Слепая ночь

1. - Я предупреждал, - сообщает Коя Вакаяба, мило улыбаясь. Он всегда так улыбается, складывая руки на груди. - Каждому даровано право на жизнь? Разве не ты мне пел? - У меня чертовски плохой слух, демон, - продолжает улыбаться Пастор, в его глазах не отражается ровным счетом ничего. Не выбросить ни слова из песни, Не заменить, не забыть. Нельзя на половину быть честным, На половину любить. А честность - человека убийца, В мозг шипы, а розами стелит И стреляет в контуры лица. Только бы видеть контуры цели. - Даже не думай, что тебе хватит сил изгнать меня! – рычит демон. – Даже если получится, я вернусь и найду тебя! - Я буду мертв к тому времени, - улыбка все так же не меняется. И только тот, кто знает Пастора хорошо, знает, что она ледяная. - Значит, умрут твои потомки! - Не думаю, что они будут слабее меня, - он даже не усмехнулся. А потом глянул в глаза демону. Тот отступил на шаг. - Конго. Я отнимаю твое Право на жизнь в мире Смертных. Твоим убийствам нет оправдания. Жестокости нет предела. - Чертов Охотник! Я достану твою жену, твоих детей! Но Пастор только рассмеялся, разводя руками: - На все воля Божья. Но то, что мне дорого, тебе никогда не уничтожить. Какая досада, - Коя усмехнулся и вытянул руку. - Нет! Ты не имеешь… - За грехи приходит расплата. Рано или поздно, так или иначе. Демон зарычал, освобождая свою истинную сущность. - Всем быть готовыми, - приказал Пастор младшим послушникам. Выбор есть: забить или биться, И сделать следующий ход. Никто за нас не сможет родиться, Никто за нас не умрет. В кровь головою биться о стены Поперёк твоей мать-природы. Нихрена там нет кроме тлена, В паутине вечной свободы. Коя с неким удивлением смотрел, как по его плечу и шее расползается нечто черное. Будто под кожу напустили чернил. Сжав руку, и убедившись, что она функционирует, он захлопнул Врата в Ад. - Пастор! – вокруг него суетились прислужники, а Коя мило улыбался, прося их не беспокоиться. Сам он прекрасно знал, что Конго достал его. Тьма скрутит сердце, разорвет душу. Но он собирался с этим бороться. И пусть его песня спета, он не собирался складывать лапки и плыть по течению. Его ждал дома один вампир. Наверняка с увлечением перечитывая огромную библиотеку. За него Коя не беспокоился. Хируму Йоичи было так просто не убить. Все остальные его волновали постольку поскольку. Коя действительно был добрым, но любил только одного человека. Он никогда не называл Йоичи – существом. Мой бой! Это мой бой! Даже если моя песня спета. Пускай, в этом мой кайф И моя боль, - вся моя боль в этом! 2. Listen to me, Looking at me, I think of you. I am whispering , I am singing This my song for you. Дрожащими ладонями, холодными, как сама смерть, я провожу по его спине под рубашкой, чувствуя, как он дрожит от моих прикосновений. Это он. Я теперь в этом абсолютно уверен. Он не сжигал меня, это я убил сам себя. Сжег за считанные секунды, одежда не успела толком сгореть, а саркофаг - без доступа кислорода - потушил огонь. Этот человек постоянно с кем-то сражался. С вампирами, с демонами, с чужим бредом и косноязычием. Он говорил, что пока познает мир, все остальное неважно, ему было интересно абсолютно все. И теперь, я снова сжимаю его в руках. Он снова живой. Он пришел в этот мир так быстро, как обещал. Ему для этого понадобилось двести лет, не так уж и много, если разобраться. Но я все равно хотел спросить: - Где тебя носило? Почему не пришел раньше? Конечно, я не спрашивал. Теперь Кою зовут Сеной, не страшно, имя не имеет значения. Он тот же самый человек, казалось бы, и в то же время нет. И Сена знает лишь легенду, в которую влюблен, но меня не помнит. Я прижал его к себе, зная, что это, наверное, мерзко – обнимать вампира, но тот крепко сжал меня за талию, прижимаясь щекой к груди. - Бьется… - сказал он. Конечно, оно билось, это чертово сердце. И чем ближе были его губы, тем билось сильнее. Я никогда не прикасался так к Кое, хотя желал. Мне казалось, впереди вечность, а он просто заболел и умер. Их жизнь подобна спичке. За один миг они сгорают. Только ни один день жизни Кои не был прожит просто так. Пастор Коя Вакаяба… Один из лучших Охотников на Демонов, вампиров и ведьм. Для него все были едины, все были равны. Он мог часами упрашивать лесную ведьму вести себя поскромнее, чтобы ему не пришлось ее сгонять с хорошего места. Всегда старался общаться с существами димеона, приравнивая их к людям и совершенно не боясь. Сена тоже совсем не боялся меня. Но я был для него всего лишь ожившей легендой. - Думаешь о нем? – грустно спросил Сена. – Я на него похож? Все говорят, что точная копия. Я взял его лицо в свои руки. Я не мог поверить тогда, что Смертный любит меня и что я люблю его. Я потратил все свое время, оставшись другом. Наблюдая, как растут его дети и заводят свои семьи… Теперь мне не хотелось тратить ни секунды, но глаза Сены смотрели на меня с такой тоской, такой жаждой, что, коснувшись его губ, я сказал: - Я люблю тебя так же, как и