Ночная прогулка

Прохладный весенний вечер подходил к концу, уступая место мрачной ночи, пристанищу монстров, выползающих на охоту. Наш герой тоже решил сегодня прогуляться по пустынной аллее ближайшего парка. Бесконечные тренировки в замкнутом помещении весьма утомляли, иногда так и хотелось вырваться наружу, выбив хрупкое стекло. Однако до недавнего времени подобные действия были слишком опрометчивы и опасны для него и остальных. Канеки не так давно выбрался из цепких лап Аогири, да и Голуби с того момента начали проводить ещё больше зачисток по районам, поэтому для Кена и тех, кто согласился пойти с ним, было уместнее всего на некоторое время залечь на дно. С тех пор прошёл уже целый месяц, поэтому подросток решил, что короткая ночная прогулка ему не повредит. Сегодня воистину была чудесная ночь! Гибкий месяц ярко освещал узкую дорожку, мерно ползущую меж мощных древесных стволов, чьи кроны тесно сплетались друг с другом. Хотя и в этом листовом куполе был небольшой просвет, сквозь который лунный свет и достигал тропинки, выстланной серыми камнями. Парень предпочитал оставаться в тени, держась края дорожки. Под раскидистыми кронами он чувствовал себя куда спокойнее и защищеннее. Хотя стоит ли вообще ему опасаться кого-нибудь случайного прохожего? После всех тех пыток, пережитых им, Канеки стал намного сильнее, приняв нового себя. Маска, лежащая в кармане, привычно ударялась о ногу при каждом его шаге. Она стала неотъемлемой его частью. Когда подросток надевал её, маска будто прирастала к лицу, заменяя кожу. Хорошо, что сейчас в этом не было необходимости. Всё-таки она ассоциировалась у него с подстерегающей опасностью, с тем, что по плечу лишь другому ему, который обладает достаточной силой для борьбы. Правда, даже в сегодняшнюю спокойную тихую ночь его не покидало плохое предчувствие, словно вот-вот должно случиться что-то ужасное. Слабый ветерок изредка завывал, играя с белоснежными волосами юноши, а затем совершал забег по всему парку, шелестя недавно появившимися листиками. Это славная песня, созданная им, завораживала парня, помогая отвлечься от неприятных воспоминаний, изредка накатывающих на него мощными волнами. Внезапно в прекрасную мелодию вмешались иные звуки, похожие на голоса. Канеки тот час напрягся, сосредоточившись на новых звуках. Это, действительно, оказались голоса, принадлежавшие двум силуэтам, которые медленно приближались к нему. Расстояние между ними было слишком большое, чтобы разглядеть незнакомцев, да и тени великодушно скрывали их лица. Несмотря на расстояние, Кен легко уловил их запах. Один точно принадлежал человеку, довольно приятный и сладкий. Юноша не мог подобрать к нему аналогов из человеческой пищи, этот аромат был по-своему хорош. А вот другой резко отличался. У Канеки сразу возникла к нему неприязнь – это явно был гуль. Решив не привлекать к себе внимания, Кен свернул с тропы и скрылся в роще. Он решил подождать, когда парочка поравняется с ним, дабы получше разглядеть их. Это поможет ему хоть как-то скоротать время, ведь недавняя умиротворяющая атмосфера, царящая здесь, всё равно была разрушена. Через пару минут парень отчетливо слышал их голоса: человеческий принадлежал девушке примерно его возраста, а другой – парню. Канеки хотелось рассмотреть незваных гостей с более близкого расстояния, так как сейчас ему в этом мешали спутанные ветви, однако ближе подходить было нежелательно, всё же тот гуль может заметить его. « Вряд ли он привел её сюда ради романтической прогулки», - подумал Канеки. Сам ведь на подобные грабли наступил, доверившись однажды Ризе. Юноша никогда не забудет тот ужасный день и будет проклинать его всю свою жизнь. Хоть среди последствий и были приятные моменты, вроде знакомства с работниками Антейку, он бы с радостью вернул свою прежнюю жизнь. Эта девушка явно не о чем не подозревала и свободно ворковала, в то время как парень обнимал её за талию правой рукой. Наш герой сразу отверг возможность того, что гуль любит её и вовсе не хочет причинять ей вреда, ведь он смотрел на нее, не отрываясь, отнюдь не влюбленными глазами. В его взгляде бушевало желание дикого зверя, караулящего жертву, гуль еле сдерживал в себе порыв наброситься на нее прямо здесь и полакомиться добычей. Кен же медленно шёл, держась на одном уровне с ними и внимательно вслушиваясь в их разговор. - Мэй, ты ведь слышала о гулях? – невзначай бросил он. - Разумеется! – тут же подхватила она. – А с чего ты спросил? Я очень боюсь этих мерзких монстров! Ой, а вдруг мы наткнемся на одного из них?! – с ужасом добавила Мэй, задрожав и прижавшись к своему спутнику. - Не волнуйся, я тебя защищу, - парень незаметно вдохнул аромат её волос и блаженно улыбнулся, предвкушая своё скорое пиршество. Канеки не заметил этого мимолетного движения, его заставили задуматься слова Мэй. Все люди считают их монстрами, что уж греха таить, Кен сам