То, что ему нужно

Гнетущее чувство царит в доме Бруно. Оно охватывает любого, кто переступает порог его комнат. Гостям кажется, что они загнаны в клетку. И лишь с появлением хозяина дома, с его благожелательной улыбкой им становится легче. Возникает уверенность в том, что отсюда можно уйти. Бруно почтительно кивает, пропуская долгожданного гостя вперед. То, что он его ждал – видно, заметно по внимательному отношению, пристальному взгляду, заботливым жестам. Гость расслабленно расправляет плечи, очень скоро забывая, что недавно эта обстановка на него давила – сейчас он чувствует себя комфортно и защищенно. Спокойно принимает из рук Бруно бокал, благодарно кивает ему и позволяет расположиться рядом. Но не спешит пробовать вино, рассматривая играющие в нем отблески камина и как перемешивается рубиновый цвет внутри. Он не боится, что его отравят, просто он не хочет спешить. — Все ли у тебя в порядке? – негромко интересуется он, продолжая любоваться игрой света. Бруно немного медлит, потом расслабленно откидывается на спинку кресла и слегка улыбаясь, отвечает. — Да. Вы же знаете, что у меня все в порядке. Да, он знает. Бруно – блюститель, почти жрец порядка. Он считает, что всего можно достичь если разработать четкий план и расставить все по своим местам. Он пропускает мимо ушей все насмешки в свою сторону, продолжая убеждать гостя, что порядок – это все что нужно для крепкой системы. А тот отвечает, что его система работает нормально, и порядок тоже нужен в меру. Гость, наконец, отпивает вино и довольно кивает. Бруно тоже поднимает свой бокал, словно до этого ждал разрешения. Вино пьянит запахом, но это только иллюзия, на самом деле он полностью трезв. Он контролирует ситуацию. — Я рад, что ты со всем справляешься, – гость вертит в руках бокал и хитро смотрит на Бруно. – Я рад, что ты прислушался к моим советам. Твой проект непременно увенчается успехом. Бруно смущенно склоняет голову, почти незаметно, но гость усмехается, наблюдая за ним. И допивает вино, тепло почти сразу же по телу и становится так спокойно – расслабленно, что ни о чем не хочется беспокоиться. И поэтому вопрос гостя внезапен. — Как ты считаешь, ты научился принимать помощь? Бруно вздрагивает. — Да, – хрипло отвечает он. Бруно инстинктивно тянется к бокалу, но тот пуст. Гость хитро улыбается, протягивая ему свой. — Вино есть у меня. Бруно замирает и нерешительно тянется к бокалу. Это проверка: примешь помощь или нет. Научился, извлек урок или нет. Он берет бокал, но гость его не отпускает. Бруно бросает на него удивленный взгляд. — С рук, — бархатным голосом произносит гость. Приходится приблизиться и чуть наклониться. Вино из чужого бокала щиплет язык, пьянит контролем и мимолетным принуждением. Он делает всего один глоток и закрывает глаза, пальцы дрожат. Бруно отстраняется и замирает. — Умеешь делать выводы. Они вместе опускают бокал, и гость оплетает пальцами ладонь Бруно, слегка потянув на себя. Бруно молчит, сидит на месте, он знает, чего тот хочет. Чтобы он его поцеловал. Гость слегка потянул еще раз и Бруно поддается. Смотрит на гостя, приближается и целует, гость привлекает его к себе, властно зарываясь пальцами в его волосы, кусает, подчиняет. Бруно неудобно, он вынужден нагибаться, но он позволяет держать себя в таком неудобном положении и сам терпит. Бруно подчиняется, Бруно отвечает и вздрагивает, когда его кусают до крови. — Ты, как всегда, не желаешь подчиняться, — гость не делает ничего, но его голос явно дает понять, что он не зол, а в ожидании, в предвкушении действий Бруно. — Где твоя спальня? — это не вопрос. Это приказ, приказ отвести туда, и Бруно ведет. В спальне застелена постель, гость улыбается и небрежно бросает пиджак на пол. Взглядом скользит по фигуре Бруно и, довольно прикрыв глаза, произносит: — Тебе лучше раздеться. За советом кроется приказ. Бруно смущается, отворачивается, но раздевается. Одежда остается на полу и Бруно под непреклонным взглядом ложится на постель. — У тебя красивая фигура, – гость располагается на постели и берет его за руку. Бруно замирает, а гость, переплетя его пальцы со своими, начинает вести его рукой по его телу. — Молчи, – роняет гость на мимолетный стон Бруно и тот послушно закусывает губу. Ладони скользят по животу и замирают, поглаживая пах. Бруно едва не задыхается в предвкушении прикосновения, но гость неожиданно убирает руку, небрежно заметив: — Дальше сам. — Я не могу! – восклицает Бруно, забыв о запрете и морщится, когда гость сжимает его бедро. И замолкает, глубоко дыша. Боль с предвкушением будит возбуждение. — Я хочу, чтобы