Возвращение

Иллидан Стормрейдж, погруженный в задумчивость, сидел на краю утеса, опираясь локтем на колено. И вспоминал… - Иллидан... Он рыдал на его груди... Горько... Отчаянно… Тонкие пальцы мага, способные одним изящным движением уничтожить отряд врагов, беспомощно дрожали, бледные и холодные. - Дат-Ремар, - Иллидан принялся целовать его, стараясь хотя бы так вселить в него уверенность и веру в лучшее. Приободрить... - Я люблю тебя. - Я люблю тебя. Я не смогу без тебя. Не смогу. - Любимый. Посмотри на меня, - Иллидан быстро и легко освоился к жизни без глаз. Но иногда ему так хотелось увидеть лицо своего возлюбленного... Вот, как сейчас. – Я найду тебя. Разыщу. - Ты мне обещаешь? Обещаешь мне? - Обещаю. Клянусь. Он так доверчиво смотрел на него сквозь падающие на лицо каштановые пряди, Высокорожденный – маг, так не похожий на Ночных и столько вынесший насмешек за это. - Я приду к тебе… Полудемон вскинул незрячее лицо к небу. - Слышишь ли ты меня, мой маг? Капли дождя упали вниз, скользя по телу. Ледяные капли. А тогда по смуглой коже Иллидана скользили обжигающие слезы. - Соболезную тебе, Предатель, - насмешливо бросила Мэв. Иллидан головы в ее сторону не повернул. - Твой Высокорожденный умер… За все семь тысяч лет, что прошли здесь в заточении, Мэв никогда не видела на лице пленника никаких эмоций, кроме холодной презрительности. И сегодня она смогла вознаградить себя за все: Иллидан не совладал с эмоциями. - Ты лжешь, - сорвалось отчаянное. – Лжешь, Мэв! Но он уже понимал, что нет, не лжет. Даже Мэв Песнь Теней не станет бить вот так подло. - Дат-Ремар умер. Смирись… Он так и не смирился. И не простил. Не смог простить своего брата за то, что Фарион избрал для них разное наказание – изгнание для Высокорожденного, заточение для Ночного. А потом он встретил Кель-Таса. Сперва ничего в душе не шевельнулось. Да, он ощущал рядом с Мэв и Фарионом кого-то знакомого, но не мог вспомнить, полуоглушенный раскалыванием Ока. - Лорд Фарион, - раздалось откуда-то сбоку, - прошу прощения, но говорить о смерти леди Тиренд преждевременно… И при первых звуках до боли знакомого голоса что-то похолодело в груди, сжалось и закололо сотней игл. Дат-Ремар? - Кель, замолчи сейчас же! – сердитый окрик Мэв. И разрывающееся сердце – Дат ведь умер. Тогда кто это? Сын? Пока наги прочесывали реку в поисках Тиренд, а Фарион разбирался с Мэв, они смогли поговорить. Кель-Тас оказался не сыном, а внуком первого короля Высших эльфов. - Я много слышал о вас от деда, лорд Иллидан. - Надеюсь, только хорошее? – попытка пошутить. Кель негромко засмеялся. Таким знакомым смехом, на куски разрывающим остатки сердца, только теперь начинающего в полной мере осознавать – нет на свете больше Дат-Ремара. - Разумеется. Тогда Иллидан так и не посмел его удержать, когда отряды Келя собрались двигаться дальше, к силам Альянса. Только смотрел вслед, видя уходящую вдаль фигуру в облаке каштановых с вкраплениями золота волос, облаченную в сине-зеленую мантию, а не златовласого принца в ало-черной броне. А потом… Вайши, верная милая его Вайши, что-то ощутившая, что-то своим женским чутьем угадавшая, привела Келя. Разыскала. Сманила. И привела. Иллидан негромко засмеялся в небо Пустошей. - Ты знаешь, он так похож на тебя, мой маг. Иногда я думаю, что вот-вот он мне улыбнется. И окажется, что это ты. Стоп… Сзади чуть зазвенела броня. - Лорд Иллидан, все в порядке? - В полном, Дат-Ремар. Кель уже давно перестал напоминать, что он не Дат-Ремар. Просто постоял немного рядом. И собрался уходить, когда когти Иллидана впились в край плаща, удерживая. - Это ведь ты? – с отчаянием спросил он. – Прекрати прятаться, Дат. Кель опасливо покосился на лорда, явно понемножку с ума сходящего. - Я ведь вижу, что это ты. Я не забыл твой смех. И твою улыбку. Думаешь, я не сумею узнать тебя в твоем внуке? Кель не успел даже дернуться, когда Иллидан впился поцелуем в губы принца, которые, чуть помедлив, разомкнулись. - Это все же ты… - торжествующе шепнул полудемон. - Это все же я, - насмешливо согласился эльф. – Прости, иного выхода не было, пришлось прибегнуть к тайной магии, знаний о которой у меня отобрать не смог никто. И Дат-Ремар тихонько рассмеялся, обнимая своего вновь обретенного возлюбленного.