***
- Джи-и-и… - голоса доносятся словно через вакуум. Я слышу их, осознаю, что меня зовут, но мозг отказывается реагировать. Ощущения, словно во сне. Стоп. Во сне? Распахиваю глаза. Вокруг – беспросветная темень. Зрение никак не может сфокусироваться. Обоняние улавливает резкий запах. Химия. На уровне осязания ощущаю, что кто-то находится совсем рядом. Что-то не так. Липкий страх и тревожный сигнал опасности заставляют меня резко поднять корпус тела. Все мускулы напряжены, а чувства обострились. Я не совсем осознаю, где нахожусь, сколько времени, и от этого тревога лишь усиливается. - Блять, Джер, какой же ты невростеник! Как инфаркт до сих пор не схлопотал с такими нервами? - усмешка рядом. Оборачиваюсь и резко выдыхаю. Эту наглую улыбку трудно не узнать. Свет луны освещает комнату, и я наконец обретаю способность видеть. - Трой, что ты забыл на моей кровати? - Собирался связать и изнасиловать, но ты проснулся и нарушил все мои планы, - ухмыляется засранец. - Трой, время. У него скоро волосы отваливаться начнут, - мягкий немецкий акцент легко узнаваем. - Вы что, вдвоем надо мной надругаться решили? – спокойно интересуюсь. Страх из-за резкого пробуждения прошел, оставив после себя лишь неприятный осадок и учащенное сердцебиение. - Да, но вначале тебе следует сходить в душ, - заявляет Тимо, присаживаясь на край кровати. - Парни, вы умом тронулись? – я действительно не врубаюсь в смысл шутки. Я бы понял, если бы проснулся посреди ночи голый и связанный, а эти два кретина сидели рядом и ржали, угрожая мне всякими пошлостями. Но вот это как-то ни хрена не остроумно. - Я думаю, умом тронешься ты, когда увидишь свое отражение в зеркале, - вот эта гаденькая усмешка на губах Троя мне совсем не нравится. - Вы меня пастой измазать решили? Как это по-взрослому! – цежу ядовито, ощупывая лицо. Никакой пасты нет. Вроде с фэйсом все нормально. Так какого же… - Кретин, в душ иди, а то вообще лысым останешься! – немец бесцеремонно спихивает меня с кровати. - Что за..? – пальцы сжимают волосы. На коже остается какая-то скользкая мокрая дрянь. – Что это за дерьмо?! - Иди смой – узнаешь. Дважды просить не пришлось. Я подрываюсь с места и кидаюсь к двери. За несколько секунд преодолев коридор, влетаю в туалет. Ошалело пялюсь в зеркало над раковиной. Волосы покрыты какой-то жижой непонятного цвета. Первая ассоциация, возникшая в воспаленном мозгу, совсем неадекватная и ужасно пошлая. Нет, это дико даже для таких оболтусов, как они. Протягиваю руку, касаясь волос, и с отвращением рассматриваю склизкую фигню, оставшуюся на пальцах. Принюхиваюсь. Характерный запах химикатов. Стоп, это же не… КРАСКА?! Резко дернув кран, я чуть его не срываю. Вода холодная, но мне плевать. Промывая волосы, с ужасом смотрю на стекающие струи кровавого цвета. Мозг упорно отказывается анализировать происходящее. Только когда я смотрю в зеркало, до меня в полной мере доходит, что сделали эти идиоты…***
- Кретины! Ебанутые, долбоебучие подонки!!! – я сам не осознаю, что говорю, точнее, ору, влетая в комнату. В то время как эти убогие извращенцы, мать их, смотрят на меня и покатываются со смеху. - Боже… ох… - Трой задыхается от хохота. – Тебе очень идет! Идет? ИДЕТ?! Я их убью!.. Ну скажите, каким надо быть придурком, чтобы спящему человеку покрасить волосы в ядовито-красный цвет?! Я реально рухнул, увидев себя в зеркале. Ноги подогнулись - и я, тихо охнув, осел на пол. Первая нездоровая ассоциация: собственная башка напомнила мне пылающий факел. Растрепанные со сна волосы довершали эффект. - Вы где краску взяли, дегроты убогие?! – меня трясет то ли от злости, то ли от нервного напряжения. - Связи, - Тимо до сих пор держится за живот. - Кому в голову пришла эта идея?! Клянусь, карать буду анально и без смазки! – рычу угрожающе, приближаясь к смеющимся дебилам. - Чем? – заходится в очередном приступе Трой. - Кактусом, блять!!! - Тогда тащи два - идея была совместная! – ухмыляется Тимо. - Вы ненормальные! Вас от общества изолировать надо, а не обучать престижным профессиям! - Да не злись ты так! Просто у тебя такая дурацкая прическа, по которой давно парикмахерская плачет, вот мы и решили сделать ее чуть поярче, покреативнее! – заявляет Мачо. Стилисты хреновы, сейчас я им устрою! В два прыжка пересекаю комнату и заваливаюсь на кровать Троя. Тут же сжимаю парню шею, принимаясь душить. В шутку, разумеется, но, черт, сейчас реально хочется отыметь засранца, чтоб неповадно было. Первый шок отошел, и в глазах уже не темнеет от ярости. Я уже почти в адеквате. И, надо признать, это действительно смешно. Волосы не зубы, отрастут, черт с ними, а вот посмотреть на лицо Билли Джо завтра будет о-о-очень интересно. Только ради этого я, пожалуй, даже мог бы добровольно согласиться на такой эксперимент. Стоит только представить выпученные от удивления зеленые глазищи… Ухмыляюсь, продолжая «душить» своего парикмахера. А через секунду Тимо, подкравшись сзади, заламывает мне руки и воркует на ухо: - Джер, а как тебе идея подстричься, м-м-м? - Пошел ты знаешь куда, - отвечаю тем же ласковым тоном. - Нет, Джи, серьезно, тебя обкорнать бы не помешало. Все равно тебе уже нечего терять, - обезоруживающе улыбается