Вопреки всему

POV Китнисс. Цинна последний раз поправляет мою прическу и осматривает платье. Как же я хочу быть подальше отсюда. -Все будет хорошо, - шепчет стилист и уходит. Меня приводят в комнату. Цезарь уже ждет в одном кресле, я присаживаюсь напротив него в другое. Сбоку горит камин, рядом со мной стоит ваза с белыми розами. Как на зло, на мне сегодня белое платье и на груди тоже приколота белая роза. Этот запах сведет меня с ума. Камеры включаются. -Здравствуй, Китнисс. -Здравствуй, Цезарь. -Вынужден признать, я не ожидал, что мы будем так часто беседовать в такой атмосфере и при такой ситуации в стране. -Никто не ожидал. Я собиралась приезжать сюда только на запланированное интервью, Тур Победителей и игры. -Можно сказать, что сейчас 76 Голодные игры происходят прямо на улицах Панема. Сегодня повстанцы захватили базу подготовки миротворцев в Дистрикте 4. Много жертв. Что ты думаешь по этому поводу, Китнисс? -Этих жертв не должно было быть. Они бессмысленны. -Ты знаешь, что Пит участвует в операциях повстанцев? -Да, мне это известно. -Что бы ты хотела сказать ему? -Что он не понимает, что делает и с кем работает. Перед нашими первыми играми он сказал мне, что не хотел бы быть просто пешкой в руках Капитолия. А сейчас его используют повстанцы и... Экран над камином загорается. Я вижу съемки камер какого-то здания. Миротворцы как всегда одеты в белое, против них, должно быть, повстанцы, одеты в черное. На экране настоящая бойня. Камеры фокусируются на одном человеке и сквозь стекло шлема я вижу, кто это. В следующее мгновение пуля проходит сквозь его тело и Пит падает. -Пит! - кричу я и вскакиваю с кресла. Запоздало прикрываю рот руками и тут же пытаюсь вытереть слезы. Он не мог погибнуть, не мог! -Китнисс, присядь пожалуйста, - Цезарь пытается меня успокоить и шепчет: -Пит был в броне, его не должно было сильно задеть. В комнату входят миротворцы. Мне, как дважды победителю сразу понятно, что к чему. Одна из камер еще транслирует прямой эфир. -Дистрикт 13, спасайтесь! К вам летят бомбардировщики! - кричу в камеру и меня хотят увести. Цезаря хватают, но он тоже сопротивляется. Один из миротворцев не колеблется и пускает пулю ему в голову. Я от шока уже не могу кричать, мое тело оцепенело. Теперь миротворцам ничего не стоит вести меня туда, куда им приказали. В помещении Цинна молча убирает весь макияж и переодевает меня в странную одежду. Скорее...странную белую рубашку. Меня ведут дальше и в одном из помещений подвала сажают на странное кресло. Вокруг запястий и лодыжек появляются ремни. -Дорогая мисс Эвердин, мы ведь договорились не врать друг другу. А вы нарушили правила игры. Пришло время платить по счетам. Мне что-то вкалывают и надевают на голову странный прибор. Я не могу пошевелиться. Какое-то время в комнате тихо. Затем из ниоткуда появляются Прим и мама. Я понимаю, что они ненастоящие, но все равно смотрю. Все выглядит настолько реально...Может, сегодня мой последний день жизни, хоть увижу их. Но следующие события - чудовищны. На их телах из ниоткуда появляется кровь: из глаз, из ушей, она течет по шее и окрашивает белые халаты в алый цвет. Рядом с ними появляется Гейл. Он в своей обычной шахтерской робе. Но даже на черном цвете видна кровь. -Ты нас всех убила. От их голосов по моей спине пробегают мурашки. ,,Это все нереально" повторяю я себе, как мантру. Но когда появляется Пит, даже это перестает помогать. -Это ты во всем виновата! - кричит он. -Ты нас всех убила! - вторят ему остальные. Муж вытаскивает нож и подходит ко мне. Я пытаюсь удержать остатки сознания и доказать себе, что это все проделки Сноу, но резкая боль от удара в живот не дает мне этого сделать. *** Белое. Все вокруг одного и того же цвета. Он окружает меня: белые стены, потолок, кровать, моя рубашка...