Мотыльки

Часто слышала выражение, что, когда болит голова, говорят, будто "молотком по ней бьют". И сейчас я понимала, насколько точна и правдива бывает эта крылатая фраза. Казалось, что от каждого стука содрогалась вся земля, о чём мне говорили прыгавшие толчками улицы Магнолии, словно их атаковало землетрясение; моргание уличных фонарей звенело подобно ультразвуку, а ещё и это не покидавшее меня ощущение постоянного чужого присутствия. Наверное, я была похожа на сумасшедшую: ноги заплетались и вообще казались слишком длинными для того, чтобы ими нормально ходить, постоянные оглядки по сторонам, резкие остановки, переход с почти черепашьего шага на скоростной бег, бормотание чего-то себе под нос. Хотя, чего там говорить: я в самом деле была сумасшедшей. Беседа с Джувией меня вымотала даже больше, чем та встреча с Нацу у горы Хакобе, наверное, это было из-за того, что на этот раз я не просто видела человека, которого все похоронили, а разговаривала с ним. Я дала обещание Джувии и пока не совсем понимала, как его буду выполнять. Впрочем, сейчас для меня это было абсолютно не важно. Сейчас разум грызли тысячи других навязчивых мыслей, топили сотни вопросов, главным из которых был "Что вообще творится?". Что всё-таки случилось с Нацу и Джувией, почему они стали немыми и показывались только передо мной? А ведь правда. Мне было совершенно понятно, почему Нацу пришёл тогда ко мне, ведь я была его... Кха. А кем я ему была?.. В правом виске стало стрелять, а в животе начал заворачиваться узел, отчего я резко остановилась посреди дороги, не зная, за что схватиться от резкой боли, накатившей сразу в двух местах. Ну почему, почему мне так плохо? Почему только при одной мимолётной мысли о Нацу я... Кха-кха... Дикий кашель начал вырываться из моей груди, и руки тут же переместились на грудь. Чуть-чуть вдохнуть. Больше, ещё немного... Больно!.. Я согнулась пополам от пронизывавшей меня боли. Да что за чертовщина?! — Ну сколько можно?! — проорала я в пустоту и замолчала. Расширив глаза, я осмотрелась по сторонам и...засмеялась. Смехом, в котором не было ни капли веселья. Мой организм, похоже, был удивлён не меньше меня самой, ведь за эти дни я, казалось, совсем забыла, что такое смех. Всё в голове кричало, что я полная дура и просто ненормальная, но мой истерический смех было не остановить. Впрочем, сейчас я ничему не удивлялась. Привыкла к припадкам. Ладно, хотя бы не ревела. Каждый раз, когда губы растягивались в странной улыбке, а грудь начинала мелко дрожать от разбираемого смеха, в лёгких будто лопались крохотные шарики, а звук напоминал тот, что слышен во время запуска фейерверков. Почему-то от этого сравнения смеяться хотелось ещё сильнее, пусть даже такое состояние не приносило и самой крохотной доли радости, а только резало про глотке и бронхам, я не могла остановиться. И неизвестно, сколько я бы ещё хохотала, схватившись за живот и топая ногами, как послышался глухой треск. Не вырвался из моей груди, а раздался где-то сбоку. Смех испарился тут же, будто его никогда не было. Глаза ошарашенно раскрылись, и до меня только сейчас дошло, что я находилась невесть где, на какой-то тёмной пустынной улице, совершенно одна. Странный треск повторился, но теперь откуда-то сверху, и тогда я поняла. Совершенно одна, абсолютно беззащитная, да ещё и сумасшедшая. Ну, чем не находка для бандитов и маньяков? По спине побежали знакомые ледяные мурашки, и я по-настоящему испугалась. Я дура. Самая настоящая дура, которой точно жить надоело. Раздавшиеся неподалёку шаги полностью отрезвили меня, отогнав смертельную усталость, что одолевала меня с того момента, как я покинула злополучное кладбище, и, быстро собрав оставшиеся крупицы сознания, я рванула. Побежала со всех ног, благодаря себя за то, что сегодня, забежав домой, переобулась и переоделась в удобные балетки и шорты: на каблуках и в юбке я бы точно далеко не убежала. Позади меня послышались разочарованные возгласы, топот ног, который сразу же прекратился, сменившись криками смятения и звуками ударов. Кто-то помешал бандитам погнаться за мной, и, судя по