Трой. - А знаешь, ты прав. Терять уже точно нечего, так что валяйте, - произношу абсолютно спокойно. У Мачо отваливается челюсть, а хватка немца сзади заметно ослабевает. - Ты серьезно? – вздергивает бровь Трой. - Вполне. Ну что, слабо? – ухмыляюсь. - Эм-м-м… Да нет, в принципе, - слегка замявшись, отвечает тот. - Смотри, подстрижешь плохо - моя месть за вашу милую выходку будет страшна вдвойне, - мило улыбаюсь парню. Он прав, мне давно пора подстричься. Сам я это при всем желании не сделаю, а парикмахеров тут нет. Хотя еще неделю я, разумеется, мог бы потерпеть, но сейчас уже и смысла нет – с таким причесоном меня по любому будут воспринимать как больного на всю голову панка. Соответственно, что бы он мне с волосами ни натворил, хуже уже не будет. В крайнем случае выйду отсюда и побреюсь налысо. Ухмыляюсь, представив себя в таком виде. Гипертрофированное самолюбие успокаивающе воркует, что я все равно буду красавчиком. Поэтому пошло все к черту, уж если менять имидж - так кардинально. - Слушай, он, кажется, реально умом тронулся, - ржет Тимо. – Я уже готовился отбиваться от кулаков, а он… - Сейчас мы его еще уломаем на пару пирсингов, татуировку… - Трой с усмешкой щелкает ножницами, приближаясь ко мне. - Пирсинг в сосках, тату на заднице, - дополняет бюргер. - А-а-а! Черт, выпустите меня отсюда! – мой страдальческий вопль.***
- Трой, да ты у нас прям парикмахер! – присвистывает Тимо. - Надеюсь, это было сказано без сарказма, - мое шипение. В тот момент, когда я еще не отошел от шока после покраски, мне казалось, что терять уже нечего, поэтому спокойно позволил Мачо взять в руки ножницы и сымпровизировать что-нибудь на моих волосах. Но вот сейчас, когда он закончил, мне реально страшно посмотреть в зеркало. - Без, - ухмыляется Тимо. – Зато теперь патлы не будут тебе лицо закрывать. - Господи, и как я на это согласился? – делаю глубокий вдох и беру протянутое зеркало. Fu-u-uck! М-да, смена имиджа определенно удалась. Из отражения на меня смотрел малолетний панк с педиковатыми наклонностями. Модная ныне прическа: укорачивание к затылку и длинные пряди спереди. Еще и этот цвет… Прям гей-икона, епт! Но, черт, голосок самолюбия истину глаголил: мне все это действительно идет. - Джи, у тебя такое блядское выражение лица, только когда ты в зеркало смотришь, или я раньше просто не приглядывался? – гогот Троя отрывает меня от созерцания себя любимого. - У меня такое блядское выражение лица после твоей стрижечки! – с наигранным возмущением. Ну не признаваться же, что я совсем не злюсь на этих убогих! - Так нравится, что сам от себя возбуждаешься? – Мачо откровенно покатывается. - Я всегда сам от себя возбуждаюсь, веришь, нет? - самодовольно ухмыляюсь. Наверное, у меня реально что-то с мозгами не в порядке. Иначе как объяснить то, что мне сейчас чертовски весело? Ситуация реально идиотская, но какое это имеет значение, если мне и впрямь нравится то убожество, что они сотворили у меня на голове? Плевать, что подумают окружающие, пусть хоть весь центр разом в обморок хлопнется, меня это нисколько не опечалит. - Верю, - безапелляционно заявляет Трой. – Сам такой же. - Майн Готт, с кем я живу? – Тимо закатывает глаза, весьма правдоподобно пародируя мою интонацию. - Но меня заводит не только собственное распрекрасное тело, отнюдь, - Мачо склоняет голову, пристально глядя на немца. Так, начинается явная провокация! Молодец, парень, это уже становится действительно интересно… Внимательно смотрю на Тимо. Тот сохраняет невозмутимое выражение лица и, не отводя взгляда, отвечает спокойно и равнодушно: - Что ж, рад за тебя. Хах! Плюс сто очков бюргеру! У Троя отвалилась челюсть, глаза же выражали искреннее недоумение. Не на такую реакцию он рассчитывал. Интересно, как скоро до него дойдет, что за ровным, холодным тоном кроется желание распалить его интерес еще сильнее? Потому что достаточно одного взгляда, которым Тимо смотрит на него по вечерам, когда Мачо начинает раздеваться и укладываться, чтобы стало понятно, что немца тоже заводит это «распрекрасное тело». Может, это только со стороны смотрится очевидным или моя озабоченность и пошлая фантазия дают о себе знать. В любом случае, могу биться об заклад, от недотраха эти двое тут явно не загнутся. Хотя, может, поломаются еще недельку, устроив негласное соревнование, кто сдастся первым. Мне даже жаль, что я не смогу наблюдать дальнейшее развитие их отношений, ибо это ну очень занимательно! Теперь я в полной мере представляю, какое зрелище ежедневно разворачивалось перед Фрэнки и Майком с тех пор, как к нам подселился Картер. Наверное, им было так же забавно, как мне сейчас… Трой чуть сужает глаза, ухмыляется и отворачивается. В фильмах после такой сцены обычно идет многообещающая фраза «Продолжение следует». Ухмыляюсь очередной бредовой мысли и, зевая, бреду умываться.***
