Котик, скажи "Мяу"

- Раздевайся, - говорит Вонщик, и Тэгун удивленно поднимает голову на звук чужого голоса. Он только что пришел с работы, прошел в гостиную и как раз собирался снять с себя официальный костюм, зачем ему еще напоминать об этом. И вообще, Тэгун хотел бы негромкое: «Привет, как дела?», или лучше даже - полагающийся ему поцелуй, но Вонщик даже не подумал поздороваться с ним. - Нет, ты не понял. Раздевайся полностью. Догола. Весь, - Вонщик сидит на диване, широко расставив ноги, и смотрит на Тэгуна тяжелым, пронзающим насквозь упрямым взглядом. В его голосе, тихом и спокойном, много непривычных нот, опасных, пробирающих до мурашек своей хрипотой. И Тэгуну становится не по себе. Такой взгляд у Вонщика бывает только тогда, когда Тэгун в чем-то очень сильно провинился. Черт. Тэгун тяжело сглатывает, медленно стягивая джинсы. Вот же черт. - Молодец, - говорит Вонщик, вставая с дивана и подходя ближе. - Трусы тоже снимай. Тэгуну не остается ничего, кроме как повиноваться. Он действительно очень сильно виноват. - Хороший мальчик, - тянет Вонщик хриплым басом, отчего у Тэгуна волосы на руках становятся дыбом. - А теперь становись на колени и покажи мне котика. Тэгун задыхается от возмущения, но Вонщик опускает ладонь на его голую спину, подталкивая, и смотрит строгим, не терпящим возражения, взглядом. - На колени, я сказал, – почти рычит Вонщик, и Тэгун кожей чувствует угрозу в его голосе. Он хочет наорать на него, или даже ударить, но вместо этого, удивляя самого себя и ужасно смущаясь, медленно делает так, как ему говорят. Опускается на колени, низко склоняя голову в попытке скрыть стремительно краснеющие щеки. - Замечательно, - почти ласково тянет Вонщик, потрепав Тэгуна по волосам. – Раз уж ты был так занят на работе, что забыл поздравить меня с Днем Рождения, свой подарок я теперь заберу сам. Тэгун ниже опускает голову, почти невнятно шепча: «Простимнеоченьстыдно», но Вонщику этого слишком мало. Он. Хочет. Свой. Подарок. - Мяукни, котик. Тэгун тяжело сглатывает. Нет, Вонщик не может просить его о таком. Нет. - У тебя сегодня что-то со слухом? Почему я должен повторять по несколько раз? Тэгун рвано выдыхает воздух, пытаясь справиться с накатившим стыдом и волнением. Но Вонщик не дает ему собраться с мыслями: - Хотя подожди, я сейчас вернусь. Он уходит в спальню и возвращается с коробкой в руках, а Тэгун все это время продолжает стоять голый посреди комнаты, на четвереньках, низко опустив голову и пытаясь скрыть покрасневшее лицо. Вонщик сегодня слишком властный, и ему невозможно сопротивляться, что делает происходящее гораздо более стыдным. Тэгун терпеть не может это чувство, потому что оно делает его беспомощным и нуждающимся. И очень, очень возбужденным. - А вот и я. И у меня для тебя сюрприз. Тэгун не успевает ничего понять, когда руки Вонщика касаются его подбородка, а потом цепляют что-то, напоминающее женский ободок для волос, ему на голову. - Что... - едва слышно шепчет Тэгун, собираясь поднять руку и пощупать странный предмет, но получает по запястьям и тут же возвращается в прежнее положение, упершись ладонями в пол. - Я всегда мечтал о котике. И сегодня ты выполнишь мое желание, - Вонщик улыбается, глядя в краснеющее лицо Тэгуна. А потом опускается перед ним и застегивает на его шее ошейник. Черный, кожаный, с шипами. И поводком. -Вонщик... - отчаянно шепчет Тэгун. - Что ты делаешь? Вонщик ухмыляется, поднимаясь на ноги и оглядывая Тэгуна. В ободке с кошачьими ушками и ошейнике с поводком он выглядит весьма... вкусно. Так, что очень сложно сопротивляться инстинктам. Но еще не время. Вонщик накручивает поводок на ладонь, оставляя Тэгуну совсем немного места для маневра, и одобрительно мычит. Но кое-чего все еще не хватает. - Повернись, - приказывает он, наблюдая за тем, как медленно Тэгун переставляет руки и колени, утопающие в