***
Проблемы в семье стали для меня обычным делом с тех пор, как я стала по-настоящему Винчестер. Вот и сегодня как раз такой день, когда Сэм в очередной раз применил свои паранормальные способности и теперь сидел в подвале у Бобби. Я чаще других спускалась туда, но к нему заходила только под чутким надзором Дина, чтобы в случае чего тарелка не пробила мне голову. Кормить-то его надо было. По правде говоря, я одна бы к нему не сунулась, я немного боялась, что в таком состоянии он вполне способен выполнить своё обещание пристрелить, хоть мы и уладили конфликт. Да уж, привыкать к ним — мне ещё долго. Дин сильно страдал из-за того, что ничего не мог поделать с этой болезнью (если так можно назвать токсикоз демонской кровью) и почти всё время пил, но он ни на шаг не отходил от меня. Даже напросился спать в кресле в моей комнате, но по факту спал со мной, а я у него на плече. Мне нравилось, что он так близок мне, что беспокоился, и это вызвало во мне чувство стыда. Стыда за то, что я не рассказала ему своих опасений по поводу того, что я вроде как демон, что убегала по ночам. Он заслуживал право знать, а я не имела его, чтобы молчать. Я решилась начать разговор далеко не сразу, а только после целого дня, наполненного отчаянными криками Сэма от галлюцинаций. Брат сидел на углу моей кровати, пока я расчёсывала волосы, и пустыми глазами смотрел в пол. Я присела рядом с ним и сжала его руку, казалось, только этого он и ждал. На секунду я заколебалась, но он начал первым. — Я больше не могу, — прошептал Дин, не повернувшись ко мне, но я знала, с каким трудом ему вообще удалось сказать хоть что-то. Я молча притянула его и, поцеловав в висок, устроила его голову у себя ну груди, он обнял меня в ответ. Напряжение от безмолвия передалось от меня к нему, иначе как понять то, что он узнал о моей внутренней борьбе? Мне было не по себе от одного взгляда в его полные боли зелёные глаза, поэтому я не хотела добивать его. Но, чёрт возьми, я больше не могла лгать! Он должен знать, иначе я могла стать следующим Сэмом и разделить заточение. — Что с тобой? Не в твоей манере молчать в такие моменты. Хочешь мне что-то сказать, говори. — Да уж, я уже не вижу смысла скрывать что-либо. Тайны губят нашу семью. — Что-то не так? — спросил севшим голосом Дин, не поднимая головы. Он продолжал монотонно поглаживать мою руку большим пальцем. — Знаешь, Аластара убил не Сэм. Это сделала я. Вот чего в мои планы не входило, так это разговор про Аластара. Я никогда не знала, что ляпну в следующий момент. Брат переместил голову мне на колени и устроился по удобнее, наблюдая за мной снизу ввех. — Что ты?.. — Это оказалось просто, я даже не выложилась по полной, а у Сэма кровь носом пошла, — излагала я, боявшись смотреть на Дина и перебирая его волосы. — Это слишком для меня. Ведьма не должна быть такой сильной. — Ты уже сама называешь себя ведьмой, — без всяких эмоций проговорил брат. Я испугалась. Эта реакция меня насторожила, Дин никогда ещё при мне не был так равнодушен. — Ты теряешь суть. — И что я могу сделать? — совершенно ничего во взгляде. Кукла. Моя деревянная кукла, при взгляде на которую у меня защемило сердце. Он сдался. — Сэма мы уже потеряли. Это бесполезно и для тебя. — Ты думаешь, что мы похожи? Оба обращены в монстров одинаково? — Тогда что происходит? — В его глазах появилась одна эмоция — обречённость, смирение со всем. — Я теряю брата и не хочу потерять тебя, но что я могу сделать? Господи, сколько вопросов. А действительно, что он может сделать? Только одно — узнать правду. — Я меняюсь и меняюсь быстро. Я уже сказала, что такая сила — это не нормально. Боюсь, что… я демон, — запнувшись на мгновение под внимательным взглядом, докончила я мысль и отвела глаза к стенке. — Продолжай, — заинтересовался брат. — Когда Вы проверяли меня в первый раз, я подумала, что это прикол такой — обливать горячей водой. Но после того, что было в участке, я сделала глоток, чуть не захлебнувшись. — Почему не сказала? — без доли упрёка спросил Дин, начав накручивать прядь моих волос на палец. Я успокоилась от его непринуждённого действия. — Растерялась и испугалась. — Испугалась нас? Милая, да мы бы в жизни тебя не тронули. — Я боюсь не смерти, а заточения. Когда я не имею чувства свободы, у меня начинается паника. Это