Холодная корона

Оказывается, даже самый бездеятельный и мягкотелый король приносит немало пользы своим существованием. При жизни Анверда Акенора от него было не больше пользы, чем от двух его собак, хотя даже они помогали в охоте. Но спустя четыре часа после смерти короля двор погрузился в панику, словно без него совершенно невозможно было обойтись. Женщины под окнами рыдали так громко, что заглушали даже внутренний голос Элбера Фелкара. Он мог бы уйти из тронного зала и поискать тихое место для раздумий, но знал, что сейчас голосят везде: и в замке, и за его пределами. А вот возможность посидеть во главе Стола совещаний с бокалом вина в руке выпала Элберу в первый и, наверное, в последний раз. Он думал. Лицо королевского советника оставалось бесстрастным, но то, как нервно его пальцы вертели ножку бокала, выдавало напряжённость. Он был встревожен. Был ли у Элбера план на случай смерти короля? Разумеется, был. У него всегда был план, иначе он не получил бы звание старшего королевского советника в таком юном возрасте. Однако теперь план сводился к тому, чтобы остаться на стороне силы, и его сложно было назвать надёжным. Кого теперь считать силой? Вчера силой был король, а если точнее – сам Фелкар, направлявший Анверда и принимавший все решения за него. А сегодня? Дверь скрипнула; в зале показался Равек, мальчишка-прислужник. Кривенькой походкой он приблизился к советнику и склонился, чтобы долить вина в опустевший бокал. – Сейчас войдёт Лиссия, – прошептал мальчик, наклоняя бутылку. Фелкар коротко кивнул, мальчик отстранился и поспешил уйти. Едва Равек проскочил в проём и скрылся в глубине коридора, дверь снова открылась. В зал совещаний вплыла, подбирая юбки впервые надетого траурного платья, настоящая кукла. Даже сейчас, нервная и с блестящей от пота кожей, она казалась неживой: уж слишком хрупок был её стан, уж слишком точёными были черты её лица. Фарфоровая леди не скрывала своего беспокойства, в отличие от советника. Но в глазах её читалась вовсе не боль утраты близкого человека: то была решимость броситься в бой и взять своё, пусть она пока далека от победы. Элбер привстал, встречая принцессу. Он подумал, что сейчас Лиссия возмутится и заставит его уйти с королевского места, но та лишь села рядом с ним, по правую руку. Там, где обычно сидел сам Элбер. – Ваши глаза сухи, миледи, – едва заметно усмехнулся Фелкар, – вижу, вам намного лучше. Вы пришли разделить со мной ужин? Тогда я велю стольнику прислать две порции... – Замолчи, – Лиссия прервала его, сверкнув глазами. – Ты винишь меня в чёрствости, когда сам пьёшь вино на месте покойного короля? – Пожалуй, – Элбер поставил бокал на стол и поднял взгляд на Лиссию. – А почему вы пришли без охраны? Учитывая положение вещей, вам не стоило бы говорить со мной наедине. Лиссия нервно улыбнулась; Элбер заметил, как подрагивает её веко. – Я знаю тебя, ты дальновиден. Уж точно не настолько глуп, чтобы убить меня в зале совещаний. Я пришла поговорить с тобой. И я хочу услышать чёткий ответ, а не то, что обычно слышат от тебя люди. Элбер знал, о чём она хочет поговорить. У него было достаточно времени, чтобы обдумать этот разговор и выработать тактику, но он этого не сделал просто потому, что знал: Лиссия умна. Вряд ли так умна, как он сам: ей всего шестнадцать, она ещё не видела жизни. Но ложь она чует прекрасно. Впрочем, будет ли он лгать? – Говорите, миледи. Она подняла на него яркие карие глаза и спросила: – Кому ты служишь, Элбер Фелкар? Советник улыбнулся: – Я служу Арбору, миледи, и своему королю. Разве вы не знаете об этом? – Ты прекрасно знаешь, о чём я. Король мёртв; судьба Арбора тебе безразлична, как, впрочем, любая другая, кроме твоей собственной. Однако я спрошу ещё раз: кому ты служишь теперь? Элбер молчал. Он знал, что любой ответ разозлит принцессу, хотя она и так уже была вне себя. Оставалось только занять нейтральную позицию и освободиться от ответственности. – Мой король оставил завещание, – начал Элбер, – в котором он указал вас как единственную наследницу его земель и его титулов. Я повинуюсь его воле. Лиссия вскочила из-за стола так резко, что стул, на котором она сидела, с грохотом повалился на пол. И откуда столько стремительности в её хрупком теле? Упершись обеими руками в дерево стола, она склонилась над советником так низко, что мужчина почувствовал её дыхание. – Ты знаешь, что Грассел или Одор могут в любой момент заявить свои права на трон, сказав, что их кровь чище моей. И они будут правы. Вот что я хочу знать: будешь ли ты по-прежнему повиноваться воле короля, когда это случится? На чьей ты стороне на самом деле? – Хотите вы признавать это или нет, – спокойно ответил Элбер, остановив взгляд на темной жидкости в бокале, – но ваши шансы на трон выше, чем у обоих бастардов вместе взятых. Вы не кровная родственница короля, но его племянница. И народ любит вас, помня всё, что ваша тётя сделала для него при жизни. – Моя тётя – не я, – вздохнула Лиссия, отстраняясь от советника и устало опускаясь на другой стул. – И в моих жилах не течёт кровь Акеноров. Не думая о том, как