всему, на том месте, где я стояла ещё минуту назад, завязалась ожесточённая драка. Подавив промелькнувшее желание оглянуться, из последних сил я побежала ещё быстрее, мысленно благодаря своего неизвестного и неожиданного спасителя. Сейчас у меня была лишь одна цель — добраться до дома живой и невредимой. Я молилась всем богам Фиора, чтобы меня не подвели ноги и не начался очередной припадок. И сегодня они, видимо, услышали мои просьбы. Никогда ещё я так не рада была видеть хозяйку своей квартиры. Когда я пулей влетела в дом, захлопывая входную дверь, она выглянула из своего жилища и проводила меня изумлённым взором, а я ей лишь криво улыбнулась, доставая трясущимися руками ключи из кармана шорт. Я уже дома, всё хорошо, всё хорошо... Оказавшись наконец в своей спальне, я прислонилась к стене, понимая, что истратила все свои физические силы. Ощущение полного опустошения вновь накрыло меня, а перед моим взором всё вновь поплыло. Я закрыла глаза, слушая тяжёлое, сиплое дыхание, периодически сменявшееся кашлем. Мои колени сразу же подогнулись, и я поехала по стене вниз, чувствуя, как моим сознанием начал завладевать сон. Чуть приоткрыв глаза, я заметила, как что-то блеснуло в слабом лунном свете. Банка. Банка с отваром Полюшки, которую мне сегодня принёс Грей. Почти на четвереньках я дёрнулась к письменному столу, снеся стул, что так некстати преградил мне путь и теперь с грохотом упал, и дотянулась до вожделенной зеленоватой банки, аккуратно стянула её и припала к горлу, делая жадные глотки. Напиток давно остыл и наверняка растерял половину полезных свойств, но мне было все равно. Главное, он всё ещё оставался таким же густым и питательным, и потому я осушила банку полностью, надеясь, что этого хватит, чтобы я смогла заснуть и не умереть от истощения к утру. Добравшись до кровати, я, не переодеваясь, упала лицом в подушку и тут же отключилась. Будто не уснула, а сознание потеряла.

***

Очнувшись в каком-то незнакомом месте, я почти не удивилась. Уже привыкла куда-то убегать, падать в обмороки, а потом просыпаться там, где я совершенно не думала очутиться. Потому сейчас я просто пожала плечами, легонько ущипнула себя за руку, оставив на ней красноватый след, и убедившись, что пребывала в сознании, осмотрелась. Это было огромное помещение с высоченными потолками; по правую сторону от меня оказались достаточно большие окна, что сейчас были зашторены тяжёлыми тёмными портьерами, которые едва пропускали слабый солнечный свет. Осторожно приподнявшись, я решила выглянуть на улицу, надеясь понять моё нынешнее местонахождение, но тут моя рука наткнулась сбоку на что-то шершавое. Я оглянулась назад, рассматривая полки, что стояли параллельно друг другу и почти подпирали потолок. Каждая из них пестрела сотнями цветов, сотнями закругленных корешков, от которых тянуло пылью... Я оказалась в библиотеке. И, стоило мне посмотреть вперёд, где у самого окна, на небольшом аккуратном столике покоилась лампа с красивым кружевным абажуром, до боли знакомым, я поняла, что оказалась дома. В особняке Хартфилиев, где я провела большую часть своей жизни. Невероятно... Что я делала здесь? Как я сюда вообще попала? Но пока единственное объяснение, что приходило на ум — я читала книги до поздней ночи и уснула прямо в библиотеке. Чушь какая. Нервно дёрнув головой и поняв, что что-то было снова не так, я направилась к выходу из помещения. Толкнув массивные резные двери, я побежала по знакомым коридорам, прислушиваясь к любому шороху. В этом доме точно должен был кто-то быть, хотя бы прислуга. Кричать я почему-то побоялась. Проскочив по лестнице в полной тишине, я бросилась к кабинету отца, лелея крохотную надежду. Кто-нибудь, кто угодно... Пожалуйста... Дышать становилось всё тяжелее, отчего бег сменился шагом. Остановившись возле одной из многочисленных гостевых комнат, я наклонилась, пытаясь унять бешеное сердцебиение. И вдруг, из этой самой комнаты стали доноситься приглушённые голоса. Подслушивание — верх бескультурья и невежества, но меня это сейчас совершенно не волновало. Отчего-то я чувствовала, что могу услышать что-то очень важное. Прислонившись ухом к замочной скважине, я начала прислушиваться к тому, что явно не напоминало бытовую беседу. — Госпожа, все ваши последние поступки...