из-за тёти. Она как-то закрыла меня в кладовке, — не со зла, конечно, — и я испугалась, что не смогу никогда выйти. — И ты всё ещё её оправдываешь? — Её можно понять, но речь не об этом. Я хочу знать, что ты обо мне теперь думаешь? — задала я самый, долго мучивший меня, вопрос, на что Дин поднялся с кровати и отошёл к окну. — То, что ты сказала сама — хвалю, — начал брат после минутного раздумья. — Тайны рушат эту семью. А на счёт этих колдовских игрушек — не знаю. — Я демон, — обречённо вздохнула я и упала на спину, развалившись по кровати. — Нет, — уверенно заявил Дин, не обернувшись. — А что тогда? — Экзорцизм не сработал. — Я не одержима. Там, в участке, меня словно наизнанку вывернули. Словно душу вытащить пытались. Я должна была сказать раньше. Прости, — встав у брата за спиной и положив ему руку на плечо, извинилась за свою глупость. Я не решилась обнять его, хотя и видела, что он хотел этого и нуждался в поддержке, которую я всегда оказывала. Вот только в этот раз я не могла, уже не имела права. — Дин, позволь мне попробовать побороть Лилит. Думаю, после Аластара… — Нет, — жёстко отрезал он. — Нет. — Почему? — Тебя затянет. Сэма затянуло, и ты не справишься. — Я не Сэм. Я сильнее. — Я сказал «нет»! — рявкнул брат, потеряв терпение, отчего я вздрогнула. Тише он добавил: «Нет». — Я люблю тебя, — только и прошептала потрясённо я. — Да. И я тебя. — Нет, ты не понял. Я люблю тебя. Тебя и Сэма. Вы — моя семья. И я больше не дам тебе обещание, которое не смогу сдержать снова. Я буду защищать вас, когда придёт время. Ангелы не получат ни тебя, ни Сэма. — Ты им не нужна. Они убьют тебя, — повернувшись, сказал Дин. — Это мы ещё посмотрим, — улыбнулась я и обняла его, пытаясь забрать всю боль себе. Я выдержу, а вот сколько ещё протянет он? — Не лезь на рожон — это всё, чего я прошу, — выдохнул он мне в волосы на макушке (ох уж этот рост). — Никогда.***
Брат и этой ночью остался со мной, развалился на всю кровать, гад. Хорошо, что хоть одеяла у нас разные, а то я бы кое-кого оставила без него, ибо нефиг толкаться. Ну, его хоть кошмары не мучили и то хорошо. Я тоже спала спокойно, ощущая, что в безопасности, в последние месяцы такое ощущение возникало редко, особенно ели оба брата вместе и ссорятся, да и Руби эта, которая постоянно ошивалась где-то поблизости. Да, я её чувствовала, наверное, это из-за того, что я такое. Чувствовала своих рядом и меня просто воротило от того, что Сэм врал, когда явно слышался запах серы от него. Он — вообще отдельная песня, и мне бы не хотелось углубляться в наши отношения и то, что с ним происходило, потому что это больно. Ранило его постоянное игнорирование и безразличие. Причём безразличие не только ко мне, но и к Дину, он просто забил на семью. Похоже, что в нашей семье нормальным остался только Бобби, который нас периодически мерил, накричав через громкую связь. Хороший мужик. Так вот, этой ночью произошло кое-что, что решило дальнейшую судьбу всего мира. И это не преувеличение. Сэм сбежал, точнее, ему позволили сбежать. Ещё точнее, я позволила. Я проснулась посреди ночи от лёгких ударов по оконному стеклу, кто-то или что-то кидалось чем-то. Дин спал и я, осторожно встав с кровати, сонная, с полуоткрытыми глазами, подошла к окну, но никого не было. Тускло светил фонарь, но его свет мне мешал разглядеть хоть что-нибудь, пока глаза не привыкли, но и это не помогло. Я никого не заметила, но я же не сумасшедшая (хоть мне только об этом и говорят последние три года), чтобы мне послышались отчётливые стуки. Решив прогуляться до кухни и по пути на улицу, я, накинув халат, отправилась вниз максимально тихо, чтобы не разбудить брата и… А Бобби не оказалось за его столом, и в спальню дверь была открыта, его там тоже не было. Так, может, это он меня с улицы позвал? Надо проверить. Это была гениальная идея, потому что именно на улице я и обнаружила Бобби. Он целился из ружья в Сэма; они о чём-то болтали, чего я не слышала, но в следующее мгновение Бобби уже лежал на земле, а я под прицелом. — Что бы я там не наговорил тебе, знай, я не хочу стрелять. Этот голос не принадлежал моему брату. Господи, Сэм, что с тобой случилось? Я медленно подошла к нему, так, чтобы ствол был близко ко мне, но не касался. Мне хотелось убедиться в увиденном, что это