(S)aint

Удивляться и влюбляться, Падать вниз и подниматься. Эти камни знали многих - От любви так много боли, Много слёз и алкоголя, На душе потом мозоли. Мышцы сердца коченеют. Подойди, я подогрею. 1. Надо сказать, что Хирума придумывает слова из головы очень легко и просто, будто дышит. Брынчит на гитаре и выдает слова: Ты скажи пароль, Я скажу ответ. Ты уже во мне, Я уже в тебе. Я невольно улыбнулся, а он продолжил: Нам не глубоко, Страшно и легко. Старая игра В стиле кто кого. Удивляться и влюбляться, Падать вниз и подниматься. Эти камни знали многих - От любви так много боли, Много слёз и алкоголя, На душе потом мозоли. Мышцы сердца коченеют. Подойди, я подогрею. Откуда у него это в голове берется? Не думая о рифме, он поет просто как думает: Счастье не с руки Из чужого сна. Злые пустяки, Мокрые глаза. Я скажу пароль, Ты скажи ответ. Скоро мы поймем Больно или нет. Я знаю, что никогда что-то подобное он не сыграет на концерте. Но сейчас, такие простые слова, легкая рифма и… Удивляться и влюбляться, Падать вниз и подниматься. Эти камни знали многих - От любви так много боли, Много слёз и алкоголя, На душе потом мозоли. Мышцы сердца коченеют. Подойди, я подогрею. Он слишком горд, чтобы просто в чем-то признаться. Я слишком мало о нем знаю. Но все это совсем не важно. За одним кругом Ада идет другой и рано или поздно… Рано или поздно я докажу ему, что никакого ада нет. Есть только этот мир, разный и единый всех. - Уходишь? – спросили меня. - Да. Ты же собирался писать песни. Придет Кид, ведь так? - Ведь так, - отстраненно ответили мне. Скорее всего он уже думал о новой мелодии. Мне же действительно было пора домой. - Я возьму твою толстовку? Я приметил оную рядом с курткой. - Валяй. Я вышел в коридор, обулся и натянул толстовку через голову. Она была мне велика, и из рокера я становился репером, но кого это волнует, если имя мне конспирация, и душа моя капюшон? Накинул его на голову и вышел из дома, чуть ссутулившись и производя впечатление подростка-дегенерата, которого всегда обсуждают бабушки, когда выгуливают своих псин по дороге к комбини. Что у них за привычка такая?* От его дома я пошел проулками, чтобы быстрей добраться до станции. Но мое обостренное чутье подсказывало – за мной кто-то идет. 2. Gotta tease you nasty guy So take it don't be shy Put your cherry on my cake And taste my cherry pie Этот человек был упрям, и был, судя по всему, один. В темной витрине покинутого всеми магазина, с ветхой надписью, гласившей об аренде, я разглядел его отражение. И ехидно ухмыльнулся. Есть такие люди, которые забывают, что и на волка найдется охотник. Я вот, всегда об этом помню. Суть правильной охоты, изобразить из себя паникующую жертву, а потом, когда охотник расслабится, вгрызться в его шею зубами и смотреть, как вместе с кровью уходит его жизнь, а глаза пустеют. Поэтому я сам себя завел в тупик и потом развернулся. Марко Рейдзи. - Кобаякава Сена, - самодовольно сказал Рейдзи, которому хотелось увидеть как я, наверное, паду на колени, вопрошая небеса: "Как он это узнал, о, боги?" Узнал. Следил, значит. - Как хорошо, что мы наконец-то встретились. Я думаю, секретом то, что тебе нравится наш солист не является? – он чуть приподнял плечи, на его губах была мерзкая улыбочка. - Что надо? – глухо сказал я. - Не надо пугаться! Пугаться? Черта лысого я одного тебя испугаюсь. Не успеешь оглянуться, как я вобью твою рожу в асфальт и лезгинку на спине станцую. У меня