Она гуляет среди звезд...

Кили предстоял нелегкий путь. Сейчас он находился у подножия Мглистых гор с восточной стороны, и ему предстояло совершить переход на другую сторону хребта, а оттуда до Ривенделла будет рукой подать. Он взял своего пони под уздцы, и направился вверх по хребту. Кили знал, что скоро окажется во владениях Элронда, и только там станет понятно, что ему делать дальше. Может, быть, все его путешествие окажется бессмысленным, но гном просто чувствовал, что ему надо попасть в Ривенделл, как будто некая неведомая сила вела его туда. Да, раньше он иногда и сам не понимал свои порывы и считал, что с возрастом станет более хладнокровным и вдумчивым, как его дядя Торин. Но теперь, когда он узнал, что был наполовину эльфом, все прояснилось, ведь эти существа нередко пользовались своей интуицией, которая почти никогда их не подводила. Теперь Кили был полностью способен принять себя такого, каким он был всегда. Добравшись до вершины пика, Кили отдышался, и двинулся дальше, теперь вниз, сквозь редкий еловый лес. Он с удивлением обнаружил, что подъем на гору занял у него полдня, которые, тем не менее, пролетели для него незаметно. Ему очень хотелось добраться до Ривенделла до наступления темноты, и он, несмотря на усталость, прибавил шаг, да и идти теперь было легче – ведь теперь он спускался вниз. Еловый лес сменился смешанным – теперь вокруг росли буки и многовековые дубы. «А может быть, мне, как и Бильбо, взять с собой желудь, - подумал Кили, - И посадить его рядом с Одинокой горой по возвращении…» Но гном быстро отмел эту мысль, так как рядом с Одинокой горой почва была каменистой и никакие деревья там не приживались. Он шел все дальше и дальше, но лес не кончался. «Леголас на моем месте уже наверняка преодолел бы это расстояние, и был бы уже у ворот Ривенделла», - думал Кили. Он начинал сердиться, ведь из-за его маленького роста и тяжелой гномьей поступи он не мог передвигаться быстро, как это делали эльфы, а пони быстроходностью тоже не отличались. И все же, Кили решил забраться на своего четвероногого друга и проехать некоторое расстояние верхом, ведь животному тоже рано или поздно будет нужна передышка. Он ехал и ехал все дальше по лесу, скорость передвижения оставляла желать лучшего, и Кили начало клонить в сон. Он хорошо поспал ночью, но монотонное цоканье копыт и мерный шаг пони начали усыплять его. Солнце уже клонилось к закату, и Кили понимал, что скоро придется снова останавливаться на привал. Его голова то и дело падала на грудь, от чего он вздрагивал и мгновенно просыпался, чтобы через несколько минут снова погрузиться в дрему. В полусне, когда сознание его мутилось, он слышал какие-то шепчущие голоса то тут, то там, но он не обращал на них внимания, ведь вокруг было так много деревьев, наверняка, это они шелестели листвой. Вот только он упустил тот факт, что в лесу стоял полный штиль… Он снова и снова погружался в дрему, и голоса становились все отчетливее. Теперь он мог ясно расслышать переливчатый смех, но не мог понять, откуда тот доносился. Такое впечатление, что этот смех просто окутывал весь лес. Это был смех молодой девушки. Но что это за девушка, и что она здесь делала?.. Глаза Кили еще были чуть приоткрыты, хотя мозг его спал. На секунду Кили подумал о дурмане Лихолесья, в котором оказались все гномы Торина Дубощита несколько месяцев назад. Но это было другое, это был просто безобидный сон усталого путника. Вскоре голоса и смех послышались снова. Все голоса были женскими, и они то и дело сливались в один, но Кили никак не мог разобрать, о чем они говорят. Это был не язык гномов. Это был также и не язык эльфов… В один момент Кили показалось, что кто-то идет рядом с ним и шепчет ему что-то прямо на ухо, так отчетливо он слышал обрывки непонятных ему фраз… Но когда он просыпался и осматривался, рядом, разумеется, никого не было. Наступили сумерки. Кили слез с пони, привязал его к стволу бука, накормил, снял