Слепая ночь

1. - Что у вас там? – голос в наушниках выдает скрытую тревогу Мусаши. Казалось бы, волноваться за вампиров глупая затея, но, как показала практика, их тоже можно поранить так, что потребуется время на восстановление, а это в безлюдных местах могло стать проблемой. Ни Сена, ни Йоичи никогда не лезли на рожон, но риск любили и выбирали самые опасные задания из вообще возможных. - Хирума расшифровывает, - сообщил Сена, оглядываясь вокруг в надежде найти хоть какие-нибудь новые подсказки. Вот он перевел взгляд на верхние балки, высчитывая сколько может понадобиться тротила. - Можно не считать вслух? - поморщился Хирума. – Я не просто так тут сижу и вспоминаю, что значат эти закорючки! - Прости, - просто сказал Сена, пожав плечами. Вампиры не пользуются мысленной речью так широко, как используют ее демоны, но для обратившего и обращенного это не проблема. Иногда это полезно, например, когда подземелья настолько глубоки, что никакая связь не работает. Тогда один из них старался оставаться ближе к поверхности, чтобы знать, что происходит с другим. Можно было временно разорвать связь и думать о своем, но Сене доставляло удовольствие слышать размышления Хирумы в своей голове. Так было спокойнее - постоянно слышать его, даже если там было что-то совершенно Сене непонятное. - Есть! Скажи Гену, что мы открываем! - Мусаши, у нас все готово, - Сена натягивает маску на лицо. Относительно молодой вампирский организм не может еще обходиться без кислорода так долго, как тот же Йоичи, но и тот при долгой нехватке воздуха погружает себя в анабиоз, причем происходит это автоматически, совершенно без участия сознания. К чему пустые риски? ** Мусаши глянул на Сену, заинтересованно наблюдающего за действиями Мамори, которая исследовала поднятый из подземелий клад, и периодически давал весьма годные советы, что шли скорее из логики, чем из опыта, и Ген не мог не признать, что Сена стал старше. Пусть совсем не внешне, внешне Кобаякава стал, наоборот, каплю моложе, будто черты его лица заострились и стали юными, а взгляд и голос - нет, они были те же, но так казалось только на первый взгляд. Мусаши знал, что Сена старается быть с ними прежним. Но стоило тому отвлечься, как глаза его начинали пугать, а голос заставлял подчиняться. Скорее всего, ему еще предстояло научиться контролировать свою силу. Тот же Йоичи, который сейчас стоял позади Сены и обнимал его, чуть покачиваясь, казался совершенно обычным человеком. Ничто не выдавало в нем вампира, он никогда не отвлекался, и его сущность проявлялась только тогда, когда тот хотел. Один раз Мусаши случайно стал свидетелем их ссоры, и больше Ген этого видеть не хотел. Утром эти двое уже походили на двух помирившихся ласковых котят, так что Такекура решил забыть. Что они тогда выясняли и что не поделили, Ген тоже решил не узнавать. Меньше знаешь - крепче спишь. Сена всегда любил книги, теперь он читал их, пролистывая и тут же запоминая слово в слово. Но его страсть к чтению все равно не исчезла, просто теперь ему нужно было больше книг на единицу времени. К тому же, у него была впереди вечность и весь мир. И все же Мусаши не был уверен, что хотел бы пойти его путем. Бессмертие требовало плату, от которой было не уйти. Ген не хотел спрашивать, как правильный Сена будет решать эту проблему, но Мусаши уже понял, что для этого парня, который сейчас указывал Анезаки что делать, в определении “правильно” и “неправильно” была своя логика, и она не стала такой сейчас, она была такой всегда. Просто теперь это чувствовалось острее. И когда в длительных экспедициях ночью две летучие мыши устремлялись в черное небо, Ген просто заворачивался в свой спальный мешок и закрывал глаза. Он не боялся ни Сену, ни Йоичи, но это не те ребята, которым он мог бы читать лекции. Вернее, Мусаши, конечно, мог бы, ему сам черт не страшен, но только по их глазам было ясно, что их не послушают. И хоть Сена все так же мог глупо и невинно хихикнуть, это было той же маской, что он надевал и раньше, просто