получится, если очень постараться. - Я всего лишь хочу сказать, что такому милому и примерному мальчику как ты, не стоит заводить такую опасную связь. Ну-ну. Что же он хочет мне рассказать? - Я просто хотел тебя предупредить, - он поднял ладони в примирительно жесте и шагнул ко мне ближе, еще шаг и вот он стоит ко мне вплотную. – Кобаякава Сена-кун. Он взял меня рукой за подбородок, чуть приподнял его. - Хирума никогда не будет твоим. Пойми, он всего лишь забавляется с доступным мальчишкой. Ты не знаешь, каков он на самом деле. Садист, упырь и наркоман. Ты видел его руки? А? Наверное, нет, конечно нет. Я натянул капюшон на глаза. Скажи мне, что я не знаю. Скажи мне, я же идиот. И пластыри я тоже не почувствовал на его руках. Бесчувственный безмозглый домашний мальчик, Кобаякава Сена-кун, ага. Счет, пожалуйста! - Я тебя по-хорошему предупреждаю. То есть будет еще и по-плохому? Можно знать имя. Но что в этом имени, если не видишь сути? - Отойди от него, - голос Кадзуки заставил Марко убрать руку. Куроки с насмешливой улыбкой ударял битой по ладони, а Тогано держал ее на плечах. - Ухожу, ухожу. Не надо так бояться за свою принцессу. Кадзуки рыкнул. Рейдзи усмехнулся, но я приказал: - Остынь, Дзю. Я скользнул мимо Марко и оказался снова перед ним. Рейдзи замер, чувствуя страх, что поднимался в его душе, заставляя отступать на шаг – мои глаза внимательно следили за ним. - Марко Рейдзи, - процедил я. – Знаешь, в чем секрет того, что никто не знает, кто я на самом деле? Их просто больше не существует. Я играл. Но играл классно и был доволен собой. Лоб Марко покрылся испариной. Я улыбнулся. До Рейдзи медленно доходило. Слишком медленно. Он довольно хитрый жук. Но в корень не зрит. Я развернулся и прошел мимо ребят. - Нет. Тебе придется немного здесь постоять. И не рыпайся. А то вдруг несколько раз упадешь на мою биту, - услышал я довольный голос Кодзи, что обращался к Марко. Я поправил капюшон и двинулся в сторону к метро. Дома, разувшись, я сразу прошел на кухню. - Отец? Коя действительно был дома. - Тадайма! - Окаэри. Что за прикид? С чьего плеча снял? А, дай отгадаю, - папа делал вид, что размышляет, но я улыбнулся, мы с ним были очень похожи. – Хирума Йоичи. И это после того, как я отдал тебе полное досье на этого мальчика? Ты – моя загадка, Сена-тян. Я подошел к нему, протягивая стакан молока. - Будешь? Он взял его, а я налил себе еще один. - Ты доволен, - утвердительно сказал мой папенька. - А ты видел? Отец ударил меня свернутой газетой по голове. - Запись с общего концерта или то, как вы друг друга зажимали на этих, как ты их называешь, посиделках? Я усмехнулся. - И как? - Мне действительно надо говорить это вслух? Коя посмотрел на меня очень строго, и я, вздохнув, как примерный сынок выдал: - Я хочу играть с ним в группе. Он обязательно будет моим. И как солист, и как человек. - Он не вещь. К тому же, он очень опасный человек. Сейчас, его устраивает все как есть. Группа и ее продвижение, вот что занимает его ум. Но мальчик этот обладает связями. И, может, почти не шевельнув пальцами, гору свернуть. Быть его врагом опасно. Быть его другом чревато. Твое решение? - Не поменялось. - Дай печеньку, - я передал. - Справишься? - Ты знаешь кто такой Марко Рейдзи? - Кто? – с интересом спросил Коя. - Справлюсь, - улыбнувшись ответил я. Значит, эта сошка мне по плечу. Мой отец поперхнулся. - Только без криминала, Сена! - Буду осторожен, - пообещал я. Настолько, насколько смогу.