Натурал в гее

Evans Blue - Warrior POV Tom Я не спал всю ночь. Кровать казалась невозможно твёрдой, и я уже готов был поверить в то, что лежу на полу. Свет луны пробивался сквозь окно и плавно ложился на мою кожу, наверное, пытаясь хоть как-то помочь мне отправиться в мир снов. Ничего. И так до утра. Я переворачиваюсь на спину и закрываю лицо ладонями, тяжело вздыхая. Не хочу ни о чём думать, но эти грёбаные мысли всё равно лезут в мою голову, пытаясь свести меня с ума. Лучше бы Билл мне ничего не рассказывал… Я с силой нажимаю на глаза, отчего в них начинают скакать белые отблески, и тихо скулю. Я медленно иду по тёмному двору позади дома, видя впереди неясную фигуру брата. Мы идём навстречу друг другу, я слышу, как трава шуршит под ногами и как ветер играет с листьями деревьев. Мы оказываемся напротив друг друга и останавливаемся. Я вижу в темноте его решительное и хмурое лицо. Мои руки в карманах – его неподвижно свисают по бокам. Ветер дует сильнее, отбрасывая длинные волосы Билла назад и позволяя мне различить его яркие, наполненные болью, глаза. Я молчу. А когда ветер замолкает и наступает тишина, говорю: - Мы больше не братья. Так будет лучше, - тихо, чтобы никто, кроме близнеца, это не услышал. Ни одна тварь. Ни даже темнота. Билл смотрит на меня и коротко кивает. А потом мы одновременно разворачиваемся и под шум нарастающего ветра уходим обратно в ночь, понимая, что наши узы разорваны навсегда. Так, стоп, перемотка. Назад – я возвращаюсь к брату. Ещё назад – я ухожу в дом, прячусь. Не хожу в школу. Ещё, немного, совсем чуть-чуть. Просыпаюсь. Темно. Голова раскалывается после вечеринки. Я у себя в комнате. Окно распахнуто – мы влезли с Биллом в дом через него. Брат лежит рядом, прижимаясь ко мне всем телом. Его волосы раскиданы на моей груди. Я в одних боксерах. Он тоже. Я помню, как мы раздевались, вернувшись домой. Я обнимаю Билла и утыкаюсь носом в его шею, засыпая. Он меня не простит. Так, стоп, опять назад. Назад, назад, мы вылезаем обратно в окно, возвращаемся на вечеринку, словно всё это перематывается на кассете, резко останавливаемся в коридоре дома. Я держу Билла за руку, он улыбается. Мы выходим на улицу и спускаемся по ступеням. - Они даже не заметят нашего отсутствия, - говорю я. - Думаешь? – брат тянет меня в сторону парка. – Пойдём, - я шатаюсь, понимая, что мне трудно идти, и обхватываю Билла за талию. Мы смеёмся. Я целую его в шею. Назад. Снова на крыльце, опять в доме. Поднимаемся обратно по лестнице, весело оглядываясь. Держимся за руку. Оказываемся на лестничной площадке. Спиной, как при перемотке, подходим к двери спальни, падаем на кровать, целуемся, раздеваемся обратно, я оказываюсь сверху, двигаюсь. - Я люблю тебя, - я. Чёрт… Я убираю ладони от лица и сажусь на кровати. На часах четыре вечера. Я что, задремал? Я свешиваю ноги с кровати и сижу так пару минут. Мы были подростками. Напились, обкурились, твою мать! Это просто кошмар… Я встаю и «плыву» к выходу, проходя мимо комнаты Билла и направляясь к лестнице. Интересно, мама уже вернулась? Хотя, судя по тишине, нет. Я медленно спускаюсь по ступеням, наполовину прикрывая глаза от нехватки сна. Такое дерьмовое настроение… Хочется сдохнуть. Взять свою машину и вместе с ней свалиться в какой-нибудь обрыв. Только где бы ещё обрыв этот найти? Надо выпить кофе. Срочно надо выпить кофе. Я пересекаю коридор и сворачиваю на кухню, однако внезапный стук в дверь заставляет меня замереть. Это ещё кто? Мама, может? Я неохотно меняю маршрут и плетусь к входной двери, попутно бросаю взгляд на зеркало и останавливаюсь, вглядываясь в лицо брата. Ох, ну и рожа… Когда стук повторяется, я открываю дверь и замираю. Передо мной женщина в полицейской форме. Дерьмо! Они заметили, что я пьяный за рулём был… Не-е-ет… Меня прав лишат… - Это дом Каулитцев? – плавно спрашивает женщина, осматривая меня с ног до головы. Только сейчас я замечаю, что я без футболки. И всё моё тело в тату, да ещё и пирсинг в соске. Я медлю. Соврать! Надо соврать! - Да. Что-то случилось? – всё-таки говорю я, продолжая лишь наполовину позволять им видеть мой коридор. - Можно войти? – она кивает на дверь. Я неохотно морщусь, но всё