Русалочка

Это озеро бесстыдно раскинуло лазурь сияющих вод прямо на территории лесного королевства сына Орофера. Пару десятилетий назад к крутому берегу невозможно было приблизиться, не поранивши руки в кровь - столь густым цветом зарос нежный куст шиповника. Удивительным было подобное явление в этих краях, - так долго и упрямо противились морозу и зною белые чашечки диких роз, словно напоенные изнутри потусторонним сиянием. Поговаривали, что виною всему влюбленная водная нимфа, и это из ее горячего сердца черпают жизнь свободолюбивые растения. Поговаривали...Однако никто не знал наверняка... Ровно двадцать весен назад, когда малахитовый берег свежо зеленел травой, а сапфировые волны манили нездешней теплотой, на золотой песок впервые ступила легкая нога эльфийского принца. Сиреневые сумерки едва коснулись близкой полосы елового леса, а белокожая владычица небес уже будила дочерей-звезд на затухающем шатре. Едва ли прекрасный юноша сумел почувствовать легкое прикосновение чужих глаз к лицу. Пусть. Именно это несмелое видение стало для серебристой рыбки роковым. Русалочка затаилась среди упругих стеблей камыша, отчаянно желая подплыть к незнакомцу хоть чуточку ближе. Робкое сердце воспылало нежданно, обжигая доселе незнакомым огнем прохладную кожу хранительницы озера. - Отчего мне вдруг стало трудно дышать? - шепчет нимфа, отчужденно вслушиваясь в журчание собственного голоса. Даже этот едва слышный перелив заставил эльфа подарить взгляд, полный холодного подозрения изумруду густого камыша. У прекрасного юноши волосы, цвета спелой пшеницы, а кожа может сравниться белизной лишь с красавицей-луной. С взглядом сапфировых глаз едва ли сможет вступить в сражение нежно любимая Русалочкой синева неба, или мягкая лазурь родных вод. Сколь преступно было даровать Создателю подобную прелесть земному существу! Хотя, менее всего принц походил на тех, кто имеет счастье бродить по суше. Дитя света... - Кто здесь? - требовательно вопрошает он, делая несколько грациозных шагов прямо в ее сторону. Испугавшись быть увиденной, она неслышно ушла под воду, невесомо скользя меж тонких пальцев водорослей. Потеряла несчастная с той единственной встречи покой и сон. Глубины собственных владений казались Русалочке жалкой темницей, а бесконечная небесная пустыня, за переменчивым настроением которой, нимфа так любила наблюдать, обнаружилась блеклым подобием истинной красоты. И даже аквамариновые чешуйки рыбьего хвоста более не привлекали наяду - белые человеческие ножки превратились в далекую и недостижимую мечту, вздыхать о которой ей не раз приходилось в колыбели из роскошной раковины, цвета слоновой кости. За бесконечно долгие несколько лет принц посещал прекрасные берега еще ровно три раза. Его визиты - прерванное дыхание. Его взгляд - рваная мелодия позабывшего обо всем на свете сердца. Хладный взгляд глаз, синее самых хрупких лепестков василька, - непозволительное, нечеловеческое счастье. Его своевременное отбытие - ужасная агония и горькие слезы, оседающие росою на белых цветах шиповника. Век русалочий короток - что есть три сотни лет в бесконечном течении жизни эльфа? Нимфы подобны цветам - прелестницы бессовестно даруют равнодушному миру невесомую красоту, чтобы назавтра опасть в прохладу малахитовой травы по-прежнему свежими лепестками. Они не сумеют познать всю боль и трепет удивительного чувства - любви. В свежих их жилах течет ключевая вода, а не пылающая кровь. И все же, в каждом правиле есть свое исключение. Таковым и стала юная Русалочка. Хранительница озера. Раз за вечность луна становится чуточку теплее, готовая исполнить самое заветное желание любящего сердца. Раз за вечность русалки имеют право ступить на теплый песок человеческими ногами, заранее зная, что с рассветом обратятся в туман. Такова цена магии. Разумеется, если некто сумеет отдать жизнь за наяду, то она станет вечной, словно высокие принцы поднебесья, и все же - несколько иной. Эта легенда не давала влюбленному сердцу замолкать ни на минуту, и вот - спустя год, когда долгожданная немая встреча с златоволосым юношей отчего-то не