Мистер Июнь

      Сейчас уже понятно, почему он пришел в этих оранжевых резиновых перчатках на свадьбу. Но тогда, весной девяносто девятого, никто не обратил на это внимание. Все знали, что он – парень с лишним весом и сальными волосами, закрывающими ему почти все лицо – чудаковатый тип. Никто не обратил внимания на эти яркие перчатки. И только потом, когда все это уже произошло, все гости, как один кивали своей головой и твердили: «У меня было предчувствие чего-то ужасного». * Перенесемся в март девяносто девятого, в больницу Сент Роуз. В приемной дежурит Ева Кэшер. Время на часах восемь тридцать вечера. Девушка заполняет график дежурства, отмечая посетителей. Она покусывает конец шариковой ручки и покачивает ногой. Восемь тридцать – время затишья в больнице Сент Роуз. Ева переводит свой усталый взгляд на настенные часы. Время – восемь тридцать один. Именно это время и зафиксируют в больничной карточке Фрэнка Айеро. Ева думает о том, что же купить на ужин. Выбор стоит между замороженной лазаньей и мясным рулетом. Ее желудок сжимается и издает настойчивое урчание. До окончания ее дежурства двадцать девять минут. Уже через двадцать секунд она услышит торопливые шаги и крики. Через тридцать секунд двери приемной распахнутся, и в дверном проеме покажутся три фигуры. Трое мужчин в праздничных смокингах. Мужчины с краю будут придерживать мужчину в центре. Через тридцать три секунды Ева приподнимется, чтобы рассмотреть их. Сначала ей будет казаться, что они пьяные. Особенно тот парень в центре, что буквально висит на руках своих сопровождающих. Девушка уже приготовит речь, чтобы сообщить, что вытрезвитель находится в другом месте, как вдруг один из мужчин закричит. «Господи, нам нужен врач! Врач! Сейчас же! Позовите кого-нибудь!» – крикнет он. Через сорок секунд Ева поймет, что они вовсе не пьяные. Через сорок пять секунд она уже побежит к ним навстречу. Через сорок восемь секунд она испуганным голосом спросит, что случилось. И уже через пятьдесят секунд Ева увидит лицо парня посередине. – Иисусе, – произнесет она, прежде чем упадет в обморок. Ева Кэшер, эта молоденькая медсестра, еще долго не сможет есть мясной рулет. Она еще долго не сможет смотреть на отдел с замороженным мясом. Ей еще долго будет сниться лицо этого парня. * Перенесемся в июнь девяносто седьмого, в квартиру начинающей, но довольно-таки успешной модели Фрэнка Айеро. Несмотря на свой маленький, совсем не модельный рост, Фрэнк быстро становится сенсацией в модельном бизнесе. Впервые он появляется на обложке календаря. Его фото, где он полуобнаженный сидит на черном хромированном мотоцикле, находится прямо под месяцем Июнем. С тех пор его и называют Мистер Июнь. Мистер Июнь – горячий, как июньское солнце. У Мистера Июня безупречная матовая кожа. У Мистера Июня в меру рельефные руки и стальной пресс. У Мистера Июня красивый разрез глаз и очаровательная улыбка. У Мистера Июня томный взгляд и сексуальный голос. У Мистера июня густые блестящие волосы. Тело Мистера Июня украшено многочисленными татуировками. Когда Мистер Июнь появляется на улице, то окружающие сразу же обращают на него внимание. Девушки, женщины, девочки и даже мужчины оборачиваются, чтобы проследить за ним. Он чувствует себя на красной ковровой дорожке, даже когда просто идет вдоль полок в продуктовом магазине. Сейчас Фрэнк, этот горячий Мистер Июнь, лежит в своей постели на шелковых дорогих простынях (подарок от поклонников). Он смотрит на свое отражение в зеркальной поверхности потолка. О да, в его квартире полно зеркал. Он любит себя. В кухне к его холодильнику специально привинчено прямоугольное зеркало. В душе есть зеркало в полный рост. В гостиной два овальных зеркала на стене, и еще одно, встроенное в гардероб. И наконец, спальня. Здесь Фрэнк решил разыграться на славу. Почти девяносто процентов потолка занимает гладкая поверхность зеркала. Парень на потолке извивается и ласкает себя руками. Его руки скользят по груди, животу и опускаются на черноволосую голову парня, который устроился между его ног. – Медленнее, Джи, – шепчет он, не отрываясь от своего отражения. Ему нравится наблюдать за собой в столь интимный момент. Ничто так не возбуждает его, как собственное идеальное тело и красивое лицо. Боги, как же ему нравится его