Свободное падение

Stereophonics - Maybe Tomorrow Сплин - Романс Наутилус Помпилиус - Я хочу быть с тобой

Я ввалилась в квартиру после восьми, все еще не в силах убрать с лица глупую улыбку. Руся вытянула из меня обещание проводить с ней каждую свободную минуту, поэтому уже завтра мы договорились вместе поехать за подарком Стасу. Конечно, мне было стыдно, что из-за меня она прогуляет еще несколько дней учебы, но Маруся клятвенно заверила, что это не испортит ее оценки. Мол, в универ она ходит каждый день, а я приезжаю только раз в несколько лет. Честно признаться, это меня успокоило, и я не могла дождаться четверга, чтобы снова встретиться с ней и забрать подарок брата. В гостиной вовсю разрывалось радио, а в ванной шумела вода, поэтому благодаря применению несложной дедукции я решила, что братец принимает душ, прикрутила громкость и пошлепала в комнату переодеваться. Как раз когда я вышла из комнаты и собиралась переместиться на кухню, чтобы поставить чай, из ванны выбежал Стас. Не ожидая наткнуться на меня, он неловко поскользнулся, чуть не сбил меня с ног, поэтому ухватил за талию, но в последний момент устоял, все еще прижимая к себе. Мокрый и в полотенце. Я замерла, переваривая произошедшее и пытаясь отдышаться, чувствуя, как под моей ладонью быстро бьется его сердце. Но потом легко оттолкнула парня, шутливо ударив его по плечу: - Пусти! - Прости, я не хотел… - брат сразу же разжал руки и бросил взгляд на двери своей комнаты, но почему-то остановился, исподлобья глядя на меня. - Не хотел пытаться меня убить, или разгуливать по дому в таком виде, пытаясь соблазнить младшую сестру? – я усмехнулась. Только сейчас я поймала себя на мысли, что отчаянно стараюсь смотреть ему только в глаза. Заставляю себя всматриваться в яркие голубые глаза парня, сверкающие странным блеском, только для того, чтобы не опустить глаза… Не взглянуть на широкие плечи, на которых до сих пор блестели капельки воды, и, тем более, не опуститься взглядом еще ниже. - Я не знал, что ты уже вернулась… Тем более, я бы спокойно добрался до своей комнаты, если бы ты не налетела на меня! - Я?! Конечно, с разгона упала в твои объятья, мачо! – я фыркнула и скрестила руки на груди. Умудрится же все переврать! Словно я специально поджидала нужный момент, чтобы наскочить и полюбоваться его кубиками пресса. Стас уже раскрыл рот, чтобы ответить, и, судя по его прищуренным глазам, это был не менее язвительный ответ на мою колкость, но из гостиной донесся противный звонок телефона. - Придется тебе закрыться в комнате, чтобы не травмировать свою детскую психику, - парень хмыкнул и медленно направился к столику, преувеличенно покачивая бедрами, как дешевая модель. - Придурок. - Люблю тебя, - Стас обернулся и мягко улыбнулся. Я лишь скрестила руки на груди и по-детски показала язык. В голове предательски стучала мысль «я тебя тоже», но я задвинула ее подальше. Нельзя. Нельзя признаваться в этом даже самой себе. - Да? – парень ответил, все еще сверля меня взглядом. Наверное, рассчитывал, что я, как приличная девочка, спрячусь в своей спальне и не буду подслушивать чужой разговор. – Нет, не встретил. Она девочка взрослая, сама добралась. Я легко дернула Стаса за край полотенца, стараясь сделать это как можно аккуратнее, и вопросительно приподняла брови. Тот ответил на мой бессловесный вопрос легким движением губ: - Никита. - Передай ему привет, - я ответила мягкой улыбкой. Ник был лучшим другом Стаса и, по совместительству, человеком, который всегда находил приключения на свою костлявую пятую точку. Причем в таком количестве, что хватало еще и на Стаса. За это я и любила Никиту – он привносил суету и бардак в идеальный отполированный мир брата. - Планов пока нет…Я же не