его, - и это было правдой. Пусть Сена не помнит, помню я. Пусть он будет другим человеком, душа осталась той же. Он улыбнулся, явно почувствовав, что я искрен. - И я тебя люблю. - Так просто? – удивился я. Я знал, как смертные относятся к этому вопросу. Говорят о любви до гроба, расстаются на следующий день, живут всю жизнь вместе, проклиная и не любя. Знали ли они, что это такое? - Это просто, - ответили мне, улыбнувшись. – Мне не нужна вечность, чтобы понять, что я чувствую. Яркие глаза уставились на меня. У Кои тоже было все всегда просто, но не было сложнее человека, чем он. И если он что-то решал, то упрямо шел к цели, не взирая ни на что. Он никогда не был жестоким, но если решал, что пора изгнать зарвавшегося демона, то он гнал его до самого Ада, и никакие мольбы на него не действовали. - Время слов прошло, - говорил он обычно. – Исключений не будет. Этот ребенок сам не понимал, что говорил, но я не мог его отпустить. Может, я поступал неправильно. Да, так и было, но, в конце концов, я не смертный, чтобы понимать их так просто. Пока я мучился в размышлениях, Сена встал на носочки и коснулся моих губ. На секунды мне показалось, что я снова умер, на другие - что снова человек. - Неважно, что я понимаю, что не понимаю. Я просто поступаю так, как хочу, - невинно заявил Сена, с удовольствием замечая реакцию на короткое прикосновение. - Ты играешь с огнем, - размышляя, умеет ли эта креветка читать мысли, как делал иногда Коя. - Ты тоже играл, - жестко сказал Сена, и я вздрогнул. Может, мне только показалось, но этот тон? Но вот Сена снова улыбается, а потом говорил: - Спасибо, что спас меня. Я знаю, что это ты приказал мне дышать. - А ты послушался? – усмехнулся я. - К такому можно и прислушаться. Организм обычно сам знает, что лучше для него. ** Я не мог остановиться. Мне было безумно жарко. Его тепло передалось мне и вспыхнуло пламенем, будто я не вампир, а самый настоящий демон. Я боялся его сломать, потому что помнил, как сломал Кое руку, забыв, что силу надо контролировать. Его руки уверенно раздевали меня, его глаза внимательно следили, возможно, он думал, что я сбегу. Но теперь меня скорее было не прогнать. Он начал раздеваться сам, и я молча глядел на его порозовевшую физиономию. Я не трогал его, наблюдая, а потом с рыком повалил Сену на кровать. Вжал плечи в матрас, приник к сочным губам, уже с трудом контролируя себя. Я действительно ждал этого вечность. Если считать сон за ожидание. Хотя в той тьме мысли текли настолько медленно, что от смерти было не отличить. Я развел его бедра руками и резко вошел, чувствуя, как все тело Сены передернуло от боли, и совершенно не представляя, что делать, чтобы ее не было. Но он терпит, прикусив губу, а потом находит силы улыбнуться, показывая как. Я снова целую его, мой язык проводит по венке на шее и во мне просыпается страшный голод. Его кровь? Она такая же? Совсем такая же? Я схожу с ума, желая проверить. Желая убедиться. - Кусай… - говорит он. – Кусай, Йоичи. Поцелуй смерти, сам по себе похожий на смерть, несущий добавку к возбуждению и наслаждению столь сильную, что потом можно и умереть. Усталость выкинет душу из тела, отправляя в новое приключение. Я сомневаюсь, но его рука ложится на мой затылок и притягивает. - Ну же… И я прокалываю его шею острыми клыками, чувствуя, как его ноги на талии крепко сжимают меня. И в такт глоткам я медленно вхожу в него, крепко сжимая плечи. Это удивительное наслаждение. Смертельный танец. Я знаю, что проведу его по самой грани, знаю, что легко могу убить на самом пике, и оторваться от него сейчас не хватит никакой силы воли. Даже осознания, что убиваю его, не хватает, я просто продолжаю, слушая его хриплые стоны, как он двигается мне бедрами навстречу, испытывая экстаз от моих ритмичных движений. Вот его ноги упали с моей талии, а я почувствовал его смерть. Еще капля и я убью его. С ревом я отрываюсь от него. Это настолько сложно, что глаза на секунды застилает кровавая мгла. Но меня снова целуют. Его глаза полны усталого наслаждения. Этот тип совсем ни о чем не жалеет. Пожалуй, даже о своей смерти он не стал бы жалеть. - Продолжай… Я продолжаю, пытаясь быть аккуратным, но меня не хватает надолго. И чем громче его стоны, тем больше мне хочется. Но у нас обоих есть предел, и наступил он в один и тот же момент. Он тяжело дышит, улыбаясь мне. Он действительно меня любит. Так мне улыбался только Коя, и больше он так не улыбался никому. Такая эгоистичная тварь, как я прекрасно это знала. - Я больше не отпущу тебя, - вдруг горько сказал я. – Никогда. Просто знай. - Я не против. Коя сказал бы другое. Сказал бы, что я должен жить дальше, что познание непрерывный процесс или что-то другое подобное. Сена же сказал: - Я тебя тоже не отпущу. Обещаю. Йоичи? - Клянешься? – хрипло спросил я. - Клянусь, - легко ответили мне. So sad... You must be think about I am waiting for your love... Just look around. I need... To be with you tonight. I want be with like! So don't give up