Сэм, что это мой брат. Но в его глазах я видела чужого человека. — А я не хочу, чтобы ты натворил дел, — твёрдо сказала я, готовая хотя бы постараться увернуться от выстрела. — Уйди! Вы не понимаете, я её убью. Убью Лилит, и всё кончится. — Да. А я закричу, и всё кончится для тебя. — Или я пристрелю тебя. Странно, но вместо того, чтобы наложить кирпичей, я более убеждённо, чем прежде, ответила: — Давай. И я вернусь за тобой. Мы молча посмотрели друг на друга, и он, вздохнув, опустил оружие. Я с облегчением прикрыла глаза. Даже не знаю, как описать то, что я почувствовала, когда он успокоился: боль, стыд за то, как мы с ним поступили, сожаление или сочувствие. Но я знаю одно, что я не хочу мешать. Он ещё не ошибался. Да, сошёл с верного пути, но я верила, что он одумался. И напрасно. — Я ухожу. — А я тебя отпускаю. — Это последнее, что я не надеялся услышать от тебя, — опустив глаза в землю, Сэм бросил ружьё рядом с обездвиженным телом приёмного отца. — Он тебя не видел. Что будешь делать? — Налью стакан воды и вернусь в постель, а прежде спрошу. Насколько ты уверен в том, что поступаешь правильно? Другого шанса не будет, Сэмми. У тебя есть выбор: вернуться в дом или уйти. Но ты ведь не можешь точно знать, что тебя ждёт. — Я знаю это. Я убью Лилит и положу этому конец. — Я могу помочь. — Нет. Лучше позаботься о Дине, у тебя это лучше получается. Он обиделся? Да, это была обида. Или ревность? Я запуталась. Выходит, что он не ненавидит меня, а просто это я его меньше люблю. Но всё не так. Они оба в моём сердце, а он не знал этого. Так, значит, это я виновата в том, что он отдалился. Наверное, прав. Но это вовсе не значило, что я кого-то любила больше, чем его, нет. Просто с Дином мы ближе по своей натуре, а Сэм наш спасательный круг, потому что если бы не он, я бы уже свернула старшенькому шею. — Я люблю тебя, — только и сказала я, понимая, что вряд ли смогу его убедить хоть в чём-то, он же такой упрямый. — Я не сомневаюсь, — с долей упрёка заявил Сэм. Мне стало стыдно. Я никогда не пыталась постараться понять, чем вызвана такая неприязнь после того, как это он первым загораживал меня от Дина. Я плохая сестра. Самая худшая. — Я тебе докажу, — он подозрительно на меня уставился, но не перебил. — Скажи мне, что ты знаешь, что делаешь. — И что это даст? Ты меня отпустишь? — Да. Он неверяще на меня уставился, а мне пришлось ещё по подбирать умных слов. Вот жешь гад! По-любому издевался. — Я понимаю, ты хочешь только добра и, сидя в клетке, ничего не сделаешь, но мы за тебя переживаем. Я надеюсь, что ты знаешь, как поступить правильно, а я прикрою тебя, идёт? Только ответь на один вопрос. — Какой? — более-менее успокоившись, спросил Сэм. — Хочешь взять мою машину? Он смущённо и тепло улыбнулся мне, а я, впервые за почти два года, увидела своего брата. Того самого, на плече которого однажды проснулась. — Нет. Может случиться форс-мажор, лучше не буду рисковать жизнью из-за того, что поцарапал твою Ласточку. — Удачи. Мне так хотелось его обнять, но я боялась, что это снова маска, и она вот-вот разобьётся о противный нрав Сэмюэля, но нет. Сэмми снова мне улыбнулся и приобнял за плечи. — Иди в дом, здесь холодно. Задний бампер скрылся за кучей автохлама, и я поспешила в дом, пока не очухался Бобби. Я довольная до нельзя вернулась в кровать и крепче обняла Дина, очень радуясь тому, что помирилась наконец с Сэмом, но и одновременно страшась утра, полного ругани и нервов, потому что Сэм сбежал, точнее, это я его отпустила. Мне ничего не стоило вырубить его и вернуть в клетку, но я поддалась и совершила ошибку, которая миру стоила сотни жизней.***
— Я понять не могу, как он открыл железную дверь, прошёл мимо Бобби и вырубил его?! Как я и предполагала, утро началось с ругани. Дин весь на нервах ходил из комнаты в кухню и обратно, так и не сделав хотя бы глоток своего пива, потому что тупо расплескал пол бутылки, пока руками махал. Я сидела в углу и молчала в тряпочку, ожидая, что он перебесится и присядет хоть на минуту, но фиг с маслом. Я — человек, который сначала делает, а потом думает, таких миллионы, я знаю, но почему же именно мне это не сходит с рук? Я слишком заигралась в семью, что не видела очевидных вещей. Сильно идеализируя братьев, я и не замечала их недостатков, хотела не