Александр Великий

К маю Александр возобновил преследование за Дарием: сначала в Мидии, а затем в Парфии. Царь грезил надеждой, как он настигнет беглеца и покончит с ним. Но его пламенной мечте не удалось сбыться. В июле персидский владыка - Дарий - был убит. Как оказалось позже, это произошло в результате заговора его же военачальников. Александр испытывал весьма смешанные чувства. В какой-то мере он был рад, что тот, за кем так долго гнался мужчина, пал. Но мысль о том, что не он убил Дария, омрачала всю радость. В конце концов, став властелином Азии, Александр перестал смотреть на персов как на покоренный народ и поэтому пытался уровнять победителей с побежденными. Но подобное отношение не нравилось македонянам, так как они продолжали видеть в персах рабов. После длительного ожидания и бездействия, Багой начал новую игру. Фавориту весьма повезло, поскольку обстоятельства складывались для него, как никогда удачно. Он решил последовать напутствиям Нэсринеза и поддерживать Александра во всем, тем самым проявляя свою преданность и любовь. Осенью царь получил первые жалобы от своих солдат. Соратники привыкли к простоте общения с Александром и отказывались понимать восточные обычаи, к которым он так тянулся и хотел ввести, в частности проскинезу - простирание ниц перед царем и целование его ног. Но никто даже помыслить не мог, что на это решение его подтолкнул Багой. Перс настолько убедил царя в правильности этого поступка, что тот был удивлен такому всплеску неодобрения. Планы Багоя нарушил Гефестион. Наложник считал, что поступает правильно, но не учел одного момента: воин куда лучше разбирался в политике и подобных вещах. Попытка Багоя убедить Александра в том, что ему интересна деятельность царя, не увенчалась удачей, из-за чего фаворит обозлился на Гефестиона еще больше. Вскоре проблемы принялись возрастать, отчего Александр начал меняться на глазах и не в самую лучшую сторону. Всё началось с заговора, который организовали противники царя. Это значительно нарушило внутреннее равновесие Александра и его пороки стали проявляться чаще. Багой продолжал сеять в душе царя подозрения и неуверенность, впоследствии чего - Александр казнил Пармениона и Филоту. Подобный шаг привел в ужас практически всех. Гефестион долго разговаривал с другом, пытался его вразумить, но царь оставался уверенным, что Филота и Парменион - предатели, невзирая на то, что доказательств для подобного обвинения не было. Затем бактрийский сатрап Бесс, убивший Дария, назвал себя новым царем Персидской империи под именем Артаксеркс. Но был захвачен соратниками Александра и в недолгом времени казнен им. Так же через несколько месяцев был раскрыт «заговор пажей», который подтолкнул деспотичную наклонность Александра развиваться более стремительно, чем прежде: он казнил Каллисфена - историка и философа — за то, что старец осмеливался возражать царю. Вся эта чудовищная цепочка событий привела Александра к самой ужасающей хладнокровности. Настала очередная осень. Александр был взвинченным и нервным, хотя для подобного состояния причин не находилось. Мужчина постоянно вертел золотые перстни на своих пальцах и смотрел куда-то вдаль. — Что с тобой происходит? Ты так переменился, — заявил Гефестион, подходя к другу. — Ты полагаешь? — неуверенно спросил Александр. — Да, я тебя уже не узнаю. Ты подозреваешь абсолютно всех, теперь в немилость тебе пал Клит, за что ты так с ним? Царь посмотрел на друга глазами, что были полны страдания. — Он слишком дерзок в последнее время. Я всё прекрасно понимаю, и мне становится страшно. Бороться с самим собой куда тяжелее, нежели с войском противника. Гефестион положил руку на плечо Александра. — Понимаю, но не нужно бороться с собой, нужно воспитывать себя. Царь слабо усмехнулся. — Ты всегда был более рационален, чем я. — Глупости, просто тебе стоит немного отдохнуть. Ты выглядишь уставшим. Пошли, немного выпьешь, пообщаешься, и придешь в себя. Александр