ворсе ковра, чтобы оказаться спиной к нему. Безумно красивой, бледной, широкой спиной. Вонщик с трудом сохраняет самоконтроль, стараясь удержаться от желания завалить его на пол и отыметь так, чтоб тот не смог сидеть как минимум неделю. Рано. Его самоконтролю можно поставить памятник. Легкий шум за дверью привлекает внимание Вонщика, и он косится туда, боковым зрением замечая у приоткрытой двери чей-то знакомый силуэт. И не может сдержать ухмылки. У них есть зрители, но это добавляет новую порцию огня в сегодняшнее развлечение. Вонщик не против - пускай смотрят. Вдвойне забавнее будет, когда Вонщик расскажет об этом Тэгуну и насладится его реакцией. Тэгун тяжело вздыхает, и Вонщик снова возвращает все свое внимание ему. Несколько мгновений он любуется бледной задницей Тэгуна, его растрепанными волосами и пылающим от стыда лицом, а потом достает из кармана банку со смазкой и капает немного себе на ладонь. - Вот так... - шепчет Вонщик, размазывая смазку по пальцам и осторожно, дразня, прикасается ко входу Тэгуна, заставляя его тихо охнуть и сжаться всем телом. - Расслабься, киска. Тэгун проглатывает возмущение и задыхается, когда Вонщик грубо заставляет его шире расставить ноги и проталкивает в него сразу два пальца, медленно растягивая его вход. Тэгун прогибается в спине, подставляясь под прикосновения, но Вонщик, едва подвигав пальцами внутри, тут же убирает их, приставляя к его входу что-то другое. Что-то прохладное и слишком гладкое на ощупь. А потом резко толкает это внутрь, заставляя Тэгуна громко вскрикнуть от боли и ощущения наполненности. -В...Вонщик... - стонет Тэгун, упираясь лбом в сложенные на полу руки. - Что это... что ты... Слова отказываются складываться в хоть немного внятное предложение, и Тэгун снова глухо стонет, на этот раз громче, потому что Вонщик безжалостно двигает этим внутри него, задевая простату, и это больно и охренительно хорошо. - Вот теперь все идеально, - одобрительно шепчет Рави, переставая шевелить эту штуку внутри него и оставляя ее там, а потом нежно проводит пальцами по его спине. - Хороший котик. Подними голову и посмотри на себя в зеркало. Тэгун едва шевелится, чувствуя посторонний предмет внутри, и заставляет себя поднять голову, чтобы посмотреть в зеркало на противоположной стене. И вновь задыхается, когда видит свое отражение. Он совершенно голый, стоящий на четвереньках, с кошачьими ушами на голове, в ошейнике… и с длинным, пушистым хвостом, торчащим у него из задницы. - Вонщик... - одними губами шепчет Тэгун, сгорая от стыда. - Вытащиего... Он заканчивает беззвучным шепотом, практически умоляя о помиловании, но Вонщик только удовлетворенно смеется и чешет его за ухом. - Ты - мой котик. Я буду звать тебя Лео. - Вонщик сильнее накручивает поводок на руку, из-за чего ошейник больно впивается в горло, и Тэгун вынужден пересилить себя и повиноваться. - Иди сюда, кис-кис-кис... Тэгун протяжно стонет, снова, потому что при первом же мелком шаге стенки ануса непроизвольно сокращаются, задевая проклятую пробку с хвостом, и от этого у Тэгуна звенит в ушах, и расцветают круги перед глазами. Он крупно дрожит, даже просто пытаясь пошевелиться, и это - настоящий ад на земле. Это ужасно, невыносимо, безумно дико. И еще более возбуждающе. - Хороший котик... - довольно тянет Вонщик, когда Тэгуну, хоть и с огромными усилиями, но удается дойти до него. Кажется, Вонщику доставляет огромное удовольствие смотреть на то, как мучается Тэгун. Его возбуждает то, как он беспомощен и послушен перед ним прямо сейчас. Совершенно, абсолютно, целиком и полностью – в его власти. Он хвалит Тэгуна, ласково гладя по голове, зарываясь пальцами в чужие спутанные отросшие волосы на затылке. Тэгун тяжело дышит, прикрыв глаза и сжавшись всем телом. Он готов умереть от стыда прямо сейчас, но слишком ясно понимает, что это – еще не конец. Но самое ужасное во всем этом то, что это возбуждает самого Тэгуна, до тянущей, вязкой боли в паху. - Хороший котик, - шепчет Вонщик, еще раз потрепав его по волосам.