замечать. Ведь я столько лет мечтала их увидеть, папа никогда ничего плохого о них не рассказывал, хоть я и понимала, что такого просто не может быть, они же братья. Только находиться с Дином сутками в одной машине чего стоило: эта его вредная еда с луком, от которой воняет так, что даже окна на распашку не спасали, пара альбомов старых рок-групп, заезженных до дыр, да, я люблю такую музыку и сама свою уже по сотому кругу гоняю, но ведь не при всех же, но Дин упорно отказывается от гаджетов, созданных, чтобы упростить жизнь окружающим его людям (подозреваю, что это из-за вредности). А Сэм? Задолбал умничать. Я весьма грамотный и начитанный человек, но это не значит, что я должна знать всё. Вот теперь осталось это объяснить нашему зубриле. Сидит там, понимаешь ли, за своим компьютером и спать не даёт, стуча по клавишам, как будто специально сильнее, чем надо. Но зато это он возродил во мне привычку бегать по утрам, а то глядишь того и пузико бы начала опускать. А у Дина пока что только один плюс — с ним интересно телек смотреть. Слишком задумавшись, я на автомате подняла тему вчерашнего вечера: — Дин, я вроде как дала слово больше не лгать тебе… — Это ты его выпустила?! — моментально прервал меня брат. — Совсем сдурела? Он болен. — Дай мне сказать. Я не знаю, как он выбрался, каким образом отпер бункер… Я только отпустила его, не стала удерживать, даже предложила свою машину. Дин, сделав пару больших глотков из своей бутылки, всё рано не смог успокоится. Я нервно сглотнула, а он, не понижая тона, продолжил свою речь. — Зачем? Он может натворить всякого! Он не здоров — это ты понимаешь? — Успокойся, прошу, — как можно сдержаннее попросила я и отхлебнула из своей бутылки. Фу, горькое, больше не буду. — Сама успокойся! Идиотка, как ты вообще до этого додумалась? Как ты вообще смогла так поступить, он же твой брат? Спокойно, Джесс, спокойно. Ну уж нет. У меня тоже нервы не железные. — Вот именно, — в тон ему, ответила я, чем поймала недоумённый взгляд. — Он мой брат, такой же, как и ты, и я люблю вас обоих, и верю одинаково. — Ты должна была верить мне! Он не знает, что делает. Его бутылка снова проронила пару капель на пол из-за очередного гневного всплеска руками. С чего он взял, что я ему что-то должна? Всё, что я должна, записано в налоговом кодексе, не должна — в уголовном, остальное — на моё усмотрение. — Если он облажается, винить ты будешь только меня. — Я этого не хочу. — А я не хочу, чтобы вы продолжали грызться, как кошка с собакой! Чуть вы повздорили, я всегда помогала тебе, даже не подозревая, как обижаю Сэма, когда ему нужна. Я всегда думала, что причина не во мне, но я ошиблась. Он — тоже мой брат, и я ему верю. Я лишь спросила, уверен ли он сам в себе. Он уверен, а, значит, и я тоже. Потому что я должна быть уверена в Вас. Закончив, я сдуру осушила половину своей бутылки в полной тишине. Я чуть не подавилась горькой жидкостью, а Дин обречённо сказал: — Ты больная. А вот теперь он меня взбесил. — Нет! Я просто хорошая сестра. Чёрт, я совсем не «хорошая» хотела сказать, а то, что подумала вчера, но как бы это поняли остальные? — Ты наивная. — Только в отношении семьи. И это не наивность, а доверие, которое вы, похоже, не заслуживаете. — Слепое доверие. Ты и с моста теперь спрыгнешь, если мы тебе скажем? — Перестань! — Сама престань! — Заткнитесь оба!!! — секундная пауза и два ошеломлённых взгляда, подбили Бобби разъясниться. — Орёте друг на друга, как старые супруги, а брата спасать будете? Да, Дин, она его отпустила, но подвал не открывала, значит, это не её вина. Вы тут грызётесь и не замечете очевидного. Кто-то его выпустил и свалил на Джесс, хотел, чтобы о нём не узнали. Как ты оказалась на улице? — Я… Кто-то кидался в окно, и я решила посмотреть… — Не разбудив меня? — опять прикрикнул Дин. — …а там увидела, как Бобби угрожал Сэму, и пошла к ним, но Сэм так быстро сработал, и вот я уже на прицеле ружья. Мы поговорили, и я сказала, что если он знает, что делает, то я не стану кричать и будить тебя. — Дура, — с чувством сказала брат, и он был прав. — Как ты ему вообще поверила? — Мы уже это обсудили, — едко бросила я. — Вопрос сейчас в том, — перебил собирающегося что-то сказать Дина Бобби, — кто его выпустил и зачем? — Не в бровь, а в глаз, — подытожил Дин.