Closer

Заказ приходит ровно в срок. В полдень раздается звонок в дверь, и я забираю у курьера небольшую коробку с выпуклым названием фирмы производителя, аккуратно уложенную в бумажный пакет. Это особенная коробка, в ней лежит подарок. А я не так часто делаю людям подарки. Интересно, ей понравится? Определенно да, вот только едва ли она признается мне в этом. Что ж, в любом случае приятно будет посмотреть на ее реакцию, ведь она не ожидает чего-то подобного. Намие должна прийти через полчаса, и я покорно жду ее визита. Ровно через тридцать минут я слышу, как открывается входная дверь. Намие всегда так пунктуальна. Она снимает туфли, ставит сумку на полку, а затем пересекает коридор, чтобы в следующую минуту оказаться передо мной. - Привет, Намие-сан, - нараспев произношу я, окидывая ее фигуру с ног до головы оценивающим взглядом. Ее это бесит, но она не подает виду, сохраняя на лице бесстрастное выражение. - Здравствуй, - спокойно отвечает она, и проходит вглубь кабинета, намереваясь занять свой рабочий стол, на котором высится кипа неразобранных бумаг. Я быстро отталкиваюсь ногами от пола и качусь на стуле в ее сторону. В руках у меня та самая черная коробка с белой надписью. Я встаю и ставлю коробку на стол перед Намией, занимая положение по другую сторону стола. - Это тебе, - я толкаю коробку по гладкому дереву, так что она оказывается на самом краю. – Открой же. Намие медлит. Между ее бровей пролегает едва заметная складка, а я продолжаю выжидающе смотреть на нее. Узкая ладонь с аккуратными наманикюренными пальцами тянется вперед, сжимает крышку, медленно и как-то опасливо поднимает ее. Ну же, Намие, открывай. Неужели, ты считаешь меня совсем уж психом и боишься, что я мог положить в коробку какую-то гадость? Мертвую птицу или что-то похуже. Вскоре крышка снята, и глазам Намие предстает черная кожаная сумка, покоящаяся на оберточной кремовой бумаге. - Я обратил внимание, что тебе нравятся эксклюзивные брендовые вещи. А вчера случайно увидел эту сумку. Их всего несколько, ограниченная серия. И я между делом подумал, что она тебе подойдет. Мои губы растягиваются в улыбке, а Намие, наоборот, хмурится все сильней. - И какова причина подобного знака внимания? – спрашивает она, поднимая на меня недоверчивые глаза. - А разве нужна причина? - я деланно развожу руками. – Ну если ты так хочешь, то я скажу. Ты готовишь для меня еду, помогаешь разгребать кучу бумаг, неплохо ведешь дела, и слушаешь меня, хоть я и уверен, что последний пункт тебе ненавистен более остальных. Разве этого мало? Она не отвечает и опускает взгляд на сумку. Я упиваюсь ее растерянностью. Медленно обхожу стол и оказываюсь позади нее. Слишком близко. Это заставляет ее нервничать. - А может быть, - я прижимаюсь к ее спине и осторожно убираю прядь мягких волос, обрамляющих ее лицо, обнажая маленькое ухо. Я наклоняюсь ниже и шепчу ей, опаляя кожу дыханием, – ты мне просто нравишься. Мои зубы захватывают ее ухо, а руки скользят вниз. Она не кричит, не вырывается, лишь сердце начинает биться чуть быстрее. Страшно, Намие? Думаешь, я монстр? Разжимаю зубы и снова шепчу: - Я бы хотел, чтобы ты носила эту сумку. – Мои руки опускаются ниже и замирают на ее соблазнительных бедрах. Я ухмыляюсь, думая о том, какое у нее будет лицо, когда они заберутся под юбку. – Тебе не нравится? - Что именно? – холодно спрашивает она. - Сумка или твои домогательства? Я тихо смеюсь, утыкаясь носом в ее волосы на затылке. Они пахнут свежестью и цветами. - Сумка. - Рука скользит по бедру, и я касаюсь пальцем обнаженной кожи, в том месте, где заканчивается чулок. Я ловлю себя на мысли, что мне нравится делать это, и я действительно хочу потянуть нейлоновую ткань, скатывая ее и оголяя ногу Намие. У нее такая гладкая кожа и такой сладкий запах, что мне вскружило голову. Мне хочется раздеть ее. И