"Географ примус починяет" - анализ фильма и его подтекста

И снова пьяный-пьяный Служкин, но вечно-вечно молодой. Жизнь человека, какая она есть – лишенная иллюзий и дешевого привкуса прогорклого масла. Жизнь человека, привыкшего бросать все под откос от безденежья и собственного бессилия. Жизнь человека, который просто старался быть счастливым на краю мира. Уволенный с кафедры Служкин вместе с женой вернулся в родной город – Пермь, устроившись работать учителем и продолжать свое привычное существование – пить, пить, пить и учить. Пермь подобна серому осколку мира – ветхая и холодная, застывшая в состоянии вечного взрыва и ее дети – общербанные будущие маргиналы, мажоры или юные, опороченные мечтатели – картина собрала в себе тот самый образ Левиафана приходящий в голову стереотипного иностранца, впервые подумавшего о России. Не хватает только одной частички мозаики – образ русского человека – интеллигент, пьяница, беспринципный, но добрый и духовно насыщенный, привыкший все пускать по течению мужчина - Служкин. И вот уже собрана стереотипная русского мира. Первые мысли о главном герое, приходящие на ум: доброта, смирение, слабость и безволие, беспринципность и грубость. Образ Иисуса нового времени, как его попытался воплотить автор стал предметом массы предположений и дискуссий. Первые слова – образ русского менталитета, за который стоит цепляться кинематографу и народу – пьяный и слабый, но добрый ребенок. В своем роде Географ воплотил в себе современный образ Обломова, но опороченный не самой удачной попыткой Велидинского и писателя поиграть в реализм. Способность творчески мыслить, добрые деяния, которые он из любви «к людям» совершает, сводят события лишь к более плачевным последствиям. Творческая мысль подавляется алкоголем, личные отношения лишь наносят боль супругам. Все его поступки сводятся к синьке, все ее последствия порождают дальнейшие поводы для той самой синьки. Тот самый, любимый людьми Обломов – нежный и добрый, способный на деяния истинной человечности, не потерял свое желание помогать, но он катастрофически уменьшил собственные шансы выбраться из реки Камы, шансы преодолеть ее пороги и тяжелые перекосы жизни – шансы самореализоваться. Резкий диссонанс с народным образом – это отсутствие причины жить, кроме семьи, да и ту Служкин не сможет долго удержать в руках. Образ человека из народа связан с любовью к земле, идее, ради которой он живет и любовью к труду. Именно отсутствие последнего и хоронит Служкина. Жизнь для него предстает заведомо тяжелой и жестокой, ее смысл сводится к поиску счастья, какими бы не были эти пути – обрести счастье, помогая другим, или просто тонуть в ее реке. По авторской задумке, географ – русский человек (если, конечно, можно трактовать так мысли зрителей) пропивает свой мир, стараясь быть счастливым, свою жизнь, а потому динамики изменения личности в отношении с учениками и семьей – нет, и не будет. Даже, если герой называет своих учеников «не людьми», то возможности выйти в люди у них больше, а потому и порог преодолевают они. Роль географа – только наблюдать, только научить, только смотреть на глобус, что совершенно отлично от того самого понятия «русского менталитета и духовности» в истории. Вторым не менее горячим предметом для дискуссии зрителей стала «жизнь, какая она есть» - реализм в фильме. Старые обветшалые здания, на редкость маргинальные дети, каждый из которых курит и пьет, корупция у власти маленького края – умирающий на фоне бесконечной и могущественной природы, как и сам Служкин – городок. Реализм, в характерной авторской манере, был безграмотно гиперболизирован. Для увеличения качества изображаемой в фильме реальности активно используется принцип избирательной действительности. В сущности, нельзя поспорить, что нигде нет настолько загнивающих городов, людей, школ, но принцип избирательной действительности основан противоположно принципу двоемыслия – показывая самые угнетающие реалии современной России, автор не дает полного обзора, от противоположных вещей, до ретроспективы Российского социума. Иными словами: человек учится думать, что это и есть та самая «правда», отметая возможности более обширного