тебя до закрытия. Если у тебя другая жизнь, я пойму, но если есть время встретится, приходи. Буду очень – очень рада тебя видеть! - Хорошо, - звонок обрывается. Интересно придёт ли он? Выдыхаю. Так сложно было ему позвонить. Черт, как будто позвонила президенту. Тут приходит мысль, что надо бы сходить в туалет. Попудрить нос, накрасить слегка губы. Может быть правда придёт? Хотя у него, наверное, уже есть девушка, свои заботы и другая жизнь. Вернуться в старую жизнь и требовать внимание людей, которых ты бросил. Правильно ли это? Аккуратно кладу телефон и отодвигаюсь от стола, чтобы встать. Поправляю волосы. Тянусь за сумочкой и в этот самый момент чувствую сильные руки, обхватившие меня за плечи, которые резко разворачивают меня к себе. Я не успеваю ничего сообразить и оказываюсь в объятиях человека. Он скрепляет руки на моей талии и крепко – крепко прижимает к себе. Запах яблочного пирога, снова наполняет мой нос. Сехун прижимает подбородок к моему плечу, я чувствую его горячую щеку. Откуда он так молниеносно появился? Мои руки словно сами по себе в ответ обхватывают его спину. Чувствую приятный материал его рубашки и тепло тела просачивающееся через ткань. Его спина стала шире. А прикосновения горячее. Мельком оглядываю его и понимаю, что на нём форма кондитера. И лейбл на ткани этого самого кафе - «ароматный пирог». Он был так близко… - Джиён, ну ты и стерва. Я думал, ты не такая. Где ты была? – повиснув на мне, причитает парень. - Эй, так ты встречаешь старую подругу. - Да, точно старую. Сколько там лет прошло? - Так. Пусти тогда, - пытаюсь вырваться. - Нет уж. Теперь будем так ходить. А то, ты снова убежишь куда-нибудь. Чувствую грудь у тебя подросла и ты отъелась. Теперь есть за что подержаться. Великолепно! - Эй, Сехун. Извращенец! - Без шуток. Я не могу тебя отпустить. Давай постоим так какое-то время. Дай мне успокоиться! Мой сердце начинает колотится сильнее. Этот парень? Почему я словно растворяюсь в нём, мне так приятно в его объятиях. Пытаюсь выдохнуть скопившийся воздух в груди, но Сехун лишь сильнее прижимает меня к себе. - Ты задушишь меня, Сехун! - Так тебе и надо! Я так тебе мщу! - Я заказала яблочный пирог и кофе. Хочу поесть и выпить. Ну же, отпустишь. - Пока я не приготовлю пирог, тебе его не подадут. Так что терпи! Сколько мы простояли так, неважно. Важно то, что человек, встретивший меня спустя 3 года, безумно рад меня видеть. Именно так как мне хотелось и да, я эгоистично верила, что он ждёт меня, именно меня!