Между пыльных страниц

— Почему ты не хочешь принять антидот, Хайбара? — спросил Кудо, будто искренне не понимал. — Организации больше нет, и ты можешь снова… Конечно, как только представилась возможность, он избавился от тесной оболочки Конана Эдогавы и, несмотря на угрозу для здоровья и жизни, принял препарат и вернулся в своё собственное обличье. Но у Хайбары всё было иначе. — Нет, я не собираюсь принимать антидот, — спокойно ответила она, снова встретив недоумённый взгляд синих глаз. — Э? Но почему? Кудо — умный парень и больше чем кто бы то ни было знает о Хайбаре, но при этом даже он понимает её далеко не всегда. Вот и сейчас он недоумённо захлопал ресницами. Разговор предстоял непростой и уж точно небыстрый. Хайбара отложила в сторону зелёный томик с романом «Женщина в песках» Кобо Абэ, который листала до появления Кудо, и задумалась. — Ты когда-нибудь читал эту книгу, Кудо-кун? — спросила она и кивнула на «Женщину в песках». Ему потребовалось чуть больше секунды, чтобы вспомнить сюжетные коллизии этого романа, и он эмоционально воскликнул: — Совершенно бесчестно запирать человека против его воли и заставлять жить там, где он не хочет. Это преступление, и жаль, что не нашлось никого, кто мог бы спасти главного героя. Хайбара слегка усмехнулась. Это рассуждение было очень в духе Кудо, верного своим идеалам и принципам. В такие минуты он становился запальчивым, но Хайбаре нравилась эта его черта, потому что за ней скрывалось неравнодушие. — А знаешь, что вижу я? — сказала она. — Это история о принятии и том, что новая жизнь, даже навязанная против воли, может стать важнее. И даже когда появится выбор — ты выберешь её. Так и я предпочту новую жизнь старой. Хайбара теребила в руках подол коричневого вязаного платья. Она ещё ни с кем не была настолько искренней, даже с Акэми, но позволила себе довериться Кудо. И она продолжила, даже не прибегая к иносказаниям. — Поначалу мне совсем не нравилось быть семилетней девочкой, но потом я поняла, что это будто мой второй шанс. Знаешь, в чём между нами разница, Кудо-кун? Когда ты принимал антидот, тебе было к кому возвращаться. А если приму я, то мне только будет от кого уходить. Начать с того, что когда я снова стану Шихо Мияно, то мне придётся переехать. — Уехать из дома профессора? — удивился он. — Зачем? Да и с «детишками» тебе совсем необязательно расставаться. Я же с ними общаюсь. Он так и не рассказал им правду о Конане и постоянно попадал впросак, говоря вещи, которые никак не мог знать. Но это же Кудо: отшучивался с глупым видом и все ему верили. Но Хайбара заметила, что «детишки», как он теперь называл Мицухико, Аюми и Генту, очень сильно от него отдалились. Зато он сам время от времени наведывался к ним (или в дом к профессору) поболтать. Даже он — несмотря на то, что рядом с ним были его собственные друзья, — неосознанно тянулся к ним. Что же говорить о ней, для которой эти дети были ещё важнее? Но Шихо Мияно не сможет даже подойти и заговорить с ними. А им будет совершенно незачем говорить с ней — взрослой и незнакомой тётей. — Значит, у меня не получится уговорить тебя? — уточнил Кудо, хотя ответ казался очевидным.       Хайбара покачала головой. Слишком много важного произошло в её новой жизни, для того чтобы вернуться к прежней. Профессор был первым, кто поверил ей, хотя верить ей точно не стоило. Аюми, ставшая её первой подругой, Мицухико — её первым поклонником, Гента — её первым другом… — Эй, Хайбара, неважно, сколько тебе лет: семь или восемнадцать, — сказал Кудо, и решительный взгляд синих глаз подтверждал его слова. — Я всё равно буду рядом.       … И разумеется, Шиничи Кудо. Её первый защитник.