Всё скроется под снегом

Роджер стоял у окна в своём кабинете и хмуро смотрел в окно. Ливень шёл уже второй день подряд. Кажется, что последние солнечные дни уже закончились. Похороны также проходили вчера под ужасным сырым дождём, то моросящим слегка, то бушующим на всю мощь. Других учеников звать на похороны не стали. Ни к чему им смотреть. Теперь тело девочки покоится в рыхлой влажной земле на детском кладбище рядом с небольшой церковью, находящейся в нескольких кварталах от приюта. Мрачно горел фонарь, рассеивая густую тьму, мокрый асфальт поблескивал в его свете. Дорожка вся покрылась жидкой грязью, облетевшая жёлтая листва размокла в лужах, потеряв былую пышность и красоту. Ноябрь - самый печальный месяц в году. Время, когда осень вроде уже прошла, а зима ещё не началась. Роджер глубоко вздохнул. Да, он всегда знал, что в таком приюте не может быть спокойно, и в прошлом было много случаев, вызывающих опасения. Но он и представить себе не мог, что дело может дойти до убийства. Роджер отвернулся от окна и обратился лицом к кабинету. Перед его столом в кресле сидел парень в широких джинсах, которые были ему явно велики, и одноцветной футболке. Одежда висела на нём, подчёркивая ещё сильнее худобу и угловатость его тела. Поджав под себя ноги, он, позвякивая ложечкой, перемешивал сахар в чайной чашке, стоящую перед ним на столе. Из чашки медленно поднимался тёплый пар. Закончив перемешивать, парень взял чашку в руки, но пить не стал. Пристально посмотрев на Роджера, он произнёс: - Так вы хотите, чтобы я этим занялся? Глаза, под которыми залегли глубокие тени, у него были абсолютно чёрные, такого же цвета были и растрёпанные густые волосы. - Да, я был бы очень признателен, - вежливо ответил Роджер. - У него сейчас очень много дел, - послышался голос откуда-то из угла комнаты. В тени, рядом с дверью, стоял Ватари. - Он очень напряжён, и я боюсь, как бы ещё одно расследование не повредило ему. Парень не перебивал старика и спокойно пил чай. - Да, я прекрасно понимаю всё это, - сказал Роджер. - Но я считаю, что это дело нельзя доверить никому постороннему. - Я тоже так считаю, - твёрдо ответил Ватари. - Поэтому я пришлю вам одного хорошего детектива, которому можно всецело доверять. Он сохранит всё в тайне, если вы того захотите. При том, ваша ситуация, хочу сказать, не такая уж сложная в плане расследования. Роджера совершенно не устраивал такой вариант. Отчаянно взглянув на парня, он понадеялся, что тот как-то поддержит разговор, но тот вёл себя так, как будто не понимает, что речь сейчас идёт о нём. "Хоть он и гений, а всё равно абсолютный ребёнок!" - подумал отчаянно Роджер. Тщательно подобрав слова, он медленно и отчётливо заговорил: - Я понимаю, что убийство девочки в детском доме малопривлекательно для такого детектива, как Эл. И я не утверждаю, что оно сложно и запутанно. Просто я думал, что раз это дело напрямую касается Эла, то и разобраться с ним он захочет сам. Кажется, эти слова вызвали эффект. Парень поставил чашку на стол и заговорил: - Ватари верно сказал, что у меня сейчас очень много дел особой важности, по сравнению с которыми подобное убийство - просто чепуха. Но так как убили одного из моих потенциальных преемников, то считаю, что я вполне мог бы с этим разобраться, потому что в будущем это может вызвать множество проблем, при том, дело может оказаться гораздо серьёзней, чем мы все предполагаем. У кого-то, к примеру, может возникнуть план уничтожить всех, кто способен заменить меня после моей гибели, для своей выгоды... - Эл замолк на секунду, задумавшись, и продолжил. - ... но это маловероятно. Ватари преувеличил, сказав, что это расследование может повредить мне. Не думаю, что какое-то маленькое дельце может выбить меня из колеи. Так что я займусь этим. И пожалуй, начну прямо сейчас. Парень поднялся из кресла и, ссутулившись, направился к выходу. - Большое спасибо! - Роджер почувствовал облегчение. - Ватари, жди меня здесь, - сказал Эл и вышел. Никто не решился у него спросить, куда он пошёл. *** Стефани сидела на полу в своей комнате. Прямо перед ней стоял мольберт с написанной ею недавно картиной. Уставившись на неё рассеянным взглядом, она думала. Обижаться на Бейонда было бессмысленно. Хоть он был холоден и даже слегка груб с ней, было ясно, что он обеспокоен новостью об убийстве, можно было даже предположить, что он знает о нём больше, чем все остальные. Однако горькая обида постепенно наполняла Стефани, грозясь выплеснуться наружу потоком слёз. Ведь она доверяла ему и хотела, чтобы тот доверял ей в ответ. Но Бейонд, видимо, думал иначе. Потому что не потрудился даже сказать, куда он пошёл. "Он не обязан мне ничего говорить", - тут же переубеждала себя Стефани. - "Если так подумать, то кто я ему вообще? Друг что ли?" К горлу подкатил комок. "Давай, ещё разревись!" - Стефани разозлилась сама на себя, на свою слабость. - "Пора бы уже привыкнуть." Сзади скрипнула дверь. Стефани вспомнила, что забыла ещё прикрыть, когда зашла, а по коридору частенько гуляли сквозняки. Не вставая, она развернулась и