Теория выживания

HIM – The Funeral Of Hearts (Acoustic Version)

      Так уж повелось, что самые необычные истории в этом доме начинались именно с утра. С первыми лучами солнца, рассыпающимися по мягкому ворсу ковров, настеленных всюду, вплоть до уборной. С первой головной болью, бьющей метко и заставляющей ненавидеть весь этот мир со всем его населением. С невыносимой засухой во рту, которая, подобно великой пустыне, распространялась вниз по глотке, вплоть до самых легких, делая каждый вдох неприятным, если не сказать болезненным. Утро всегда было предвестником чего-то неожиданного, начиная находкой в доме незнакомых людей и заканчивая пониманием, что дом-то уже чужой, а не тот, привычный, в котором от похмелья излечивали даже стены.       Тишина стояла такая, что Мето не торопился открывать глаза. Прислушивался настороженно и сокрушался тому факту, что спасительный сон первым отпустил именно его. На кухне мерно капала вода из крана, вот так понемногу, со скоростью одной капли в полминуты, она отстукивала манящий ритм, заставляющий начать пробуждение чуть активнее. Но торопиться не стоило. Мето это знал, помнил прошлые исходы загулов со своими друзьями, а оттого терпел. Незначительным шевелением он проверил всё ли в порядке с телом, не мешает ли его телу одетая в порыве всеобщего веселья одежда… не его одежда. Кажется, всё было в норме. Обычная футболка потёрлась о тело, да и бриджи были приятно знакомы, что навевало на мысли о вечере без маскарадной части. Руки и ноги были спасены от верёвок – искусство связывания с мастер-классом от Миа тоже оказалось не востребовано вчера. И Мето бы обязательно порадовался таким открытиям, да только паника кольнула сердце ещё сильней – отсутствие таких, уже привычных мелочей, значило только одно – в этот раз последствия безумной ночи будут куда масштабней.       Мето прислушался вновь. Вода всё также отбивала свой раздражающий ритм по немытым тарелкам. В коридоре, невозможно раздражающе, тикали часы. Но сопения согруппников слышно не было. «Опять устроили оргию в спальне», - раздосадовано подумал он и очередным вдохом, более неаккуратным, чем предыдущие, едва не поцарапал горло его же сухостью, чему поморщился тут же, так и не открывая глаз. Не то чтобы его очень печалил факт, что коварство Тсузуку и настойчивость Коичи вновь привели к желанному им исходу праздника… но всё же, просыпаться в объятиях бормочущего что-то в полудрёме Миа было в разы лучше. А теперь, можно было предположить, что всё значительные события имели сексуальный характер и обошли Мето стороной, на что он и рассчитывал в тайне. В конце концов, это было лучше, чем обнаружить свою квартиру полной людей незнакомых и, что более страшно, знакомых до боли.       Наконец, открыв глаза, Мето ещё более удивляясь, обнаружил, что гостиная относительно чиста. Относительность заключалась в восприятии. Раскиданные повсюду бутылки и упаковки из под полуфабрикатов не представляли собой того бардака, которого опасался драммер. Странным было не обнаружить на стенах кровавых разводов – попыток Тсузуку нарисовать идеальную пентаграмму, да и сам Мето отчего-то не рисовал на обоях своей коллекцией цветных мелков для волос. Всё больше начинало казаться, что вечер просто не удался, но количество бутылок и знание, что вечер был не один вовсе, а два, просто соединившиеся в один неожиданно, говорили об обратном.       Первая попытка присесть на диване увенчалась успехом. Картинка комнаты, также запоздало перевернулась в соответствующем направлении. И в этот миг, вспоминая какое расстояние нужно пройти до ближайшего источника прохладной воды, Мето пожалел об отсутствии в квартире его реквизита – удобного инвалидного кресла, на котором бы перемещение не давалось с такими усилиями как в полностью вертикальном положении. Укорив себя за столь непозволительную слабость, драммер всё же встал с насиженного места теряясь, за что хвататься в первую очередь – за любой устойчивый предмет, желая не упасть, или же за голову, которая продолжала жить своей, кажется, отдельной от тела жизнью.       