были ужасно опрометчивыми, — негодующе прошептал, видимо, мужчина, но я не смогла понять, кто он. — Он...очень недоволен. Ваши действия крепко навредили ей, и если вы продолжите это, тело может просто не выдержать. Впрочем, вы это и сами видели. Я удивлённо приподняла брови. О чём это говорил этот мужчина? Кто такая "она", которую он упомянул в своих словах, и что значит "тело не выдержит"? По спине пробежала дрожь. — Я просто хочу помочь ей, — раздался другой шёпот, усталый, женский, что показался мне подозрительно знакомым, но я не могла вспомнить, кому он мог принадлежать: нужная мысль сразу ускользала из головы. — Я совершенно не понимаю, почему мы тянем время, когда должны отменять этот договор, который непонятно как, но был подписан! — Прошу вас, говорите тише, — немного раздражённо ответил мужчина, и я почти всем телом вдавилась в дверь, чтобы услышать продолжение столь странного разговора. — Сейчас мы абсолютно бессильны, и любые наши попытки только ухудшат ситуацию. Все в руках вашей дочери, а мы можем лишь наблюдать и ждать нужного часа. Дочери? — Люси и так пережила слишком много потрясений, а я всего лишь хочу уберечь её! — вскрикнула женщина, и я остолбенела, узнав её голос. Там, в комнате, была моя мама. Сердце заколотилось ещё быстрее, норовясь выпрыгнуть из груди, а в глазах защипало. Попытавшись смахнуть непрошеные слёзы, я больно стукнулась локтем, выдав своё присутствие. Шёпот прекратился, а с той стороны раздались торопливые шаги. Я испуганно застыла у самой двери, не зная, что делать дальше. Спустя миг из комнаты вышла она. Почти точная моя копия, только чуть ниже ростом, с более утончёнными чертами лица и длинными худыми руками, в любимом бледно-вишнёвом платье — точно такая, какой я её запомнила в детстве. Мама на секунду замерла, увидев меня, но изумление сразу же сменилось беспокойством, и, взглянув куда-то в сторону, она подошла ко мне, обхватив мои ладони своими тёплыми руками. — М-мама... Как ты?.. — всхлипнула я, не зная даже, как мне реагировать: радоваться или печалиться. — Люси... Дорогая, у нас мало времени. Я не знаю, как ты оказалась здесь, но сейчас это не так важно. Люси, пожалуйста, запомни всё, что я тебе скажу, поняла? — я, осознав, что мама знала что-то действительно важное, отбросила желание забросить её вопросами и покорно кивнула. — Хорошо... — вздохнула Лейла, на мгновение замолчав: наверное, подбирала нужные слова. — Люси, я знаю, что за последнее время ты много пережила, тебе многое сейчас непонятно, и ты хочешь найти ответы на все вопросы, я понимаю. Но сейчас... Не лучшее время. Просто поверь мне — тебе стоит подождать. Не торопись искать объяснение происходящему. Пройдёт время, и всё прояснится, обещаю. Сейчас же я хочу, чтобы ты шла дальше, как бы не было тяжело и больно. Постарайся вернуться к привычной жизни, наладить отношения со своими друзьями... — Но... — я перебила маму, вспомнив одну важную деталь. — А как же ключи? Врата... — Я знаю, что ключей у тебя нет, — кивнула она, — и пусть врата сейчас не подчиняются тебе, ты всё ещё заклинательница звёздных духов! Попробуй связаться с ними мысленно и понять, что создаёт для них барьер. Возможно, это даст ключ к пониманию происходящего... — Мама, а как... — я хотела ещё спросить её, хотя бы ещё немного постоять рядом с той, о встречи с кем я грезила многие годы, но внезапно я увидела, как всё моё тело поглощает золотистый свет. Я... растворялась? — Нам пора прощаться, — с грустной улыбкой сказала мама, слегка сжав мои ладони и тут же выпустив их, — но, быть может, мы ещё встретимся... — с каждой секундой её силуэт становился всё бледнее, а голос — тише. — Нет, мама, подожди... Мамочка! — испуганно вскрикнула, чувствуя, как лицо заливали слёзы. — Пиши мне! — крикнула она напоследок, и всё вокруг исчезло. И только в пустоте ещё долго звенело эхо от её голоса, такого нежного и в то же время пронзительно высокого...

