Холодная корона

Первые дни весны не принесли обещанного тепла, но даже самая скверная погода не смогла бы заставить жителей Арбора перенести Празднество окончания великой войны. Каждый год в первые дни весны земля, уничтоженная и испепелённая войной, становилась местом горького веселья. Бесконечные ряды пёстрых шатров воздвигались на этой почве, навек лишённой плодородия, щедро окроплённой кровью и, как говорят, проклятой. Двести лет назад здесь умирали сентирцы, фридгардцы, данхиэльцы и пиропы, здесь их хоронили, а теперь они же пляшут и веселятся на костях своих предков. Таковы Пустые земли – мёртвая пустошь, где давно не живёт никто, кроме редких отшельников да осевших кочевников-нойгов, которым нет дома нигде в Арборе. Но кто вспомнит о той войне во время Празднества? Среди музыки и шума голосов тяжело слышать собственные мысли и воспоминания. Голова Фенсела была готова расколоться. Он приложил холодные ладони к вискам и крепко зажмурил глаза, пытаясь укрыться от тысяч звуков и людей вокруг, но сам воздух здесь гудел и дрожал, не давая успокоиться. Приступ был невероятно некстати: будь Фенсел дома, в Данхиэле, он мог бы скрыться в тишине своей опочивальни и переждать головную боль в одиночестве, но на Празднестве не было тихих мест. Призвав на помощь последние силы, маркиз двинулся к своему шатру, что зелёно-голубым куполом высился над остальными. Шатры и палатки гостей из Данхиэлы располагались восточнее других, согласно месту, которое герцогство занимало на карте Арбора. Шатёр герцогской семьи был, как положено, самым высоким и щедро украшенным данхиэльской символикой. Приподняв парусиновый полог, Фенсел вошёл в своё временное обиталище и, обессилевший, опустился на стул. – Фенсел? – Илиэль, заметив его, подошла ближе и склонилась, чтобы заглянуть брату в глаза. – Всё в порядке. Снова голова донимает. – У меня лучшие врачи Арбора, и никто не может вылечить моего брата от этой хвори, – в очередной раз возмутилась герцогиня. – Сейчас я выпью пероцвета и сразу приду в себя. – Я надеюсь, что так. Скоро прибудут Биргены, и я хочу, чтобы ты помогал мне говорить с ними. Я позову лекаря. Как только Илиэль исчезла за пологом, Фенсел позволил себе положить свинцово-тяжёлую голову на стол. Он знал, что сон поможет ему, но и позволить себе уснуть не мог. Сестре действительно требовалась его помощь при встрече с герцогом Фридгарда: она импульсивна, часто принимает необдуманные решения, и ей нужен Фенсел, который станет для неё холодным голосом разума. Но разве можно оставаться разумным, когда голова вот-вот лопнет? Наконец вошёл пожилой лекарь с настоем пероцвета в высокой бутылке. Лекарство было чуть тёплым, Фенсел выпил его залпом и тяжело выдохнул, терпеливо ожидая облегчения. Пероцвет, как и всегда, утихомирил боль за считанные минуты, но Фенсел знал, что она скоро вернётся с новой силой. Тряхнув головой, чтобы согнать остатки напряжения, Фенсел снова вышел из шатра. Фридгардцы как раз прибыли на Празднество: они уже расставляли свои шатры западнее от данхиэльских. Прибыли последними – ничего удивительного. Над только что воздвигнутым шатром Биргенов трепетал синий флаг, а рядом со входом возились слуги. Самого герцога и его семьи Фенсел не мог отыскать. Рядом вдруг возникла Илиэль. – Будем ждать, – негромко сказала она, после чего скрылась в шатре, увлекая брата за собой. Тот покорно последовал за Илиэль. – Ты должен знать, что именно я собираюсь предложить Биргену, потому что это касается тебя. – Все дела Данхиэлы касаются меня, – пожал плечами Фенсел, понимая, что речь пойдёт о чём-то личном. – Но не все в такой степени. Сестра Биргена скоро достигнет шестнадцати, и она, насколько я знаю, ещё не обручена… – Ты хочешь закрепить союз браком? – догадался маркиз. – Но я её совсем не знаю, почему ты решила всё за меня? – Прости, Фенсел, но так ли это важно? Сотни браков заключаются ещё до рождения брачующихся. Аира недурна собой и, говорят, очень спокойного нрава… – А ещё слепая.