лицо, когда кто-то делает ему минет. Глаза в полузакрытом состоянии, пересохшие губы и язык, изредка появляющийся, чтобы облизать их. О парне, который сейчас сосет его член, он даже и не думает. Даже так: он старается не думать о нем. С Джерардом они знакомы еще со школы. Он был его удобным другом. Удобный друг – это тот друг, которому ваше внимание и дружба важнее, чем вам его. Он носит за вами вашу сумку, делает домашнее задание, убирается в вашей комнате и моет посуду. Удобно, правда? На самом деле, Джерард влюблен во Фрэнка еще со времен средней школы. И Фрэнк, этот Мистер Июнь, прекрасно знает это. Джерард – полный неуклюжий парень с вечно жирными волосами. Его челка всегда закрывает его лицо, потому что он стесняется его. Его кожа болезненно бледная с красными следами от прыщей. У него дряблое мягкое тело. Он быстро потеет, и от него всегда неприятно пахнет. У него неровные желтые зубы, некоторые из них расположены слишком близко, буквально налезая друг на друга, а между другими наоборот слишком большое расстояние. Поэтому, когда он смеется, он закрывает свой рот рукой. Но смеется он редко, только над шутками Фрэнка. И неважно, что большинство шуток – это бесконечные сарказм и издевательства над Джерардом. Фрэнк сам иногда задается вопросом, почему он до сих общается с этим уродливым неудачником. Возможно, это просто привычка. Джерард для него что-то вроде бездомной грязной дворняги, которая увязывается за вами на улице, когда вы слишком долго смотрите на нее. Вы просто смотрите на это жалкое существо, думая о том, сколько она протянет в этом жестоком мире, в то время как этому жалкому существу кажется, что ваш взгляд наполнен любовью и заботой. Она бежит за вами до самого дома, даже, несмотря на ваши пинки, и летящие в нее камни. Просто вы обратили на нее внимание, и она уже вас полюбила. Да, Джерард напоминает Фрэнку именно дворняжку, которая привязалась к нему на улице. Он даже называет его коротким Джи, что так похоже на кличку для пса. Пока Джерард продолжает делать для него все, что угодно, Фрэнк, этот Мистер Июнь с идеальным телом и ангельским лицом, меняет любовниц и любовников раз в неделю. Все они – модели, начинающие актеры и актрисы. Все они – безупречные. Все они – полубоги. Все они – олицетворение красоты. Фрэнк выделяет особый вид людей. Он называет это следующей ступенью эволюции. После «человека разумного» появляется «человек красивый». Красивые люди, по его мнению, это отдельный вид. Ген красоты – очень редкий ген. Поэтому красивым нужно держаться вместе. Нужно сохранить свой редкий вид. Но также Фрэнк не имеет ничего против и обычных людей. В конце концов, если бы их не было, то вся красота и необычность этих полубогов с глянцевых обложек вмиг бы утратила всю свою ценность. Если бы мир был наполнен только красивыми людьми, то вся исключительность этих людей больше бы не имела никакого смысла. Красота стала бы чем-то обыденным и абсолютно обычным. И тогда человечеству пришлось бы придумать что-то еще, чтобы возвыситься друг над другом. Поэтому Фрэнк не имеет ничего против обычных людей с совершенно обычной невзрачной внешностью. Они помогают ему ощутить свою богоподобность. Они помогают ему чувствовать власть. Ведь красота – это мощнейшее оружие. Может, поэтому Фрэнк все еще и общается со своим Джи. Рядом с ним он выглядит еще эффектнее. Он смотрит на свое отражение. И последнее, о чем он хочет сейчас думать, так это потный толстый парень, который делает ему минет. Именно поэтому Фрэнк сосредотачивается на своем лице в отражении. Господи, как же ему иногда хочется клонировать себя и трахнуть. Трахать целыми днями и ночами, не выходя из квартиры. Пожалуй, это было бы идеальным вариантом. Мистер Июнь запускает свои руки в волосы Джи и задает ритм. Через пару секунд он кончает. Он все еще продолжает смотреть на свое отражение. Этот парень на потолке выглядит божественно. Вспотевший, с прилипшими прядками ко лбу и с блаженной улыбкой на лице. Фрэнк задумывается о том, когда ученные все-таки найдут способ клонировать людей. Его размышления прерывает смущенный кашель. Фрэнк опускает взгляд и встречается с преданным взглядом Джерарда. Он замечает, что его руки до сих пор в его волосах, и с отвращением убирает их. – Черт, Джи, мой почаще