I don't need your Civil War

My hands are tied Мои руки связаны The billions shift from side to side Миллиарды перебегают со стороны на сторону And the wars go on with brainwashed pride Войны продолжаются с торжественной промывкой мозгов - For the love of God and our human rights Во имя любви к Господу и наших прав And all these things are swept aside Все эти вещи просто сметены By bloody hands time can't deny В сторону кровавыми руками And are washed away by your genocide И, время не может отрицать, - смыты вашим геноцидом And history hides the lies of our civil wars История скрывает ложь Гражданских войн

Четыре месяца назад На улице стоял приятный осенний денек. Рыжие густые деревья мерно качались, вторя холодному ветру, а над головой светилось яркое и не по-осеннему теплое солнце. Из-за забора средней школы на окраине Нью-Йорка доносились радостные вопли детей. И вообще за последнее время это был, наверное, самый тихий и спокойный день. Никаких нападений и стычек на улицах Нью-Йорка. Просто чудо. Энди закрыла окно в машине и ткнула напарника в бок. Микки недовольно поморщился и встрепенулся в кресле, чуть не опрокинув на себя стакан с кофе, который он держал в руке. - Мы вообще должны это делать? - брезгливо прогнусавил он, отстегивая ремень безопасности. - У меня нет никакого желания общаться со спиногрызами. Роджерс еле сдержалась от того, чтобы ударить молодого человека по загривку. Микки был довольно противным малым, с таким не станешь связываться без крайней необходимости. Его отец заправлял полицией штата, а посему даже начальник ньюйоркского департамента не желал с ним связываться. Скользкий тип не вызывал никаких эмоций, кроме как отвращения. Энди редко приходилось патрулировать с ним улицы, за что она вечно благодарила судьбу. У неё была своя причина, почему она хотела подстрелить задницу этому гаденышу: Микки на дух не переносил Стива. Слабые духом уж очень любят демонстрировать свое презрение к сильным. А после того, как Роджерса обвинили в предательстве, Микки разошелся, поливая Капитана и его жену грязью и обожествляя при этом Тони Старка. В участке он не раз демонстрировал свое пренебрежение к жене национального героя. Микки в открытую обвинял Энди в том, что она сливает информацию противникам Регистрации, что её саму давно пора было бы упечь в тюрьму только за то, что она жена изменника. Из-за этого её не раз вызывали на дисциплинарные слушания, постоянно проверяли её телефон и установили прослушку. Причем и глава полицейского департамента, и сама Энди уже устали от его жалоб. В общем, ненависть у них была обоюдная. - Это приказ. И если бы у тебя были дети, ты бы хотел, чтобы они знали, как защитить себя. Микки закатил глаза. - Если бы твой муж не развязал войну, не нужно было бы никого учить защищаться. Энди еле сдержалась от того, чтобы ударить хама по лицу. Вместо этого она вышла из машины, громко хлопнув дверью. Сырой осенний воздух освежал, и раздражение постепенно уходило. Всего несколько часов, и она вернется в участок составлять рапорт о проведенной общественной работе, а Микки свалит куда подальше от бумажной работы - он этого дела не любит - а значит ей не придется терпеть его хамства и раздутого чувства собственной важности. - Шевелись, Роджерс, я не собираюсь торчать здесь целый день. Энди ничего не оставалось, как поплестись вслед за напарником, умоляя чтобы тот споткнулся на ровном месте и расшиб свой идеальный нос. После общения с директором, Энди с Микки направились в первый кабинет, где занимался шестой класс. Они коротко представились учительнице и ученикам, а затем Энди начала короткий инструктаж о поведении на улице, о