Искусство быть.

Тики редко приходилось терпеть нытьё. И редко иметь дело с Джасдеби. И редко слушать, как кто-то из них ноет. Завывает, не имея нормального занятия или попросту получая удовольствие от доведения Тики до белого каления. Но Тики был слишком спокоен и счастлив, чтобы обращать внимание, продолжая лишь выкуривать сигарету за сигаретой и едва прислушиваясь к тому, что творилось перед ним. — Ты в астрале? — узкая ладонь хлопнула по плечу. Тики поднял голову, глядя на Джасдеби и размышляя о возможности проигнорировать его присутствие. — Ты уже отреагировал. — Примеряешь лавры Вайзли? — Знаю кое-какие твои повадки. Куда это ты уплыл? Далеко? — Не очень, — честно ответил Тики. Аллен — надёжный хранитель и хозяин его мыслей последнюю неделю, с тех пор как Лулу в очередной раз пыталась нарушить покой его жилища, оставался не так уж далеко. Дома. Вроде бы. Тики собирался к Шерилу. Как и все Нои, если уж подумать получше, то к Графу. Тики даже знать не хотел, что именно их ожидает, но даже до примерного начала собрания оставалось ещё пять часов. Что, собственно, и привело к нытью Дебитто, которому брат категорично объявил о полной неприемлемости раннего ухода с работы. — А где ваш босс? — мысли об Аллене и Узах приводили к одной единственной личности. Той самой, что не так давно посещал их дом ещё раз, потому как дома, в одной из гостевых комнат поселился больной Жеваль. Тики точно даже не знал, в каком тот состоянии, и единственное, что привлекало внимание Ноя, это приходящий и болтающийся рядом с Алленом Базиль. Парень умнее, чем следовало. И как-то странно на Аллена поглядывал. Почти как будто считал его чем-то своим! В то время как именно Тики утвердил своё владение! И не раз уже! И Аллен не имел ничего против! Разве что всё положение Тики шаталось от каждого дуновения ветров истины, так как фундаментом ему служила ложь в чистом виде. И стоило выплыть хоть чему-то, связанному с Ноями и Семьей, как всё рухнет. От того и неуверенность Тики. Может быть, настолько очевидная, что даже Базиль сумел разглядеть и посчитал, будто может что-то поймать. Маленький гадёныш! Тики хотелось свернуть ему шею, но Аллен будто привязался к парню, называя другом в последний раз, когда Тики попытался поднять тему, да и Жеваль был связан с именами Джасдеби, что сулило дополнительные проблемы от его смерти. — Наш босс вообще не здесь! — крик Дебитто вырвал Тики из размышлений, заставляя оглянуться на брата. А тот выглядел как обычно, если не брать в расчёт недовольство, читающееся и в выражении лица, и в позе, и в движениях, и в крике, конечно же! — Базиль не здесь, и, по сути, никто особо не будет напрягаться, если мы уйдём раньше… — Нас регистрируют, — лениво напомнил Джасдеро. — Но мы-то можем уйти раньше! — ядовито прошипел парень, намекая на что-то из экстренных, Ноевских путей, что обязаны были находиться где-то здесь. — Нам не нужно рисковать прямо сейчас, — устало пробормотал блондин. — Никто никого не ждёт так рано. И здесь не так плохо… Если бы не зашёл счастливый Тики, напоминая о запахе свободы! — Счастливый? — поперхнулся Ной странной характеристике. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из Семьи называл его так. Что-то новенькое. — Ага! — Дебитто поддел носком ботинка края коробки, осторожно приподнимая, раскачивая, но не позволяя рухнуть. — Пришёл весь сияющий. Светишь счастьем. Я тебя в таком состоянии никогда в жизни не видел. — Ну, иногда и у меня бывает время выходить из депрессии, — отметил Тики, сминая очередную выкуренную сигарету и задумываясь кратко о том, нуждается ли во второй при таком раскладе? Нытьё закончилось. Началась активная фаза! И потянулся за портсигаром. — Когда-нибудь дым тебя погубит — сказала бы одна наша знакомая, — пробормотал Джасдеби, опуская голову ещё ниже и практически растекаясь по столу, над которым должен сидеть, за которым ему нужно работать. Тики предсказуемо проигнорировал чушь. — Ты сделал что-то незаконное? Или что не понравится Графу? — продолжил развлекать себя Дебитто. Тики пришлось немного