Пустышка

      Шум дороги перекрывался легким гомоном голосов людей, сидевших за столиками кафе, музыкой, доносившейся из зала, и ветром, свистевшим в ставнях окон над головами, шуршащим скатертями, верхней одеждой и не до конца опавшими с полуголых веток листьями. От чашки кофе с молоком по завышенной цене исходило тепло, скапливалось над ней и поднималось в небо, уносимое потоками холодного воздуха. Воротник пальто не спасал от утренней зябкости. Даже серая пелена облаков низко и лениво перекатывалась куда подальше из зимней промозглости туманного города. За столом сидели две девушки, проклинающие мысленно закон о запрете курения в помещениях и ёжащиеся в модных осенних пальтишках. Когда-то уложенные волосы теперь были просто завязаны в тугой хвост или убраны за ухо. Чуть покрасневшие пальцы держали сигареты, чей пепел уже успел пару раз перелететь место назначения и рассыпаться по белой скатерти.       Девушка с кофе, чьи рыжеватые волосы были убраны в хвост, глотнула уже подстывший напиток и затянулась. Задержала дым во рту, пробуя вкус никотина, и, не отрывая глаз от окна, из которого виднелись цветы в горшках, выдохнула в сторону дороги справа от себя.       – Этот урод спал с другой, – резко сказала она, стряхивая пепел. Мужчина за соседним столиком на мгновение обернулся, нахмурив брови, а потом, расслабившись, повернулся обратно к своему планшету.       – В смысле? – Переспросила ее соседка, вырванная из собственных мыслей. Глянув на свою сигарету она спешно поднесла ее к пепельнице и дважды щелкнула по ней ногтем, нервно закурила.       – Он меня бросил. Написал, мол, все кончено, прости, мы больше не можем быть вместе, – верхняя губа некрасиво изогнулась в негодовании.       – Что, так и написал? – Девушка положила голову на согнутую в локте руку, поправила выбившиеся волосы.       – Типа того.       – Но там же ничего нет про «других».       – Я, блять, чую, что он мне изменял. Козел, знаю я, с каким другом ты тогда на неделю в горы ездил! – Она с силой вдавила бычок в стекло пепельницы. Потянулась к сумке у ног, привычным движением достала пачку, достала новую сигарету. Из кармана пальто выудила зажигалку и несколько раз пыталась разжечь ее. Грубо сделала первую затяжку и закашлялась, – Как же бесит…       – Ммм… – неопределенно протянула вторая. Она ждала, когда приятельница выговорится. Это уже не первый раз, когда они сидят в этом кафе, переживая расставания и измены. Мимо проехал мотоциклист. Проводив его рассерженным взглядом рыжеволосая продолжила:       – И что он в ней вообще нашел?       – Ты знаешь ее?       – А лучше, что она в нем нашла? – Не обращая внимания на вопрос продолжила первая, – Хотя, я знаю, что. Он наверняка всем своим пассиям втирает одни и те же комплименты.       – Ты тоже была одной из них, – осторожно заметила слушательница.       – И то верно, – через несколько секунд чуть тише согласилась она. Взяла свою чашку с холодным кофе и поднесла к губам. Глотнув она чуть поморщилась и облизнула губы.       Девушки сидели, молча погруженные каждая в свои размышления, еще какое-то время не меняя положения, изредка втягивая через фильтр горький сигаретный дым. Люди проходили мимо, стуча каблуками по асфальту и кутаясь в черные или темно-коричневые куртки. У каждого на лице было написано либо «я не хочу в офис, но там хотя бы тепло», либо «я просто хочу побыстрее туда добраться: там не так холодно». Небо, казалось, вот-вот расплачется мелкой моросью, которая больше похожа на муку из воды, чем на дождь. Народу в кафе поубавилось, музыка из зала звучала все так же невнятно, а шум дороги настолько приелся, что стал неотличим от тишины. Ветер становился все наглее, проникая все дальше под одежду, будто чьи-то назойливые руки. Сырость забирала последние капли энергии, даже белесые тонкие волоски на руках перестали стоять дыбом, устав и обессилев.       Передернувшись, рыжеволосая девушка затушила сигарету, встала, поправив пальто, и шагнула ко входу в кафе. Она позвала официанта, чтобы он их рассчитал, вернулась к металлическому столику и уже не садясь подняла свою сумку. Худенький студент в свитере и черном фартуке с логотипом вышел с тонкой книжечкой, в обложке сделанной под искусственную кожу. Девушка, которая на каблуках была с ним одного роста, отдала ему приготовленную заранее банкноту и бросила небрежное «сдачи не надо». Ее тихая приятельница хотела было что-то сказать по поводу того, что вернет ей долг, но та лишь прервала ее:       – Это за то, что всегда меня выслушиваешь. А теперь пойдем, а то я окоченею тут.       – Спасибо, – потупив взгляд ответила вторая. И, задвинув стул на место и вежливо попрощавшись с мальчиком-официантом, последовала за уже ушедшей вперед рыжеволосой девушкой в синем пальто. Но официант ее не слышал.