- Джи, умоляю, угомонись, у меня уже голова кружится! Приедет твое чудо, не волнуйся, - голос Троя вырывает меня из размышлений. Я, кажется, отключился от реальности на время. Бездумно расхаживая по комнате взад-вперед, потому что сил усидеть на месте просто нет. Я и сам не знаю, почему сердце готово выпрыгнуть из груди, а руки трясутся. Он приедет, я уверен в этом. Так отчего же я так нервничаю? - Главное, чтобы приехавшее чудо не грохнулось в обморок, увидев твою прическу, - с усмешкой добавляет Тимо. – А кто к тебе приезжает? - Друг, - отвечаю коротко, совсем не горя желанием продолжать разговор. - Жаль - парни не так впечатлительны, как дамы, - ухмыляется немец. – Трой, ты опять проиграл. Чувствую, полный стриптиз ты нам все-таки устроишь, - Тимо демонстрирует карты удивленному Мачо. - Fuck! Не дождешься! – шипит Трой, стягивая резинку с волос. Золотистые дреды рассыпаются по обнаженным плечам. Парни играют в покер на раздевание. Тимо оказался удачливее, поэтому отделался снятием банданы, а вот Мачо уже сидит полуголый: без футболки, кепки и со спущенными джинсами. - Признайся, ты не хочешь раздеваться или просто желаешь увидеть меня обнаженным? – ухмыляется немец, пристально глядя на Троя. Бьюсь об заклад, вариант второй. Но черта с два Мачо в этом признается. Улыбаюсь, наблюдая за ними. Это слегка отвлекает от ожидания и странного волнения. - Не хочу раздеваться в одиночестве, - заявляет Трой, растянув губы в похабной усмешке. - Ну, если тебе станет легче, дам тебе фору, - с этими словами Тимо стягивает с себя футболку и отбрасывает в сторону. У бюргера красивый торс. Широкие плечи, в меру накаченные бицепсы и идеальный пресс. Загорелая кожа отлично оттеняет карие глаза и темные волосы. Он сексуален. Очевидно, не я один так считаю - судя по взгляду Троя, мысленно он уже раздел немца догола. М-да, если все и дальше пойдет такими темпами, то не у меня одного сегодня будет «романтический вечер». - Ну что, продолжим? - спокойно спрашивает Тимо. - Да-а-а, - тянет Мачо, словно ненароком пробежавшись языком по сережке в нижней губе. Черт, становится все горячее! Я уже чувствую себя откровенно лишним... И именно в этот момент дверь отъезжает в сторону, и охранник равнодушно заявляет: «Уэй, к тебе посетитель». Впервые я готов просто расцеловать копа. На радостях и не такое сотворишь. Ухмыляюсь, вскакивая с кровати. Приятная дрожь волнения пробегает по телу, и я с абсолютно идиотской улыбкой следую за охранником.***
https://myzuka.org/Song/4226191/Westlife-Tonight - саундтрек - Сроду бы не позволил таких поблажек, но слово директора – закон, - бурчит коп. – У вас час. И чтобы без фокусов! Учти, я тебя потом до трусов проверю! Не дай бог, запрещенное что-нибудь найду – пеняй на себя! - Ладно, - мне абсолютно плевать, как он будет меня проверять. Меня сейчас вообще ничего не волнует. Ничего, кроме… - Епт! – удивленный возглас и сильный кашель. Поворачиваюсь и расплываюсь в улыбке. Би Джей держится за горло, судорожно откашливаясь - подавился жвачкой, – и при этом пялится на меня круглыми глазищами. - Надеюсь, ты так рад меня видеть, - улыбаюсь, приблизившись. - Джи, что это? – севшим голосом хрипит блондин. - Новая прическа. Нравится? – ухмыляюсь, замерев в метре от него. И в эту секунду я вдруг понимаю, почему так волновался. Я знал, что он приедет, дело было не в страхе. Не в этом страхе, если быть точнее. Я не знал, как себя вести. Вроде в прошлый раз мы все выяснили. Вроде сейчас все в порядке. Вот только есть одно «но». Я сказал, что не верю ему больше. И это задело его. Это сломало его. Я видел по глазам. И сейчас это – его страх, моя растерянность, - переросло в маленький островок напряжения. Все было так и не так. Потому что однажды мы разрушили все. Все, до основания. Я не раз задумывался об этом. Вспоминая Картера и то, что у нас с ним было, задавался вопросом: как могло случиться так, что я изменил человеку, который заставил мою жалкую жизнь обрести смысл? Единственному, кого действительно люблю до помутнения рассудка… Эти мысли не давали мне покоя. Я ненавидел себя за это. Я злился на него, ведь именно он подтолкнул меня к этому краю, к той громадной ошибке, которая чуть было не стала для нас роковой. Впрочем, все это неважно. Все в прошлом. Но что у нас есть здесь и сейчас? Недосказанность. Недоверие. Непонимание. Страх. Сейчас нам действительно предстоит начинать все заново, как бы банально это ни звучало. С самого начала. Восстанавливать то, что мы сами же и сломали. Из пепла ничего не возродишь, остается лишь надеяться, что мы сможем разжечь этот огонь заново. Я молюсь, чтобы это было так. Мне уже приходилось ради него идти по осколкам собственного сердца, по праху выжженной гордости. Я готов сделать это еще раз. Все что угодно, лишь бы мы смогли вернуться на тот путь, с которого так опрометчиво свернули. Нам еще многое предстоит рассказать друг другу, во многом признаться. Заново искать то хрупкое и безумно важное. Бесценное. Это доверие. Готовность полностью отдаться друг другу, раствориться в этих сумасшедших чувствах и никогда не оборачиваться назад, ни о чем не жалеть. Прогнать прочь неуверенность, что сейчас сковывает меня. Избавиться от этого страха, который так отчетливо читается в его взгляде, хоть он и пытается скрыть его за улыбкой. Вновь обрести себя рядом друг с другом. Учесть все ошибки и никогда, никогда больше их не повторять. Это будет сложно. Это будет больно. Но я готов. А ты, Би? Пристально смотрю на него, чуть склоняя голову: - Твое молчание