теперь в нее совсем не верилось. Сена продолжал давать указания Мамори, и они справились, разглядывая найденные сокровища. Лицо Кобаякавы светилось искренним счастьем, и Ген был рад. Он хотел бы и дальше вместе продолжать вести раскопки, собираться вечерами у костра, обсуждая насыщенный день, возвращаться с трофеями, либо готовить добытое к сложным лабораторным исследованиям… Он хотел бы, но трудно сказать, как долго Сене будет нравиться эта забава. Сена несомненно будет двигаться дальше. И свойственное бессмертным одиночество никогда не затронет его, потому что его любимый человек так же вечен, как и он. Конечно, может, кто-то откроет на них Охоту. Священники ли, другие вампиры, может, демоны. Но Мусаши, глядя в спокойное и довольное лицо Сены, понимал, что это неважно. Все, что произойдет, будет расценено как увлекательное происшествие. Даже не зная всего, Ген чувствовал, что перед ним вампир, который существенно отличается от прочих. Мусаши видит, как Йоичи целует Сену в шею со стороны спины, приподнимая недлинные волосы, и отводит взгляд. Хируме люди особо не интересны, если их нельзя использовать, а своих друзей Сена использовать не позволяет. Однако и он со временем начал включаться в общие беседы, и рассказывал такие легенды, от которых волосы вставали дыбом. Мусаши слышал, как Йоичи как-то спросил у Сены, думая, что все уже спят: - Зачем ты так близко к сердцу подпускаешь смертных? Их жизнь для нас – один миг. Не успеешь моргнуть глазом, как от них останется лишь тлен и пустота в твоей душе. Я знаю, был опыт. - Но они мои друзья. И пусть это мгновение, но я хочу быть с ними, - просто ответил Сена. – И я их не забуду. Не забуду, что они были, не забуду, что дали. Разве ты смог забыть меня? - Ты другое. - То же самое, Йоичи. Когда мы впускаем кого-то в сердце, он остается навсегда. Даже если это всего лишь год, десять лет или пятьдесят. Ген улыбнулся. Рядом с вампирами смерть казалась знакомой старухой, что все время смотрит из-за угла. Но больше никогда не видеть их Ген не желал. Хотя бы немного, еще чуть-чуть, пока Сене не надоест. Трофеи были все разобраны. Еще одна ночь на этом месте, и они вернутся в Университет. Йоичи так глядел на Сену, что Мусаши понял – стоит надеть беруши и спать в них. 2. Они только что вернулись. Грязь на ботинках еще не высохла, а они уже шли к Университетской доске, на которой археологи вывешивали задания, за собой тащили тяжеленные рюкзаки, волоча их по полу. Тяжелыми они казались только для студентов, по большому счету обычный смертный даже вряд ли бы их поднял на плечи без помощи другого. Вот они остановились перед доской, замирая в одинаковых позах: складывая руки на груди и склоняя голову чуть к плечу. Глаза их бегали по карточкам объявлений. Как правило, “исследователи” оставляли на этой доске метки к интересным раскопкам, которые сами по какой-то причине не могли продолжить. Иногда причина указывалась там же: - Затопление, требуется тяжелая техника. - Нехватка персонала, ищем пятерых (далее следовали описания специализации). А бывали полупустые отметки. Исследователи делились сложными заданиями, за которые сами взяться не могли, и публиковали состав своей команды, на случай, если взявшийся захочет пригласить и их самих. Это была обычная практика, строго оговоренная в рамках Университета. - Что возьмешь? – спроси Хирума, пробегаясь глазами по доске еще раз. Сена, который выглядел задумчивым, внезапно расцвел. - Смотри! Вон та! - Тянет на выпускную работу. Тебя туда могут не отпустить. - С нашим послужным списком? - пожал плечами Сена и усмехнулся, а Йоичи усмехнулся в ответ. И правда. О чем это он? Хирума отправился на улицу, ждать Кобаякаву, а Сена пошел в деканат, оставлять уведомление, отписываться по датам. Йоичи терпеть не мог “секретарскую” работу, оставляя это на откуп “без двух минут бывшему смертному”. Что-то планировать, прорабатывать, это было его. Все остальное – чушь собачья. Поэтому сейчас Хирума уселся на лавке в парке, дожидаясь своего парня. На