поклажу, и устроился, как и в предыдущую ночь, на привал, подложив под голову мешок. Он был уверен, что прошел уже большую часть пути, и скоро окажется в Ривенделле, к тому же лес начинал еще больше редеть, и вдали уже виднелась вересковая пустошь. Смотря на небо, располосованное голыми кронами деревьев, гном погрузился в крепкий и глубокий сон. …Он снова слышал голос. Прекрасный и нежный, словно звон колокольчика на ветру... Он видел ее, она приближалась. Его Тауриэль. Вокруг нее сиял ореол белого звездного света, она вся была соткана из звездной пыли. Кили было страшно протянуть руку и дотронуться до нее, вдруг видение рассеется в ночной темноте. Тауриэль ехидно улыбалась. Он лежал, а она стояла над ним, словно его госпожа, и он готов был отдаться ее власти полностью и без остатка. Она присела рядом с ним и наклонила голову так, что их лица оказались совсем рядом. Она провела тыльной стороной ладони по его лицу, ее прикосновение было холодным, как лед с вершин Мглистых гор. Он поднял было руку, чтобы дотронуться до нее, но она тут же отстранилась, давая ему понять, что он не должен к ней прикасаться. Издав похотливый смешок, эльфийка начала гладить Кили по голове, от чего по всему его телу побежали мурашки. Он продолжал лежать, пытаясь понять, что же она будет делать дальше. Тауриэль улыбалась, прикасаясь к телу Кили. Она начала расстегивать его рубаху, запуская под нее руки. Кили прикрыл глаза, за эти прикосновения он был готов отдать все на свете, хоть они и были холоднее самого льда. Эльфийка гладила его грудь, все дальше расстегивая рубашку. Затем она резко распахнула ее, так что мужественный торс Кили оказался оголенным. Гном продолжал неистово бороться с желанием схватить Тауриэль, увлечь ее в свои объятия, и никогда не отпускать. Она же продолжала игриво гладить грудь и живот гнома своими холодными тонкими пальцами, и эти мгновения казались Кили самыми прекрасными на свете. Тут ее пальцы начали продвигаться все ниже. Тауриэль посмотрела Кили прямо в глаза и резко рванула его ремень. В ее глазах играли огоньки страсти, и Кили издал протяжный вздох, когда ее руки начали медленно расстегивать ремень на его штанах. Он закрыл глаза, его тело было так напряжено, он думал, что вот-вот взорвется. - Тауриэль, - шептал он, - Тауриэль… И тут она засмеялась. Кили уже слышал этот смех сегодня, когда ехал на пони в полудреме. Он тут же открыл глаза и посмотрел на эльфийку… Вернее на ту, что до этого казалась ему эльфийкой. Видение рассеялось, и Кили понял, что больше не спит, однако он лежал с распахнутой рубахой, а над ним сидела удивительной красоты девушка с золотыми волосами, синими глазами и в легкой накидке, будто сотканной из лунного света. За ее спиной Кили разглядел два прозрачных крылышка. Девушка нагло улыбалась, немного склонив набок голову. - Нет, не Тауриэль, - произнесла она своим звенящим голоском. Кили резко вскочил на ноги. - Прочь! Прочь! – вопил он. Красавица тут же взмыла ввысь, и, смеясь, растворилась во тьме. Ее смех еще долго эхом гудел в голове у Кили. Это была фея. Кили был ошеломлен. Никогда раньше он не сталкивался с подобными существами, лишь слышал рассказы об их небывалой красоте и повадках. Феи были якобы дружелюбными и приносящими удачу существами, но чаще — лукавыми и мстительными, склонными к злым шуткам. И вот теперь он столкнулся с одной из них лицом к лицу. Кили опомнился, что стоит посреди леса в распахнутой рубахе и с расстегнутым ремнем. Он быстро застегнулся, чувствуя себя неимоверно глупо из-за случившегося. Фея пыталась соблазнить его, и он знал, что, поддайся он соблазну, он больше никогда бы не нашел выхода из этого леса, хоть и подошел уже почти к его окраине. Солнце начинало подниматься, и Кили решил, что пора идти дальше, к тому же, весь сон как рукой сняло. Он отвязал пони, взял свой мешок, и на всякий случай накинул свой плащ наизнанку, чтобы оградить себя от дальнейшей встречи с феями*.