подумать, прежде чем он сумел сообразить, что речь опять о его слишком радостном состоянии! У них в Семье успели запретить счастье, что ли? Но если рассматривать серьёзно, то, конечно, Тики не был уверен в том, что его отношения с Алленом понравились бы Графу. Отношения с экзорцистом-то? Даже отношения с молодым юношей могли вызвать порицание. Тики понятия не имел, как точно Граф относится к такому виду вещей. Что касается закона – всё проще. — Это незаконно, — категорично ответил Тики и продолжил задумчиво и неуверенно, — но я понятия не имею, как бы отнёсся к такому поступку Граф. То есть, я думаю, ему бы не понравилось. И чем больше пояснял Тики, тем сильнее вытягивалось лицо удивлённого Дебитто. — Это что ты натворил? — Отстань от него, — неожиданно пришёл на выручку Джасдеро. — Если Тики хорошо, имеет ли значение, законность и что сказал бы Граф? Он весьма непредсказуем в некоторых суждениях. А о прочих сторонах наших жизней и сам, кажется, знать не желает, словно мы все здесь дети малые… Тики щёлкнул зажигалкой, поражённо качая головой. — Это что же? Я только что слышал недовольство в твоём голосе? Недовольство Графом? — Он не обязан нравиться нам во всём, Тики. Ты и твои глупые предрассудки! — проворчал Дебитто. Его брат кивнул, полностью с ним соглашаясь. — Так и есть. Интересно, Орден представляет Семью такой же, как ты? — Если это было попыткой оскорбления, — ощерился Тики. — Это было верное замечание. — Блондин ткнул пальцем в Тики, при том пытаясь собрать свои волосы в хвост и в итоге награждая себя небольшим рогом. И если Тики удержался от комментария, то Дебитто захихикал. Блондин улыбнулся брату, убирая палец, и продолжил как ни в чём не бывало, перетягивая волосы алой лентой. — Ты удивляешься очевидным вещам. Наша вера и лояльность Графу не затмевает нам глаза на повседневные мелочи. Нам может не нравиться его причёска, тембр голоса, манеры. Да что угодно! Даже некоторые планы и приказы! Но он остаётся Тысячелетним Графом и в планировании войны с экзорцистами или сохранения нашей Семьи его слово – закон! — Это не значит, что мы не можем подумать, будто приказ местами глуп, — поддержал Дебитто, и Тики оставалось лишь горестно покачать головой и затянуться, глубоко вдыхая горячий дым. — Короче, всё сложно. И… если серьёзно, этот Базиль, на которого вы работаете... как вас вообще угораздило? — Что мы работаем на кого-то? Спроси Лави! Как мы терпим его? Здесь его нет сейчас. И часто он у себя в норе, а мы у себя, — отозвался Дебитто, озабоченно хмурясь. Затем кивнул на Джасдеро. — А тот вообще кайфует, знаешь ли! — Мне здесь нравится, — пожал плечами блондин. — Что касается Базиля, то он не так уж и плох. Мы уживаемся. И не так уж много о нём знаем. Чем занимается, как работает, что жизни личной нет и времени свободного тоже нет. И что есть где-то отец за горизонтом и брат, больной на всю голову. — Больной на всю голову? — Тики, понятия не имеющий, что там с Дегэйром, заинтересованно обернулся. — А он не опасен? — Разве что для самого себя, — пожал плечами юноша. — Тайный суицидник. Тайный даже для самого себя. А что ты интересуешься? — Неудобно вышло, — пожал плечами Тики. — Я с их отцом работаю. И считал по донесениям, что оба брата те ещё отморозки. Но как-то иначе всё это себе представлял. Очередной фильтр оказался растоптан, и сигарет оставалось всего три штуки. И если Тики собирался застрять здесь с Узами до самого сбора… — И знаете что, братья? С вами весело и мило, но пойду я восвояси. Или сразу к Графу сдаваться. Мало ли чем там… там.. а чего вы на меня так смотрите? Выбраться от Уз в тот же час Тики не удалось. И в следующий – тоже. Лишь через два часа он наконец-то покинул их странное заведение, подозрительно поглядывая на горящие окна второго этажа знакомого дома, лениво размышляя о том, чем занят сейчас Базиль. Но сумел довольно скоро выбросить эти мысли из головы, позволяя себе расслабиться, вдохнуть сухой, тёплый воздух и насладиться безветренной, жаркой погодой, пришедшей этим летом с опозданием, но поселившейся в области