означает «нет»? - Ты зверски сексуален с этой дикостью на голове! - улыбается уголками губ. – Кто это с тобой сотворил? - Новые соседи. Невероятные придурки, надо сказать, - я говорю все это, чтобы как-то снять напряжение. По-другому сейчас просто невозможно – слишком тяжело, молчание давит. – Где Майки, кстати? - Он не поехал сегодня, но передавал привет. Я отвез его в Джерси, к той девчонке. По правде говоря, он подумывает о том, чтобы остаться там. У них все серьезно, как я понял. - Ты провел с ним лекцию на тему безопасного секса? – игриво вскидываю бровь. - Я даже купил ему презервативы, - ухмыляется Би. – Думаю, они им пригодятся. - Спасибо тебе. Ты так носишься с ним… - смотрю на него с нежностью и благодарностью. Меня убивает это расстояние, которое до сих пор разделяет нас. Это так глупо: мы стоим в паре метров друг от друга, я схожу с ума от желания прикоснуться, но не решаюсь сделать шаг навстречу, он же неуверенно смотрит то на меня, то на закрытую дверь, нервно покусывает губу и также стоит на месте. Всего пара шагов, но такое ощущение, будто целая пропасть… - Он вырастет отличным парнем. Знаешь, он так похож на тебя. Так же облизывает губы, когда нервничает, и начинает тараторить, когда что-то стрельнет в голову и не терпится это рассказать… - улыбается Би Джей, глядя на меня со смесью нежности и тоски. И я уже готов плюнуть на все, сорваться с места и прижать его к себе. Он сейчас выглядит до странности беспомощным, смущенным, слегка испуганным. Он боится. До сих пор чувствует себя виноватым и боится опять совершить ошибку. Боится моего отказа, поэтому не двигается сейчас с места, хотя мы абсолютно одни. И я вижу, что этот страх причиняет ему боль. Ему сейчас гораздо тяжелее, чем мне. Безумно хочется обнять, успокоить, сказать, что мы справимся, что все будет хорошо… Но я знаю, что, сделав это, я уже не смогу его отпустить. - Как ты? Уже покоряешь Лос-Анджелес? – слегка улыбаюсь ему. - Ну можно и так сказать. Пока живу у приятеля, потом мы решим вопрос с квартирой. Знаешь, Лос-Анджелес – офигенный город, просто невероятный! И гонки тут такие, что закачаешься! Мне уже не терпится начать, но с машиной пока проблемы. Моя убита напрочь, а новую еще не нашли… Я слушал его, сходя с ума от эмоций. Он тараторил так, словно боялся не успеть рассказать все. Он смотрел прямо мне в глаза, изредка покусывая губы и внимательно наблюдая за моей реакцией. А я плавился. От его глаз и этой смущенной улыбки. Я никогда не видел его таким. И в который раз поймал себя на мысли, что он такой разный, но мне нравится абсолютно все в нем. В каком бы настроении он ни был, что бы ни делал, меня просто лихорадит от него. Ведет самым натуральным образом. «Это любовь, baby!» - сказал мне Трой тем вечером, когда я вернулся в комнату ровно две недели назад. И знаете, он прав. Другого определения этому чувству пока не придумали. Это любовь. Вот только как сказать ему об этом? Lately I'm so tired If I took it all out on you I never meant to If I left you outside If you ever felt I ignored you Know my life is all you В последнее время я так устал, И, если выплеснул все это на тебя, Я не хотел этого, Если я оставил тебя одного, И если тобою когда-либо овладевало ощущение, будто я игнорирую тебя, Знай, вся моя жизнь – это ты… Я готов сделать все, лишь бы он не смотрел сейчас таким затравленным взглядом, лишь бы его глаза вновь горели. Я чертовски хочу увидеть его улыбку. Широкую, искреннюю, диковатую. Как же я по ней соскучился, Господи! И по паскудным глазам, почти черным от возбуждения. По развратно припухшим после страстных поцелуев губам. По стонам и пошлостям, которые он кричит, когда уже совсем невмоготу сдерживаться. Когда так запредельно хорошо, что тело плавится… - Джи, ты снова тормозишь, - его тихий смех вырывает меня из фантазий, от которых бросило в жар, а на коже выступила испарина. Как же я хочу его, черт! Мысли никак не желают собираться в кучу. Кажется, я пропустил вопрос, который он мне задал… - Есть немного, - выдыхаю, пытаясь сосредоточиться. Это трудно – внезапно нахлынувшее возбуждение заставляет меня думать вовсе не той головой, что на плечах. - Я три раза спросил, как у тебя дела, - улыбается Би. - Я в порядке, - первый шаг, он самый трудный, но я решаюсь. – Почти, - еще шаг. – Скучаю, - замираю подле него. - По тебе… - выдох в самые губы. Его взгляд в этот момент опьяняет: дерзкий огонек, зажегшийся в глазах, - совсем как раньше. А через секунду он придвигается вплотную ко мне, прошептав: - Докажи. И это его «Докажи» просто рвет мне крышу. Порывисто обнимаю парня за талию, прижимая к себе. Несколько мгновений мы просто смотрим друг другу в глаза, и мне кажется, что сердце сейчас пробьет грудную клетку. Би часто и прерывисто дышит и вдруг запрокидывает голову назад, прикрывая глаза и подставляя полуоткрытые губы под поцелуй. Все. Та зыбкая грань между «можно» и «нельзя», «рано» и «пора», по которой мы ходили, только что осталась далеко позади. Стерлась, растворилась, исчезла… Tonight, I'm gonna make it up to you Tonight, I'm gonna make love to you Tonight, you're gonna know how much I missed you, baby Tonight, I dedicate my heart to you