— Кто она?
— Прошу прощения, Ваша Милость, о ком вы?
Анна встала: такая слабость, ноги как чужие. Опираясь на руку старого друга, она подошла к окну. Осень… Когда-то она любила осень за вкус спелых яблок и аромат меда, за праздник святого Мартина и даже за дождливые дни, когда можно было, пережидая ненастье, собраться вместе и рассказывать и слушать истории: страшные и забавные, любовные и героические, о прекрасных дамах и верных рыцарях, о жадных торговцах и смышленых слугах. Позже она полюбила осень за то, что ночи становились дольше, и так приятно было понежиться в теплой постели подольше с ее любимым мужем. Ее Ричардом.
Теперь она умирает. Неизвестно, переживет ли она зиму. И уж точно не ясно, настанет ли для нее весна. Анна не знала, желает ли она дальше осложнять своим существованием жизнь супруга, но знала, что ненавидит эту осень, ее последнюю осень - пору, пронизанную, как бесконечным дождем, болью и страданиями.
— Френсис, мой друг. Мой товарищ по детским играм. Мой и Ричарда. Не стоит меня жалеть: это к большей боли. Может, я и мертва для всех. Но я еще слышу, и я еще понимаю: Англии нужна новая королева. Так кто она?
— Джоанна Португальская.
Анна кивнула. Достойный и дальновидный выбор. Джоанна — праправнучка Джона Гонта, королевская кровь и кровь Ланкастеров — лучшую претендентку, чтобы связать руки недоброжелателям и разрешить многолетнюю войну, трудно отыскать. Так бы рассудил мужчина, но Анна, даже будучи королевой, оставалась женщиной. Джоанна — ровесница ее Ричарда. Неужели такому брильянту не нашлось столько времени огранки? Все твердили о благочестии и набожности принцессы, но Анна видела в этом строптивость. Может, Ричарду и не надобна слишком покорная жена, но она должна ценить его и уважать. Хотя даже на это можно закрыть глаза. Важно другое: Ричарду нужен наследник. Сможет ли престарелая Джоанна в тридцать с лишним лет подарить ему сына? Анна моложе ее. Бог видит, она не обделена вниманием мужа, но кроме ее надежды и тревоги, кроме ее солнца Эдуарда, Господь забирал ее детей, только они успевали закрепиться в ее утробе. И даже отсрочка для Эдуарда была только способом покарать Анну за какой-то непокаянный грех. Малыш Нед ушел в час триумфа новых короля и королевы. Но ничего. Скоро Анна навсегда будет вместе с сыном.
Кто она такая, принцесса Джоанна? Анна решилась написать ей тайно письмо — не как сопернице, скорее она чувствовала себя матерью, отдающей своего единственного сына некой чужой женщине. Возможно, Анна уже ничего не может изменить, но она может благословить этот брак и поделиться некоторыми тайнами, которые сделают жизнь молодой более комфортной.
…Анна перечитывала ответное письмо Джоанны и была в отчаянии. Принцесса португальская была замечательной женщиной. Все льстивые слова относительно неё оказались правдой и даже больше. Плохо было одно. Она не желала мужа Анны. Джоанна не желала себе вообще никакого мужа, какими бы достоинствами он не обладал, кроме Иисуса Христа. Джоанне оставалось смириться, как когда-то смирилась Анна в своем первом браке, когда политические интересы были выше собственных чувств. Тогда не в ее власти было изменить судьбу. Тогда, но не теперь.
Когда Ричард решил приблизить ко двору старших дочерей Елизаветы Вудвилл, Анна не сказала ни слова, хотя идея ей не нравилась. Девочкам она зла не желала, но Анна замечала то, что отказывался видеть Ричард: старшая из сестер, Елизавета, смотрела на ее мужа глазами влюбленной женщины, а не любящей племянницы. «У глупышки нет никаких шансов», — успокаивала себя Анна. Ричард обещал найти девушкам достойных женихов и, как оказалось, выполнял обещание: вместе с переговорами о браке Ричарда велись переговоры о браке Елизаветы и брата Джоанны — Герцога Бехского, Мануэля. Может, этому молодому человеку и не суждено было стать королем, но для девушки с сомнительной законностью рождения очень выгодная партия. Сама Елизавета восторга по этому поводу не выявляла.
— Сколько этих женихов уже было? И где они? Судьба готовит мне одного-единственного, — услышала брошенное сестре Сесилии откровение Анна.
И правда. В женихах Елизаветы Йоркской в свое время значились и сын Джона Монтегю, и французский принц. По той или иной причине помолвки каждый рас разторгались. Относительно надежд Елизаветы, то почему бы и нет, если Лиззи действительно любит Ричарда? Она будет хорошей женой, а если окажется, что девушка так же плодовита, как и ее мать, то о наследовании детьми Ричарда английского трона можно не беспокоиться.