состоялась, Русалочка решилась на великую жертву. Знала она, что людская жизнь ее будет длиною в ночь. Догадывалась, что едва ли первый встречный решится разменять собственную судьбу ради сомнительного счастья водной нимфы. Знала, что, быть может, бледная луна не выведет ее к принцу. Знала. И все же приняла благословение белокурой королевы ночного шатра со спокойствием и смирением, судорожно ожидая приступа нестерпимой рези в ступнях от первого робкого шага. Подобного ужаса не ожидала Русалочка ни на минуту, однако, белизна стройных ножек полностью окупала непомерно высокую цену. Шаг. За ним еще один. Еще. Золотистый песок впитывал алые бисеринки, спустя мгновение обращавшиеся в тоненькие цветки незабудок. Кровь волшебного существа всегда даровала новую жизнь взамен старой. В сказочных чертогах эльфийского короля той ночью играли свадьбу - видано ли дело! У прелестной невесты не ленты волос, а раскаленное пламя; не ворох тончайшего кружева в платье, а живые лепестки подснежников. Как светится рядом с возлюбленной прекрасный принц! Ни на одну девушку на свете никто не смотрел с подобным жаром, - мало кто знает, сколько испытаний пришлось пройти этим двоим, дабы соединить пылающие руки и сердца. Мало кто знает... А маленькая Русалочка не знала вовсе. Ворота цветущего дворца были открыты для всех желающих - и вот, к великому несчастью, рыбка с неверием взирает на синеглазого эльфа, кружащего невесомую невесту в целомудренном танце. Словно тысячи острых ножей одновременно впились в затухающее сердца, причиняя куда более сильные страдания, чем истерзанные долгой дорогой ноги. Миг - и молодожены бросают пляски, вслушиваясь в финальный аккорд волшебного инструмента. Русалочка же, словно оглохла. Миг - и сапфировый взор останавливается на ней, с недоверием взирая на побледневшее лицо. Этого оказывается достаточно, чтобы простить прекрасному юноше все на свете. Следующая мелодия вплетается в морок ночного воздуха лишь для нее - и вот маленькая ножка ступает на нетленный мрамор бесценного пола. Ее танец не оставляет кровавых следов - едва ли нимфа в платье из речной пены пляшет - она летает по залу, выплескивая на пораженную знать всю степень своей недолговечной любви. Она -мотылек в разъедающих крылья объятиях огня. Русалочка смеется, хотя слезы жемчужными дорожками сияют на светлых щеках. Жалела ли она хоть о миге своего недолговечного существования? Нет... Потому что наяда познала самую священную из всех болезней - любовь... Эльфийский принц замер, глядя на незваную гостью. Эта зелень умирающих глаз и синева прозрачных одежд... Как долго он искал неясную мечту на берегах Русалочьего озера, раз за разом возвращаясь домой ни с чем. Затем, неслышными шагами в судьбу юноши ступила настоящая любовь, и детские мечты оказались размолоты между жестокими жерновами жизни. И вот она... Мечта... Настоящее чувство у всех одно, и едва ли принц осмелится назвать прелестную невесту нелюбимой. Но... И это мельчайшее "но" заставляет его неотрывно смотреть за невесомым полетом окровавленных ножек и безудержными всполохами золотистых волос. Удивительное создание исчезает за пару часов до восхода солнца. С ее уходом, нечто древнее и прекрасное меркнет в его сердце, заставляя некогда волшебные стены отцовского дворца показаться скучной обыденностью. Принц седлает коня, в слепой надежде обогнать рассвет. Он прибывает к озеру, когда первый обжигающий луч рожденного заново светила касается безупречных черт лица. Казалось, секунду назад она стояла на крутом берегу, обреченно раскинув тонкие руки навстречу новому дню. Сейчас - лишь сизый сгусток тумана витает над синими бессмертными волнами. В тот год незаметно для всех отцвел шиповник. Упрямость колючих стеблей померкла, а вскоре - ссохлась и рассыпалась золотым песком. Старухи в близлежащих селах все еще пересказывают старую сказку о влюбленной рыбке и о вечном светлом принце, который не успел обогнать солнце. И никто из смертных не сумел узреть бледного юношу с пшеничными волосами, что каждую весну неизменно оставляет в дар владычице небес пышный букет диких роз.