Tonight, I'm gonna be a part of you Tonight, you're gonna know how much I miss you And I miss you so Этой ночью я искуплю свою вину, Этой ночью мы займемся любовью, Этой ночью ты узнаешь, как сильно я скучал по тебе, малыш, Этой ночью я посвящу тебе свое сердце, Этой ночью я стану частью тебя, Этой ночью ты поймешь, как я скучаю по тебе, Так чертовски скучаю… Прикоснувшись к его губам, я словно падаю в пропасть, за которой следует невероятная, потрясающая легкость. Облегчение. В этот самый момент я не понимаю, как мог жить без этого. Без этих губ, без глаз, взирающих на меня с невероятной нежностью… Он отстраняется всего на секунду, чтобы поймать мое дыхание, выдохнуть протяжное: «Джи-и-и!» и поцеловать снова. Осторожно засосать нижнюю губу, с одуряющей нежностью переплести языки, ненавязчиво вести меня в этом поцелуе… Стон срывается с губ, ноги подкашиваются. Опираюсь на стол и начинаю лихорадочно гладить его по спине, задирая футболку, дурея от ощущения кожи под пальцами. Пробегаюсь пальцами по позвонкам, вверх, к лопаткам, постепенно переходя на шею. Поглаживая его волосы, я чувствую, что контроль потерян полностью. Что сейчас я убью любого, кто посмеет нам помешать. И что я больше не могу - мне мучительно хочется большего… Он продолжает целовать меня так осторожно и медленно, словно специально растягивая эту сладкую пытку. Пальцами поглаживает шею, опускаясь на ключицы, ласкает впадинку между ними. - Билли! – срывается с губ непроизвольно. Я уже полностью в его власти. Поцелуи, прикосновения, стоны – все это превращает меня в послушную марионетку, плавящуюся от удовольствия под его руками и готовую абсолютно на все. В этот момент я и впрямь согласен сделать что угодно, лишь бы он не останавливался. Я так долго бредил этим, видел каждую ночь, просыпаясь на мокрых простынях… Но дело даже не в физическом желании. Эта близость - полное слияние душ и тел – то, в чем я так отчаянно нуждаюсь. Именно с ним, ни с кем другим… Кажется, по венам бежит чистейший адреналин, посылая разряды тока по всему телу. Смотрю в глаза парня напротив, которые сейчас такие же одуревшие, как и у меня самого. Его потрясывает, кожа обжигает, над губой выступила испарина. Наклоняюсь, слизывая соленую капельку. - А-а-ах! – стонет, резко подаваясь бедрами навстречу, прижимаясь ко мне вплотную. Возбуждение сильное и абсолютно взаимное. Мне до одури хочется сорвать всю чертову одежду, которая лишь мешает, скрывая такое желанное тело. Но я боюсь сделать резкое движение, чтобы не спугнуть. Я идиот, да, но мне до сих пор кажется, что он – лишь мое наваждение. Иллюзия, вызванная одержимостью. - Дже-е-ер! - вожделенный стон и умоляющий взгляд заставляют увериться в реальности происходящего. Глядя прямо ему в глаза, обхватываю его за пояс, осторожно укладывая на стол. Острое чувство дежавю заставляет улыбнуться. Би Джей раскинулся на столе и, резко дернув меня за толстовку, повалил на себя. Повинуюсь - и он тут же начинает лихорадочно целовать меня везде: лоб, щеки, нос, губы, подбородок, шея… Беспорядочно тычась губами, он, словно обезумев, лихорадочно шепчет: «Пожалуйста!». Задыхаюсь от прилива сильнейшей нежности, дрожащими пальцами стягивая с него футболку. - Сейчас, сейчас… - выдыхаю, пытаясь избавить его от одежды. – Дай хоть раздеть тебя… Ох… - кое-как отвечая на лихорадочные поцелуи, я наконец швыряю футболку в сторону. – Сумасшедший мой… Кажется, у меня случается оргазм мозга, когда взгляд натыкается на вытатуированную колибри. Не в силах сдержать порыв, резко опускаю голову, припадая губами к его распаленной коже. Обрисовываю тату кончиком языка, мучительно медленно опускаясь на соски. - М-м-м, Джи! – выгибается, подставляясь под ласки. Легонько прикусываю сосок, ласкаю языком, слегка засасывая, провожу чуть ниже. Продолжить мне не дают: Би обвивает ногами мою талию, переворачивая нас обоих и седлая мои бедра. Он раскраснелся, волосы растрепались, глаза горят. Он прекрасен… Улыбается, глядя на меня. Тяну его на себя, сходя с ума от такой нужной тяжести тела сверху. Он аккуратно снимает мою «кенгурушку» и ложится на меня, начиная целовать обнаженную шею. Чувствую, до секса у нас сегодня может попросту не дойти - я уже на грани оргазма. Вжимаюсь в его пах, двигаясь вверх-вниз. Трение становится почти последней каплей, и, если бы он вовремя не отстранился, я бы уже кончил. - Би, пожалуйста! Я всё… Не могу больше… - мой отрывистый шепот. - Рано, - улыбается, расстегивая мою ширинку. – Мы еще даже не начали, - пальцами ласкает возбужденный член через ткань боксеров. – Но сейчас, - вовремя сжимает мошонку, не позволяя кончить, - начнем. Меня трясет в предоргазменных конвульсиях, сдерживаться чертовски трудно, но если он так хочет… Джинсы вместе с трусами летят на пол. Я распластался на столе, задыхаясь от сильнейшего возбуждения. Тело лихорадит, а столешница, кажется, плавится от жара моей кожи. Неимоверными усилиями воли удерживаю руки на месте. Если притронусь сейчас к себе – взорвусь сразу же. А этот блондинистый садист тем временем медленно раздевается сам. Встав в поле моего зрения, он расстегивает ширинку, снимает пояс, дергает ногой, спинывая джинсы. Цепляет пальцами