***

Открыв глаза, я увидела кремовый потолок комнаты в моей квартире и некоторое время не сводила с него взгляда. Не хотелось думать, да я и не могла. Сейчас у меня было то состояние, в котором можно действительно услышать тишину, звенящую, давящую на виски. Когда, после какого-то времени, звон начал отступать, я смогла различить громкие голоса за моим окном, мягкий плеск воды в каналах и далёкое, едва слышное пение птиц. И тут на меня нахлынул совсем недавний разговор с мамой в семейном особняке. Но... насколько недавний? И был ли он вообще? В последнее время со мной происходило столько странных и совершенно ненормальных вещей, так что я бы сейчас не удивилась, если бы узнала, что маму я на самом деле не видела, а всё это было лишь очередной слишком реалистичной галлюцинацией. Но всё мне казалось таким настоящим... Кроме того момента, когда я неожиданно растворилась в воздухе, подобно звёздному духу. Кажется, я всегда хотела узнать, каково это — растаять золотой пылью, и теперь узнала. Немного неприятное ощущение, будто твоё тело в считанные секунды расщепляется на миллионы пузырьков, а ты от шока даже не можешь почувствовать боль. И полёт, это непередаваемое ощущение полёта... Я тряхнула головой и резко села на кровати, с удивлением уставившись на свою одежду, которая была явно не пижамной. В голове сразу же вспыхнули невероятно насыщенные и красочные события вчерашнего дня; отдельные моменты появлялись, будто вспышки, и словно хотели разорвать мне мозг. Перед глазами всё закружилось, и меня на несколько мгновений захватило дикое желание выпрыгнуть прямо из окна, плюхнуться в ледяную воду канала и утопиться там — что угодно, только бы эти воспоминания отпустили меня... Очнулась я уже у окна, когда, по всей видимости, собралась исполнить свой мысленный порыв. Так и замерла, оперевшись руками в горячий от солнечного света подоконник, и испуганно дышала. Неужели я и правда неуправляемая? Потеряла контроль над собственным сознанием? Ну почему же... "Пройдёт время, и всё прояснится, обещаю", — словно напоминание прозвучало в голове, и я глубоко вздохнула. Я могла думать, что мне всё это: и библиотека, и подслушанный разговор, и совет мамы — всё приснилось. С другой стороны, даже если всё это было плодом моего воображения, слова мамы звучали убедительно, и с ними хотелось согласиться. Я ведь хотела услышать её мнение, получить её совет? Получила. Так почему бы им не воспользоваться, даже если я его услышала в собственном сне? Я снова прокрутила подслушанный разговор и теперь приходила к выводу, что мама будто действительно имела отношение ко всем моим странностям, но какое? И что ещё за договор... Я махнула рукой. Пока это было не так важно. У меня сейчас были дела куда более срочные, и я знала, с чего надо начать. Я собиралась пойти к Грею и передать ему послание Джувии. Но как это сделать? То есть... До меня только сейчас дошло, что я никогда не была у Грея дома, даже и не знала толком, где этот самый дом находится. Вроде где-то за городом, в горах... Нужно было выведать адрес, но как это сделать, не вызвав подозрений? Отмороженный в последнее время не контролировал себя и легко мог сорваться, что я видела своими глазами, и вряд ли меня вообще отпустят к нему. Он ведь даже Эльзу видеть не хотел и кидался на неё с кулаками - это на волшебника S-класса! Но моя интуиция подсказывала, что, если я навещу Грея, он выслушает меня. А большего мне и не надо. Пла­на у ме­ня ни­како­го не бы­ло, и я, нас­ко­ро по­зав­тра­кав, от­пра­вилась в гильдию, надеясь со­об­ра­зить на мес­те.