уже не только ради того, чтобы посмотреть на выражение ее лица. Намие не выдерживает. Она резко разворачивается и ее руки вжимаются в мои плечи в попытке оттолкнуть. Ткань кофты слишком тонкая и я чувствую приятное тепло, распространяющееся от ее ладоней. Мне становится жарко. Я склоняю голову к плечу и смотрю на нее самым невинным взглядом, на который только способен. - Ты боишься, Намие-сан? Ее лицо становится суровым, и она цедит сквозь зубы: - А я должна бояться? – ее ноготки впиваются в мои плечи. - Ты не сделаешь этого. - Кто знает, кто знает, - я качаю головой, после чего с силой сжимаю ее запястья и отстраняю от себя, из-за чего она вздрагивает. – Мне просто скучно. Несколько мгновений наслаждаюсь ее испуганным взглядом, который она пытается скрыть за напускной жестокостью, а после разжимаю пальцы и разворачиваюсь к ней спиной. Иду к своему рабочему столу, на ходу бросая через плечо: - У нас сегодня много работы. Давай приступим. Я говорю так, словно ничего не было. Словно она мне совсем неинтересна. И я знаю, что подобное поведение доводит ее до бешенства. Ее взгляд жжет мою спину, я физически ощущаю это. Будь ее воля, я бы уже превратился в горстку пепла. Это так весело, что я не прочь продолжить нашу маленькую игру.

***

Намие стоит возле плиты и готовит ужин. Она выглядит очень сосредоточенной, когда помешивает кипящее варево перед ней. Ее волосы собраны в пучок, и взору открывается длинная красивая шея. Я не свожу глаз со своей подчиненной, раздумывая над тем, насколько ей отвратительно мое присутствие. Вскоре она выключает плиту, тянет тесемку фартука, что завязан бантом на талии, и снимает его через голову. Почему-то это кажется мне дьявольски эротичным, и я усмехаюсь своим мыслям. - Готово, - равнодушно говорит Намие, не глядя на меня. – Приятного аппетита. Определенно она вложила в эту фразу весь свой яд. Змея. - Намие-сан, иногда ты напоминаешь мне змею, - тут же озвучиваю промелькнувшую мысль. Намие не реагирует. Фартук отправляется на крючок, а сама она спешит покинуть кухню. Когда она проходит мимо меня, вальяжно рассевшегося на диване, я чувствую ее напряжение, что волнами расходится от ее тела. Я подаюсь вперед, резко хватаю ее за руку, и в следующую секунду она уже сидит на моих коленях. Мои пальцы больно впиваются в ее запястье, обозначая серьезность намерений, и она кривит свою симпатичную мордашку. - Не так быстро, Намие-сан, - вкрадчиво говорю я, глядя на ее сжатые от раздражения губы, после чего перевожу взгляд на манящий изгиб шеи. Я хочу впиться в нее зубами, попробовать хоть каплю ее испорченной сладкой крови. Да, испорченной. Эта женщина далеко не святая, и тем самым еще сильнее влечет меня. – Я хочу, чтобы ты поужинала со мной. Мои губы едва касаются ее шеи в каком-то призрачном невесомом поцелуе, и ее тело становится напряженным, как струна. Она резко дергает рукой, вырываясь из моего плена и встает на ноги. - Я не голодна, - ее голос похож на звон клинков. Я едва сдерживаю рвущийся наружу смех. - Как жаль, - медленно поднимаюсь, и она отступает на шаг. – Я так хотел, чтобы ты составила мне компанию. Я продолжаю наступать на нее, а она пятится назад. Но это не может продолжаться вечно, вскоре ее спина прижимается к стене. Попалась. Я оказываюсь совсем рядом, мои руки вжимаются в стену по бокам от ее головы, и я смотрю на нее в упор. Должно быть мой взгляд действительно пугает ее. Что же ты видишь, Намие-сан? - Зачем тебе все это нужно? – шепчет она, стараясь не выдать дрожи в голосе. Но я слышу. Я хочу ощутить эту вибрацию на своем языке. - Зачем? - я деланно удивляюсь. – Неужели не понимаешь? Ты мне нравишься. Я уже говорил. Она сглатывает ком в горле и, набравшись смелости, произносит: - Есть одна проблема. Ты мне не нравишься. - Действительно проблема, - мой голос правда звучит расстроено. Я