резинку боксеров и медленно, чертовски медленно, мать его, стягивает их. Но когда он обнажается полностью… - FU-U-UCK! - протяжный стон срывается с моих губ, а рука непроизвольно тянется к члену. - Руки! – хлопает меня по запястью. – Не заставляй меня связывать тебя, - с похабной усмешкой шепчет на ухо. - Засранец! А-а-а! – чувствую мимолетное прикосновение его возбужденного члена к собственной эрекции, но парень тут же отстраняется, опускаясь к моим ногам. – Чтоб тебя! Я уже давно мог повалить его на стол, прижать и трахнуть. И он не стал бы сопротивляться, отдался бы сам. Но сегодня я позволю ему все что угодно. Пусть мучает, пусть делает все, что захочет. Потому что желание полностью довериться ему, принадлежать и повиноваться гораздо сильнее сексуального возбуждения. Я хочу подарить ему себя, всего целиком, и дать все, что он захочет взять. В следующую секунду абсолютно все моральные желания, какие-то глупые мысли да и разум отшибает полностью. Я вою, выгнувшись дугой, содрогаясь всем телом и не сдержав крика, – его горячие губы прикасаются к истекающей смазкой головке, язык дразняще ласкает... - Би! Ах! Еще! Пожалуйста, еще! – умоляю, дрожа от наслаждения. - Тише, тише, это только прелюдия, - ухмыляется, пробегаясь языком по всей длине. Я не могу. Это уже выше моих сил, честно! Сдерживаться дальше просто невозможно - и я толкаюсь бедрами вверх, сотрясаясь в оргазме. Почувствовав его язык, слизывающий сперму, кончаю, кажется, повторно. Все чувства сосредотачиваются внизу живота, я кричу, даже не думая сдерживаться, прижимаюсь к его губам… Тело лихорадит, я весь дрожу. Долгожданная разрядка оказывается слишком яркой, мне требуется минута, чтобы восстановить дыхание. Приоткрываю глаза, глядя на него. Усевшись на моих бедрах, Би Джей с ухмылкой заявляет: - Ты такой несдержанный! - Перед тобой просто невозможно устоять, - парирую с усмешкой. Улыбается и пристально смотрит на меня. Кожа блестит от пота, глаза горят, блестящие губы покраснели и припухли. Черт, он само воплощение секса! Резко обхватываю парня за шею, притягивая к себе, чтобы страстно поцеловать. Ворваться в рот языком, вылизывая губы и нёбо, ощущая собственный вкус. Он громко стонет, прижимаясь эрекцией к моему бедру. - Сейчас, малыш. Иди сюда, ну! - шепчу, пытаясь притянуть любовника поближе. Но он не двигается с места, лишь продолжает яростно тереться об меня и терзать мои губы. Слегка приподнимаюсь и протягиваю руку, обхватывая его возбужденный член. Хочется ласкать долго и упоительно, но сегодня мы оба не в состоянии выдержать длительной прелюдии - сказывается слишком долгое отсутствие секса. Необходима лишь разрядка, неважно, как, главное - побыстрее. Возбуждение слишком сильное и почти болезненное. Я понимаю, поэтому целую глубоко и жестко, в бешеном темпе лаская его ладонью. Он уже на грани. С силой толкается мне в руку, быстро двигая бедрами. Стонет мое имя, блаженно закатывает глаза, и я чувствую, как снова начинаю заводиться. Его член пульсирует под пальцами, я сжимаю руку сильнее, но он вдруг резко отстраняется, прошептав: - Подожди. Мой удивленный взгляд и его рваный выдох. - Джи… - шепчет, повалив меня на спину, и ложится сверху. - Можно… - мимолетный поцелуй в шею, - мне..? - легкий чмок в губы. - Пожалуйста… - стонет, глядя почти с мольбой. Меня захлестывает нежность, когда он смотрит вот так. Меня уносит куда-то далеко. Мне чертовски хорошо сейчас, я просто млею под ним. Он такой смешной. Все еще спрашивает. Скоро он поймет, что можно абсолютно все. Что угодно. Все, что захочет. Он не должен просить, он имеет полное право просто взять. Потому что я давно принадлежу ему… - Я весь твой, - улыбаюсь ему, разводя колени. Его член прижимается к моей мошонке - и я готов взвыть от резко вдарившего возбуждения. Би Джей широко улыбается. Как в первый раз, когда я сказал ему: «Да». Глупый, ну когда же ты поймешь, что я никогда не скажу тебе: «Нет»? Не смогу да и не захочу. Я люблю тебя, я действительно твой, пойми же! Не бойся так, не трясись, ну что же ты? - Ну, раз мой… - в глазах Би Джея мелькает дьявольский огонек. - Так, только больше не смей меня мучить! - тень подозрения закрадывается в душу, стоит лишь увидеть этот взгляд. - Тш-ш-ш… Ты сам на это согласился. Я тебя за язык не тянул. Ну по крайней мере в переносном смысле, - ухмыляется белобрысый засранец, вновь укладываясь на меня. - Так что готовься… Сучка! Но я не могу сдержать улыбки в эту секунду. Он такой настоящий сейчас. Такой, какой есть. Прижимается твердой пульсирующей плотью к моей эрекции - и меня выгибает и подкидывает навстречу. - Черт! Давай же, ну! Хочу тебя! Прямо сейчас! - выстанываю, сжимая пальцы на его ягодицах. Меня сегодня надолго не хватит. Экстаз слишком быстро грозит вылиться в оргазм. И он понимает это. Приподнимается с меня и, выгнувшись, тянется к джинсам. - Ты издеваешься? - моя нервная усмешка. В самом деле, если он сейчас начнет одеваться, то я за себя не отвечаю. Выполню его давнее желание насчет ролевушки «Маньяк и коп». - Сейчас, нетерпеливый мой, подожди секунду, крем достану. Я его с собой захватил, - улыбается, соблазнительно облизывая губы. Меня сотрясает крупная дрожь, и