***

Заходить в здание "Хвоста феи" было немного страшновато: я чувствовала себя шпионом, который собирался выведать секретные сведения. Распахнув дверь, я вошла в зал, оглядывая согильдийцев. Грея, естественно, не было, и моя малодушная надежда на то, что я смогу рассказать всё Отмороженному в "Хвосте феи", так сказать, в "безопасной зоне", где он не накинется на меня, не оправдалась. Я сомневалась, что он вообще появится в гильдии, хотя бы на этой неделе, после всего, что случилось. На этот раз настроение в гильдии было немного получше. Многие "хвостатые" ещё не вернулись со своих заданий, а те, кто присутствовали, старались побыстрее взять себе какой-нибудь заказ и исчезнуть. Напряжённая атмосфера исчезла, сменившись напускным равнодушием и спокойствием. Каждый понимал, что, как говорится, "время идёт, и нам тоже надо идти дальше", но на деле всё было сложнее. И как же мне больно было видеть хмурые лица моих товарищей, как хотелось закричать, всё рассказать, но я понимала, что мои рассказы о живых, но немых Нацу и Джувии никого не успокоят, да и не поверят мне. Я же сумасшедшая. Девчонка, свихнувшаяся от горя. Отогнав неприятные мысли, которые незамедлительно оповестили о себе лёгким покалыванием в груди, я вновь осмотрелась. Заметив отсутствие аловолосой макушки, я с облегчением вздохнула — Эльзы не было в гильдии, а значит, она не будет мне мешать, отговаривать и заваливать вопросами. Кивнув сидевшим за столом у окна Венди и кошакам, я пошла к барной стойке, чувствуя на себе удивлённые взгляды. Да, я, наверное, очень удивила всех сегодняшним внешним видом. Когда я вчера чуть не стала жертвой маньяков, то серьёзно задумалась насчёт гардероба. Я привыкла носить открытые вещи, то, что демонстрирует все достоинства моей фигуры, но теперь я просто спросила себя: "Зачем мне так вульгарно одеваться?" Чтобы навлечь на себя ещё большие неприятности? Да и перед кем мне теперь наряжаться? Присев на барный стул и подперев подбородок рукой, я замерла в ожидании; стойка пустовала, и мне оставалось только ждать, когда вернётся Мира, и придумывать более-менее сносную причину, по которой мне необходимо сходить в гости к Отмороженному. Но сегодня боги Фиора, или судьба, или кто там заведует моей жизнью, решили смилостивиться надо мной снова. Услышав женские голоса, я обернулась и увидела Полюшку, которая негромко разговаривала с Лисанной, что задумчиво кивала головой. Они остановились возле меня, и эдо-Грандина совсем тихо — даже я не расслышала, сказала что-то ещё Штраусс и тут же покинула здание. Лисанна на секунду удручённо покачала головой и подошла к барной стойке. — О, Люси! — моргнула пепельноволосая, видимо, не ожидая моего прихода. Я заметила, что она сильно похудела и оттого выглядела гораздо старше своих лет. — Ты что-то хотела? — Лисанна даже не задала мне дежурный вопрос "Как ты?", потому что понимала, что этот вопрос задавать совершенно бессмысленно — наше состояние мы видели друг у друга по глазам. — А где Мира? — Сестрёнка с братиком Эльфи ушла на задание, а меня попросила ещё подменить на сегодня, — я кивнула, решив, что уговорить Лисанну помочь мне будет даже легче. — А о чём вы с Полюшкой говорили? Что-то случилось? — на всякий случай решила выяснить я. Лисанна поджала губы и тяжело вздохнула. — Она сказала, что отлучится с Венди на некоторое время, не знаю, куда именно, но оставляет меня и Миру за главных... — Штраусс нервно провела рукой по волосам. — Полюшка попросила, чтобы кто-нибудь отнёс Грею лекарства, бинты на перевязку... — девушка замолчала, а я распахнула глаза, понимая, что это мой шанс. — Лисс, а, может, я могу помочь? Схожу к Грею, отнесу необходимое... Штраусс обеспокоенно посмотрела на меня. — Люси, я бы с радостью, но он же... Сама понимаешь. С ним даже Эльза справиться не может... Нужно отправлять Лексуса или кого-нибудь из "громовержцев"... — Лисс, — я перебила её, — я понимаю, ты боишься. Но я ведь подруга Грея, мы товарищи по команде, — я чуть поперхнулась, когда вспомнила, как сама говорила Грею стать нормальной командой снова и чем это закончилось, — тем более... Он ведь перестал приходить в гильдию, так? — Ну? — ответила Штраусс, не совсем понимая, куда я клоню. — Грей не умеет готовить. Он там, наверное, с голоду помирает, но гордость не даёт ему прийти сюда, — я убавила тон, заметив настороженные взгляды согильдийцев. Лисанна замолчала, задумавшись над моими словами, а затем вздохнула, коротко кивнув. — Ты права. Пожалуй, это и правда нужно сделать именно тебе, — сдалась пепельноволосая, а я облегчённо выдохнула. Лисанна махнула рукой, и я последовала за ней в кладовую. Сегодня удача улыбнулась мне, и я смогу навестить Грея, выполнить данное Джувии обещание, которое тяжёлым грузом висело у меня на душе.