убираю левую руку от стены и мой указательный палец касается виска Намие. – И что же мне сделать? – веду пальцем вниз, очерчивая форму ее лица. – Может мне срезать милое личико твоего младшего брата и пришить его к своему, тогда ты с радостью согласишься на любое мое предложение? Она бледнеет и выдыхает: - Ты чудовище… Я усмехаюсь и наклоняюсь вперед, почти касаясь ее губ. - Не больше, чем ты сама. Я больше не хочу ждать. Мои губы впиваются в ее рот, и я чувствую упоительные вибрации страха, которые так хотел вкусить. Мне всегда было интересно, как такая холодная и рациональная с виду женщина ведет себя в постели. Как она стонет, объятая страстью, как изгибается во время оргазма. Эти мысли стали навязчивой идеей, но Намие-сан была помешана на любви к своему братцу, и я не рассчитывал на ее благосклонность. Разумеется, я всегда мог принудить ее, но не решался на подобный шаг. Я, конечно, негодяй, но девушек обижать не люблю. Таким образом по крайней мере. Но все зашло слишком далеко. Я видел Намие слишком часто, а мысли о ней рисовали в моей голове чрезвычайно непристойные картины, от которых она пришла бы в ужас. В итоге это привело к тому, что я решил поступиться своими принципами. В конце концов, кукловод тут я, стоит мне подергать за ниточки, и она будет делать все, что я скажу. Я не целую ее. Я лишь прижимаюсь к ее губам своими и жду, когда она начнет отталкивать меня. Ждать приходиться недолго. Она резко отворачивает голову, и мои губы скользят по ее щеке, после чего она поднимает руку и сжимает мое горло тонкими пальчиками. Сильно сжимает, и ,должно быть, чувствует мой бешеный пульс, который теперь бьется в ее ладони. - Не делай этого, Изая, - четко произносит она, выделяя каждое слово. - А то, что? – хриплю я, сгребая ее волосы в кулак на затылке, отчего она морщится. – Попробуешь убить меня? - Может, и попробую, - говорит она, сузив глаза. – Отпусти мои волосы. Как угрожающе. - Только если ты перестанешь душить меня, - мой голос становится совсем хриплым. Она сжимает пальцы изо всех сил. Мы смотрим друг другу в глаза несколько долгих мгновений, и я думаю о том, что хочу трахнуть ее прямо возле этой стены. А она, скорее всего, представляет меня лежащим в луже собственной крови. Ее рука медленно разжимается, и я наконец-то могу вдохнуть. Я чуть сильнее тяну ее за волосы, но все же отпускаю, хоть мне и не хочется этого. Намие отталкивает меня и быстрым шагом покидает кухню. Я иду за ней следом. Она останавливается в прихожей и судорожно начинает натягивать на свои изящные стопы дорогие туфли. Черт подери! Каждое движение этой женщины кажется мне сексуальным, и меня словно окатывает раскаленной лавой. - Намие-сан, - я улыбаюсь, скрещиваю руки на груди и прижимаюсь плечом к дверному косяку. – Твой рабочий день еще не закончен. - Я знала, что ты псих, но никогда не думала, что ты пойдешь на что-то подобное! – она выкрикивает это, и я понимаю, что впервые выбил ее из колеи. Что ж, можно поаплодировать самому себе. Грязный приемчик. – Я и не знала, что тебя это интересует. - Как видишь, ты ошибалась, - с моего лица сползает улыбка. Теперь я поиграю в злого и жестокого парня. - А теперь снимай туфли, Намие-сан. Сегодня ты никуда не уйдешь. Она не слушает меня. Схватив сумку, вставляет электронный ключ в разъем, в попытке открыть дверь и понимает, что опоздала. Я заблокировал его, теперь ей не выйти, пока я того не захочу. Она стоит спиной ко мне и тяжело дышит, ее голова опущена вниз. - Не бойся, - ласково говорю я, и это звучит как издевка. – Я не сделаю тебе слишком больно, разумеется, если ты сама не попросишь об этом. Я подхожу к ней, беру ее за руку и тяну за собой. Сумка падает на пол. Намие больше не сопротивляется, понимая, что загнана в ловушку и бежать некуда. - Не хочешь снимать туфли – не надо, в этом даже есть