введенном комендантском часе и о том, что не стоит бояться тех, кто от вас отличается, и не стоит бояться проявить свои способности - мир обязательно их оценит. - Офицер Роджерс, - спросил невысокий парень, прятавшийся на задней парте. – Вы ведь жена Капитана Америка? - Я не думаю, что… - Да, - выпалил Микки, вообще не задумываясь о последствиях. Энди поджала губы, сжимая кулаки за спиной. - А вы на стороне Капитана Америка или на стороне Тони Старка? – продолжил мальчик, взъерошивая волосы. Класс тут же притих, видимо всех их мучил этот вопрос. Энди на мгновение замялась, не зная, что сказать. Учительница уже было собралась разрядить обстановку, как вдруг вперед выступил Микки. - Конечно, она на стороне Старка, - прогнусавил он, улыбаясь детям из-под фуражки. - Разве может слуга закона встать на сторону изменника? У женщины полыхнули щеки. И вроде хотелось высказать ему все, что она думала по поводу Гражданской войны, но это было рискованно. В ней боролось два нестерпимых огня: долг и любовь, пылавшая к мужу. Воспоминания больно резанули по сердцу. Она всегда была на его стороне, всегда поддерживала именно его точку зрения, но молчала об этом. Скрывала, что в душе она рвалась к нему. Если бы не форма, значок и принятая присяга, она бы бросила все. Но проблема была в том, что они с мужем были слишком похожи. Оба рвались исполнять свой долг. Долг, долг, долг… Они забывали про себя и про других, про самых родных и близких. Роджерс пожертвовал собой в сорок четвертом, пожертвовал своей семьей и узами сейчас. И Энди тоже отреклась от него, забыв все попытки восстановить хрупкую связь в семье. Они сами разрушили то, что у них было. - События последних дней лишь усиливают страх перед мутантами и супергероями. Но ведь у нас и так достаточно различий - цвет кожи, религии, традиции... Мы не смогли переступить до конца эти барьеры, а уже создали новые. Старая учительница закивала головой и Энди почувствовала себя увереннее. - Не перенимайте на себя то, что происходит в мире. Все люди абсолютно одинаковые. И оценивать нужно не внешность, а поступки, - женщина говорила медленно, глядя на ветку, шелестевшую широкими листьями за окном. Она тщательно подбирала каждое слово, стараясь донести до детей простую истину, которую взрослые никак не хотели принимать. Звонок стал для неё спасением. Дети под суровым взглядом учительницы хором поблагодарили офицеров и начали покидать класс, обсуждая прошедший урок. Энди сняла фуражку и вытерла пот со лба. Микки сел на парту, будто не замечая, как она жалобно заскрипела под его весом. Вдруг к Роджерс подошла девочка, пряча маленькие ладошки в карманах брюк. Она несколько раз дернула её за форму, а затем потянула её в сторону выхода из кабинета. - Мэм, можно с вами поговорить? – смущенно прошептала девочка, пряча лицо за светлыми кудрями. - Конечно, - Энди улыбнулась. - Только давайте не тут, - девочка скосила глаза на Микки. Роджерс подавила улыбку, её напарник действительно не вызывал доверия. - Я сейчас вернусь, - бросила она парню и ушла вслед за девочкой. Та ловко пробиралась между детьми, сновавшими по коридору, а Энди едва поспевала следом. В конце коридора под лестницей их ждали несколько ребят. - Мы думаем вам можно доверять, - сказал вихрастый мальчик, который задал ей провокационный вопрос во время урока. - Вы не сдадите Бобби, так ведь? Он хороший малый. - Да! Мы не хотим, чтобы его забирали в лагерь! – выпалил еще один мальчик. Энди оглядела детей, собравшихся в тени под лестницей. Они сейчас дико напоминали ей противников Регистрации, прятавшихся в темных угрюмых местах, где никто и не додумался бы искать людей – в таких