девочка-подросток, чтобы устраивать гуляния и приглашать полгорода на праздник, - я флегматично присела на подлокотник кресла, болтая ногами и стараясь подслушать как можно больше из их разговора. – Ты шутишь? Вообще-то, я планировал, чтобы сестренка присоединилась к нам. Ясно. Ник, как обычно, планирует какую-то мерзость а-ля похода в стрип-клуб или сауну. Я закатила глаза и отправилась на кухню. Стас присоединился ко мне, когда я уже сделала чай и поджарила омлет. В Англии я была способна на кулинарные изыски, но, почему-то, как только оказалась дома, почувствовала себя маленькой девочкой и решила, что готовка подождет. К счастью, брат уже успел одеться, и теперь расхаживал по дому в серых штанах в зеленую клетку и бессменной серой футболке. - Ты похож на Драко Малфоя. В его лучшие годы, - я хмыкнула, наблюдая за тем, как молча вытянулось лицо брата. – Ну, серо-зеленые штаны…Слизерин. - Что? Ты пообщалась со своими друзьями и за один день разучилась объясняться по-человечески? – парень нахмурился, а я почувствовала, как улыбка медленно сползает с моих губ: - Ну, это же Драко Малфой! Из «Гарри Поттера». - Никогда его не смотрел, - брат облегченно улыбнулся. Наконец-то мы снова нашли общий язык. - Серьезно? Нужно срочно это исправить! – я вынесла вердикт преувеличенно бодро. На самом деле, я чувствовала себя виноватой. Как и многие другие, я считала Гарри Поттера одним из самых важных символов моего детства, прочитала все книги и пересматривала фильмы не один раз. До сих пор включала их каждый раз, когда хотелось на несколько часов погрузиться в волшебство того времени, когда я с замиранием сердца первый раз читала о приключениях маленького Гарри на первом курсе. Пусть Стас уже не был ребенком, когда на его руках осталась двенадцатилетняя сестра, я все равно до сих пор не могла даже представить себе, как ему было тяжело. Потерять родителей, тянуть на себе дело всей их жизни и подрастающую сестру – не самое приятное занятие для парня, который до этого учился в Англии, встречался с девушками и наслаждался жизнью. Я до сих пор не избавилась от этого странного чувства вины, которое бывает только у детей. Когда родители разводятся, а они винят во всем себя, не находя другого объяснения. Если бы не я, ему бы не пришлось возвращаться, бросать учебу. Я помню, с каким восторгом он рассказывал о своем университете и городе, когда приезжал домой на каникулы. Но после смерти родителей ни разу об этом не упомянул. - Да, кстати, про твоих друзей…Как там Маруся? - Ты спросил про нее раньше, чем про Николеньку? Не могу поверить! – я наигранно удивилась и мотнула головой, отгоняя от себя неприятные мысли. – Неужели тебя не волнует, не сошлась ли я со своим бывшим парнем? - Не провоцируй, - Стас усмехнулся. – Так что, как поживает наш Фрейд местного разлива? - По тебе соскучилась, хочет встретиться. Что-то вы сильно друг другом интересуетесь, - я подозрительно прищурилась, запихивая в рот омлет. – Ты ничего не хочешь мне рассказать о ваших отношениях? Брат безразлично пожал плечами: - Ты слишком подозрительная. - Есть, с кого брать пример…Стас? - Ммм? – парень набил рот моим безыскусным омлетом и жевал с таким аппетитом, словно это самая вкусная еда в его жизни. - Ты до сих пор играешь? - Да, пару раз брал в руки гитару. - Сыграй что-то…Из нашего. Брат молча поднялся и спокойно улыбнулся. Так, словно и сам думал об этом, но не хотел предлагать. - Идем ко мне. Там уютней. Я по-турецки устроилась на кровати, внимательно глядя на Стаса. Тот достал из шкафа гитару и присел напротив, удобно поставив инструмент на колено. Жаль, что в те времена, когда он серьезно увлекался музыкой, никто еще не додумался создать талант-шоу, которых сейчас, хоть пруд пруди. У него был