что-то пикантное, не находишь? Я веду ее в свою спальню. Пожалуй, это единственная комната в моей квартире, где она еще не побывала. Когда мы пересекаем порог, я щелкаю пальцами один раз, и на потолке загорается три маленьких лампочки. Их свет приглушен, и комната остается погруженной в полумрак. Я подвожу Намие к широкой кровати, накрытой темным покрывалом, и она послушно садится на ее край. Ее руки сцеплены в замок, а волосы каскадом закрывают лицо. В высшей степени жалостливая картина. Наверное, я должен раскаиваться. Я останавливаюсь напротив и поддеваю пальцем ее острый подбородок, вынуждая посмотреть на меня. В ее глазах застыла холодная ненависть, и я вновь ухмыляюсь. - Намие-сан, позволь я буду говорить с тобой откровенно. Ты считаешь меня чокнутым, но ведь ты сама точно такая же. Мы похожи, как думаешь? Она молчит, но ее глаза ясно говорят мне, что она не разделяет мою точку зрения. - Ты единственная женщина, которая заставила меня поступать столь отвратительным образом, - в моем голосе сквозит раздражение. – Ведь раньше я и подумать не мог о столь мерзком и бесчеловечном поступке. Но ты умна, красива, у тебя безупречный вкус, ты беспринципна и опасна. Все в тебе кажется мне интересным. Но есть одна маленькая проблема – твоя любовь к брату. Отвратительное противоестественное влечение. Да, оно делало тебя более интересной, ровно до того момента, пока я не понял, что мне это очень мешает. Я был бы не против завязать с тобой более тесные отношения, но твой брат все портит. Я даже начинаю чувствовать ревность! Я смеюсь над собственными словами. Да, я чувствую ревность и это так странно и непривычно, что я готов крушить все подряд, в попытке избавиться от этой заразы. - И чего ты хочешь? – шепчет Намие. - Все еще непонятно? – я наклоняюсь и обхватываю ее лицо ладонями. – Я хочу, чтобы ты была моей. Тишина. Никогда не думал, что способен произнести подобные слова всерьез. Это новое для меня чувство, и я пока не решил, нравится мне или нет. - Мы же взрослые люди, - я надвигаюсь на нее, заставляя опуститься локтями на кровать. Мое колено оказывается между ее ног, когда я нависаю над ней. Я смотрю на нее так, как не смотрел ни на кого в своей жизни. – Просто дай мне, Намие-сан. Добровольно, без насилия. Не надо делать из меня настоящего монстра. Сказав это, я вспоминаю Шизу-тян, и готов проклясть все на свете. Неужели я стал настолько тупым и примитивным, что говорю, как он. Что же со мной делают эти чертовы чувства? - Дать? – эхом повторяет она, глядя на меня во все глаза. – Ты с ума сошел? Просить такое… Я запуская одну руку в ее и без того растрепанную прическу, а второй оглаживаю овал лица, веду ладонь вниз, касаюсь шеи. - Да, пожалуй, так и есть, - я наклоняю голову и вдыхаю запах ее кожи. – Совершенно точно спятил. - Мои губы касаются ее теплой шеи, и я слышу слабый вздох. – Я не хочу заставлять тебя, но у меня просто нет выбора. В какой-то степени я делаю тебе одолжение. Тебе давно пора перестать грезить о брате. Такая женщина, как ты, заслуживает больше, чем этот мальчишка. – Мои слова злят ее, но мои руки и губы заставляют ее тело дрожать. - Ты же сама не против. Когда ты последний раз занималась сексом? - мой голос опускается до шепота, когда я отрываюсь от ее кожи, а потом вновь запечатываю на ней поцелуй. – Я чувствую, что тебе нравится это, Намие-сан. И это вполне естественно. - Одним резким движением я раздвигаю ее ноги, запускаю руку под юбку и касаюсь пальцами влажной разгоряченной плоти, скрытой тонкой шелковой тканью белья. Я вынуждаю ее лечь на спину, а сам склоняюсь над ней. Быстро задираю и без того короткую юбку, после чего тяну резинку трусиков, оставляя их болтаться на ее лодыжке. Опускаюсь вниз, и Намие коротко выдыхает, когда мое лицо оказывается между ее широко расставленных ног. Я целую внутреннюю