Путь до кухни – на автомате, почти по приборам, с мотивацией живительного глотка чего-то более подходящего чем алкоголь, который нет-нет да попадался мужчине по пути будучи не допитым до конца. Многие могли бы счесть за расточительство такое отношение к дорогим напиткам, но Мето прощал. Ему ли было не знать, какие блюда на остатках вин и более крепком алкоголе готовил Миа после, раздобрившись после славного времяпрепровождения. Но сейчас о еде не думалось совершенно. На ощупь обнаруженный кран, как единственно верное и в принципе существующее желание. Мето открыл его на полную и нагнулся, подавляя ожидаемый позыв к тошноте, подставляя лицо прохладным струям.       Вода не полилась. Озадачивая, сбивая с толку и вгоняя в отчаяние она продолжала капать мерно, со скоростью одной капли в полминуты. Хаотичность мыслей угнетала и давила с удвоенной силой, думать о том, почему воды нет, Мето сейчас хотелось в последнюю очередь. А потому, оставив брезгливость и всякие предрассудки, музыкант довольствовался накапавшей за ночь водой, скопившейся в пустой чашке из под салата, также любезно приготовленного гитаристом. Пара жадных глотков отрезвила мысли и ускорила пробуждение, застопорившееся на стадии ходячего мертвеца. Мето уже здраво мог оценить масштабность разрушений причиненных предыдущими вечерами, и признать, что они ничтожно малы, если не считать неожиданно сломавшегося крана. Покосившись на последний без доли дружелюбия, драммер задумался, в кране ли дело. Следуя собственным рассуждениям и желанию проверить кое-какие мысли, он отправился в ванную, мимоходом отмечая, что время только-только приблизилось к полудню.       Перспектива занять ванную первым бодрила даже чуть сильнее выпитой воды, со вкусом приправы для салата. Мето приоткрыл нужную дверь, начиная улыбаться маленькой победе, и тут же едва не вскрикнул, наблюдая, как с пола на него поднимается высокое светлое нечто. Бежевое, растущее на глазах, оно не сразу приобрело в глазах барабанщика черты Коичи. Только когда тот полностью поднялся с колен и повернулся лицом к хозяину квартиры, последний его узнал.       – Мето, где вода? – отчаяние в голосе басиста носило заразный характер. Он скинул с розоватой макушки назойливый капюшон и сложил руки на груди, дожидаясь ответа. Но Мето молчал, что для него было весьма свойственно, но в данном случае пугающе. Обойдя музыканта по левую руку, он успел отметить, что его махровый халат сидит на Коичи ещё лучше, чем на нём самом. Лениво негодуя этой мысли, Мето также нагнулся к кранам, поочерёдно открывая каждый и подтверждая слова друга для себя.       – Не имею не малейшего понятия в чём дело, – огласил он, наконец, свой приговор, когда всевозможные включатели были испробованы и результат остался неизменен. Глаза Коичи округлились от удивления, он – свято верующий, что секреты этой квартиры открыты для Мето лучше, чем для кого-либо, разом потерял всякую надежду на релаксацию в ванной с утра пораньше.       – Но… как же… – голос его дрогнул, и Мето, во избежание громких и разрывающих голову речей, поспешил успокоить приятеля, жестом прерывая его.       – Но зато мой сосед наверняка объяснит в чём дело и поможет, – рассказывать историю-знакомство с молодым сантехником Мето сейчас не в коей мере не хотел, хоть и забавным был момент, когда этот парень лет двадцати от силы, попросил позвать взрослых, глядя на драммера, приводящего себя в порядок перед грядущим лайвом. Отправившись к двери, уже по пути, он пробормотал очередное открытие, скорее для себя, чем для Коичи: - Надеюсь, за эти дни мы его не особо достали своим шумом.       – Надеюсь, – всё-таки отозвался Коичи и побрёл вслед за Мето, только у двери ведущей в кухню разминаясь с ним и отставая. Мето же лишь мысленно усмехнулся наивности своего друга, проверяющего холодильник на наличие воды и, надев первые попавшиеся тапочки, вышел на лестничную площадку.       Прохлада не по-летнему бодрящей свежести ударила в лицо и забралась под складки помятого домашнего наряда. В контрасте с прокуренной квартирой, становилось дурно от переизбытка свежего воздуха. «Подумать только, двое суток не покидать замкнутого трехкомнатного пространства», – нейтрально подумал Мето и нажал кнопку звонка у двери, расположенной прямо напротив его квартиры. В пространстве лестничного проёма тишина стояла такая, что раздавшийся перезвон вышел бы на удивление отчётливым и живым… но его не последовало. Или же Мето, впервые по-настоящему очнувшийся за пару этих дней, так ярко воспринимал все звуки и мелочи, происходящие вокруг, точнее… воспринимал отсутствие этих звуков. Повторный звонок, как и обычный стук в дверь, не принесли результата. Привыкший работать по вечерам сосед должен был ещё находиться дома в это время, но шагов, знаменующих его появление у входа, так и не становилось слышно. Мето подумал о жившей этажом выше девушке знакомого сантехника и даже успел нажать кнопку вызова лифта, но вовремя передумал. В конце концов, Такаюуки не был обязан работать в своё выходное время даже у такого милого клиента как Мето, а потому драммер поспешил обратно в квартиру, не замечая, что лифт на его действия так с места и не сдвинулся, о чём и говорила густившаяся тишина.       Захлопнув за собой дверь, Мето обнаружил всю компанию на кухне в полном сборе. Вид у каждого был по-своему печальный. Раздраженно барабанящий по кнопкам ноутбука Тсузуку, непонимающе оглядывающий свой мобильный Миа и Коичи, крутившийся у плиты в желании что-то приготовить. По количеству ингредиентов можно было догадаться, что басист решил ограничиться омлетом из старого риса, оставшегося с приготовления более грандиозного блюда, но уже эта вариация завтрака вызывала у музыканта заметную панику.       – Я бы тебе рекомендовал включить плиту, для начала, – не удержался Мето, видя, что растерянность приятеля перерастает в жажду насилия, о чём и говорил искрошенный в пух и прах лук.       – Я знаю, – неожиданно спокойно ответил Коичи, и его рука чуть сильнее обхватила деревянную рукоять. – Но она не включается. Света нет.       – Как? – глупый вопрос сорвался с губ быстрее, чем Мето успел сообразить, что его не разыгрывают.       – Так же как нет интернета и мобильной связи, – ответил за него Тсузуку, неумолимо обрезая все возможные способы контакта с цивилизацией. Проверив найденный в кармане мобильный, Мето убедился, что связаться с ответственными за подобные случаи службами также не получится. Не работала даже экстренная связь и это особенно пугало – последняя, никогда не требовавшаяся ранее, надежда была недоступна.       – Должно было оставаться что-то в холодильнике из еды… – в неловкости наступавшего молчания, Мето неизбежно чувствовал себя виноватым, хоть и понятия не имел, что ему нужно было такого натворить, и главное как, чтобы лишить всю квартиру, а может быть всю округу, всех благ цивилизации.       – Присаживайся, угощайся, – наверняка издеваясь, Миа обвёл собранную на столе провизию рукой. В груде разных видов печенья и шоколада не находилось ничего, чтобы сейчас можно было назвать настоящей едой. Живот предательски заурчал, выдавая недовольство Мето таким раскладом, а головокружение с новой силой напомнило о себе, предсказывая скорый поход за едой в супермаркет.       – Может, все вместе до какого-нибудь кафе выберемся? – не теряя надежды на лучший исход, предложил драммер. Печальные лица послужили ему ответом. Тсузуку объявил что его тошнит, Коичи не терял надежду на восстановление работы плиты, если не силой электричества, то хотя бы силой собственной мысли пытаясь заставить её нагревать кастрюлю с рисом, а Миа… Миа скривился так опечалено, что любое желание звать его куда-то отпало само собой. – Так не пойдёт! И я один в магазин не пойду.       – Тогда… – Миа извлёк из под стола бутылку нераскрытого вина, чем заставил поморщиться всех собравшихся. Положив её боком на стол, он заботливо похлопал по изумрудному стеклянному краю и усмехнулся чужой реакции. – Тогда мы выберем спутника для нашего спасителя случайным образом.       – Но почему я обязательно должен идти? Не обязательно ведь… – уверенное движение рукой и бутылка завертелась на месте, пару раз описывая горлышком круг и останавливаясь на младшем музыканте.       – Потому что ты, – твёрдо заявил Миа. И велико было желание перечить ему, спорить и доказывать жульничество игры полной бутылкой, да только невинная улыбка и легкий воздушный поцелуй сделали своё дело – драммер опешил на то мгновение, которого хватило гитаристу ровно настолько, чтобы повторным кручением указать на Коичи. Тот оказался более сговорчив, уже переодевшийся в отсутствие Мето в свой повседневный наряд, он отправился к двери, попутно забирая со стола свой бумажник, и видимо теряя всякую надежду на воскрешение электрических составляющих дома. Мето не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним, выслушивая летящие в спину рекомендации по поводу того, что приобрести будет более разумно.       Негодующий хлопок двери всколыхнул наступившую было тишину, нарушавшуюся только мерным гудением ноутбука, и тут же всё встало на свои места. Молчание, мерно капающая в подставленную чашку вода и ощущение полной неосведомлённости происходящим. Миа поймал на себе коварный взор вокалиста и, не выражая никаких эмоций, проследил взглядом чуть ниже, соскальзывая на распахнутый ворот рубашки и возвращаясь к губам, растянутым в игривой улыбке. Скользнувшие по пересохшей алости кончики языка маняще блеснули слюной и скрылись за ровным рядом белоснежных зубов.       – Чем займёмся теперь? – не наигранная хрипотца завораживала своими сухими нотками похлеще любой картины происходившей на глазах гитариста, а потому он поспешил лишить себя хотя бы последнего, вставая, и отходя к окну, в желании закурить.       – Будем ждать, – ответил он, наконец, пряча сожаление и любопытство за первой слабой затяжкой. Протрезвев, Миа корил себя за прошлые вольности, от некоторых мыслей становилось стыдно, другие, приятными волнами тепла и тяжести опускались к паху, будоража память ещё и ощущениями, но в сумме, он понимал, что теперь прекрасной отговорки в виде алкоголя не было и быть не могло. – Знаешь, все эти наши… игры.       – Игры? – кошачьи повадки, быстрая, вопреки состоянию, грация, Тсузуку всегда оказывался за спиной быстрее, чем мог себе позволить любой другой смертный, в чьих венах уже текла наполовину не кровь, а алкоголь. Его мурчащий голос теплом коснулся мочки уха гитариста, а следом и язык прочертил замысловатый узор, от чувствительной мягкости кожи и вниз, по шее.       – Тсузуку, – ответная хрипотца голоса оказалась вызвана волнением, а то, в свою очередь, невозможностью контролировать тело, слепо отвечающее на ласки, содрогающееся мелкой дрожью от любого прикосновения к нему. Зажатая в руке сигарета оказалась переломлена в порыве зашкалившего напряжения, когда очередной легкий поцелуй сменился значительной силы укусом.       На последней здравой ноте разума, Миа ещё удалось открыть глаза и найти пепельницу на подоконнике, а после, блуждающий взгляд упал вниз на проезжую часть оживлённой улицы. Вот только то привычное оживление, ранее принимаемое за должное, теперь отсутствовало полностью – ни одной машины, ни единого пешехода. Заскучавший в безответности Тсузуку проследил за взглядом любовника и также опешил, только теперь замечая всю странность происходящего. Ни единого человека не ступало по улице в разгар рабочего дня. Это не могло не навевать определённого страха.       В наступившей тишине, сговор падающих капель и тиканья часов казался особенно жутким.