же открываю её и отступаю в сторону. - Да, конечно. Так что случилось, если не секрет? Коп входит в дом и осматривается. Я подозрительно прикрываю дверь, поворачиваясь к ней лицом. - Может, в гостиную? – я указываю рукой на дверь влево. Женщина кивает. Я иду первый в ту сторону и сажусь в кресло. - Ты один дома? – коп присаживается на диван и бросает быстрый взгляд на окружающие предметы, словно оценивая их. - Нет. С братом. Он сейчас спит, - говорю я. - Хм, - она хмурится. – Меня зовут Натали Кайн. - Т… Билл. Я ругаю себя за то, что чуть не спалился. - Хорошо, Билл, - женщина поднимает на меня задумчивый взгляд. – Выслушай меня внимательно. Я киваю. - Так что всё-таки случилось? - не выдерживаю я. Она явно пришла сюда не по поводу нарушения дорожного движения. - Сегодня утром на трассе произошла авария, - тихо начинает говорить Натали. – Столкнулась легковая машина и фура. Удар был настолько сильным, что легковушка взорвалась почти сразу, - коп замолчала, а потом, вздохнув, продолжила. – Мы пробили номер авто. Оно принадлежало твоей матери. Меня тошнит. - Что? – я качаю головой, не собираясь верить ни единому слову этой женщины. – Не может быть, она же… - Мне жаль. Билл… - она прикрывает глаза. – Это… - она засовывает руку в карман, а я чувствую, что вот-вот разорвусь на части от боли. – Единственное, что нашли после взрыва. Полицейский достаёт какую-то обгоревшую карточку и протягивает мне. Я дрожащими руками забираю вещь и подношу к глазам. Это водительские права мамы… Пластик расплавился, фото наполовину обгорело. Я сглатываю, чувствуя, что падаю в пустоту. - Это мой номер. Если что понадобится, звони, - Натали осторожно кладёт визитку на стеклянный столик. – Тебе пришлют по факсу нужные документы. Ты взрослый мальчик. Вы справитесь, - она ободряюще улыбается, но я не вижу в её губах даже капли радости. Лишь печаль. Она встаёт. Подходит ко мне и хлопает меня по плечу. - Я знаю, какого это, потерять близкого тебе человека, - тихо говорит женщина. – Это больно. Не теряй своего брата. Вместе вам будет легче. Натали секунду медлит, а потом уходит. Я слышу, как хлопает входная дверь, и полицейская машина отъезжает от дома. Я сижу на одном месте ещё некоторое время, пока стрелка часов не достигает пяти. Надо сказать Биллу. Чёрт, он же не переживёт… Я с трудом поднимаюсь на ноги, сжимая пальцами карточку, и на ватных ногах плетусь к лестнице. Одна ступенька, две, три, десять… Я без сил падаю на колени – они соскальзывают и с болью оказываются на ступеньке ниже. - Мама… Шепчу я, зажмуриваясь и чувствуя, что плачу. - Ну почему? – я поднимаю голову к потолку, не видя его из-за слёз. – Тебя мало того, что мы поменялись телами, ублюдок?! Я ненавижу. Я ненавижу Бога. Если он существует, значит, он просто полное дерьмо. Я лежу на лестнице ещё некоторое время, пока слёзы не прекращаются. А когда я начинаю чувствовать их засохшие остатки на коже, я поднимаюсь и иду дальше. Перед дверью в комнату Билла я останавливаюсь. Что мне ему сказать? Мать вашу, я же… Я открываю дверь. - Билл… Брат садится на кровати. Я медлю. Как же это больно… Невыносимо. Смотреть на его сонную моську и знать, что произошло на самом деле. Это… - Мамы… - я дрожу. – Больше нет… Я хватаюсь за косяк, чтобы не упасть. Билл смотрит на меня непонимающе, а потом я вижу, что его лицо наполняется гневом. - Что ты сказал?! – близнец вскакивает и подлетает ко мне, хватая за шею. – Ты не имеешь права так шутить, ублюдок! – он толкает меня к стене, и я с силой ударяюсь об неё спиной. – Не смей вообще даже думать об этом! Мне больно. Билл замахивается, чтобы ударить меня, но я поднимаю руку с карточкой. Его кулак замирает в десяти сантиметрах от моего лица. Брат недоверчиво забирает водительские права, и я вижу, что вся его злость уходит на нет. Он несколько секунд пялится на фото. - Машина взорвалась… - шепчу я. Его глаза закатываются, и близнец начинает падать. Карточка вылетает из его руки, плавно опускаясь на пол, – я успеваю поймать Билла за плечи, прежде чем он оказывается там же. Падаю вместе с ним на колени, обнимая его бесчувственное тело, и снова начинаю плакать. Ну за что? Что мы сделали не так? Что?