взгляда на социум, страну и людей. Да, безусловно, есть такие чиновники, такие семьи и ученики школ, но никогда это не было повсеместно, однако, зритель мыслит аналогиями, потому в дискуссиях критиков – этот фильм был воспринят современной социальной действительностью России, когда он является только ее маленьким осколком. Нельзя судить о картине по ее рамке. Можно много говорить о контрасте с реальностью, о статистике курящих людей, но это лишнее. Стоит ближе задуматься, с какой целью было создано настолько избирательное общество, ведь произведение никак не относится к жанру дистопии – попытка сыграть в реализм, дабы показать динамику роста личности детей? Переломный момент социализации был всего один – река Кама. В остальном же, фильм удачно повторил опыт куда более неудачной картины – Левиафан. Не всегда реализм стоит использовать в столь грубой манере, излишне шаблонные и стадные отношения детей явно не выделяют в них личности и ставят крест не только на Служкине, но и постепенно забивают крест в грудь десятиклассников. В сущности своей, попытка изобразить общество «загнивающих 90-х в Перми, как вечный взрыв в самой «жопе мира» вышла слишком грубой и неказистой, от чего вызывала и не раз внутреннее моральное возмущение. Примеров авторов, использующих столь же грубый стиль, но знающих пропорции или умеющих передать картину такого общества, отнюдь не мало. Стоит начать с Оруэлла, как титана антиутопического жанра и закончить Стивеном Кингом, который, нередко изображая мрачные камеры заключенных, прибегал к схожим художественным зарисовкам. Главным достоянием фильма стали картины города: мрачные и апокалиптические, создающие резкий контраст миру природы. Город предстает «краем мира» в самом его сердце, а природа, что должна находиться за этим краем – есть нечто, как безграничная жизнь, по которой плывет и улыбается, крича «бивень», маленький географ. Природа, в некотором роде, есть духовный космос русского человека, а потому лишь в ней оживает географ, чувствуя не просто жажду жить, а жажду жить для кого-то другого, впервые чувствует страх за своих учеников и наблюдает их перемены. Все мертвое – создано человеком, но мертвое оно, когда неприкосновенно и не воспринимается живым. Природа же заставляет почувствовать ценность этой жизни и ценность жизни других именно в его малости. Музыкальное сопровождение гармонично слилось с картинами природы и города, позволило окунуться в ту самую атмосферу фильма. Произведение, собравшее в себе все неприятное людское и наделившее их добродетелью, все равно не позволяет окончательно назвать героев личностями, т.к. мотивация и позывы так и остались либо на уровне выжить, либо ниже пояса у всех, кроме географа и Маши. Не самая лучшая актерская игра смогла подчеркнуть эту черту, сложившуюся в идею человеческого бессилия, как часть менталитета, с которой мне никак не хочется соглашаться не только из моральных побуждений, но и ввиду некачественно выстроенной логики развития этой идеи в сюжете и массе повторов, отнюдь не цикличных. Общая система сюжета делится на несколько сюжетных линий: жизнь Служкина и его друзей, работа учителем и некий морально-нравственный завершающий этап, так и не повлиявший на личность героя – поход. Если личная жизнь используется для раскрытия качеств «Иисуса Нового времени», а также отрицательных качеств, присущих «русскому человеку» «географу, пропившему глобус», то поход аккуратно и одновременно грубо сшивает русского человека с Иисусом. Именно в этом синтезе был дан некоторый шанс и надежда, но и его теряет географ. Географ предавал доверие детей, дети предали географа. Морально выросли только дети, оставив учителя позади, вне командования, а географу все так и дальше остается починять примус и пить, пить, пить… Фильм «Географ Глобус пропил, воспринятый публикой чуть ли не шедевром, действительно заставляет думать, но убеждает человека в идеях, способных в какой-то мере погубить его стремление к нравственному развитию. У многих главный герой вызовет ассоциации с собой, но куда больше он вызовет восхищение и вновь за кадром останутся, и Малевич с его черной кисточкой и новым миром, и мир мечты Шагала.