Расспросив девушку с пристрастием, Анна все-таки добилась от нее правды.
— Я даю тебе свое благословление, — Анна внимательно наблюдала за изменившейся в лице, удивленной Елизаветой. Каково было ей, низверженной принцессе, получать подобную королевскую подачку? — Теперь подумаем, что можно сделать, чтобы и король согласился, что вы его судьба.
Королеве удалось поставить на место самоуверенную Елизавету Йоркскую.
— Так что же делать? — растерянно проговорила она, совсем не ожидавшая такого поворота.
— Просите свою матушку молиться не за мою смерть, а за здравие, хотя бы до Рождества…
***
Молитвами или как еще, но здоровье королевы к Рождеству пошло на поправку. Она танцевала и смеялась, шутила, меняла наряды. Все шло так хорошо, пока в самом разгаре праздника не случилось нечто возмутительное. Королева в очередной раз сменила платье, но когда она показалась перед подданными, то оказалось, что платье одной из ее фрейлин — Елизаветы — в точности повторяет королевское. Та же ткань, та же подбивка мехом, даже маски были у обеих женщин одинаковы. Если бы не брошь на груди королевы, то женщины были бы схожи, как две капли воды. Злая шутка, ведь всем было понятно, что это только снаружи, а вот начинка… Только глупец предпочел бы изможденное тело стареющей королевы ее молодой, пышущей здоровьем даме. Король Ричард оказался не таким. Через некоторое время оказалось, что монарх и смелая фрейлина исчезли из бального зала. Королева старалась держать лицо и всем видом показывала, что не замечает этого или же это не имеет значения. И двор пытался прятать сочувствующие взгляды и приглушать недобрый шепоток: «Несчастная Анна».
***
Ночью все кошки серые. Тем удивительно, что неопытная девица, впервые решившись на грех, предпочтет темный уголок освещенной зале и мягкому ложу. Может, она не настолько опытна, чтобы знать, как приласкать мужчину, но достаточно любопытна, чтобы попытаться пальчиками исследовать мужской член, а потом, испугавшись, насколько он вырос, попытаться сбежать?
Ричард быстро догнал ее. Ведь все бегство ее состояло из рывка к стене — не остановить, а подзадорить. Так и получилось: через мгновение она оказалась зажатой между стеной и телом Ричарда. Он слишком поспешно задрал ее юбки, слишком поспешно освободил себя от малого количества одежды, мешающему их воссоединению, слишком поспешно вошел в нее. Если бы она была девственницей, то испытала бы неприятные моменты, но теперь ей такая боль была сладостна. Она выгнула спину так, чтобы почувствовать их слияние, как можно глубже, как можно плотнее, и прикрыла рот ладонью, чтобы не застонать.
— Не сдерживай себя, любовь моя. Нас никто не услышит.
Нельзя. «Ты же не глух, любовь моя», — если бы могла, сказала она. Ей было невыносимо, что он не узнал ее и выбрал другую. Но благодаря ошибке Ричарда теперь она может украсть подаренное ранее сопернице счастье. Бесстыже подмахивая бедрами, она поддавалась почти забытому общему безумию. На грани, она вытянулась, готовая закричать, но горло сжал спазм самой сладчайшей любовной болезни.
— Ненни!
Только мгновениями позже, приходя в себя, когда он держал ее в своих объятьях, удовлетворенный, но все еще не желающий покидать ее лоно, она поняла, что это ей не послышалось.
— Ненни, — повторил Ричард, уже не неистово, а тихо, нежно, как дуновение ветерка.
— Ты знал? — она все еще была не уверена, что ее заговор был так легко раскрыт. Все готовилось в строжайшем секрете, но кто его знает, где скрывается шпион.
— Я был удивлен. Милая шутка. Но я узнаю мою женушку из тысячи.
Ричард желал большего. За неимением кровати он смахивал ненужные вещи с письменного стола.
«Что я наделала, — поздно было себя корить и поздно просить остановиться. — Господь, оставь мою болезнь мне. Пощади его», — молила Анна.
***
Анна угасала. Самонадеянно было думать, что можно не забыть, а оставить прошлое, перевернуть страницу и начать новую историю.
Она бы не допустила больше Ричарда к себе. Но он и не приходил. Никто не приходил, кроме неулыбчивых лекарей и молчаливых служанок. Ее отгородили от мира, или мир отгородили от нее.
На какой-то краткий миг Анна почувствовала надежду, когда поняла, что кровь в определенное время не пошла. В ту ночь ей приснился ее ушедший сын. Потом она разгадала знак верно: малыш Эдуард звал ее к себе. Оставалось ждать еще одного знака, когда она будет с ним и ее мальчику уже не будет так одиноко…
Анна Невилл скончалась 16 марта 1485 года в день солнечного затмения…