белый халат и седые волосы врача, сидящего на стуле рядом с койкой. -Китнисс, сохраняй спокойствие. Все хорошо. Ребенок в порядке. Я с недоверием осматриваю комнату. Ничего необычного. Врач встает и уходит. Может, это все был страшный сон? Вспоминая его реалистичность сама себе отвечаю: нет. Меня ненадолго оставляют в покое. Вскоре приходят миротворцы и переводят меня в тюремную камеру. На койке все так же лежит одежда, в которой я покинула дом. Первым делом переодеваюсь в нее и швыряю белую рубашку в угол. Вот, теперь комфортно. В животе урчит. Сколько я не ела? Хорошо, что тогда я съела все, что было на тарелке. В надежде поговорить с Эффи, я потянулась к окошку, но услышала сопение с той стороны. Что ж, не буду мешать. Я знаю, как важен в нашей ситуации сон. Может и мне попробовать поспать? Но как только я закрываю глаза - вижу их. Окровавленные тела близких мне людей. Пит вновь угрожает мне и я просыпаюсь в холодном поту. Понимаю, что мои крики, наверное, весь Капитолий слышал. За стеной шорох. Эффи не спит. -Прости, что разбудила, - обращаюсь в сторону окошка. -Ничего, я все понимаю, - отвечает капитолийка. -Хеймитчу алкоголь не шибко помогал. -И ты была его лекарством? - догадываюсь я. -Да. После каждого кошмара напоминала, что он не на арене и я рядом. -Пит тоже был моим лекарством. Наш разговор прерывают миротворцы. Вместе с ними входит Цинна и снова протягивает мне белую одежду. -Прости, я ничем не могу тебе помочь. Выбора у меня нет. Хотя бы буду идти, чтоб не тащили. А то еще ребенку навредят. Ну здравствуй, белая комната и кресло. Люди в белых халатах и укол. Надо бы спросить у врача, все ли в порядке с дочкой. Мало ли, что мне колят. Сначала ничего не меняется. Затем я чувствую головокружение, в глазах двоится. Я уже чувствовала подобное. На арене. Так действует яд осы-убийцы. От раздумий меня прерывает появление силуэта в дальнем конце комнаты. По светлым прядям нетрудно догадаться, что это - мой муж. На его спине рвется футболка и появляются огромные крылья. Пит на моих глазах превращается в орла-переродка. Я сильнее вжимаюсь в свое кресло. За ним появляются остальные. -Это все ложь! - кричу я и сама не понимаю, зачем? Кто меня услышит? Пожалуй, я пытаюсь сама себя убедить в этом. Переродки поворачиваются ко мне. Их глаза налиты злобой и жаждой крови. Моей крови. -Это ты вы всем виновата. Ты нас убила, - этот хор голосов везде. Я слышу его в своей голове. Словно по сигналу стая орлов бросается на меня. -Это все ненастоящее! Это галлюцинации! - ору я. Пусть Сноу знает, что я не верю в это все. Но переродкам плевать. Они когтями рвут в клочья мое тело. Снова и снова. Много раз по кругу. Возможно, переродки не настоящие, но боль...Боль настоящая. *** -Китнисс, очнись! Меня кто-то хлопает по щекам. Открыв глаза вижу перед собой лицо врача. -Ну слава Богу. Он собирается вколоть мне какой-то препарат, но я одергиваю руку. -Я на твоей стороне, Китнисс. -Почему я должна Вам верить? -А ты не думала, как твой ребенок переносит все то, что творит с тобой Сноу? Стресс, голодание, а теперь еще и яд. Плод давно должен был замереть. И поверь мне, если бы тебя ,,прочистили" на таком сроке, ты бы не смогла больше иметь детей. Считай, что этот препарат - защита для нее. Но...От этой защиты ты пострадаешь сильнее. Я могу только ее защитить, а ее дозу получаешь ты. То есть твой организм принимает максимум удара на себя, защищая ее. Но если препарата не будет - она не выживет. Я не знаю почему, но я даю ему сделать укол. Почему-то ему удается убедить меня. -И давно вы мне это вкалываете? -Почти с самого твоего прибытия сюда. Поэтому с ней все хорошо. -Но зачем Вам мне помогать? Сноу ведь убьет... -Я свое уже пожил. А ты молода и должна жить. И твой ребенок тем более. Благодаря тебе люди получили шанс на счастливое будущее. Нужно лишь довести дело до конца. А сейчас я провожу тебя в камеру. Врач помогает мне подняться и выводит из палаты. -Пит...Он ведь...Не переродок? -Китнисс, ты же знаешь, что такое яд осы-убийцы. -Каждый раз он хочет меня убить. Мужчина останавливается и глядя мне в глаза отвечает: -Сноу хочет, чтобы ты так думала. Пит в Дистрикте 13. Здесь его нет. -Это все было так реально... -На то это и пытки. Он открывает дверь моей камеры. -Помни, Китнисс, что бы тебе ни показывал Сноу после яда - Пит далеко и любит тебя. Держись, - шепчет он мне напоследок.