Украденное счастье, или My everything

«А с виду и не скажешь, что Алауди ловит и сажает преступников. Конечно, хрупкой девушкой, нуждающейся в защите, её считают только те люди, которые видят её впервые, или те, которые с ней не знакомы. Внешность обманчива. Алауди пересажала почти всех преступников нашего города, поэтому те, что ещё на свободе, и те, что появились здесь недавно, особенно хотят убить её. Но она сильна и всегда может постоять за себя. К сожалению, её пока, кроме работы, ничего не интересует, а жаль... Знаешь, я люблю тебя, Алауди. Но нет, она не создана для тебя, Деймон Спейд, - подумал Деймон, посмотрев на часы, которые показывали половину восьмого. - Алауди всегда возвращается с работы без двадцати, значит, у меня есть десять минут, чтобы привести себя в порядок.» Хранитель Тумана Вонголы отвлëкся от своих мыслей и направился к зеркалу. Он поправил причëску, одежду и вышел в коридор. Время шло, а Алауди не возвращалась. В восемь часов Деймон начал беспокоиться. Он решил расспросить босса, может, тот знает, что с Хранительницей Облака. - Джотто, почему Алауди ещё не вернулась? Только не говори, что ты её куда-то послал! - спросил Деймон, готовый разорвать Примо на части в случае положительного ответа. - А мне откуда знать? Может, задержалась на работе, может, направилась на спецзадание, а, может, на свидание. Она ходит, куда хочет, не спрашивая ни у кого разрешения, ты же знаешь. А с чего тебя это так волнует? Влюбился в наше Облако, которое гуляет само по себе, что ли? - Джотто дал понять Деймону, что тут ни при чём. - Алауди не ходит на свидания с кем попало, и её это вообще не интересует. А я... Да, я люблю наше своевольное Облако и поэтому беспокоюсь за неё, - сказал иллюзионист, собираясь уходить. - Ты куда, Деймон? - поинтересовался Джотто. - Я пойду искать Алауди, - ответил Деймон. - Чувствую, добром это не кончится. - Удачи! - Спасибо... Деймон ушёл. Флешбэк. Час назад. Алауди закончила работу и собиралась уходить. Заперев дверь полицейского отделения, девушка вышла на дорогу, ведущую к поместью Вонголы. Было холодно, шëл снег, и дул пронзительный ветер. Необычная погода для Италии. Алауди была одета слегка не по погоде и мëрзла в лëгком чëрном плаще, надетом поверх белой блузки. Чтобы не замерзнуть полностью, девушка шла довольно-таки быстро. Однако Алауди заметила, что её преследуют. Она ускорила шаг, преследователь тоже ускорился. Она услышала громкий топот за спиной и подумала: «Черт, и кому же надо меня преследовать? Наверное, это один из тех преступников, которых я ещё не поймала и не посадила. Эх, Алауди, Алауди, в следующий раз надо быть предусмотрительней и убрать всех врагов, до того, как они захотят от тебя избавиться». С такими мыслями девушка свернула в ближайший переулок, решив, что она не даст ему добраться до поместья Вонголы. Но вдруг Алауди заметила, что преступник был не один. Их была целая группа. «Умные, черт возьми, поняли, что один на один шансов на победу не имеют», – подумала девушка и остановилась. Развернувшись лицом к преследователям, Алауди сжала в кармане стальные наручники. – Девушка, – обратился к ней один из преступников, – вам не кажется, что не следует ходить в такое время одной? Мало ли таких людей, кто этим пользуется? – Вы в том числе, – ответила девушка. – Я же вас и посажу в тюрьму, если будете вести со мной такие речи. – Ну, не стоит так сразу. Не пристало девушкам в полиции работать. – Где хочу, там и работаю, не ваше дело! – отрезала Алауди. – Вы арестованы за все ваши преступления, просто я не сумела вас посадить до этого. Сопротивление бесполезно, если сдадитесь полиции беспрепятственно, то, может, вам уменьшат срок. – Ты слишком много болтаешь, девочка. Мы пришли сюда за тобой. Взять