замерла. В дверном проёме стоял Альберт. Не обращая вроде как никакого внимания на Стефани, он глядел на рисунок и подозрительно щурился, по-детски наклонив голову. Стефани перепугалась. Надо было спросить, что ему здесь надо, и выгнать взашей, но ей вдруг стало любопытно, что же он сделает дальше. Альберт продолжал рассматривать рисунок, и Стефани уже стало раздражать такое пристальное внимание к её творению. Но он наконец пробурчал: - Хм... это что, ангел? Стефани была поражена. Никто, никто никогда в её размытых, полных цветных пятен и мазков рисунках не мог увидеть то, что она изначально на них изображала. А он... как он догадался? Опомнившись, Стефани скрыла своё удивление и небрежно, с напускным раздражением, заговорила: - С чего ты решил? Альберт, видимо, принял продолжение разговора как приглашение войти в комнату, поэтому бесцеремонно подошёл к мольберту и ответил: - Да видно же. Вот крылья, - парень ткнул пальцем в одно из ярко-красных пятен. Стефани хотела было крикнуть, чтобы он не прикасался, но тот продолжал: - Странно-ты как-то рисуешь. Размашисто слишком. Тебе бы побольше точности. Девочка не пыталась встревать в этот поток критики. Она вдруг обнаружила, что ей интересно, что он скажет. - А здесь бы побольше синего, для контраста. Если у тебя, конечно, была цель его создать. А так... мне нравится. Люблю такой стиль, - завершил свои рассуждения Альберт и посмотрел в упор на Стефани. Девочка понимала, что за такие слова стоило бы поблагодарить, но их же произнёс Альберт. Злой, агрессивный, ненавидящий её Альберт. Чего он добивался таким образом? Стефани глядела в его глаза, пытаясь найти в них ответ. И странно, сегодня там не было сегодня ни злости, ни раздражения. Альберт внимательно разглядывал лицо девочки, и увидев её замешательство, заговорил: - Так что? Я ошибся? Это не ангел? Глаза его выражали любопытство. Стефани ответила тихо: - Да... То есть, нет, не ошибся. Это ангел. - Ну вот и отлично, - с нотками торжества в голосе сказал Альберт. Тут Стефани заметила, что он в руках держит какие-то бумаги. Приглядевшись, она увидела на них карандашные рисунки. И какие рисунки! Потрясающе точные линии складывались в удивительно живые и правдоподобные изображения. - Это твои рисунки? - спросила Стефани, указав на них. Альберт отмахнулся. - Да, я их выкидываю, - пробурчал он и собрался скомкать их и запихать в карман. Но Стефани неожиданно для себя воскликнула: - Стой! С ума сошёл?! Альберт замер. Стефани продолжила более спокойно и вежливо: - Можно мне взглянуть? Пожалуйста. Альберт с сомнением покосился на рисунки, но в итоге протянул их девочке. Та стала их перебирать. Не долго думая, Альберт уселся рядом и стал наблюдать за её действиями. Когда все рисунки были просмотрены и разложены на полу, как в своеобразаной картинной галерее, Стефани произнесла: - И ты хотел это выкинуть... - Они что, тебе нравятся? - Конечно. Это же потрясающе. Совсем не такой стиль, как у меня. Всё точно, понятно, слегка угловато, но настолько тонко и... - Стефани выдохнула. - Мне это не нужно, - твёрдо сказал Альберт. - Я их всё равно выкину. Но если хочешь... - Альберт покосился на девочку. - ... если хочешь, можешь взять себе какой-нибудь рисунок. Один. Стефани долго рассматривала рисунки. Сложно было выбрать. В итоге она остановилась на небольшом эскизе с пейзажем. На нём была изображена водяная мельница с узкой речушкой и садом. - Спасибо, - сказала Стефани и улыбнулась. Альберт быстро собрал остальные рисунки, сложил вдвое и поднялся. Стефани глядела на него снизу вверх. Альберт уловил её взгляд и улыбнулся тоже. Потрясающая улыбка. Слегка напряжённая, стянутая, но определённо настоящая. Сразу обнаружилась небольшая ямочка на его щеке, мелкие морщинки около его сощурившихся глаз. Он вдруг стал не похож на себя обычного, серьёзного, замкнутого. В обычно ледяных голубых глазах сейчас светилось тепло. Улыбнувшись, Альберт сразу вышел, закрыв за собой дверь. Стефани не могла поверить. "Он улыбнулся?!" Остаток вечера Стефани пролежала на кровати, смотря в потолок, и слегка рассеянно улыбалась. "Никогда бы в жизни не подумала, что он тоже рисует. И он никогда не улыбался раньше. Что с ним вообще творится? Может, он и правда хороший человек? Бейонд даже говорил мне..." - тут Стефани вспомнила сегодняшнее происшествие с Бейондом и нахмурилась. - "Такое ощущение, что они поменялись местами." Рисунок Альберта Стефани спрятала в столе. *** Со странным чувством внутри Альберт шёл к своей комнате. Кажется, он совсем перепугал девочку. Да и сам себя он тоже немало удивил. Разговорился с ней, рисунки показал. "Ну и поделом", - подумал парень, открывая дверь. - "Она и правда ничего плохого мне не сделала". Войдя, Альберт включил свет. Первым делом он увидел свою окровавленную футболку, лежавшую в углу. Альберта охватил страх: - Вот идиот! - воскликнул он. А если бы он не закрыл дверь, и кто-нибудь бы вошёл и увидел это?! Он выкинул рисунки, а про футболку совсем забыл. Альберт схватил её и по-быстрому запихал под простыню. "Надо будет сжечь."