местах даже жить было опасно. На заброшенных заводах с торчавшей из пола арматурой или в туннелях с полчищами крыс, пожирающими запасы. За спинами этих детей стоял мальчишка с испуганными зелеными глазами. Роджерс присела на корточки и подозвала ребенка к себе. - Только сначала поклянитесь, что не сдадите его! – девочка махнула светлыми кудряшками и выпятила нижнюю губу. - Клянусь, - без размышлений ответила Энди, и девочка отступила в сторону. – Ты значит Бобби? – женщина улыбнулась, протягивая руку. - Да, - мальчик шмыгнул носом. - А что ты умеешь, Бобби? – шепотом спросила она, когда он подошел ближе. - Я… - он оглянулся назад, глядя на своих товарищей, и только получив от них одобрительный кивок, заговорил. – Я умею замораживать все. Он неловко положил ладошку на пол и крепко зажмурился. Через несколько секунд на полу появилось неровное пятно изо льда. Энди коротко вздохнула и тут же засуетилась, пытаясь стереть пятно. - Кто-нибудь знает кроме вас? – спросила она, оглядев детей. - Нет, - гордо выпалил вихрастый мальчик. - Замечательно. Я постараюсь помочь… - Какого черта здесь происходит? Услышав голос Микки, Энди тут же вскочила, закрывая собой детей. По перекошенному лицу напарника было ясно, что он видел все. Офицер резко выхватил пистолет и сообщил по рации: - Офицер Стеймер на связи. Элмхерст драйв, шесть, школа Святого Георга, здесь неучтенный мутант. Пришлите группу захвата. - Это просто ребенок, Микки, какая группа захвата? Опусти пистолет, - она выставила одну руку вперед, потому что в другую с силой вцепился Бобби. Энди услышала хруст льда и почувствовала необычайную тяжесть от запястья до кончиков пальцев. Боль пронзила кисть, и ей пришлось закусить губу, чтоб не закричать. - Это мутант, - возразил Стеймер, гадко ухмыляясь. - Опусти оружие, он не причинит тебе вреда. Ты только пугаешь его. - Он должен пойти с нами, если он будет сопротивляться, я могу его застрелить. - О чем ты говоришь, Микки? ЭТО РЕБЕНОК! – в отчаянье крикнула Энди, пытаясь достучаться до крупиц сознания своего напарника. – Включи свою тупую башку, это всего лишь маленький мальчик! - В первую очередь, он мутант. А мутанты опасны. В следующую секунду одновременно произошло несколько вещей. Бобби рванулся в гущу детей, все еще гулявших по коридорам, следом рванули его друзья. Микки выстрелил, но пуля угодила в стену. А Энди кинулась на напарника, стараясь выхватить у него пистолет. Женщина ударила его ногой в колено, но удар получился слишком смазанный. Стеймер отшвырнул Роджерс в сторону, а сам пытался прицелиться в бегущего по коридору мальчишку. Услышав выстрел, дети бросились бежать кто куда, и в суматохе Бобби почти не было видно, поэтому Микки решил палить наверняка, но только палец скользнул на крючок, как Энди схватила его за руку, поднимая пистолет как можно выше. Следующая пуля врезалась в потолок, осыпая борющихся полицейских пылью от штукатурки. Энди ударила Микки локтем по лицу и, судя по хлынувшей крови, умудрилась сломать ему нос. Озверевший от боли мужчина ответил её сильным ударом коленом в живот. Роджерс вскрикнула и согнулась, повиснув на руках напарника. Стейнер прижал её к стене и стал медленно наводить пистолет на женщину. - Убийство при исполнении, Роджерс, - рыкнул он. – Меня даже не осудят. Безумие, полыхнувшее в его глазах, не на шутку испугало женщину. Значит, она умрет, защищая мутанта? Вполне в духе её мужа. Она пыталась пересилить Микки, но дуло пистолета под его напором медленно приближалось к её голове. - Опусти оружие, парень, - голос Наташи показался Энди галлюцинацией. Но в следующую секунду возле уха раздался оглушительный хлопок, а шею у