Таксист

Первое, что он почувствовал и, что позволило ему прийти в сознание, была резкая и оглушающая боль в груди. Кислород в лёгких внезапно закончился и он, задыхаясь, открыл глаза, которые по сути сейчас не видели ничего, кроме красных пятен лопающихся от перенапряжения сосудов. Он чувствовал, что его тело бьёт крупная дрожь и слышал, как стекло царапается о металл: противный звеняще-лязгающий звук – это часы на его запястье ударялись о поверхность дороги, на которой он сейчас лежал. Но внезапно это закончилось, словно бы кто-то научил его дышать заново, излечил тяжёлые раны и разрывы внутренних органов, которые он получил при аварии. В том, что они попали в аварию он даже не сомневался, хотя и не помнил конкретно когда это произошло, будто бы стена, на которую они налетели, была невидимой. Спустя пару минут его тело обмякло, глаза сами собой устало закрылись, а чувства неожиданно вернулись, позволяя уставшему сознанию отключиться, чтобы отдохнуть и последнее, что он ощутил, это чьё-то дыхание на своих губах и тонкие пальцы, обхватившие его лицо. Он понятия не имел сколько времени прошло с того момента, как он отключился, но судя по ощущениям в его теле, а чувствовал он себя сейчас свежо и бодро, довольно много. Он открыл глаза и с удивлением уставился в тёмно-зелёное небо, по которому не спеша плыли вполне обычного вида облака. Для верности он закрыл глаза обратно, но когда открыл их снова цвет неба не изменился и Матвей с недоумением сел. Оказалось, что он лежал на небольшой лавочке возле узкой дороги. Вокруг никого не было видно, кроме сидящей на отчего-то совершенно жёлтой траве его последней спутницы. Она сидела на корточках и увлечённо рассекала пальцем воздух перед собой, словно бы рисовала невидимую картину. Где-то неподалёку шумела листва, но деревьев вокруг не было видно, дорога возле которой они находились, вела прямиком к огромным воротам – входу в не менее огромных размеров крепость. Он уже было открыл рот, чтобы окликнуть девушку, но она повернула к нему голову секундой раньше и, улыбнувшись, поднялась на ноги. - Ну, наконец-то ты очнулся. Я уж было подумал, что ты собираешься проспать тут до следующего затмения, - она была невероятно красива и казалась действительно сошла со страниц какой-то сказочной истории. Невольно парень даже залюбовался ей и лишь потом до него дошло то, что она сказала. «Подумал?! ОН?!» Собственные предрассудки тут же забили тревогу, напоминая, что он вполне нормальный парень с нормальной ориентацией и во всём виноват этот странный тип. «Верно, он просто ввёл меня в заблуждение своим видом!» Расстроено вздохнув и отводя взгляд в сторону крепости, Матвей решил пережить эту проблему позже. Сейчас были вопросы и поважнее этого: где он, итить колотить, находится? Что это за строение? И почему небо зелёное?! Но спросить решил немного другое. - А где моя машина? – машины действительно нигде не было видно и это, признаться, его сильно беспокоило. Он нёс за неё ответственность перед фирмой, и если с ней что-либо случиться, возмещать ущерб ему предстояло из собственного кармана. - Я решил вернуть её обратно. Она сильно пострадала и вряд ли ты смог бы её починить. Прости, – виновато посмотрел на парня его спутник, - кстати, я не представился. Меня зовут Лей и я аруанец. Хотя, сейчас тебе это ни о чём не говорит, конечно, но скоро я тебе всё расскажу. - Ару... кто? Ты что, не человек? – чем дальше это заходило, тем больше здравомыслие сомневалось в своём существовании. «Парень похожий на девушку, по его утверждениям не являющийся человеком, куда-то сплавил мою машину? Я точно ещё жив?» для верности Шестакович даже порывисто укусил себя за палец и, почувствовав боль, с недоумением пожал плечами. Это уже выходило за рамки дозволенного, ведь он не пил и не употреблял наркотиков… Да и окружающее совершенно не было похоже на сон. Лей схватил его за руку и потянул по направлению к воротам. - Пошли, нам надо оказаться у регистратора раньше, чем это сделает мой брат. Я вовсе не хочу становиться заложником своих собственных образов, и именно поэтому я решил стать твоим напарником. Матвей всё ещё плохо понимал что происходит, но решил, что пока всё же составит компанию этому смазливому типу, а там уже будет действовать по обстоятельствам. К тому же, пока они шли к воротам разговорчивый Лей старательно пытался объяснить происходящее. Этот мир был создан множество тысячелетий назад, человеком, имени которого уже никто не помнит, да и наверняка не знал и раньше. Он жил на Земле в человеческом мире и был совершенно никудышным писателем. В то время, человеческая раса была развита настолько, что удивить кого-то словами было чрезвычайно сложно, и он был невероятно одинок и задыхался от переизбытка невыраженных и никому ненужных идей. Но даже он сам не догадывался, что обладает огромной магической силой, которая позволяет воплощать его образы в реально существующие вещи. Каждое его произведение отличалось нелогичностью, отсутствием сюжета и блеклыми, пустыми персонажами, порождая во вселенной новые, бесполезные миры, обреченные на смерть. Из-за проблем со зрением он ослеп к сорока пяти годам и больше не смог писать. Так как его книги никому не были нужны, у него совсем не осталось возможности к существованию и перед смертью он создал в своих мыслях