голову, – говорит он и вытирает свои ладони о простынь. * Перенесемся в март девяносто девятого, в больницу Сент Роуз. В это время в ней появляется местная знаменитость. Каждый работник, будь то обычный санитар или врач, считает нужным заглянуть в палату на третьем этаже. Некоторые даже водят своих знакомых, чтобы показать им одного пациента. Фрэнк Айеро, этот горячий мистер Июнь, обитает на третьем этаже. На третьем этаже, где обитает одноглазый Ник, неудачно запустивший петарду у себя в саду, краснокожая Эмили, пострадавшая от взрыва баллончика лака для волос, безухий Тедд, когда-то работавший на электростанции. Все они – призраки. Все они – уроды. Они те, от кого вы в ужасе отводите взгляд. Вы прикрываете глаза своим детям, когда видите подобных людей на улице. Вам было бы намного комфортнее, если бы таких людей и вовсе не существовало. Нет, вам, конечно, жаль этих бедолаг, которые совсем не виноваты в том, что случилось с ними, но все равно было бы намного лучше, если бы их держали подальше от нормальных людей. Но Фрэнк еще не знает, что он теперь местная знаменитость. Он еще не знает, что даже одноглазый Ник и безухий Тедд заглядывают в его палату, чтобы убедиться во всем собственным глазами. Сначала Фрэнк находится в шоковом состоянии. Это длится неделю. После того, как врачи хорошенько поработали над его лицом, его полностью перевязывают белыми бинтами, оставляя лишь прорези для глаз. Он еще не понимает, почему бинты приходится так часто менять. Он еще не понимает, почему они в крови и так ужасно пахнут. Он еще не понимает, почему его горло все время пересыхает. Он еще не понимает, почему его кормят с помощью трубочки. Его лечащий врач говорит, что ему повезло, что зрение не повреждено, а это самое главное, Фрэнк просто везунчик. Врач говорит, что все хорошо, и он быстро идет на поправку. Язык также не поврежден, как и внутренние органы. Врач говорит, что все просто прекрасно, и скоро Фрэнку снимут бинты и его направят к логопеду. А пока ему дают маленькие желтые стикеры и карандаш. – Если хочешь что-то сказать, то напиши это. Тебе пока нельзя разговаривать, – говорит врач. И Фрэнк все еще не понимает, что происходит. Хотя в глубине души он догадывается. Несколько раз в день ему делают перевязки. Этим занимаются две медсестры. Та, что постарше и опытнее, даже шутит и смеется, когда обмазывает лицо Фрэнка чем-то жирным с резким запахом. Другая, та, что помоложе, никогда не смотрит ему в глаза. И именно тогда Фрэнк и начинает что-то подозревать. Зеркал в его палате нет. Кто-то успевает убрать их, когда он еще находился в бессознательном состоянии. Его мать, которая навещает его каждый день, только и делает, что плачет, держа его за руку. Поэтому Фрэнк пишет на стикере: «Не приходи больше». Его невеста Ванесса появляется в больнице Сент Роуз всего лишь один раз. Она тут же наделывает шумиху, когда эффектно, натренированной подиумной походкой, проносится по больничному коридору. На ней черное шелковое платье на тонких бретельках. Её рыжие волосы собраны в высокий хвост. Через тонкую ткань платья просвечивается белье. А еще можно разглядеть ее упругие бедра и зад. Ванесса, эта полубогиня, заставляет почувствовать всех окружающих ее людей восхищение и зависть одновременно. Даже девушки начинают сомневаться в том, хотели бы они быть ею или они просто хотят ее. Она заходит в палату Фрэнка. Его голова все еще в белых бинтах. Она осматривает палату и говорит: «Мило». Она садится на краешек кровати и говорит: «Это так ужасно. Ты даже не представляешь, что я чувствую». Фрэнк пишет на желтом стикере: «Почему ты не приходила ко мне раньше?» Ванесса осторожно берет клочок бумаги из его рук. Ее серые глаза быстро пробегаются по написанному, и она отворачивается от своего жениха. Она смотрит в стену и говорит: «Я посещала психолога. У меня не было времени, милый. Это такое потрясение. Мне выписали антидепрессанты». Фрэнк хочет сказать, что ждал ее все это время, но у него получается лишь неясное мычание. Девушка вздрагивает, но не поворачивается к нему. Она смотрит на свои желтые босоножки от Маноло Бланик. Четыре тонкие линии обвивают ее ступни. Ногти на пальцах ног в идеальном порядке. Девушка не отрывается от разглядывания своих ног и говорит: «Знаешь, Фрэнки, я