часть ее бедра не сокрытую чулками, после чего касаюсь губами того места, где сосредоточенно желание Намие. Она всхлипывает, ее пальцы комкают ткань покрывала. Мне это определенно нравится. Я веду языком по ее клитору, медленно, с легким нажимом, и она ерзает бедрами, желая большего. Не буду ее разочаровывать. Она почти кричит, когда мой язык начинает двигаться более активно, описывает круги, проникает внутрь. Она изо всех сил сдерживает стоны, но ее трепет говорит мне обо всем. Не такая уж ты и холодная, Намие-сан. Я проникаю в нее пальцами, чувствуя шелк ее естества. Она так сильно сжимает мои пальцы внутри себя, что мне кажется, будто она девственница, но это, к счастью, не так. Секс у нее определенно был, вопрос только в том, как давно. А когда я чувствую, что она на грани, я останавливаюсь. Она разочарованно выдыхает, но не говорит ни слова. Она не станет умолять. Гордыня - это грех, Намие-сан. Я поднимаюсь чуть выше, оглаживаю ее бедра, тяну вверх кофту, целую ее подрагивающий плоский живот. Она и не думает убегать или сопротивляться, вместо этого она поднимает руки, помогая мне раздеть себя. Наверное, она решила, что в сопротивлении нет никакого смысла, и, пожалуй, она права. На ней идеальный в своей простоте черный бюстгальтер, который выгодно подчеркивает ее формы. И я наконец-то могу сделать то, о чем давно мечтал. Я глажу пальцами верх ее груди, провожу указательным пальцем в ложбинке между ними, глядя ей прямо в глаза, а потом с силой сжимаю полную грудь, упиваясь тем, как Намие закусывает губы от боли и удовольствия. Я впитываю каждый ее вздох, каждый изгиб, каждое движение. Надо было сделать это давным-давно. А потом я целую ее. Глубоко и жестко. Мой язык врывается в ее рот, подавляя остатки сопротивления. Она глухо стонет, слегка напрягается, но все же отвечает на поцелуй. Я кусаю ее, целую, и снова кусаю. Ее губы, мягкие и нежные, вскоре становятся ярко-алыми, словно она наелась сочных ягод. Мои руки продолжают сжимать ее грудь, а сам я уже полностью лежу на ней, вжимаясь стояком между ее ног. Если бы сейчас меня попытались остановить, то я бы продал душу дьяволу лишь бы довести дело до конца. Хотя разве у меня есть душа? Я трусь об нее, забывая обо всем на свете, и она обхватывает меня ногами, с силой сдавливая мои бедра, вжимая в себя. Дьявол! Я и не ожидал такой инициативы. Она гладит мои ключицы в вырезе кофты, и я дрожу от каждого прикосновения. А потом я чувствую резкую вспышку боли. Она укусила меня! Прокусила нижнюю губу до крови своими острыми зубками. - Сучка, - мой сбитый голос похож на шипение. Так кто из нас змея? Я кусаю ее в ответ, и она вскрикивает. Теперь наша кровь смешивается на губах, мы пьем ее, мы перемазаны в ней. Не думаю, что может быть что-то лучше, чем сегодняшний вечер. Я больше не могу ждать. Меня буквально трясет от возбуждения. Я отрываюсь от ее губ и резко переворачиваю Намие на живот, приподнимая бедра и заставляя ее принять удобную для меня позу. Я не хочу нежничать, хочу взять ее так, словно мы животные, а не люди. Быстро стягиваю с себя брюки с бельем, оставляя их на бедрах, после чего задираю ее юбку так, что она собирается на ее тонкой талии. Я почти одет, она наполовину. Это заводит меня еще сильнее. Ее спина такая гладкая и такая чистая, что я не выдерживаю, наклоняюсь вниз и кусаю ее за лопатку, оставляя багровый след. Она дрожит, прогибается, и мне кажется, умоляет о том, чтобы я вставил ей. Что ж, я тоже уже на пределе. Я вхожу в нее слишком резко, отчего она вскрикивает и подается вперед, но я держу крепко. Мои пальцы так сильно впиваются в кожу на ее бедрах, что я оставляю на них полумесяцы от ногтей. Я дергаю ее на себя, натягивая до основания и с ужасом понимаю, что готов кончить прямо сейчас. Но нет, дорогая Намие-сан, я постараюсь ради тебя. Я двигаюсь быстро и