её! Девушка достала наручники, но тут же почувствовала, что кто–то схватил её руки и вывернул их назад. «Чёрт, я не заметила, что сзади подошёл ещё кто–то», – промелькнуло в голове у Алауди. Изо всех сил стиснув зубы и стараясь не выпустить наручники, девушка пыталась освободить себя из рук преступника, схватившись её, но вдруг Алауди ударили ножом в плечо. В глазах потемнело, руки разжались, несколько капель крови упало на белый снег и окрасило его в ярко–алый. Девушка потеряла сознание. Конец флешбэка. Деймон Спейд бежал по улице в поисках Алауди. Добежав до полицейского отделения, где работала любимая, иллюзионист увидел её следы на снегу и пошёл по ним. Через километр Хранитель Тумана Вонголы заметил, что за следами девушки следует ещё одна цепочка следов. Продолжая двигаться в направлении, по которому шла Хранительница Облака, Деймон приметил, что с другой улицы сюда свернули ещё несколько человек. «А они неглупые, – подумал иллюзионист. – Поняли, что поймают мою будущую девушку, только объединившись. Но я вызволю свою Алауди из плена. Может, тогда она примет мои чувства. Сейчас её следы свернули в противоположную от поместья Вонголы сторону, значит, в этом месте она заметила погоню. Следовательно, следующий ход Алауди – остановиться и учинить расправу над теми, кто посмел преследовать моё Облако». Деймон поднял глаза и посмотрел прямо. Недалеко от места, где он стоял, виднелось какое–то пятно. Иллюзионист подошёл ближе и рассмотрел его получше. Это была кровь. «Любимая, – прошептал Деймон, – кто посмел тебя так ударить? Я отомщу ему за тебя». Тут же валялась и бумажка. Хранитель Тумана поднял и прочёл её. Этот оборванный клочок бумаги гласил: «Если ты читаешь это, значит, нам всё–таки удалось поймать эту полицейскую. Если она дорога тебе, то приходи в пустой дом на окраине города. Мы уверены, ты о нём слышал хотя бы потому, что в нём происходило множество мистических историй. Не волнуйся, это не ловушка, приходи и сам всё увидишь. Условия спасения девушки мы скажем тебе на месте...» «Сволочи, – решил иллюзионист, – да кем они себя возомнили, чтобы ставить условия Вонголе? Я возмущён до крайности». *** Пустое здание на окраине города, подвал. Сыро, с потолка капает, на стенах плесень. В углу валяются трупы дохлых крыс. В помещении царит отвратительный запах гнили и сырости. На скамейках, принесённых сюда явно со свалки, сидят преступники. На одной из стен висит прикованная наручниками девушка в бессознательном состоянии, офицер полиции и Хранительница Облака Вонголы, Алауди. Сознание потихоньку возвращалось к ней. POV Алауди. Где я, и как я сюда попала? Припоминаю, меня поймали и ударили ножом. После этого я потеряла сознание. Это отвратительное место нагоняет тоску, страх и одиночество. А сейчас меня, судя по всему, будут бить, пытать или, хуже того, изнасилуют. Не хотелось бы мне этого... Да, Алауди, ты попала. Всё–таки надо быть предусмотрительней. Сейчас ночь, значит, никто и не заметил, что я пропала. Тяжело признавать, но сама я отсюда выбраться не смогу. Кто–то из Вонголы, скорее всего, придёт только завтра ближе к обеденному времени. А может, я никому из них и не нужна, тогда бросят помирать здесь. Значит, это моя судьба. Я закована своими же наручниками. Как иронично... Офицер Алауди погибла от своего же оружия. Как отреагирует на это моё окружение? Хороший вопрос... Босс, скорее всего, расстроится. Джи кинется его утешать. Асари тоже немного расстроится, но будет продолжать глупо улыбаться по поводу и без. Лампо пофиг, он будет дрыхнуть, а Накл скажет, что это экстремальная потеря, но дальше жить надо. А Деймон Спейд будет ехидничать по поводу того, что я слабая и что так мне и надо. Ну, он же ненавидит меня... Неудивительно. О, они достали