я пропускаю момент, когда он вновь опускается рядом и раздвигает мне ноги. Не стыдно. Нисколько. Хочется. Безумно, дико, до боли. Отдаться ему и умолять не останавливаться. Двигаться навстречу и орать до хрипоты. Выгибаться под ним до исступления, до звездочек в глазах, до бешеного оргазма. Скользкий от смазки палец трется между ягодиц, чуть нажимая, аккуратно лаская. - Би-и-и! - со стоном выгибаюсь, подавшись назад. - Вставь ты его уже! - Не торопись, - шепчет он, но повинуется, протолкнув на одну фалангу. Мне совсем не больно и до отупения хочется, чтобы он засадил поглубже. - Расслабься, - выдыхает Би, целуя внутреннюю сторону бедра. - Вот так, еще… В этот раз прекратить сжиматься оказывается куда проще, чем раньше. Не растраханность, нет. Доверие... Я теряюсь в ощущениях, когда во мне оказываются сразу три пальца и он задевает простату. - Еще! - умоляю, глубоко насаживаясь и всхлипывая от удовольствия. Би Джей осторожно растягивает меня, а я выгибаюсь под ним, постанывая и отрывисто выдыхая: - Давай! Можно… Когда он начинает медленно входить, я дурею окончательно. Дикий микс боли и удовольствия. Но экстаз силен настолько, что все неприятные ощущения притупляются. Впиваюсь ногтями ему в плечи, запрокидываю голову назад и выгибаю бедра, подставляясь, открываясь полностью. - Джер! - его восторженный выдох. - Быстрее! Ох! Ну же, Би! Не могу больше! Не могу… - пытаюсь насадиться самостоятельно, но он крепко удерживает меня за бедра. - Подожди, Джи. Ах! Дьявол! Сейчас, сейчас… Черт, не сжимайся так, я сейчас кончу! - замирает, кусая губы. Все мышцы напряглись, на коже выступила испарина - он изо всех сил пытается сдержаться. Меня трясет от желания, но я чуть опускаю бедра, слегка соскользнув с него, и пытаюсь расслабить сфинктер. - Fuck, накрыло невовремя! Сейчас, отпустит слегка… - смотрит чуть виновато. - Давай же, двигайся! Кончишь раньше времени - ничего страшного. Справимся как-нибудь, - успокаивающе целую его в плечо. - Ну же, давай! Смотрит на меня черными от возбуждения глазами и делает плавный толчок. - Билли! – выгибаюсь, громко застонав. – Давай, хороший мой, давай! Мне хорошо, но безумно мало. Хочется, чтобы сильнее, быстрее, с напором… Но он сохраняет тот же темп, двигаясь медленно и осторожно. Кусаю губы и непроизвольно тянусь к своему члену. - Не надо, - перехватывает мое запястье и прижимает руки к столу. – Давай без рук. - Би… Пожалуйста… - мне безумно нужна разрядка. Каменно-твердый член истекает смазкой, запредельное возбуждение невыносимо. Сходя с ума от желания, начинаю яростно подаваться навстречу, насаживаясь на него. Эрекцией вжимаюсь в живот парня - и меня накрывает. Бьюсь под ним, кричу, чувствуя приближение оргазма. - Джи… - сжимает пальцами мои бедра, заставляя притормозить. – Не торопись. Чувствуй меня. Медленно. Постепенно. Полностью… - заглядывает мне в глаза. И я повинуюсь. Переступаю через свои желания – а хочется лишь одного: кончить – и прекращаю движения. Не совсем понимаю, чего он хочет, но готов сделать это. Смотрю на него, захлебываясь от восторга. Его взгляд полон нежности в этот момент. Чуть улыбается и, выгнувшись, меняет угол проникновения. Вспышка наслаждения молнией проходится по телу. - М-м-м! – жмурюсь, кусая губы от удовольствия. - Хорошо? – горячее дыхание над ухом. - Да! Толчки становятся ритмичнее и глубже, он крепко обхватывает меня за талию, двигаясь все сильнее. Целую его в шею, сходя с ума от сумасшедшего кайфа не только от секса, но и от нежности. От безумной, невероятной нежности, с которой он берет меня, целует, поглаживает, стонет мое имя… И смотрит с такой благодарностью… В этот момент меня накрывает. - Би… Мальчик мой… А-а-ах! Какой же ты… О-о-о… М-м-м! Fuck! Как хорошо! – я кричу, наплевав на охранников, которые, возможно, все это слушают. Это концентрированное наслаждение. Пусть это безумие, в таком случае я хочу быть сумасшедшим… Тело пылает, по коже стекают капельки пота. Мне уже плевать на все, я двигаюсь ему навстречу, отдаваясь так, словно это наш последний раз. Он протяжно стонет, уткнувшись мне в шею, прикусывая кожу, чтобы не кричать. Я невероятно благодарен ему за эту прихоть с руками. Иначе я давно бы уже кончил. Сейчас же удовольствие такое острое, яркое, бесконечное, что хочется, чтобы оно не прекращалось. Чтобы он только продолжал двигаться… Я уже превратился в абсолютно безвольное существо, воющее, выгибающееся и умоляющее не останавливаться. Время от времени я словно теряю сознание, отключаясь от реальности, будто проваливаясь в поток раскаленной лавы. Кожа горит так, что, кажется, подо мной сейчас начнет дымиться стол. Я задыхаюсь, захлебываюсь от нежности, неистово мечусь под ним. Ощущение, будто это множественный оргазм, но на самом деле лишь сумасшедший экстаз. А когда он таки выливается в безудержный оргазм, я боюсь, что у меня сейчас случится инсульт – настолько силен прилив крови. Ору, срывая себе голос, насаживаюсь на него до основания, ногами обнимая за талию, и, прижав к себе максимально, кончаю ему на живот. Разрядка оказалась настолько сильной, что я отрубаюсь на несколько мгновений. А он с неистовой силой вколачивается в меня, хрипя и задыхаясь от такого же неконтролируемого наслаждения. Сжимаюсь вокруг него и толкаюсь назад, впуская на всю длину. Кончает, крича и яростно вбиваясь в меня. Отходняк после оргазма оказался неожиданно сильным. Тело плавится, а легкие уже болят от переизбытка кислорода… Я задыхаюсь, содрогаясь всем телом, отчаянно цепляясь за Би Джея, который в этот момент с испугом смотрит на меня. - Джи… Джер… Тебе плохо? Прости… Прости меня… - шепчет он, резко побледнев. Глупый… Какой же ты глупый, Господи… - Идиот, - ласково улыбаюсь, наконец выровняв дыхание. – Мне не плохо. Просто еще никогда не было ТАК хорошо…***