прозвучит эта фраза, Элбер прошептал: – Так ли это плохо? Он ожидал, что Лиссия снова выйдет из равновесия, но ошибся: принцесса, кажется, даже не расслышала его слов, она была где-то глубоко в себе. Не желая снова будить этого опасного зверька, Фелкар тихо поднялся и двинулся в сторону дверей, но так и не смог уйти незамеченным. – Стой, – окликнула его принцесса, – ты так и не ответил. Тебе не удастся улизнуть. Ты собираешься присягнуть мне? Элбер остановился посреди зала, не поворачиваясь к девушке. – Вы можете доверять мне, миледи. – О, я не так глупа. Но сейчас мне нужна помощь, и я вынуждена принять твои советы. Элбер вздохнул и, развернувшись на каблуках, зашагал назад к столу. Занять королевское место во второй раз он не осмелился, вместо этого сел на стул напротив Лиссии. Руки девушки, облачённые в чёрное кружево рукавов, лежали на столе, и Фелкар рассмотрел множество ран и царапин на ладонях и запястьях. Снова тренируется. Надеется отыскать в себе способности к магии. Она могла бы стать королевой, но… Элбер слишком хорошо знал, как меняет людей власть. Если бы его спросили, были ли в истории Арбора хорошие правители, он назвал бы лишь одного. И речь, разумеется, была не об Анверде, у которого он несколько лет прослужил советником. Фелкара всегда восхищала королева Сальтара, мать Анверда. Несмотря на то, что она умерла задолго до того, как Элбер стал советником и приблизился ко двору, её жизнеописание и все, что она сделала за время правления, не могло оставить равнодушным такого ценителя ума и хитрости, как Элбер. Мало кто знал, что Сальтара была простой девушкой из маленького городка на севере Сентиры, она не владела ни деньгами, ни знатным именем, ни баснословной красотой. Однако король Берниваль, путешествуя по своим землям, заметил её среди тысяч девушек и сделал своей женой. Когда началось кровавое восстание герцогов Данхиэлы и Фридгарда, король ушёл на войну. К тому времени семнадцатилетняя Сальтара уже носила его ребёнка под сердцем, так что смерть Берниваля мало что изменила для неё. В течение восемнадцати лет она была королевой-регентом, за это время успела подавить восстание, жёстко поставив герцогов на место, создать Академию магов, собрав в одном городе колдунов всего королевства и тем самым установив над ними контроль, а также родить двоих внебрачных сыновей. Первого – от своего телохранителя, второго – от врача. Но женщины слабы. Сальтара любила своих детей слишком сильно. Обоих бастардов, Колма и Вайрена, она оставила жить в замке, при себе. Именно поэтому её сын, Грассел Колм, и внук, Одор Вайрен, теперь могут заявить свои права на трон. Фелкар знал, что у них больше прав, чем у Лиссии, бывшей всего лишь дочерью брата жены короля Анверда. Но Фелкар знал и то, что народ не станет на сторону бастардов, пока жива племянница обожаемой ими покойной королевы. Той не посчастливилось одарить короля ребёнком, но она одарила свой народ любовью и заботой, и люди этого не забыли. – Я могу дать вам совет, – начал он. Хитрый взгляд чёрных глаз блуждал по лицу Лиссии её одежде, подмечая детали. – Вы должны стать королевой так быстро, как можете. После коронации ваши позиции укрепятся, пусть даже эту коронацию признают не все. А затем вам стоит найти себе короля, как можно более могущественного и богатого. – Кого бы ты предложил? – усмехнулась Лиссия. – Вы знаете, я предложил бы Грассела, но... – Да, можешь не продолжать. Я зря спросила. А что до коронации – как я могу провести её сейчас, если через три дня начнётся Празднество окончания великой войны? Этот праздник слишком важен, чтобы отменить его, даже если речь о коронации. – Да, он как нельзя лучше напоминает герцогам, где их место и кто победил в великой войне, – вставил Фелкар, уже не скрывая ухмылки. – Так почему бы не короновать вас на самом празднике? Лиссия мотнула головой. – Все герцоги считают праздник унизительным. Особенно церемонию преподнесения даров королю. Думаешь, они согласятся преподнести дары мне? Я знаю, что все трое, особенно Бирген, не считают меня достойной престола. – Как и ваших оппонентов, – заметил Элбер. – Разумеется, ведь каждый из них считает достойным себя самого. – Именно поэтому вам нужно напомнить им, что в Арборе уже есть королева, и их притязания беспочвенны. Лиссия задумалась; её высокий чистый лоб, обрамлённый тёмными локонами, нахмурился, и на переносице залегла складка. Элбер молчал, давая принцессе время осмыслить его совет. Наконец Лиссия встала и, снова подобрав ненавистные юбки, двинулась к выходу. – Вели начать подготовку к коронации на празднике. И ещё, – она развернулась уже у двери, – напиши приглашения всем герцогам лично. Подчеркни, что праздник пройдёт так же, как и всегда, и что смерть короля не меняет того факта, что Сентира правит остальными землями Арбора. Элбер дважды кивнул и, дождавшись, когда принцесса выйдет из зала, вернулся к вину. Скоро в дверях снова показался Равек. – Так нести ужин, милорд? – осторожно поинтересовался он. – Пусть несут всё! – вдруг воскликнул советник. – Сегодня умер мой король, так помянем же его.