плеть. Я не боюсь избиений. – Сколько времени прошло с тех пор, как вы меня поймали? – спросила я, даже не надеясь на ответ. – Довольно много, – ответили мне. – Надеюсь, ты не умрешь сразу после того, как мы побьём тебя. – Даже не надейтесь, – отрезала я. Конечно, лучше меня изобьют, чем лишат чести. Я скорее умру, чем дам им над собой надругаться. – Ну, мы хотим получить за тебя выкуп, так что ты нужна нам живой. Если никто не придёт и не принесёт за тебя деньги, то мы устроим небольшое развлечение с тобой, а потом убьём, – сообщили мне. Какие у вас пошлые мысли, однако, только они не осуществятся. Я буду сражаться до последнего. Я почувствовала, как грубые пальцы касаются моей щеки. Раздражает такая наглость... Все преступники такие уроды, странная у них особенность. Вдруг я услышала голос, голос Деймона Спейда, голос человека, которого я недолюбливала. – Убери от неё свои грязные лапы, тварь! – голос иллюзиониста звучал требовательно и твердо. Зачем он спасает меня? Он же меня ненавидит. POV Деймона. Алауди, любимая, как они смеют? Увидев тебя, прикованную к стенке, мне захотелось убить всех, кто к этому причастен. Я так люблю тебя, Алауди, а эти сволочи посмели сотворить с тобой такое. Ты выглядишь так ужасно, милая. Наверное, замерзла в этом отвратительном месте. Почему ты в одной порванной блузке? Ты вся в крови. Возможно, они попали тебе в вену. Сволочи! Алауди, милая, я выручу тебя из беды. – Убери от неё свои грязные лапы, тварь! – сказал я, видя, какое непотребство совершают эти недостойные жизни создания с моей Алауди. Никто, никто в этом мире не имеет права прикасаться к ней. Да, это звучит эгоистично, но это так. И никаких исключений. – Ты принёс выкуп за девчонку? – спросили у меня. Что??? Сволочи, что вы сказали??! Требовать у меня выкуп за Алауди?!! Да как у вас мозги поворачиваются даже думать о таком, не то, что говорить вслух, тем более мне??! Я не прощу вас, я покараю вас за это. Я отправлю вас в глубины ада. Собственноручно, на вечное поселение. – Мне послышалось «выкуп», вы так сказали? – спросил я, стараясь сдерживать свои эмоции. Быть спокойным у меня не очень получалось, но я старался изобразить спокойствие. – Тебе правильно послышалось. Ты дашь нам в качестве выкупа триллион лир, в противном случае девчонка умрёт. Девчонка??? Да как у вас язык поворачивается так обращаться к моей Алауди? Вы не достойны даже произносить её имя. – Я не дам вам ни гроша. Фиг вам, а не выкуп. Я отправлю вас в глубины ада собственноручно за такое отношение к Алауди, – произнёс я, пугая маньячным блеском в глазах всех вокруг себя. Меня уже не волнует то, что я должен казаться спокойным. Взмахнув рукой, я погрузил себя и всех окружающих в иллюзию. Кроме Алауди, разумеется. Ей не нужно на это смотреть, она, бедняжка, сегодня и так испытала достаточно жестокости. POV Алауди. Весь маленький, окружающий меня мирок канул во тьму. Кроме меня... Вернее, это была иллюзия Деймона. Он старается защитить меня. Похоже на то, что во время разговора с преступниками, наш иллюзионист сдерживал свои эмоции. Теперь он сорвался... Значит, хана им. Снова задаю себе этот же вопрос: «Зачем он спасает меня?» Держись, Алауди, держись, не теряй сознание. Тебе ещё нужно спросить кое–что у Спейда. Глаза сами закрываются, я ничего не вижу. Темно, мысли куда–то улетают. Сознание покинуло меня. POV Деймона. Никакой пощады тем сволочам, что посмели прикоснуться к моей Алауди. Улыбаясь, как маньяк, я создаю иллюзию для мучителей моей будущей девушки. Здесь этих презренный существ ждут муки отчаяния, а затем медленная смерть. Один готов. Люблю наблюдать, как алая кровь растекается по полу. Наверное, в гневе я похож на дьявола, а может, и страшнее его. Как будто я перестаю быть человеком