последний образ, и он получился настолько ярким и живым, что даже после смерти человека продолжил существование. Этот мир был подобен создателю: плоский и пустой, но отчаянно пытающийся быть прекрасным. Его населяла раса, которая называла себя «Нейро», они представляли из себя дородных человекообразных существ с кожей зеленоватых оттенков. Эти существа обладали ярко выраженными способностями к ментально-образной магии и имели возможность превращать человеческие мыслеобразы в реально существующие предметы и события. Впечатлительности этой расы мог бы позавидовать любой ребёнок, они могли часами восхищаться красотой цветов, слов, действий и прочих красивых вещей. Но изначально каждый нейро был совершенно пуст и не имел ровным счётом никаких других талантов, кроме врождённых способностей воплощать мечты в реальность. Как известно, всё пустое имеет свойство быть заполненным и этот мир очень быстро понял, что как никто другой нуждается в людях и начал нагло паразитировать, то и дело похищая к себе людей и наполняясь их образами. С тех самых пор мир начал приобретать краски, расти и развиваться, каждый раз меняясь в зависимости от того, насколько сильный образ на этот раз получится создать у вновь прибывшего представителя человечества. Люди жили здесь намного дольше обычного, очень медленно старея, но и дети рождались тут чрезвычайно редко. Если за сотню лет в мире родилось и выжило хотя бы двадцать детей, это считалось очень хорошим результатом. Все появившиеся здесь дети от союза между людьми обладали различными магическими способностями, им не приходилось работать, а всё что им хотелось они создавали с помощью нейро. Но в скором времени появилась третья раса: смесь человека и нейро. Такие союзы были очень редкими, так как впечатлительные нейро зачастую в порыве радости попросту могли придушить собственное чадо, но если всё же удавалось изолировать ребёнка от родителей, такие дети становились очень сильными магами, позже они сами стали называть себя аруанцами. Сочетая в себе способность мыслить и воплощать, они тут же заняли высшую ступень развития в этом обществе, и через какое-то время в центре мира появилась огромных размеров крепость, обнесённая стеной, которую не моги преодолеть нейро – эта крепость стала школой, академией и домом для всех появляющихся аруанцев. Конечно же внутри стен этой самой академии шло намного более серьёзное противостояние, чем снаружи. Хозяева крепости едва ли боялись, что окажутся в лапах своих родителей, скорее они боялись своих собратьев по разуму, постоянно конкурируя между собой и пытаясь одолеть своими образами образы остальных. Ни один аруанец не мог общаться с себе подобными на равных и, нуждаясь в общении, а так же в развитии, было принято решение о том, что каждому жителю крепости, после окончания первой ступени школы разрешено обзавестись человеком. По негласной, но сложившейся традиции этот человек должен был стать будущим супругом аруанца, хотя иногда случались и однополые регистрации. Когда они подошли ближе, огромные ворота показались ещё более массивными, чем прежде, Лей протянул руку и прямо перед ними открылся небольшой дверной проём, хотя Матвей готов был поклясться, что ещё секунду назад тут ничего не было. Около трёх минут они шли в совершенной темноте, и парень с ужасом представлял, что этот туннель – есть тело ворот, их настоящая толщина. Вскоре они оказались в небольшом помещении, где половина была перегорожена стеклом, и по ту сторону можно было рассмотреть кривые деревья с пожухлыми листьями и ярко-синими цветами. Но перед стеклом стояли трое высоких парней в одежде отдалённо напоминающей военную форму и сурово рассматривали посетителей. Кожа одного из них была мягко-зелёного оттенка, они по очереди начали открывать рот и что-то выщёлкивать и клокотать, отчего Матвей в удивлении шарахнулся, вопросительно посмотрев на Лея. Тот же хлопнул себя по лбу и виновато улыбнулся. - А, точно! Совсем забыл передать тебе информацию о нашем языке! Я такой рассеянный… - и не обращая внимания на продолжающих выщёлкивать звуки парней, подошёл вплотную к Матвею. – Наверное, тебе будет немного непривычно, но мы способны излечивать болезни и передавать людям информацию при помощи смешивания жидкостей. И сейчас я собираюсь передать тебе немного, - Лей обвил шею студента истфака своими тонкими руками и, немного приподнявшись, поцеловал его в губы. Когда же очнувшийся от наваждения Матвей, начал настойчиво отталкивать парня от себя, тот соблаговолил отстраниться и, хитро улыбнувшись, игриво подмигнул ему. - Совсем охуел?! Я не гей! – рьяно воскликнул Шестакович, вытирая губы рукавом рубашки, - Да за такое у нас и по морде можно схлопотать! Больше не приближайся ко мне, ясно?! – ярость ослепила его, а сердце предательски выпрыгивало из груди. Лей пожал плечами. - Ну, как хочешь… Маленьким поцелуем дело всё равно не решишь и завтра ты уже снова не будешь ничего понимать. - Вы долго тут топтаться будете? Отпечатки оставьте и проходите! – раздался над ухом суровый бас. Оказалось, что это говорит один из охранников. Конечно, задетое самолюбие сейчас зализывало раны, но связываться с местными органами власти совершенно не хотелось. Прикоснувшись ладонью к какому-то камню, он поспешил пройти на территорию крепости вслед за своим спутником.