- А теперь мяукни. Тэгун неверяще распахивает глаза, и отрицательно мотает головой. Нет, Вонщик не может заставлять его делать это. Он итак чувствует себя бесконечно униженным, почти раздавленным, в нем по-прежнему этот проклятый плаг, и ошейник, и Вонщик просто… не может. Но Вонщик грубо тянет за поводок, и ошейник впивается в чувствительную шею кожи, заставляя задыхаться и жадно хватать ртом воздух. И Тэгун сдается. - М... мяу... - едва слышно произносит он дрожащим и срывающимся голосом. Вонщик даже не пытается скрыть то, как он любуется его красным от стыда и унижения лицом и ушами: - Если ты хочешь, чтобы я позволил тебе кончить, ты должен быть послушным котом. - М… мяу, - чуть громче, но все так же неуверенно, поломано звучит голос Тэгуна, и Вонщик недовольно качает головой. Он заставляет Тэгуна встать на колени и садится рядом, грубо сжимая его сочащийся смазкой член, другую руку запуская в его волосы и больно оттягивая голову назад. Тэгун дрожит от того, как плаг с новой силой давит на чувствительные стенки его задницы и простату, и хочет умолять прекратить его мучить, но вместо этого выдавливает из себя очередное, безумно жалостливое «Мяу». И, кажется, на этот раз Вонщику этого достаточно. - Молодец, - тянет он, медленно размазывая смазку по головке члена Тэгуна. – Скажи мне, чего ты хочешь? Тэгун бормочет что-то неразборчивое, цепляясь дрожащими руками за запястье Вонщика. Зачем он его так мучает, за что? Он не может этого сказать, как сильно бы ни хотел – он не может пересилить это адское, леденящее душу смущение от простых, но слишком стыдных слов. - Я не позволю тебе кончить, - Вонщик сжимает член Тэгуна у основания и коротко, но ощутимо кусает его в плечо. – До тех пор, пока ты не скажешь. - Вонщик! – Тэгун поворачивает голову, и в его глазах можно прочитать сумасшедшее желание напополам с отчаянием. – Пожалуйста… Вонщик коротко кусает его сухую нижнюю губу и делает пару медленных движений рукой по его налитому кровью и изнывающему от неудовлетворения члену. Тэгун чувствует острый недостаток кислорода и дикое, болезненное, почти нестерпимое желание кончить, разрядиться и забыть. - Пожалуйста… - голос Тэгуна становится все тише, он хрипит и срывается от стонов, - Позволь мне… просто позволь, пожалуйста… И Вонщик не выдерживает. Ему нравится доводить Тэгуна до изнеможения, когда тот теряет себя во власти Вонщика, теряет контроль над собой и умоляет – даже если не вслух, то телом, взглядом, каждым рваным вздохом. Умоляет взять его, сделать своим, наполнить собой до конца. Но Вонщик все-таки не садист, поэтому он ускоряет движения собственной ладони на чужом члене, медленно, в такт начиная шевелить плагом внутри Тэгуна, трахая его кошачьим хвостом, заставляя его едва ли не кричать от удовольствия. И, в конце концов, Тэгун кончает, бурно и обильно, и его трясет в руках Вонщика еще несколько минут, пока Вонщик осторожно избавляет его от предметов их игры. Он мог бы продолжать, но понимает, что на сегодня впечатлений Тэгуну будет достаточно, и решает сжалиться над ним. Поэтому он приспускает штаны и доводит самого себя до разрядки в несколько грубых движений, а потом тянет Тэгуна на себя, обнимая его всем телом. Тэгун сонный, мягкий и податливый, и Вонщик с трудом сдерживает приступ щенячьей нежности. - Я хочу тебя убить… - бормочет Тэгун Вонщику куда-то в шею, и уютнее сворачивается клубком в его руках. - Зато в следующий раз ты не забудешь о моем Дне Рождения. «Если ты доживешь до него, - думает Тэгун, медленно засыпая в теплых объятиях. – Тогда да». Но, с другой стороны, всегда можно будет забыть о Рождестве, Новом годе, Дне всех влюбленных, ну, или на крайний случай - их годовщине.