и, ведомый лишь эмоциями, становлюсь таким. Это отвратительно, что я не контролирую себя, но в то же время мне это доставляет удовольствие. Мне нравится видеть предсмертные муки жертв, слышать их мольбы о пощаде и отбрасывать всякую жалость к тем, кого должен покарать. Один за другим умирают враги моей Алауди, корчась от боли. Я просто смотрю на них свысока и усмехаюсь. Хорошо, что моя любимая этого не видит, а то питала бы ещё большее отвращение ко мне. Надеюсь, она сможет полюбить меня. Закончив с убийствами, я ещё раз окинул маньячным взглядом свою иллюзию. – Исчезни, – сказал я, взмахнув рукой. Я и мои жертвы вернулись в наш мир. Первым делом я подошёл к Алауди и расстегнул наручники. Спрятав оружие любимой в карман своего плаща, я обнаружил, что она была в бессознательном состоянии. – Алауди, держись, девочка моя, не умирай, – прошептал я, взяв Алауди на руки. Затем мы переместились в поместье Вонголы. POV Алауди. Я очнулась на кровати. За окном светило солнце, и его лучи освещали пол, проникнув в комнату сквозь распахнутое окно. Лёгкий ветерок развевал занавески. Я была совершенно одна. Видимо, Деймон принёс меня сюда и оставил здесь. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в его комнате. Мог бы и отнести меня в мой кабинет, а то здесь я чувствую себя врагом, пересёкшим границу враждующего со мной государства. Затем я посмотрела на себя в зеркало, висевшее напротив кровати. Спейд одел меня в свою рубашку, которая была мне как платье. Дубина ты, Деймон! Что?! Я ещё и без лифчика?!! Спейд совсем стыд потерял. Как придёт, забью его до смерти! Хотя в таком состоянии у меня не получится это сделать. Надо поспать перед этим. Стоп, а который час? Где висят часы? А, над письменным столом. Половина первого. Значит, поспать я могу около шести часов. А затем прибью Деймона, но прежде спрошу его кое о чём. Я улеглась на подушку и закрыла глаза, но заснуть я не могла. Все мои мысли были только об иллюзионисте. Как он пришёл спасти меня. Наверное, больше никто из Вонголы не догадался, что со мной что–то случилось. А Деймон сразу всё сообразил. Как он разговаривал с этими придурками. Интересно, почему они не напали на него? Видимо, испугались. Я помню, от Деймона исходила такая леденящая аура, что даже мне стало немного страшно. Спейд спас меня, но зачем? Мы ведь недолюбливаем друг друга. Неужели он не относится ко мне так плохо? Всё–таки надо будет расспросить его об этом. Почему я так много думаю о Деймоне? Возможно ли, что я в него влюбилась? Сердце бьётся так, как будто готово выпрыгнуть из груди, и стук, наверное, слышен на всё поместье. Дура ты, Алауди! Нашла в кого влюбляться! В общем, я так и не сомкнула глаз, так как ругала себя. А потом пришёл Спейд. – Здравствуй, Алауди, – поприветствовал он меня. – Тебе лучше? – Здравствуй, Деймон. Да, у меня всё нормально, – ответила я, стараясь казаться равнодушной. – Знаешь, Спейд, у меня есть к тебе один, то есть два вопроса. Могу я их тебе задать? – Задавай, конечно, могла бы и не спрашивать разрешения, – ответил он, немного удивлённый моим вопросом. – Первое, зачем ты снял с меня лифчик? – Эээ, ну, для того, чтобы он не давил тебе и ты могла спокойно оправляться от ран. Прости, если тебе это было неприятно. Я просто заботился о тебе, вот и всё, – ответил он, нисколько не сомневаясь в сказанном. – Извинения приняты. Вопрос второй: зачем ты спас меня? – этот вопрос интересовал меня больше, первый я задала, чтобы разрядить атмосферу. Деймон помолчал несколько минут. Они тянулись для меня, как бесконечность. Деймон, зачем ты тянешь с ответом? Я не могу ждать целую вечность. – Потому что... – наконец произнёс он. – Потому что я люблю тебя, Алауди! Мои глаза расширились. Неужели он смог сказать мне правду? Я, как