был того же мнения. Однако гули вовсе не виноваты в том, что не могут есть обычную пищу, поэтому единственный для них способ выжить – пожирать людскую плоть. Лишь оказавшись меж двух миров, юноша понял, какого живется монстрам в человеческом мире: их отвергают, ненавидят, презирают и убивают, не замечая их чувств. - Скажи, Мэй, что бы ты сделала, если бы вдруг стала гулем? – внезапно спросил он. - Что за странный вопрос?! – девушка вспылила. отстранившись от него. – Я не хочу становиться монстром! Это мерзко! - Эй, успокойся, просто представь это, - глупо усмехнулся юноша. - Ммм, даже не знаю. Я бы вряд ли смогла убить человека, а уж тем более съесть, фу! – всплеснула руками Мэй и скривилась, на что её собеседник лишь рассмеялся. – Сам-то бы что сделал?! - Ну, сначала бы я съел родителей, чтобы никто не ограничивал меня в действиях, - от такого заявления девушка опешила, а он, не заметив изменений на ее лице, продолжал. – Потом бы и на людей стал охотиться. Втирался бы им в доверие, заводил в темные места, а потом… Грааа! – парень сделал вид, будто набрасывается на свою спутницу и тут же засмеялся. Мэй тоже усмехнулась и внезапно обняла его. - Знаешь, хоть мы совсем недавно знакомы, я тебя очень сильно люблю, правда! – она улыбалась, уткнувшись лицом ему в грудь. Таким образом Мэй не могла видеть его исказившегося лица и безумных ярко-красных глаз, сверкающих в темноте. Наблюдающий за всей этой сценой Канеки в ярости заскрипел зубами и сжал ветку до того, что та жалобно хрустнула, привлекая внимание гуля, который, оглянувшись и никого не заметив, продолжил наблюдать за жертвой, готовясь впиться зубами ей в шею, дабы прокусить сонную артерию подруги. Кена же разозлили его гнусные слова. Юноша бы всё отдал, чтобы хоть на пару минут снова увидеть свою семью и оказаться в объятьях матери, какой бы слабой она ни была, по словам Ризе. Он слишком часто испытывал щемящее чувство одиночества, от которого хочется кричать во всё горло до потери голоса; бить кулаками в стену, пока из разбитых костяшек тонким ручейком не потечет алая кровь; кусать губы; сходить с ума, пока успокаивающие голоса не вернут тебя в былую колею. А этот гуль так спокойно говорит об убийстве самых близких ему людей! Да и причина совершенно глупая. Свободы ему захотелось! «Будет ему свобода, вечная свобода!» - подумал Канеки. Юноша чувствовал, как вокруг его шеи обвиваются руки, успевшие стать родными, ЕЁ руки. Знакомый женский голос снова нашептывает что-то на ухо; при желании Кен даже может почувствовать её дыхание. Хоть Ризе испарилась в тот раз из его личного мира, усеянного прекрасными алыми цветами, парень не мог забыть её. Она всегда приходила в трудные минуты, успокаивала его и направляла, предавая сил и приказывая убивать. «Он совсем не ценит эту девушку - считает её куском мяса, а ты вечно так мучаешься из-за своих друзей: жертвуешь собой, терпишь пытки… Тебе не кажется это несправедливым? Таким отбросам стоит умереть, да и ты ведь голоден так, Канеки?» - он уже не мог отличить собственного воображения от голоса Ризе, возможно, Кен сам говорил себе это, подражая ей. Однако это лишь одна из многочисленных возможностей его личной реальности. Из всех них ему было ясно лишь одно – он убьет этого гуля! Тоука, Хиде, Менеджер, Хинами… Ради любого из них он готов жизнь отдать! Появись у него дорогой ему человек, любящий его, как Хиде, Канеки бы и пальцем не посмел его тронуть: берег как зеницу ока, сдерживал свои безумные порывы, прокусывая кисти до крови. Кен не посмел бы играть чужими чувствами и относился к ним трепетно, или возвел непреступную стену между собой и этим человеком, дабы уберечь его от безжалостного мира гулей. - Убью, - прошипел Канеки не своим голосом, а его левый глаз загорелся пылающим красным цветом, блеснув среди деревьев. Тот гуль уже тянулся к шее подруги, однако мощный удар в челюсть заставил его отлететь на несколько метров от жертвы. Мэй от неожиданности резко расцепила руки и тоже повалилась на землю. - Какого черта ты творишь?! – выкрикнул парень, оклемавшись от удара. Правда, его самоуверенность и гнев сменились страхом, стоило ему увидеть нависшего над ним одноглазого сородича. - Э-эй, ты же тот одноглазый! - дрожащим голосом промолвил парень. – Х-хочешь съесть её, да пожалуйста! Забирай! Я уйду! Теперь она – твоя добыча. Парень долго ещё мог мямлить, но кагуне Кена быстро прикончил его, возникнув из неоткуда. Девушка испуганно смотрел на пылающие красные хвосты. Кровь, хлынувшая из тела убитого, брызнула ей в лицо, от чего она побледнела. Ноги Мэй онемели, как и само тело. Убийца ещё пару минут посмотрел на свое детище, а затем медленно повернулся к ней, слегка покачнувшись. - *Ваташи, - тихо произнес Кен, а его алый глаз в последний раз блеснул в темноте. "Ваташи" - формальное/вежливое местоимение "я", которым пользуются девушки, в том числе и Ризе.