замечательный голос, мягкий, с приятной хрипотцой, которая не была заметна, когда он говорил. Когда брат пел, он всегда становился другим человеком – раскрывал свою душу, словно доставал свое сердце и клал перед собой: «хочешь, смотри». Наверное, именно поэтому он редко играл на людях, предпочитал быть откровенным только со мной. - Что ты хочешь? Я пожала плечами. Знала, что он сам выберет то, что, как всегда, больно полоснет по сердцу. Своим пением он умел задевать за живое. Мягкий перебор струн. Я, даже не глядя на брата, внимательно прислушиваюсь к каждому аккорду. Не могу угадать песню, может быть, забыла ее за эти несколько лет… «И лампа не горит, И врут календари, И если ты давно хотела что-то мне сказать… То говори» Каждое слово цепляет своей честностью и прямотой, заставляет меня снова и снова до боли закусывать губу: лишь бы не заплакать. Я все же решаюсь и поднимаю голову, чтобы открыто посмотреть в глаза Стасу, и тут же встречаюсь с его взглядом. Он поет и смотрит на меня с серьезностью и невыносимой болью. Словно пытается сказать что-то, чего я, хоть убей, не понимаю. Перестала его понимать, когда он сам и поставил эту стену. Последний аккорд и гитара замолкает. Мы все так же сверлим друг друга глазами: он говорит со мной, а я силюсь понять этот незнакомый язык, еще более чужой для меня, чем китайский. - Еще, - я не узнаю свой голос. Тихий шепот, который и расслышать-то можно с трудом. Стас опускает глаза, лишь мгновение думает и начинает новую песню. Ее узнать гораздо проще – одна из его любимых, он играет ее почти всегда. «Я ломал стекло, как шоколад в руке, Я резал эти пальцы за то, что они Hе могут прикоснуться к тебе. Я смотрел в эти лица И не мог им простить Того, что у них нет тебя, и они могут жить…» Сама того не замечая, я начинаю подпевать. Чуть слышно и робко, едва заметно покачиваясь в такт. Благодаря нескольким годам в музыкальной школе у меня неплохой слух, но голос так и остался слабым. Слишком слабым, по сравнению с голосом Стаса. «Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой. В комнате с белым потолком, с правом на надежду. В комнате с видом на огни, с верою в любовь» Стас снова перестает играть. Я распахиваю глаза и смотрю на него, словно впервые. Потом поддаюсь минутному порыву, забираю у него из рук гитару и крепко обнимаю за шею, прячу лицо в его футболку, чтобы он не заметил моих слез. Это все слишком неправильно, слишком больно режет по живому. Парень осторожно приподнимает меня и усаживает к себе на колени, гладит по голове и покачивает на руках, как ребенка: - Ну, что ты, золотце…Все хорошо. - Стас, почему? – я впиваюсь пальцами в его футболку. Так, чтобы никогда не отпускать. Брат приподнимает мой подбородок и внимательно заглядывает в глаза. Наши лица всего в нескольких сантиметрах друг от друга, я чувствую его дыхание на своей щеке и на мгновение замираю, понимая, насколько близко находятся его губы. Но не могу ни отвернуться, ни потянуться к нему, чтобы, наконец-то, преодолеть это расстояние. Неправильно. Так не должно быть. - Скоро узнаешь. Но еще не время, - Стас, словно не замечая того, насколько близко мы находимся, заправляет прядь волос мне за ухо, снова опускает на кровать и берет в руки гитару. Еще несколько песен, и он возвращает ее на законное место, поворачивается ко мне и лукаво улыбается: - Будем смотреть "Гарри Поттера"? Я уснула, не досмотрев и до середины первого фильма. Уютно устроилась на плече брата и сама не заметила, как задремала. Уже сквозь сон я чувствовала, как он осторожно берет меня на руки и несет в спальню, опуская на кровать. А потом ощутила, как он легко целует меня в щеку. Так же, как я в первый день приезда - чуть промахнувшись и зацепив уголок губ.