That love I've been waiting for

Прошла уже неделя, и моя нога и все мои раны зажили, так что сегодня мне надо было идти в университет. Всю неделю мы с Луи проводили очень много времени вместе. Он приходил каждый день, кроме вчера. Вчера у него не получилось прийти потому, что ему надо было присмотреть за сестрами. Если бы не это, то всю неделю мы провели бы вместе. Не то, чтобы я имел что-то против его сестер. Уверен, они такие же милашки, как и сам шатен. Всю неделю он приходил ко мне и приносил что-нибудь вкусное. Мы очень много разговаривали и смеялись, все лучше узнавая друг друга, и за эту неделю очень сильно сблизились. Найл уже был в курсе про шатена. Впрочем, узнал он об этом немного необычным способом. Четыре дня назад на улице была очень скверная погода. Дождь лил без остановки нескончаемым ливнем, затапливая весь Лондон. Луи в тот день пришел ко мне с ног до головы облитый грязью. Как только он переступил порог квартиры, он сразу же начал проклинать все и вся. Он так забавно возмущался, когда говорил, что все водители автобусов - бездушные мудаки, которым, видимо, доставляет удовольствие обливать людей. Он орал на всю квартиру, его голос стал еще выше и истерически срывался. Когда он успокоился, он спросил меня, может ли он помыться у меня в душе. Я, естественно, разрешил ему. Он уже вышел из душа, и мы сели смотреть фильм, как вдруг кто-то попытался открыть дверь, а потом начал стучать в нее. Я уже хотел встать и открыть дверь, но по мнению Томлинсона я был еще не достаточно здоров, чтобы сделать это, и поэтому он сам пошел открывать дверь. Надо было видеть лицо Найла, когда он увидел в двери не меня, а незнакомого ему парня с мокрыми волосами, в боксерах и в моей футболке, которая доставала ему чуть ли не до колен. Хотя, несмотря на это, они очень быстро подружились. И Луи, и Найл в душе были детьми, веселыми и беззаботными, поэтому они сразу же нашли множество общих тем для разговора. Я был так счастлив, что они подружились, ведь они оба очень важны для меня. Университет встретил меня кучей не пройденных мною тем. Буквально каждую пару я сидел, как дебил, ничего не понимая, хотя, вроде бы, фотография казалась довольно простой на первый взгляд. Я честно пытался запомнить все, что я пропустил, переписал все конспекты у Зейна, еще одного моего друга и параллельно однокурсника, но что-то все это мне не помогло, и материал очень плохо запоминался. Я даже уже пожалел, что не ходил в универ все это время. На третьей паре мне стало очень скучно, я все равно ничего не понимал, и поэтому решив,что я попробую выучить все потом, я написал Луи. От: Я Луии, спаси меняяя, тут ужасно скучно Я отправил сообщение и положил телефон на парту, снова начав слушать нудную лекцию этого придурка. Лектор у нас был весьма необычный. В отличии от привычных сорока-пятидесяти летних лысых профессоров, это был молодой парень лет 25. Девчонки всего университета сохли по нему, да и нетрадиционная мужская половина тоже, а вот я его не любил. Он мне сразу не понравился и всегда казался мне противным смазливым придурком без мозгов. Я уже почти уснул на этой чертовой лекции, когда экран моего мобильного засветился. Я быстро разблокировал телефон и прочитал сообщение. От: Луи Что, все так плохо? Даже без раздумий я сразу быстро напечатал ответ. От: Я Да От: Луи Мне тебя жаль :( Сколько у тебя еще осталось пар? От: Я Эта последняя От: Луи О, замечательно! Может, снова сходим на пляж? От: Я Я только за! Подойдешь к универу? От: Луи Конечно! От: Я Отлично! Тогда жди меня через двадцать минут у выхода! От: Луи Хорошо. До встречи :) От: Я До встречи Я был так рад, что после пар мне не придется скучать дома. Сразу же после этой пары он встретит меня, и мы пойдем в наше место. Да, вы не ослышались. Это место уже стало нашим. На той неделе, когда я сидел дома, мы еще пару раз ходили туда. Там всегда было пусто и безлюдно, и создавалось такое ощущение, будто этот пляж только наш, и ни чей больше. Каждый раз, приходя туда, я опускал ноги в воду, а Луи поджимал их под себя, обхватывая руками, и пел. Это уже стало какой-то традицией. Мы сидели на пирсе весь вечер. Луи пел, а я закрывал глаза и наслаждался его голосом и легким бризом с моря, приятно обдувавшим мое лицо. Атмосфера этого места очень располагала к такому тихому, безмолвному, но душевному времяпровождению. Я очень любил такие вечера, так что сейчас я просто не мог дождаться конца пары и уйти с Томлинсоном на пляж. И вот, наконец-то, через целую, казалось бы, вечность, пара заканчивается, и я резко срываюсь с места и бегу вниз по лестнице к выходу из университета. Прямо на входе меня уже ждал Луи. Я выбежал и резко остановился перед ним. Я не знаю почему, но сейчас мне так захотелось его обнять. Он был