По душам.

      Мы бы так и стояли, глазея друг на друга, если бы я во время не опомнился, что на плите стоит готовый омлет, который попахивает гарью. Чтобы не портить себе приём пищи, моё бренное тело быстрым шагом переместилось к плите, где происходили важнейшие события в истории кулинарии.       Поставив тарелки в раковину, я всё же принялся протирать пол, который до сих пор оставался под пеленою воды. Пока я тряс своим задом, вручную вытирая поверхность, Мэтт расположился на диване, насилуя кнопки пульта, в поиске годной программы.       Пятая точка коснулась дивана и по телу прошлась волна расслабления, а по дивану волна цунами, которая малясь подкинула Мэтта. Откинув руки за спинку дивана, я повернулся в сторону уже сонного друга, который подпёр голову рукой. Я толкнул его ногу своей, после чего он лениво повернулся, взглядом спрашивая а-ля "Чо приебался?". Дабы не напрягаться, я так же глазами спросил: "Может уже спать?", Мэтт легонько кивнул и протяжно зазевал. Я сходил в спальню, еле-еле дойдя до комода, выудил оттуда плед и небольшую подушку. Передав вышеуказанные предметы, мы перекинулись "Спокойный ночи" и отправились в койки. Вместо того, чтобы лечь и заснуть, я присел на край кровати и стал вспоминать все события за этот вечер, вдупляя в одну точку, но на ум, кроме строчек из песни и глаз Уолста, ничего не приходило. С голосом в голове я лёг в постель, и до самой отключки в моём сознании прокручивался припев.       Наверное, стоило думать о том, что будет завтра. "1:37 p.m."       Отложил телефон, огляделся вокруг. Я, Нил Сандерсон, лежал в кровати, наслаждаясь мягкими солнечными лучами, которые плавно просачивались через белые шторы. Вставать абсолютно не хотелось, хотелось лежать. Но я понимаю, что скоро будут слышны шаги Мэтта, поэтому подниматься всё же приходится. Я вышел из комнаты и поплёлся к лестнице, спустился и осмотрелся . Конечно, что же я мог там увидеть кроме свинарника. Может, только тушу моего драгоценного друга, у которого нога свисла на пол, а рука откинута за спинку дивана. На полу около кресла валялась моя футболка, а рядом другая, которую вчера носил Уолст. Ещё раз окинув взглядом поле боя, я прошёл на кухню и заварил себе кофе. Сев за барную стойку, я задумался, изредка отпивая бодрящего напитка. В голове крутились самые разнообразные мысли: от строчек песни до любимых духов Джанин. Когда я вышел из транса, моего друга-собутыльника уже не было, но зато о его пребывании свидетельствовала льющаяся вода в ванной.. - Хэй, слышь, - голова с мокрыми чёрными патлами высунулась из двери, - каким полотенцем можно вытереться? - Любым, они все чистые, а моё висит на двери в комнату. - Спасибо, им и вытрусь, - голова улыбнулась и спряталась за дверью.       Я тоже приулыбнулся, миллионный раз прокручивая улыбку Мэтта Уолста. Она цепляет. Ослепительная и искренняя.       Я убирался в комнате: выносил мусор, раскладывал вещи по местам, пока Мэтт с мокрой головой, в джинсах и голым торсом сидел и наслаждался кофе, любезно мной приготовленным.       Закончив с делами по хозяйству, я плюхнулся на диван и стал смотреть телевизор, внимательно слушая, о чём там говорят. Рядом со мной сидел Мэтт, явно довольный нынешним раскладом. Он достал сигарету и чиркнул зажигалкой, распространяя едкий дым на всю гостиную. При виде всего этого, в голову полезли куски прошедшего вечера. Заливаясь краской, я судорожно встал и пошёл за стаканом воды, как вчера. Вспомнив это, я растерянно огляделся по сторонам, чтобы найти оправдания моим непонятным манипуляциям. Взгляд упал на дверь в ванную. Я со скоростью света пересёк всю комнату. Лишь когда я закрывал за собой дверь, увидел недоумённый взгляд Мэтта Уолста, который заставляет меня краснеть и покрываться мурашками. Я облокотился на раковину, как девочка подросток, которая только что узнала о своей беременности, смотря на кран, с которого редко капала вода.       Я не понимаю, что происходит. Я понятия не имею, что со мной не так.       Я не вникаю в происходящее.       Примерно такие мысли циркулировали по моей голове, и я даже не могу подобрать хоть один маленький достойный ответ. Плеснул на лицо прохладной воды, посмотрел на себя. Румянец ещё не сошёл, глаза выглядят обеспокоенно, с бородки капли стекают вниз, а вся эта композиция дополнена напряжённым лицом. Я выключил поток холодной воды, вытер свою физиономию и встал около выхода. Собрав все свои силы и всю свою уверенность, я гордо выхожу и иду к барному столику, затем присаживаюсь спиной к дивану.       Пытаясь отвлечься, я беру печенье, которое лежит ещё с отъезда Джанин, и откусываю. Оно крошиться, на вкус оно уже явно не первой свежести, да и вообще есть его просто невозможно, поэтому я беру всю тарелку и выкидываю всё содержимое. Поворачиваюсь и вижу за барной стойкой Мэтта, который переживающими глазами смотрит на меня. Я быстро опускаю глаза в пол, сажусь за стол и боюсь посмотреть на него. - Хэй, - он подал голос первым, - че за дела? - Я... Я не понимаю, что за хрень со мной творится, но... - пауза. Я не мог ему сказать, что моё нелепое поведение из-за него, он не поймёт, просто не поймёт... Хотя я сам мало чего понимаю.       Мой взгляд крепко держится на столе. Его взгляд прожигает мою макушку. Эта тишина давит на нас.       Не могу больше подчиняться своему мозгу в то время, когда сердце изнывает. Я отдаю ему право на действия, не думая, к чему это может привести. Зря. Очень зря.       В следующие мгновение я смотрю в его голубые сияющие глаза, он смотрит в мои серые, полные эмоций глаза, и... Я целую его.       Наклонившись через стол, нежно прикасаясь пальцами к щетине, я осознаю, что мне нужно больше. Больше его. Больше соприкосновений с ним. Больше страсти. Больше Мэтта, мать его, Уолста. Я перемещаю руку со скулы за шиворот, притягивая его, в тот же момент ещё больше углубляя поцелуй. Между нами грёбанный стол, который хочется просто уничтожить. Медленно разрывая запретные прикосновения, мы отстраняемся друг от друга. Не разрушая зрительного контакта, я обхожу мешающий предмет, он идёт ко мне на встречу, мы сталкиваемся в чувственном поцелуе снова. Снова я чувствую его.       Мне совершенно было плевать, что это непристойно, что это неправильно, что я женат на лучшей в мире женщине и у меня есть прекрасные дети. В этот момент для меня существует один человек - это тот человек, который сейчас нежно проводить языком по моим зубам, который неторопливо непонятным танцем блуждал по моему рту, который опускает свои руки мне на поясницу вихрем страсти, прижимая к себе сильнее. Но тут мы отстраняемся, смотрим друг другу в глаза.       Там всё, что хочу сказать я. Всё, что хочет сказать он.

Somehow I found a way to get lost in you.

Let me inside, let me get close to you.

Change your mind, I'll get lost if you want me to.

Somehow I've found a way to get lost in you.