– Развёл руками Фенсел. – Почему я должен жениться? – Ты мог бы забрать Аиру в Данхиэлу и жить с ней в Бреане, это ничего не изменит для тебя, но очень поможет нам всем. Будь у тебя другая невеста, я попросила бы Зиэреля жениться на Аире. Но тебе скоро двадцать, а ты холост, почему бы не задуматься о ней? Фенсел тяжело вздохнул, не зная, что возразить. – Дай мне хотя бы познакомиться с ней. Я её видел всего несколько раз. – Хорошо. Но учти при знакомстве, что этот брак укрепил бы союз с Биргеном. Мы не можем рассчитывать на него полностью, но если его сестра была бы в Данхиэле… – Я понимаю, – кивнул Фенсел, – понимаю, что ты права. Илиэль кивнула, довольная собой. Спустя полчаса явился мальчик с сообщением о том, что герцог в сопровождении своего совета скоро прибудет на встречу. – Сейчас решится судьба Данхиэлы, – Илиэль серьёзно посмотрела на брата. – Пусть боги помогут нам. Скоро снаружи послышался шум, слуга приподнял полог, и в шатёр, пригибая голову, вошёл Кейрос Бирген. Быстрый взгляд тёмных глаз обежал шатёр, на мгновение задержавшись на лице Фенсела. После герцог поклонился, Илиэль и Фенсел ответили тем же. Вслед за Биргеном в шатре появился его совет: лысеющий лорд Габрел, как всегда безупречно одетый, смуглый сир Олерон в полном рыцарском снаряжении и молодая женщина, чьего имени Фенсел не знал. Гости обменялись с герцогиней и маркизом быстрыми поклонами, после чего все расположились за столом. Оба герцога сели в концах стола, а Фенсел занял место по правую руку от сестры. Юная советница Биргена оказалась напротив Фенсела, и маркиз вдруг понял, что где-то уже видел её лицо. – Обойдёмся без формальностей, – начал Бирген, – с Габрелом и Олероном вы уже знакомы, а это – Рерика Фрайкс, мой придворный врач. – Думаю, я видел вас раньше, – сказал Фенсел. – Так и есть, – леди Фрайкс улыбнулась, – вы приезжали в медицинскую академию, когда я ещё там училась. Не думала, что вы запомнили моё лицо. – Да, теперь я вспоминаю. Вы были единственной фридгардкой среди других врачей. Фенсел и правда вспомнил свой визит в академию и эту девушку, которая тогда показалась ему невероятно самоуверенной и высокомерной. Сейчас же леди Фрайкс выглядела милой и вежливой – не оттого ли, что находится в обществе герцогов? – Оставим воспоминания на потом, – мягко вмешалась Илиэль. – Сейчас я пошлю слугу проверить, никто ли не подслушивает наш разговор. – В этом нет нужды, – бросил Бирген. – Я позаботился о том, чтобы никто не смог расслышать ни слова. Фенсел знал, что среди фридгардцев иногда встречаются маги звука, так что поверил герцогу на слово. Но Илиэль всё же послала слугу обойти шатёр и начала лишь тогда, когда тот вернулся. – В последние дни я объехала всю Данхиэлу, призывая моих подданных восстать против самозваной королевы. Не только воины, но и крестьяне готовы взять в руки оружие и пойти воевать за свою свободу. – Фридгард всегда был готов к этому, – коротко ответил Бирген. – Сколько людей вы сможете поднять? Илиэль устремила ясный взгляд на герцога, и тот не отвёл глаз. – Я подниму сто восемьдесят тысяч. В шатре воцарилась тишина. Даже Фенсел не знал о том, что сестра готова повести на Сентиру такую огромную армию, и ему пришлось постараться, чтобы не выдать удивления. – Боюсь, во Фридгарде нет стольких мужчин, – Габрел разрядил атмосферу, и они с Олероном и Рерикой засмеялись. Бирген оставался невозмутимым. – Я не смогу дать столько людей. – Я понимаю и не требую ничего, кроме поддержки. – Илиэль отвечала непривычно спокойно и рассудительно. – В таком случае, у Олерона есть приблизительный план, который кажется мне удачным. Олерон, ждавший этого момента с начала встречи, оживился, развернул на столе принесённую с собой карту Арбора и приготовился вещать, но его сбила с мысли служанка, запоздало принёсшая вино. Девушка невероятно шумно обходила стол, расставляя бокалы и разливая вино. Фенсел не припоминал, чтобы он или Илиэль велели принести что-либо, однако служанка уже успела налить светлого напитка Биргену, Олерону и Рерике. Когда она наполнила бокал Илиэль, та отодвинула вино в сторону Фенсела. – Я не хочу пить. – Раздражённо произнесла герцогиня. Служанка застыла на месте как была, с бутылкой в руках. Фенселу стало жаль растерянную девушку, и он чуть заметно кивнул, взяв бокал сестры себе и сделав глоток. Служанка никак не