ты сам помог себе. Я же знаю, что ты так делаешь. Щеки Бруно вспыхивают, он медлит, проглотив это унизительное замечание, и рука все-таки спускается вниз. Поглаживая член, обхватывая его. Закрыл глаза, кусая губы, двигая рукой, чувствуя, как твердеет член. Он знает, что гость за ним наблюдает, и это возбуждает его. Бруно хочет этого, хочет, чтобы на него смотрели. Но в его движениях нет ни грамма фальши: за фальшь он был бы незамедлительно наказан. Он вздрагивает от неожиданности, когда гость прикасается к нему, накрыв его ладонь своей. Властно обхватив член, вытягивая, выталкивая его ладонь, ласкает грубее, резче, сильнее. Бруно толкается ему в руку, позволяя ему вести, желая, что бы тот руководил процессом. Этот человек умеет руководить. Этот человек умеет подчинять, с радостью занимаясь этим и в жизни, и по должности и сейчас, в постели Бруно. Бруно выгибается, Бруно извивается под ним, но молчит. Молчит, пока ему не разрешат. Он желает этого контроля, он желает подчиниться. Он желает, чтобы кто-то сейчас был сильнее него, чтобы он мог хоть ненадолго снять ответственность с себя. За себя. Ноги достаточно грубо и широко раздвигают, и Бруно замирает. Его почти покровительственно гладят по голове и говорят, что все под контролем. От этой фразы он почти захлебывается эмоциями. Пальцы в смазке лишь на мгновение скользят по входу, скорее для того, чтобы его помучить, чем для того, чтобы действительно смазать. Он кусает губы, он стонет про себя, захлебываясь ожиданием; гость ничего не делает, только довольно наблюдает за ним и слегка гладит по бедрам. Бруно в нетерпении стонет и, тут же получив ощутимый шлепок по бедру, замолкает. Кусает губы, царапает простыни и молчит. — Ну что? Хочешь? Желаешь? — гость не ждет ответа, он наслаждается ситуацией, а потом вдруг неожиданно раздвигает его ягодицы и толкается внутрь. Боль, которую он так желал, боль, которая подстегивает его ощущения, приходит, окрашивая все новыми красками. Бруно закусывает руку в попытке сдержать стон, но у него это не получается. Гость, усмехнувшись, подхватывает его под бедра и входит резче, заставляя Бруно кричать. Кричать, забыв о запрете. Наслаждаясь его реакцией, гость нарочно останавливается. Бруно нетерпеливо подается навстречу и взывает, когда острые ногти оставляют на его груди глубокие царапины. Он смотрит на гостя, просит, молит его взглядом. Он готов умолять его вслух, если тот позволит, готов просить его о чем угодно, готов терпеть что угодно. — Я вижу, чего ты хочешь, — ласкает, дразнит бархатный голос. — Я хочу это услышать. — Пожалуйста, – хрипло шепчет Бруно. — Пожалуйста. Продолжайте, пожалуйста. Я прошу вас, продолжайте. Он комкает простыни, он мечется по постели, ожидание невыносимо, ожидание мучительно, возбуждение страстно ищет выхода, заполняя изнутри, но и оно под контролем гостя. Не Бруно. — Громче, — требует гость. И Бруно, облизав пересохшие губы, просит снова. Снова. И снова. Тянется руками, пытаясь коснуться гостя, задыхается от ожидания, царапает себя, но гость ничего не делает, как будто не слышит его. Но он не может не слышать. — Громче, — требует гость снова. — Пожалуйста! — в голос кричит Бруно. – Пожалуйста, продолжайте. Делайте, что угодно, пожалуйста, только делайте. Он рыдает — истерически, возбужденно, не зная, куда деться от бешеного жара, которому не дают выхода. Гость резко толкается в него, входя почти полностью. Ощущения яркой вспышкой чуть не заставляют Бруно потерять сознание. Он вцепляется в руку гостя, тянет его на себя, но тот не поддается, двигаясь резко и быстро, так как хочет сам, так, как Бруно в этом нуждается. Боль топится возбуждением, и Бруно, прокусив свою ладонь, кончает. Его трясет. Не воспринимая реальность, он чувствует, как после нескольких толчков гость особенно резко входит в него и изливается внутрь. Мир замирает. Несколько мгновений Бруно даже не смеет дышать, пока гость не ложиться на него, не выходя, и потом вдруг по-свойски, собственнически гладит его по волосам, как-то заботливо, немного ласково. От чего Бруно срывается и, отвернувшись, пытается скрыть слезы, а гость прижимает его к себе, словно обозначает: «Мое». — Я жду вас в субботу. Если вам будет что показать мне – приходите раньше, – говорит гость, переходя на официальный тон. Бруно кивает. — Смею я ждать вас у себя в следующее воскресенье? — Бруно едва заметно напрягается, ожидая ответа. — Да. Я думаю, что найду для вас время. — Благодарю вас, Ваше Величество, – отвечает Бруно и открывает дверь перед королем. Единственным человеком, которому он готов сейчас подчиняться.