другую сторону уселся их давний знакомый. Йоичи молчал, Агон тоже не спешил говорить. - Я вам обязан, - тяжело сказал Конго. – Особенно пастору. - Пастора больше нет. - Но ты ведь знаешь, что среди вампиров его прозвали именно так. - Конечно, знаю. - Значит знаешь, какую кличку дали тебе? Хирума усмехнулся. Все его клички временны. Йоичи знал, кто их придумывает. Те, кто вампиры, кто мнят себя Охотниками на Вампиров, борцами за чистоту крови и страдают прочей подобной фигней. То, что пастора больше нет, это было неправдой. Сена прекрасно помнил свою прошлую жизнь и как-то сказал Хируме: - Я просил тебя быть собой, а сам надевал тысячу масок. Я не был искрен с тобой и говорил много пустого. Теперь же я буду самим собой. Можно сказать, Сена это и есть Коя, наконец-то ставший самим собой. О, у него осталась от прошлой жизни куча принципов, но Йоичи любил его таким, какой он был и каким стал. Он не мог их как-то поделить, да и не видел смысла, никогда не видел смысла. - Даже немного смешно, “диггер”, - фыркнул Конго. - Держи. Агон протянул Хируме странный кристалл. - Сможешь через него послать мне Зов, если я буду слишком далеко, и не услышу. Йоичи только усмехнулся. Лютый демон собирался оказаться на их стороне в крайнем случае, какая приятная неожиданность. - Сами разберемся, - фыркнул Хирума. - Не сомневаюсь, но имей в уме про запас, “диггер”, - ехидно сказал Агон, а Йоичи бросил кристалл во внутренний карман куртки. Хирума никогда не разбрасывался своими “картами”. Было время, когда эти Охотники среди вампиров звали его “Джокер”, он тогда приложил руку к созданию первых карт и правил игр и проводил все свое время за придуманным занятием. Помнится, это было в веке двенадцатом. Та жизнь Хируме очень даже нравилась. В общем, клички приходили и уходили. Как правило, вместе с ними уходили и незадачливые вампиры, почему-то решившие, что в силах сладить с наследником силы Юи, помноженную на природную хитрость и жизненную ловкость рожденного в трущобах. Йоичи казалось, что в смертной жизни он выживал, а, став вампиром, начал жить. Как бы это ни звучало. Агон поднялся, исчезая на половине шага. Йоичи с наслаждением втянул металлический запах перехода. У демонов была своя сила, и против нескольких демонов сражаться сложнее, чем против пары вампиров. На ступенях появился Сена, махнув Хируме рукой, и прыгнул через все пятнадцать древних ступеней не разбегаясь, угодив в объятья вставшему с лавки Йоичи. - Пахнет переходом, - тут же сказал Кобаякава, сжимая талию Хирумы и принюхиваясь. - Кое-кто приходил сказать спасибо. Сена мягко улыбнулся. - Идем домой. - Сколько у нас времени? – поинтересовался Йоичи. - Хватит, чтобы отдохнуть и хорошенько поохотиться. ** В квартире было довольно пыльно, но Хирума был даже рад вернуться в эту маленькую квартирку. Все осталось так, как когда они уходили. Магия избавила от пыли, душ смыл грязь с тел, а Йоичи решил, что Сене пора сделать первый знак на спине. - Что это за магия? - Чернила и моя рука, ничего такого, - пожал плечами, усаживаясь на ягодицы лежащего на кровати голого Сены и проводя руками по шее и мышцам плечевого пояса. Кобаякова тихонько застонал. Чтобы вампир испытал мышечную боль надо постараться, но прикосновение длинных пальцев будило грешные мысли. Теперь Йоичи не мог его сломать и мог делать, что угодно, что он обычно и делал. Пальцы Хирумы скользили дальше по направлению к своим бедрам. - Подождем с татуировкой? – предложил Йоичи возбужденным голосом, склоняясь к Сене. - Да… - только и выдохнул бывший смертный, в тот же момент сладко выдыхая. 