таким милым и домашним со своими растрепанными ветром волосами, в свитере с оленями и вэнсах. Я снова залип, смотря на него. Он что-то говорит, но я не слушаю. Я просто бесстыдно пялюсь на него, не в силах оторвать взгляда. Он так мило хмурит брови и смотрит на меня, наклоняя голову вбок, прямо как какой-нибудь милый котенок. И тут я понял, что жутко соскучился по нему. Я провел без него всего лишь один день, но я уже жутко скучаю по нему. И в этот момент мое желание становится настолько сильным, что я просто срываюсь с места и крепко обнимаю его. Луи определенно не ожидал этого, и поэтому сначала немного растерялся, но потом обнял меня в ответ. - С чего это вдруг такие нежности вместо ответного приветствия? - удивленно спросил Луи, улыбаясь. Я чувствовал это своим плечом, на котором так хорошо расположилась голова шатена. Так вот что он говорил, он поздоровался со мной. - Я скучал, - это все, что я мог сейчас сказать. И это было правдой, я действительно скучал. - Ох, я тоже, Хазз. - Хазз? Почему Хазз? - Не знаю. Дальше мы просто молчали, обнимаясь. Мне так нравилось обнимать его. Он такой мягкий и уютный, что я просто не мог отпустить его. Однако, вечно обниматься, к сожалению, невозможно, и я, наконец-то, разжал свои объятия и отпустил Томлинсона. Тот лишь улыбался мне, а я смущенно опустил взгляд на землю. Уверен, что в этот момент мои щеки покраснели. - Ну что, пойдем? - как всегда весело сказал Луи. От одного его голоса улыбка на моем лице стала шире. - Пойдем. Мы снова шли через все эти улицы и тропинки, которые уже, в каком-то смысле, стали нам родными. Мы все время держали наши руки вместе, ведь они созданы друг для друга, правда? Мы шли в тишине, но эта тишина не давила, а наоборот, была очень уютной и расслабляла. Улыбка все еще не слезала с моего лица, так же, как и с лица Луи. От его улыбки мне становилось еще теплее, не смотря на то, что на улице заметно похолодало, все-таки, зима уже скоро. Мы прошли еще немного, и вот мы уже на нашем пляже. Мы уже по обыкновению прошли на пирс. Я снял кеды и свесил ноги в воду. Она была холодная, но я готов был терпеть это. Я не хотел ничего менять, даже такую мелочь. Я закрыл глаза, а Луи, поджав ноги и обняв их руками, начал петь. На этот раз эта была незнакомая мне песня, но она сразу же захватила мое сердце. Give me love like her, Сause lately I've been waking up alone, Paint splattered teardrops on my shirt, Told you I'd let them go, And that I'll fight my corner, Maybe tonight I'll call ya, After my blood turns into alcohol, No, I just wanna hold ya От этой песни у меня мурашки по коже. Я просто наслаждаюсь его голосом, его исполнением. Сегодня, он поет как-то по особенному. Он заполнил эту песню всеми своими эмоциями и будто передавал их мне. Где-то в глубине души я очень хотел надеяться, что эту песню он посвятил мне. Give a little time to me or burn this out, We'll play hide and seek to turn this around, All I want is the taste that your lips allow, My, my, my, my, oh give me love. Give me love... Эти строчки застряли у меня в голове. Что он имел ввиду, выбрав эту песню? Я... Я нравлюсь ему? Да нет, что за бред. Как я могу понравится ему. А он нравится мне? Да... Осознание этого ворвалось ко мне в голову бешеным ураганом. Он нравится мне. Действительно нравится... Give a little time to me or burn this out, We'll play hide and seek to turn this around, All I want is the taste that your lips allow, My, my, my, my, oh give me love. Он закончил петь. Я открыл глаза, чтобы посмотреть на него. Его глаза были закрыты, голова лежала на коленях, прижатых к его груди, а пряди волос то и дело подрагивали от легкого ветра. Он был так прекрасен. И тут я понял, что Луи не просто нравится мне. Я влюбился в него. Может, еще не до конца, но я определенно влюбляюсь в этого крошечного, милого, и до жути уютного шатена с прекрасным голосом и душой ребенка. Я не знаю, что двигало мной в этот момент, но я принял одно из моих самых сумасшедших решений. Я резко встал с места и сел на корточки напротив Луи, положив свою руку ему на щеку. Он посмотрел на меня удивленными глазами, но голову убирать не стал, наоборот, тихонечко потерся о нее своей щекой. Это окончательно сорвало мне крышу. Я резко впился своими губами в его, целуя медленно, плавно, все еще боясь спугнуть его. Сердце забилось с бешеной скоростью, будто бы я только что пробежал марафон. Я гладил рукой его щеку, целуя так нежно, как только мог. Я так испугался, ведь шатен никак не отвечал на мои действия. Я резко разорвал поцелуй и, ничего не объяснив, рванул с пирса. Ну вот, как всегда, вечно я все порчу! Вот дебил! Как можно было так облажаться! Все чувства во мне перемешались в один огромный не распутываемый ком. Я ни в чем не мог