и ты, довольно долго молчала перед тем, как ответить. Я тоже заставляю тебя ждать, но я потрясена твоими словами. – Знаешь, а я, похоже, как дура, влюбилась в тебя, Деймон. Поэтому скажу тебе то же самое: я люблю тебя, – наконец сказала я, вставая с кровати. Было похоже на то, что он выглядел счастливым. Я подошла к нему. – Не стоит так напрягаться, милая, – прошептал Деймон, прижимая меня к себе. – Со мной всё хорошо. Спасибо за то, что спас меня, Деймон, – поблагодарила его я. Деймон, почему ты выше меня? Раньше казалось, что мы с тобой одного роста. А, ну я же носила туфли на каблуках, а без них я сейчас не могу дотянуться до твоих губ. POV Деймона. Вернувшись с работы, я сразу же отправился к любимой Алауди. Она лежала на моей кровати и, видимо, о чём–то думала. – Здравствуй, Алауди, – поприветствовал её я. – Тебе лучше? – Здравствуй, Деймон. Да, у меня всё нормально, – ответила она, и я успокоился. – Знаешь, Спейд, у меня есть к тебе один, то есть два вопроса. Могу я их тебе задать? – Задавай, конечно, могла бы и не спрашивать разрешения, – удивился я. – Первое, зачем ты снял с меня лифчик? – этот вопрос поставил меня в тупик, я думал, она примет мою заботу без лишних слов, а тут ей объяснения подавай. – Эээ, ну, для того, чтобы он тебе не давил и ты могла спокойно оправляться от ран. Прости, если тебе было неприятно, – ответил я, ни капельки не сомневаясь в своих словах. – Просто я заботился о тебе, вот и всё. – Извинения приняты, – произнесла Алауди, а я уже собирался получить смертный приговор. – Второй вопрос: зачем ты спас меня? Этого вопроса я боялся больше всего. Я долго думал. Я просчитал в уме всё варианты реакции любимой девушки. Ну что ж, в худшем случае мои остатки будут отскребать от разрушенного поместья. Алауди как фурия в аду, когда злится, она ещё похлеще меня будет. – Потому что... – сказал я, собравшись с силами и чувствуя, что затягиваю с ответом. – Потому что я люблю тебя, Алауди! А в ответ тишина... Любимая Алауди молчит, напряжённо о чём–то думая. Не знаю, сколько она молчала, но мне казалось, что прошел по крайней мере час. – Знаешь, а я, похоже, как дура, влюбилась в тебя, Деймон. Поэтому скажу тебе то же самое: я люблю тебя, – ответила Алауди, вставая с кровати. Что? Я предполагал что угодно, кроме этого. Алауди, любимая, я безумно счастлив. Так мало мне надо для счастья: всего–то услышать три слова. Увидев, что любимая поднялась с кровати и подошла ко мне, я поспешил её предостеречь от таких действий. – Не стоит так напрягаться, милая, – прошептал я, прижимая её к себе. – Со мной всё хорошо. Спасибо, что спас меня, Деймон, –произнесла Алауди. Никогда бы не подумал, что буду вот так обнимать наше непослушное Облако. Алауди, девочка моя, ты не представляешь всего моего счастья. Любимая, а ты оказывается ниже меня. Ну, это мне не помешает поцеловать тебя. Я беру тебя на руки и легонько прикасаюсь к твоим губам своими. Затем я кладу тебя на кровать и присаживаюсь рядом. Ты протягиваешь мне свою руку, я покрываю её поцелуями. Ты искренне мне улыбаешься. Первый раз я вижу твою улыбку, первый раз вижу твою руку без наручников. А то раньше ты, едва завидев меня, тут же доставала их. – Я хочу спать, Деймон, – произносишь ты и натягиваешь одеяло. – Спи, милая, спи, – говорю я, собираясь уходить. – Да, кстати, может, тебе принести твою ночную рубашку? – Нет, разреши мне ещё походить в твоей рубашке, Деймон, – просишь ты. – Хорошо, – конечно, разрешаю, что за вопрос? – Спокойной ночи, любимый, – говоришь ты и закрываешь глаза. – Спокойной ночи, Алауди, – я выхожу из комнаты, прикрывая за собой дверь. Наплевать, пусть любимая спит в моей комнате. Ради Алауди я пожертвую чем угодно, даже сном. И жизнь отдам ради неё, если потребуется.