рвано. Намие мокрая и узкая, внутри нее так обжигающе горячо и приятно, что я не могу сдержать гортанного стона. Вскоре она начинает двигаться навстречу, и это окончательно заставляет меня спятить. Я сдергиваю с ее волос резинку, которая удерживала пучок, и длинные блестящие волосы падают на ее плечи. Мои пальцы впиваются во влажные пряди, и я тяну ее на себя, заставляя выпрямиться. Ее спина прижимается ко мне, и я впервые жалею, что не снял кофту. Хочу чувствовать ее всей поверхностью, всей своей кожей. Я отталкиваю ее и быстро избавляюсь от верхней части одежды, после чего вновь тяну Намие на себя. Теперь мы едины, словно сшиты в тех местах, где соприкасаемся. Я оттягиваю ее голову назад и вгрызаюсь в ее шею, продолжая двигаться внутри нее. Она стонет громче, ее глаза закрыты. Свободная рука скользит по ее телу, расстегивает бюстгальтер и обнажает грудь, которая начинает двигаться в такт толчкам. Я вижу это через ее плечо. Я крепко прижимаю ее к себе, обхватываю ее упругую грудь ладонями, поглаживаю твердые соски. Скольжу вниз, проникаю пальцами между ее ног, туда, где двигаюсь сам. Я чувствую, что больше не могу сдерживаться, и я хочу, чтобы мы закончили этот вечер вместе. Мой указательный палец прижимается к клитору, доводя Намие до беспамятства. Всего несколько движений, и она содрогается. Она протяжно стонет, сжимая меня внутри, и я быстро выхожу из нее, чтобы не излиться внутрь. Едва мой член выскальзывает из ее лона, как я чувствую накатывающую обжигающую волну оргазма. Я кончаю, пачкая спермой ее чулки и смятое покрывало. Наше дыхание сбито, а тела покрыты потом. Намие обмякает, и я наклоняюсь вперед, чтобы прижаться к ней. Я поворачиваю ее лицо и собственнически целую истерзанные мной же губы. Она отвечает, но вскоре отстраняется. - Достаточно, - хрипло говорит она и встает с кровати, одергивая юбку. Я следую ее примеру и натягиваю штаны, не сводя с нее глаз. Она совершенно не стесняется меня и спокойно, словно ничего и не было, ищет разбросанную одежду. Она складывает найденное белье и кофту на кровать, скидывает туфли, снимает испачканные чулки и кидает их мне. Я усмехаюсь. Наверное, ей противно. Бедняжка. Я куплю ей сотню дурацких чулок, и столько же сниму с ее ног. Она быстро натягивает трусики и обувается. Следом в ход идет бюстгальтер. - Застегни, - она поворачивается ко мне спиной, и я быстро исполняю ее просьбу, с наслаждением разглядывая след от своих зубов на лопатке. Намие выглядит чертовски привлекательно. Затраханная. Да, иного слова тут не подберешь. Волосы растрепались, шея и спина покрыты укусами и засосами, губы распухли и покраснели, под глазами размазалась тушь. Я думаю о том, что мне нравится то, что я вижу. Очень нравится. Было бы здорово, если бы братик увидел ее такой. У него бы наверняка возникли вопросы. Улыбаюсь своим мыслям, пока Намие надевает кофту. - Ты не останешься на ночь? – спрашиваю я, заранее зная ответ. – Могли бы принять вместе ванну, а потом посмотреть фильм. - Нет, - холодно отвечает она. – Не думай, что между нами что-то изменилось. - Нет-нет, - я поднимаю руки в примирительном жесте. – Я вовсе и не думаю. Намие быстро приводит себя в порядок у зеркала, после чего бросает на меня равнодушный взгляд, и я понимаю, что произошедшее не стало для нее травмой. Ей все равно, и это немного задевает меня. - Разблокируй мой ключ, - просит она, прежде, чем пойти к двери. - Как скажешь. Намие стремительно покидает мою спальню, и я кричу ей вслед: - До завтра, Намие-сан. Я знаю, что она придет, и я знаю, что это был не единственный раз. Я хочу ее, а значит рано или поздно она забудет своего брата. А если нет… Что ж, тогда придется вести более грязную игру. А это я умею, как никто другой. Но результат будет один: Ягири Намие-сан в итоге сдастся и будет со мной, как бы она не противилась этому.