основания пронзила дикая боль. Роджерс закричала, а Микки ударил напарницу рукоятью пистолета в висок, и Энди мгновенно отключилась, грохнувшись на пол, заливая его собственной кровью. Она очнулась в местном госпитале посреди ночи от нестерпимой боли в шее. Пальцы дернулись было к тому месту, откуда разливалась неприятная пульсация, но и потревоженная рука не менее бойко отозвалась на её движение. Воспоминания мутными картинками всплывали в голове: сумасшедшие глаза Микки, веснушчатый мальчик, жавшийся к ней, ища защиты, паника и крики сотен детей… Энди снова откинулась на подушки, протяжно застонав. Что случилось с Бобби? И что теперь будет с ней? Таких промахов в Департаменте не допустят. Её вышвырнут из полиции с позором, а СМИ будут марать грязью её, Бобби и Стива, приплетая какие-нибудь несуществующие детали. Она накрыла здоровой рукой глаза и впервые за долгое время заплакала. Теперь у нее не осталось ничего – ни работы, ни семьи, ни какой-то цели. Все, ради чего она жила, растворилось в проклятой Гражданской войне, которая как кислота разъела все, чем Энди так дорожила. А ведь она знала, на что шла, связывая себя браком с Капитаном Америка, но видимо она перечитала детских сказок, поверив, что он будет с ней вечно, как Прекрасный принц. Но жизнь такова, что теперь она осталась совсем одна. Вдруг чья-то теплая ладонь накрыла её руку, отнимая от заплаканного лица. - Тебе больно, Энди? Мне позвать врача? - Прекрати мне сниться, Роджерс, - взвыла она, отбрасывая руку прочь. Потревоженное плечо тут же вспыхнуло болью, и Энди выгнулась на койке. Во сне же не бывает больно, правда? - Я думал, что потерял тебя, - горячо зашептал Капитан, наклоняясь к жене, не обращая внимания на её слабые протесты. – Когда Наташа рассказала, что произошло, я… я… Энди сама потянулась к его губам, прерывая горячку мужа поцелуем. Стив осторожно просунул руку под затылок, пропуская густые волосы между пальцами и аккуратно массируя пальцами затылок. Он знал, что именно это сводит его женщину с ума. Энди застонала в его губы, обхватывая здоровой рукой шею. Как же она скучала по этому запаху, по грубой обветренной коже, по мягким губам и сильным рукам. Каждую ночь она засыпала, представляя, что её муж обнимает её, прижимая к груди, и мерно дышит ей в затылок. И только так она могла заснуть. Но вот он здесь рядом с ней – настоящий Стив. Жаль, что только беда заставила его прийти. - С детьми все в порядке? Стив вздохнул. - Есть несколько раненых… - Чертов ублюдок, - процедила сквозь сжатые зубы женщина. – А Бобби?.. - Бобби забрали в лагерь… - Черт! – Энди ударила поврежденной рукой по простыням, не обращая внимания на боль. – Черт! Черт! Черт! - Ты ничего не могла сделать, Энди. Это не твоя вина, - прошептал Стив. – А вот я не смог тебя уберечь. Он мягко прикоснулся губами к её пальцам. - Прости меня за то, что я тогда сказал. Я не должен был этого делать. - Я была не лучше, - усмехнулась Энди. Стив прижался к её лбу. – Давай попробуем еще раз. - Конечно - прошептал Роджерс, проводя рукой по горячему лбу, покрытому крупными каплями пота. – Я повел себя, как настоящий кретин. Как я вообще мог подумать, что смогу прожить без тебя? - Я так по тебе скучала, - Энди слабо улыбнулась, прижав ладонь к его щеке. Стив тут же сжал её руку, и женщина почувствовала, как трепещет яростно бьющееся сердце. - Я с тобой, родная, - Роджерс старался успокоить жену, цеплявшуюся за него так, будто она никогда больше его не увидит. - Тебе надо поспать – ты потеряла много крови… - Ты придешь снова? – спросила Энди. Лицо мужа плыло перед глазами, а виски сдавила сильная боль. – Придешь? - Ну, конечно, родная.