3. Хирума и Сена почти никогда не спорили о всякой бытовой ерунде, но спор, который испугал Мусаши, относился как раз к разряду бытовой ерунды. Йоичи пришлось уступить, потому что для него вопрос “кем обедать” был не настолько принципиален. В Сене же включился режим “пастора”. И в итоге они решили, что жертву все-таки будут выбирать по принципу “кого не жалко”. При этом Йоичи был уверен, что Сена легко контролирует свои силы, и мог бы пить нескольких людей не до конца, оставляя в живых, а потом стирать память, но это Сена почему-то назвал “запасным” вариантом. Хирума так и не понял логики своего парня. Казалось, Сена уже давно наигрался в “правосудие Божье”, но между тем иногда в нем угадывался старый добрый Коя со всеми своими замашками, которые он нарастил к старости. А вот юноша, что мочил ноги в Темзе, был очень близок Сене. Сену не интересовало то, что интересует многих молодых вампиров. Он не жаждал силы, может, потому, что был уже силен. Его “священная кровь” создала в итоге гремучую смесь. Поэтому то, за чем охотятся юные кровопийцы – эманации страха и прочее, - ему не были интересны. Просто перекусить. Просто утолить жажду. Сегодня им тоже повезло. Пара возвращалась из театра. Сегодня их должны были убить, так и не забрав драгоценностей, потому что их банально не было с собой. Глупая смерть, которая так часто случается в мегаполисе. - Эти? – спрашивает Йоичи, поднимая бровь. - Сойдут. Я слишком голоден, чтобы выбирать, - говорит Сена, и его глаза холодно вспыхивают. На секс тоже тратится энергия, ничего не поделать, а они уже были голодны к тому моменту. ** - Ну же, кричи! – усмехается грабитель в лицо девушке, дергая ее за волосы. – Иначе твой дружок… Но осекается, замирая на месте. Ощущение, будто змея смотрит на кролика. Два парня? Кроме жертв и сообщника, который уже замер, оглядывая незнакомцев, здесь больше никого. - Что, тоже на тот свет спешите? – усмехается грабитель, взмахивая ножиком. Девушка хватает рукой своего мужчину за плечо, а другой сжимает руку на сердце. Она видит, как странно, будто у кошек, сверкнули глаза парней. - Мы уже там, - насмешливо фыркает блондин. - Время слов прошло, - усмехается тот, что пониже. – Верно? - Ты как всегда прав, Пастор. Девушка закричала, наблюдая как двоих грабителей легко схватили две черные тени и стремительно унесли вверх, на крыши. Лучше, чем ее бойфренд, она понимала, чему свидетелем стала. - Уходим, быстрее уходим! Но ни на следующей день, ни до конца её жизни, за ней так никто и не пришел. У этих двух вампиров были другие цели и приоритеты. Им просто хотелось жить друг для друга. Уже послезавтра самолет унесет их в Японию, где когда-то родился Йоичи, в богом забытой рыбацкой деревушке. И хоть начальная цель археология, в Лондон они вернутся не скоро. Ибо их время течет иначе, чем у смертных. Об этом так легко забыть в обществе вечного. ** Мусаши ставит на стол фоторамку, вздыхая, но улыбаясь. Кости ломит, но, опираясь на костыль, он снова поворачивается к своим гостям. Два парня пьют черный кофе без сахара. - Совсем не изменились, черти, - кряхтя, говорит Ген и доходит до стола, с трудом опускаясь на стул. - Ты тоже, - уверенно говорит Сена, но Такекура едва раздраженно отмахивается. - Я уже одной ногой в могиле. Ген поворачивает голову и смотрит на фотографию, сокрушенно цыкает по небу языком. - И на фото уже научились себя отображать… - Это было не так уж и сложно, - пожал плечами Йоичи. – Как оказалось. Ген с улыбкой оглядывал своих гостей. - Хорошо, что вы про меня не забыли. Я был рад вас повидать. Сена мягко улыбнулся. - Я остаюсь, а вы идете дальше, да? – ласково сказал Мусаши. - Но мы тебя никогда не забудем. Быть может, вспомнишь и ты. - Рано или поздно, так или иначе*… - усмехнулся Ген. Когда они ушли, почти столетний старик устало сомкнул глаза. Он уснул тем сном, из которого уже не просыпаются, но он был счастлив. В конце концов, в отличие от подавляющего большинства он знал, что тьма конечна. Коя вернулся. Вернется и он. И, быть может, когда-нибудь, он снова встретит своих друзей. Рано или поздно. Взявшись за руки, двое парней прыгнули с моста над Темзой вниз. У них больше не осталось друзей в Англии. Все были мертвы. Две летучие мыши, взмахнув крыльями, устремились в поднебесье, решая, куда направятся теперь. - Не шмыгай носом, чудо. Я же обещал тебе, что почувствую, когда они снова появятся в этом чертовом мире. Полетели лучше кого-нибудь выпьем!