- Так, я захожу! Учтите, если застану вас за содомией - или как там эта дрянь называется, - кастрирую на месте! – рычание охранника за дверью. - Думаю, если бы он зашел десять минут назад, кастрацией мы бы не отделались, - ухмыляется Би Джей. - Нас бы четвертовали медленно и мучительно, - киваю, широко улыбаясь. - Ваше время вышло. Валите отсюда! – коп явно раздосадован отсутствием повода для кастрации. Би улыбается мне и двигается к двери. - Билли! - окликаю, следуя за ним. Поворачивается, и я замираю в полуметре от него. - Я был тут хорошим мальчиком, как и обещал тебе. И директор решил сделать мне поблажку за примерное поведение. У меня через неделю освобождение. Заберешь? – игриво улыбаюсь, внимательно наблюдая за его реакцией. Глаза парня расширяются, во взгляде причудливо смешиваются недоверие и восторг. - Как? Уже? Так скоро? – выдыхает он, глядя на меня абсолютно ошалевшими от радости глазами. - Ja, ja*, - ухмыляюсь, пародируя интонацию Тимо. – Так как, я тебя жду? - Ты еще спрашиваешь! Да я тебя… Ар-р-р… - кусает губы, явно пытаясь заменить то, что чуть не сорвалось с языка. – В шесть утра заберу! - Ловлю на слове, - улыбаюсь, едва сдержав порыв поцеловать – его реакция заставила сердце забиться в два раза чаще. И именно в этот самый момент, когда он смотрит таким радостно-одуревшим взглядом, я вдруг осознаю, что у нас все будет хорошо… ___________________________________________________________________ * - да, да (нем.)***
- Кхм, я не помешаю? Может, мне прогуляться? – ухмыляюсь, вваливаясь в комнату. Ощущение, будто я под кайфом. Реально. Так безумно хорошо и легко, что даже не верится. Тимо с Троем сидят на полу в весьма странной позе. Немец держит в руках гитару, Трой же, пристроившись вплотную сзади, ставит его пальцы на грифе, другой ладонью накрыв руку пытающегося что-то бренькать Тимо. - Я учу его играть на гитаре, пошляк! – ухмыляется Мачо, подняв глаза на меня. - А-а-а… Ну да, видимо, такая поза способствует обучаемости! – вот сейчас у меня реально блядская усмешка, но я не могу ничего с этим поделать - слишком свежи впечатления… - Видимо, покрасневшие опухшие губы, а также засос и следы зубов на шее свидетельствуют о хорошем вечере в компании друга, - ласково улыбается Тимо. Хах! Отбил. Один-один. Ничего, когда-нибудь я отыграюсь... - Приличные люди завидуют молча, - ухмыляюсь, заваливаясь на кровать. - Приличные люди занимаются сексом в более подходящих для этого местах, - заявляет Трой. Хех, интересно, он вспомнит об этом «критерии приличия», когда будет раздевать Тимо в ближайшем туалете? Вон как прижимается, а улыбка довольная, как у котяры, обожравшегося сметаны. Мартовского котяры. Да и немец ничем не лучше. Хотя он успешно изображает прилежание и впрямь набренькивает что-то вполне себе осмысленное. М-да, за эту неделю я определенно не успею соскучиться. С такими сокамерниками это просто невозможно. - Тоже мне, приличный выискался! – не хочется дискутировать сейчас – настроение потрясающее, - поэтому я ограничиваюсь нейтральной репликой. Хотя спорить с Троем в незапамятные времена было очень занимательно. У Мачо язык хорошо подвешен, а его логика поистине убийственна. Так что пару раз даже я признал поражение. - Да, я приличный, а ты – сумасшедший, развратный тип! – с усмешкой заявляет Трой. - Трой, солнце, а предложение насчет групповушки еще в силе? А то мы с Би сегодня поговорили и решили, что это было бы очень интересным экспериментом… Так как? – с абсолютно искренней улыбкой интересуюсь я. - Эм-м-м… - Мачо теряется. Покусывает губу, пытаясь придумать достойный ответ, а главное – сообразить, прикалываюсь я или говорю серьезно. - Вау! Групповушка? У тебя и такие фантазии имеются? – ухмыляется Тимо, повернувшись к своему «учителю». - Ну-у-у… А почему нет, собственно? – слегка неуверенная усмешка Троя. - То есть обычный секс тебя не устраивает? Ладно, запомню. Ну так, на всякий случай, - спокойно заявляет немец. – На каком аккорде мы там остановились? Смешок вырывается абсолютно непроизвольно, хотя я пытаюсь его скрыть - чихаю пару раз, извиняюсь, - но вновь не могу сдержать фырканья, когда вижу, как Трой демонстрирует мне средний палец и шипит одними губами: «Fuck you!». Не хотелось подставлять его, но раз уж так получилось… Ничего, зато будет теперь знать, как выеживаться. В любом случае при желании он сможет легко убедить бюргера, что и одного партнера ему вполне хватит. Откидываюсь на кровати, по-идиотски улыбаясь и наблюдая боковым зрением за абсолютно невозмутимым Тимо и красным от злости Мачо. Жизнь прекрасна, мать вашу!