подписала контракт с DNA Models. Завтра я уезжаю в Лондон. Ты же сам понимаешь, что наша скорая женитьба была ошибкой». Фрэнк мычит и хватает ее за руку, но Ванесса вздрагивает и вырывает свою идеальную конечность, звеня серебряными браслетами. – Прости, – говорит она, – мы поспешили. Несколько серебряных браслетов соскальзывают с ее тонкой руки, но она быстро встает и направляется к двери, оставляя свои украшения на полу. Больше Фрэнк Ванессу не видит. * Перенесемся в январь девяносто девятого. Джерард только что узнает, что Фрэнк женится на своей последней пассии. Он сообщает это по телефону. – Привет, Джи, – говорит он, и Джерард знает, что тот сейчас улыбается. От этого у него самого на лице появляется легкая мечтательная улыбка. Может, сегодня ему повезет, и Фрэнк позовет его к себе в квартиру, чтобы убраться в ней после очередной вечеринки. Джерарду такая мысль очень нравится. Ведь он сможет целый вечер наблюдать за Фрэнком. Видеть его голого, расхаживающего по квартире. Слышать его голос. Возможно, они даже посмотрят вместе какое-нибудь кино по телевизору. А если повезет, Фрэнк позволит ему поласкать себя. От этих мыслей Джерард ощущает неожиданный прилив сил и воодушевления. – Я тут решил, что тебе нужно это сказать, – продолжает Фрэнк, – я женюсь. На Ванессе. Помнишь Ванессу? Она просто будущий ангел Виктории Сикретс. Джерард молчит. Да-да, конечно, он помнит эту Ванессу. В ней почти два метра роста, а талия непропорционально узка по отношению к бедрам и груди. Джерарду всегда казалось это странным и нереальным. Но, кажется, такой тип фигуры считается идеалом. – Мы будем жить вместе, а свадьбу планируем в марте. Хотим сделать это по-быстрому. Я тебе звоню, чтобы сказать, чтобы ты не приходил ко мне больше. Знаешь, школьные друзья остаются школьными друзьями, теперь у меня новая жизнь. Возможно, мы даже переедем в Нью-Йорк. Так что без обид, приятель. Позже, когда Джерарду покажут фото Фрэнка, он расплачется. А в его показаниях будет написано: «Я люблю его. Я никогда не хотел ему зла. Я просто должен был… должен был помешать этому. Ведь она его не любила, эта Ванесса, она его не любила. Все они только и видели в нем его красивую внешность. Но я люблю его даже такого. Пожалуйста, передайте ему, что он прекрасен. Пожалуйста, передайте ему, что я люблю его. Вы передадите? Пожалуйста, передайте ему это. Он поймет меня. Он простит». * Перенесемся в апрель девяносто девятого, в больницу Сент Роуз. Фрэнку, нашему горячему мистеру Июнь, наконец, снимают бинты. Ему перестают вкалывать обезболивающее, и теперь он чувствует кожу на своем лице. Он пытается потрогать свое лицо, но тут же получает по рукам от старшей медсестры. – Погоди, красавчик, – улыбается она, – к лицу не прикасаться. Эта медсестра постоянно зовет его «красавчиком». Она подмигивает ему и все время шутит. Она единственная, кто смотрит на него и не отводит своего взгляда. Фрэнк пытается улыбнуться, но на самом деле он больше не чувствует своих губ. Он сомневается, что то, что он сделал похоже на улыбку, поэтому пишет. «Я хочу посмотреть на себя». Потом он берет еще один стикер и рисует смайлик. Две точки и кривая линия. Подобие человеческого лица. Безносый человек с маленькими глазками и линией вместо губ. – О, это флирт, красавчик? Ты флиртуешь со мной? Если бы я была моложе лет на двадцать, то поверь, я бы уже давно поселилась в твоей палате. Женщина смеется и хлопает парня по плечу. Фрэнк поднимает стикер со словами: «Я хочу посмотреть на себя». – Зачем? Ты не веришь мне, что ты красавчик, м? – смеется медсестра, убирая использованные бинты в коробку. Фрэнк показывает стикер. – Ладно, красавчик, – говорит она. Медсестра достает небольшое круглое зеркало из ящика стола. Оно совсем небольшое, но в нем отражается все лицо. Такие зеркала удобно использовать для макияжа. Она подходит к парню и впервые отводит свои глаза от него. Сначала Фрэнку кажется, что это маска. Кто-то незаметно напялил на него маску. Такие маски дети носят на Хэллоуин. Маска зомби. Маска ходячего мертвеца. Маска разлагающегося трупа. Но чем дольше он смотрит на отражение, тем сильнее убеждается в том, что это вовсе не маска. Это и есть его лицо. Розоватая стянутая кожа, напоминающая бекон. Правой ноздри нет, от этого