отреагировала, она тут же исчезла из шатра, даже забыв налить вина Габрелу. – Наконец-то, – вздохнул Олерон. Снова обратившись к карте, он начал: – Лиссии будут отправлены наши требования – освободить Фридгард и Данхиэлу из-под гнёта и вернуть земли их законным владельцам. Разумеется, она откажется. На этот момент всё уже будет готово. Если конница зайдёт с гор, – он поставил палец на черту между Сентирой и Фридгардом, – можно будет увести основные силы из столицы. Головная боль снова дала о себе знать резким уколом. Фенсел прикрыл глаза, стараясь не выдавать недомогания. Сердце забилось чаще, и он никак не мог совладать с дыханием. Сделав попытку сосредоточиться на словах сира Олерона, маркиз осознал, что не понимает ни слова. – Я отлучусь, – проговорил он, вставая из-за стола. Мир плыл перед глазами, казался нечётким и размытым, и Фенсел уже не был уверен, что самостоятельно дойдёт до выхода. – Фенсел? – обеспокоенно спросила сестра, протягивая юноше руку, и тот уже хотел схватиться за неё пальцами, но промахнулся и рухнул на пол. В глазах потемнело, но Фенсел всё ещё слышал голоса и грохот стола, из-за которого вскочили все разом. В одно мгновение произошло сразу несколько вещей. Маркиз, мгновение назад сосредоточенно глядевший на карту, упал на пол; оба герцога вскочили со своих мест, на лету доставая оружие, но Илиэль оказалась быстрее, и кончик её меча уже уткнулся в горло Биргена; Олерон, всегда славившийся прекрасной реакцией, кинулся на помощь своему герцогу, приставляя острие меча к шее Илиэль. Габрел отскочил на безопасное расстояние, и только Рерика, проскользнув под столом, бросилась на помощь маркизу. Фенсел лежал на спине уже без сознания, но из горла его вырывались слабые хрипы. Из уголка рта тоненькой струйкой потекла кровь. Рерика наскоро разорвала ворот рубашки маркиза и приложила ладони к его груди. Глубоко вдохнув, она подняла руки, и за пальцами её потянулась вязкая слизь вперемешку с кровью. Отряхнув ладони, девушка повторила действие. – Это была ваша служанка, – говорил Бирген, – иначе её не пустили бы в шатёр! Рерика не могла видеть герцогов, но краем уха слушала их разговор. – Прислушайтесь к разуму, ваша светлость, – обращался к Илиэль Габрел, – мой герцог сейчас – последний, кому хочется вашей смерти. – Но вино было отравлено, и его наливали мне, – голос Илиэль срывался. – Как и нам, но вашему брату не повезло пригубить его первым. Рерика, как он? – В порядке, – отозвалась леди Фрайкс, продолжая вытягивать яд и стряхивать его на пол и собственное платье. Она делала подобное впервые, поэтому вместе с ядом выходили кровь и мокрота, но другого врача поблизости не было, а герцоги в пылу драки совсем позабыли о судьбе Фенсела. Хороша сестра, подумала Рерика. Но Илиэль как раз присела рядом с ней и принялась гладить светлые волосы брата, который уже дышал ровно, как во сне. – Что с ним будет? – герцогиня подняла взгляд на леди Фрайкс. – Думаю, всё будет хорошо, – проговорила Рерика, вытирая вспотевший лоб. После магических манипуляций она чувствовала себя ужасно слабой и хотела поскорее вернуться в свой шатёр, но понимала, что теперь ей придётся остаться с маркизом, пока тот не придёт в сознание. Илиэль поднялась и двинулась к мужчинам. – Тот, кто пытался отравить нас, знал о встрече и её цели. – Несомненно, – кивнул Габрел. – Что, если Лиссии всё известно? – Учитывая недавнюю смерть Одора Вайрена… – Габрел вздохнул, – яд – женское оружие. Вполне возможно, что Лиссия действительно устраняет всех, кто опасен для неё. – И короля Анверда заодно, – прошептала Илиэль. – Нет, – возразил Бирген, – знай Лиссия о восстании, она использовала бы не яд, а мечи своей гвардии. Нас казнили бы ещё до встречи. Фенсел втянул воздух и открыл глаза. Часто моргая, маркиз осмотрел Рерику. – Кажется, я потерял сознание, – хрипло сказал он. Рерика усмехнулась. Только теперь в шатре появились хвалёные данхиэльские лекари, мужчина и старуха. Рерика предпочла отойти и дать врачам возможность осмотреть Фенсела. – Спасибо вам, – проговорила Илиэль, касаясь локтя Рерики, – не сомневаюсь, он был бы мёртв, если бы не вы. – Пожалуй, был бы мёртв. – Только и ответила Рерика.