послушался друга. Он сел, рядом расположился Гефестион. Все приближенные к царю тоже нуждались в небольшом отдыхе, поэтому устроили пир. Золотоволосый мужчина глянул на Клита. Он сидел рядом с Кратером и что-то оживленно рассказывал. Царь потер свой подбородок. Заговоры и ложь ему казались теперь повсюду. — Клит, о чем это ты там шепчешься? — спросил Александр. — О мелочах, — кратко ответил Клит. — В самом деле? — царь вскинул брови. — Да. — Мне с трудом в это верится, — мужчина отпил из кубка вино. — Я не понимаю, о чем ты толкуешь. — Что же, могу объяснить, — Александр поддался вперед. — Плетешь против меня интриги, верно? Клит уже был разгорячен напитком, а слова царя лишь подтолкнули его на безумство. — Чушь! Тебе лучше не заговоры призрачные искать, а о солдатах подумать. Они хотят домой, к семьям. Скольких ты оставишь умирать на этой земле?! А какое количество уже погибло?! И ради чего?! Ради твоих глупых стремлений?! Ты приписываешь все победы себе, но без нас ты ничто! Александр такой же, как и Филипп, но Филипп хотя бы дал нам наследника, а ты в наложниках держишь какого-то перса, — Клит говорил с презрением и отвращением, что было для него не свойственно. Царь вскочил на ноги, в нем словно вспыхнул огонь гнева. Он выхватил у охранника, который стоял поблизости, копье и направил его на Клита. — Как ты смеешь так разговаривать с царем?! — прорычал Александр другу. — Что за дерзость?! Это ты никто! Я на одного тебя могу найти десяток достойных воинов! Гефестион, Кратер и Птолемей поспешили встать, чувствуя, что обстановка становится опасной. — Я тебя уважал, но ты стал заложником собственных страстей и прихотей! Я шел в поход с иным человеком. Тот Александр был умен, сердечен и богат душой. А ты - простая кукла, которой играется твой сладкоголосый Багой. Никогда не думал, что ты так податлив к чужому мнению. Царь не сдержался и бросился с копьем на товарища, но Гефестион и Птолемей едва смогли удержать его поперек тела, а Кратер без промедлений выхватил копье из рук Александра. Кассандр вывел сопротивляющегося Клита, и, казалось, что ссора миновала. — Негодяй, — тяжело дыша от злости, прошептал Александр и высвободился из цепких рук своих друзей. — Не желаю его больше здесь видеть, пусть возвращается домой. — Ты пустое место! — Клит вновь вернулся. — Стремишься в пропасть! Гордыня тебя погубит! Своей любовью к юношам ты позоришь весь македонский народ! — Уйди, — задыхаясь, произнес царь. — Уйди, иначе тебе не жить. — Зачем?! Почему я должен уйти?! Лишь потому, что я высказываю свое мнение? Если не ошибаюсь, именно за это ты убил Каллисфена? Из груди Александра вырвался животный рык. Он выхватил копье из рук Кратера и вонзил в живот Клита. В воздухе мгновенно повисла тягостная тишина. Царь выдохнул и невидящим взглядом посмотрел на свои руки. Клит приоткрыл глаза и упал на колени. К нему поспешил встревоженный Гефестион. Александр встряхнул головой и посмотрел на раненого друга, словно лишь сейчас понял, что он совершил. На лице Клита отразилась агония, он пытался что-то сказать, но ничего, кроме рваных вдохов и выдохов, не мог издать. Гефестион с застывшим в глазах ужасом смотрел на товарища по мечу. Он осторожно вынул копье и отбросил в сторону. — Я... я не жалею, — из последних сил прошептал Клит и его глаза закрылись навеки. Александр прикрыл лицо руками, начал плакать и кричать. На какой-то миг могло показаться, что мужчина сошел с ума. — Я не хотел, не хотел, — повторял Александр, точно обезумевший. Тело Клита унесли. Гефестион стал на ноги и посмотрел на свои ладони, что были испачканы кровью. Внезапно царь перестал плакать и схватил копье. Кареглазый воин едва успел подбежать к возлюбленному — Александр уже направил в грудь оружие и хотел убить себя. Гефестион отнял у него копье и обнял друга. — Всё хорошо, успокойся. Царь уткнулся в плечо друга и начал плакать еще сильней. — Убил, я убил Клита, — точно в горячке шептал он.