разобраться, просто шел куда глаза глядят, проклиная все на свете, особенно себя. Я все испортил. Почему я всегда сначала делаю, а потом думаю? Ведь он мог бы быть всегда рядом со мной, хоть и как друг, но нет, мне же надо было все испортить своей чертовой любовью! Как я только мог возомнить, что я могу нравится Луи? Идиот... В социальных сетях всегда было много разных групп с ванильными фразочками про любовь, вроде "Любовь - прекрасное чувство", или " Любить - будто летать". Я не согласен. Любовь, как оказалось, это боль. Это жуткая боль. Это безысходность находиться рядом с человеком, которого ты любишь, зная, что кем-то больше, чем друзьями, вы не будете. Это разочарование, боль , которая отдается в груди острыми кинжалами, когда ты признаешься в любви, а тебя отвергают. Любовь - это боль. И хоть я и влюбился в первый раз, но я уже познал эту боль сполна. Я не знаю, где я. Я просто иду, не разбирая дороги. Мне очень плохо. Взгляд расфокусирован, разум затуманен, а на губах все еще ощущаются губы Томлинсона, и это сводит с ума. Я не понимаю, куда иду и зачем. Я огляделся. Понятия не имею где я. Кажется, я вообще впервые иду по этой улице. Ну вот, теперь я еще и заблудился. Хотя, мне как-то наплевать. На все наплевать. Я все еще размышлял о событиях сегодняшнего вечера. Я такой идиот. Ведь сейчас я мог бы слушать нежное пение Луи, сидя на пирсе, пока мое лицо обдувает легкий прохладный бриз. Я всегда был идиотом, только теперь я идиот с разбитым сердцем. Я забрел в какой-то лес. Я окончательно потерялся. Мне стало как-то не по себе. У меня всегда были проблемы с ориентированием, а сейчас я был полностью дезориентирован, все еще поглощенный в свои мысли. Решив не останавливаться, я пошел по первой попавшейся на глаза тропинке. Сейчас, когда прошло еще некоторое время, мне стало еще хуже. Все осознание произошедшей ситуации перевернуло все вверх дном в моей голове ровно как и в моей душе. Меня чуть не стошнило. Мне очень плохо. Я весь задрожал, то ли от холода, то ли от боли, занимающей все больше и больше места в моей груди. Внезапно, меня охватила такая ярость. Я был зол на всех. На Луи, который не ответил на мой поцелуй и при этом пел свои чертовы песни о любви, который сбил меня, но заботился как о родном всю неделю, который отвечал на мои прикосновения фиг знает зачем. На себя, за то, как я просто необдуманно взял и поцеловал его, когда любой идиот знает, что это напугает любого, за то, что когда он меня сбил, я не оттолкнул его и не послал, как это сделал бы любой здравомыслящий человек. На судьбу, которая свела нас друг с другом. И, наконец, я злился на весь этот гребаный мир, просто потому, что мне хотелось злиться на него. Мне надо было злиться на него. Я закусил губу до крови, а руки сжались в кулаки и дрожали. Меня всего трясло от этой ярости во мне, и в какой-то момент она просто переполнила меня, и я заорал так громко, так яростно, как только мог. Под раздачу попало ни в чем неповинное дерево, которое я начал пинать и бить, чуть не сломав ногу и разодрав кулаки в кровь. Я орал так, что думал, что вот вот я сорву голос. Воздуха в легких начинало не хватать, но я все равно продолжал орать, как ненормальный. А потом... А потом наступил переломный момент, когда вся эта злость, ярость вышла из меня, оставив лишь боль и всепоглощающую пустоту. Голос сорвался, а ноги больше не могли держать меня, и я начал медленно оседать на колени. Облокотившись спиной на дерево, которое я только что пинал, я медленно съехал на землю, дрожа всем телом. Немые всхлипы срывались с моих губ, а глаза затмила мутная пелена слез. Я был просто не в силах стереть слезы, поэтому я позволил им свободно течь по моему лицу, капая мне на толстовку и на джинсы. В этот момент я полностью сломался. Я просто не смог выдержать всего произошедшего сегодня. Уже скоро мои всхлипы превратились в громкие, полные отчаяния и боли рыдания. Я еще никогда за всю свою сознательную жизнь так не плакал. Боль достигла своего порога. Легкие разрывались от резких и частых всхлипов. Я был полностью раздавлен. Я лишь обнял себя крепко и рыдал. Я не знаю, сколько я еще вот так вот рыдал, может час, а может и больше. Вдруг, я услышал громкий крик "Гарри?! Слава Богу!", а затем шелест листвы под ногами человека, из-за которого я сейчас был в таком состоянии. Я не смотрел на него, я узнал его по голосу. Его голос я узнаю из тысячи. Он бежал ко мне, но чем ближе он подходил ко мне, тем медленнее становился его шаг. Вскоре, он подошел ко мне, я понял это по совсем рядом раздавшемуся шелесту листвы у него под ногами. Я все еще рыдал, крепко обнимая себя руками. Я не мог смотреть на него. Я не мог. Я почувствовал слишком много боли из-за него. Он положил свою руку на мое дрожащее плечо. - Хазз?