кажется, что и самого носа нет. Только уродливый выпирающий обрубок. Бровей не наблюдается, лишь слегка опухшие шишки над глазами. Но самое страшное случается, когда он видит свои губы. Точнее их отсутствие. Его губ больше нет. Есть только зияющая дыра и виднеющиеся в ней десны с зубами. Его лицо похоже на отбивную. Красновато-розовое, безбровое лицо с мерцающими белками глаз. Его лицо становится ужасным подобием смайлика. Две точки и кривая прорезь с зубами и деснами вместо губ. Вот он, мистер Июнь. Посмотрите на него сейчас. В ту же ночь Фрэнк пытается покончить собой. После истерики, после того, как он разбивает зеркало и пытается выброситься в окно, его крепко привязывают к кровати. Однако ночью Фрэнк, этот представитель отдельного вида «человека красивого», откусывает себе язык, чтобы захлебнуться своей же кровью. Дежурная медсестра заходит как раз вовремя, прежде, чем Фрэнк теряет сознание. Парня спасают. Ему вкалывают успокоительное, и переводят в другую палату. В прежней же палате вокруг его кровати разбросаны желтые стикеры. Он использовал их перед тем, как его привязали. Эти желтые стикеры напоминают полевые цветы, которые проросли прямо в полу. Кажется, Фрэнк использовал целую пачку. Когда уборщица приходит в его палату, чтобы навести порядок, она поднимает один из них. «Дайте мне умереть». Она поднимает еще один и читает. Женщина ползает на четвереньках, чтобы собрать все стикеры. Чтобы прочитать каждый. Она станет той, кто будет нести легенду о парне с отбивной вместо лица в массы. Ей нужно, как можно больше подробностей. Она забирается на кровать и ищет там эти желтые бумажки. Подушка все еще залита красным. У этого парня почти получилось захлебнуться собственной кровью. На миг женщина задумывается, в какое нужно впасть отчаяние, чтобы откусить себе язык. Она размышляет об этом и продолжает собирать стикеры. Она читает каждый, но уже угадывает, что будет написано в следующем. Сотни стикеров с одной лишь фразой. «Дайте мне умереть». * Перенесемся в март девяносто девятого. Именно в тот момент, когда Джерард использует свои знания химии. Джерард, поглощенный своей идеей, считает, что он освобождает Фрэнка. Освобождает Фрэнка от своего же лица. Оно ему мешает. Его красота мешает ему быть собой. Джерард видит это, и он освободит его. Гораздо лучше, думает он, если все люди не будут иметь лиц. Гораздо лучше, думает он, если все люди будут одинаково уродливы. Уродство. Тотальное уродство – вот новая ступень эволюции. Только высший разум, перешедший на следующий уровень развития, согласится добровольно изуродовать себя. Только высший разум не будет переживать из-за своей внешности, из-за кривых зубов или горбинки на носу. Все это – заботы низших существ. И Джерард знает, что Фрэнку просто нужно помочь это понять. Когда от Фрэнка все отвернутся, только он, Джерард, останется рядом с ним. И Фрэнк, наконец, поймет, кто любил его все это время по-настоящему. Фрэнк поймет это и простит. Обязательно простит. Ведь, когда вы лишаетесь красоты, вы лишаетесь всякого эгоцентризма. Джерард знает, что серную кислоту не так просто достать. Но также он знает, что легко достать электролит. А электролит, тем временем, можно выпарить и довести до нужной консистенции, превращая его в настоящую серную кислоту. Джерард любил химию в школе, он все это знает. Он достает свой черный смокинг, который висит в его шкафу со времен выпускного. Он расчесывает свои волосы и зачесывает челку так, что теперь его лицо открыто. Он брызгается одеколоном. Он начищает до блеска свои ботинки. Прежде чем выйти из дома, он вдруг вспоминает кое-что и возвращается на кухню. На столе лежат хозяйственные резиновые перчатки оранжевого цвета. Он не должен обжечься сам, пока не окажется на свадьбе Фрэнка и Ванессы. Нужно быть осторожным. Сейчас уже понятно, почему он пришел в этих оранжевых резиновых перчатках на свадьбу. Но тогда, весной девяносто девятого, никто не обратил на это внимание. Все знали, что Джерард – парень с лишним весом и сальными волосами, закрывающими ему почти все лицо – чудаковатый тип. Никто не обратил внимания на эти яркие перчатки. И только потом, когда все это уже произошло, все гости, как один кивали своей головой и твердили: «У меня было предчувствие чего-то ужасного».