The Power Of Love

Со дня первого разговора прошла неделя. Все это время Клаус не терял времени. Он то и делал, что говорил, делился первой пришедшей в его голову мыслью с Кэролайн, тем самым проводя рядом с ней все дни и ночи, лишь изредка выезжая домой, чтобы принять душ и переодеться. Спал он тут же, в больнице. Благо, владельцы больницы - друзья семьи, и они выделили для него отдельную палату. Клаус уже час, как проснулся. Но пройти в палату к любимой пока не мог, так как Мередит проводила осмотр. Ему ничего не оставалось, кроме как нервно измерять коридор шагами. Одна за другой его посещали тревожные думы. А что, если ее состояние ухудшилось? Что, если все осталось по прежнему? Это ведь тоже нехорошо. Дверь палаты открылась. - Ну, что, Мередит? Как она? - Клаус тревожно подбежал к вышедшей из нее женщине. - Что же... - она сделала паузу. - У меня для тебя хорошие новости. Любви всей твоей жизни намного лучше, - улыбнулась. - И не знаю, права я или нет, но мне кажется, что все идет к тому, что она скоро выйдет из комы. После стольких лет работы, я вполне могу предполагать подобное. Ведь люди, которые пребывали в коме, однажды придя к такому хорошему результату, спустя некоторое время приходили в себя. Это всего лишь мои наблюдения. - Да! Да! - словно маленький ребенок, Клаус победно сжал кулак. Его лицо озарилось радостной улыбкой. Он столько времени был во тьме, и свет, казалось, уже приближался. - На самом деле, я уверена в том, что это все именно благодаря твоим разговорам с ней. Скажи честно, по секрету, что ты ей говорил? - выпытавающе спросила врач. - Я говорил то, что чувствую. А все, что я чувствую по отношению к ней - это любовь. *** Наконец, Клаус смог остаться наедине с Кэролайн. Он смотрел на нее так нежно и заботливо. В его красивых серо-голубых глазах, казалось, снова заиграл огонек жизни. Этот огонек искрился, а его очаг, его пламя горело в самом сердце мужчины. Мысленно он представлял тот момент, когда любимая к нему вернется. Он представил, как она открывает свои бездонные, цвета моря глаза, встречается взглядом с ним. Он представил, как тут же подойдет к ней и крепко сожмет в своих объятьях. Он представил, как будет осыпать ее бледное личико, обрамленное светлыми локонами, поцелуями. От таких приятных мыслей, не только на душе, но и как будто в самой палате потеплело. - Кэролайн, ты даже представить себе не можешь, насколько я счастлив, - разговаривать с ней, казалось, уже вошло в привычку. - Впервые за эти две недели я по-настоящему счастлив. Я даже не могу знать, а что будет, когда ты вернешься ко мне? Наверное, я просто сойду с ума от радости. Да, кажется, что две недели - это мало, ведь кто-то ждет годами. Но для меня это подобно аду. Не чувствовать твой запах перед сном и не чувствовать его с утра, просыпаясь - самое ужасное, что могло произойти со мной. Я никогда не был так зависим от кого-либо. Я и вправду болен тобой, - его взгляд привлекло какое-то движение, и он замолчал. Ему увиделось, что рука Кэролайн пошевелилась. Он напрягся в ожидании того, что это повторится, чтобы удостовериться в том, что ему не почудилось. Прошло около двух минут, но ничего так и не произошло. Разочарованно вздохнув, Майклсон склонил голову. Но тут... Рука снова двинулась. Два раза показаться не могло. Только Клаус хотел как-то прокомментировать это, как до его слуха дошел громкий вдох.