надолго судя по смелым предсказаниям метеорологов. Тики хотелось, чтобы сейчас рядом оказался Аллен и ни одного человека больше. Чтобы юношу можно было свободно вести за руку, обнимать и знать, что никакая опасность им не угрожает. Слова Джасдеро о его счастливом виде заставили надолго задуматься и поселили в сердце тоску. Оттого ли, что раньше он никогда таким не был? Или оттого, что даже не понимал, каково это? Или тоску порождало знание, как хрупко воздушное чувство, согревающее, даже когда Тики оказывался без сопровождения юноши. Он не хотел его терять. Готов был цепляться до последнего и грызть глотку любому. Называл себя раньше предателем или первым кандидатом на это звание в Семье? Что ж, теперь он действительно предал. И почему-то совсем не чувствовал себя неуютно. Даже закралась крамольная мысль о Четырнадцатом, но вся его суть тут же всколыхнулась, возмущённо напоминая, что Четырнадцатый и Ноем на самом деле не был. Так, жалкая подделка. А значит, несмотря на желание и умение противостоять Графу, он всё ещё был Ноем, частью семьи. И готов был даже к самым экстремальным перестановкам, но не к появлению чего-то инородного, чужого, нагло вламывающегося и требующего разрушить всё, что строилось веками. Тики ненавидел монстра, названного Четырнадцатым, всем сердцем и сутью. Тики ненавидел за создание этого монстра Графа и Одарённость, что смели так спокойно и отчуждённо принимать груз ответственности, говорить о своей вине, при том, кажется, совсем не раскаиваясь! Лишь недовольные всеми негативными последствиями плана, не подумавшие о том, как опасно их действие для Семьи! Имеет ли право Граф быть главным в Семье, перестав заботиться о её сохранности и целостности? Тики Микк добрался до знакомых до боли ворот в поместье Шерила Камелота злой, раздражённый, полный отвратительных мыслей, идей и не смеющий в таком состоянии появляться на глаза Аллену. Юноша заслуживал большего. Именно из-за небрежности Тики уже активировалась его рука и чуть всё не пропало, не раскрылось! А сам юноша здорово перепугался. Ной не мог позволить себе повторение провала. А сейчас будто совсем разучился держать себя в руках. Ещё слепой дождь закрапал с ясного неба, так что оставалось стиснуть зубы, вцепиться в кованую калитку и попытаться подумать о чём-то, что могло бы ему успокоиться. Об Аллене, например. Аллен всегда успокаивал. Или напротив – заводил. Но не вызывал ярости. Даже его феноменальная чистая сила не вызывала особого раздражения в Ное с первых дней их знакомства. Приручала его тьму с каждым днём, укорачивая поводок всё сильнее, хотя изначально Тики предполагал надеть ошейник на юношу. Свободолюбивого юношу, пошедшего против Церкви. Сейчас Аллен мог остаться дома. Или нет. Тики так и не понял его настроения и планов, но юноша расспрашивал о тихих, заросших местах, лесах, что находились недалеко, сетуя на необходимость тренироваться с чистой силой. Тики попытался разузнать, где бывает поменьше народу и акума не пасутся, и даже на первых порах желал посмотреть на тренирующегося юношу, заранее предполагая, сколь красивым обещает быть зрелище, но вовремя спохватился. Его природа могла взбунтоваться. Тёмная природа, скрытая в генах Ноя, или же его либидо. И тупое желание завалить и трахнуть прямо здесь и сейчас. И если второе теперь поправимо и объяснимо, более того существовала вероятность, что Аллен сам проявит инициативу, то вот первая возможность отбивала желание и тарабанила в барабаны здравого смысла. Ещё немного, и начнёт выть волком, лишь бы точно все услыхали. — Привет, Тики! Ты что приклеился? Знакомый, сладкий голос, раздавшийся за спиной, словно мёдом прокатился по его истерзанным нервам. Склеивая, но не восстанавливая. Да и не особо любил Тики мёд. — Привет, Роад. Что ты здесь делаешь? — Пытаюсь пройти домой? — рассмеялась девчонка. Улыбающаяся до ушей. Вот уж кому описание «счастливая» подходило по всем параметрам. — Я похож на счастливого хоть чуточку? — Ты похож на буку, заменяющего калитку. Открывайся давай! — Роад хлопнула брата по плечу. — И проходи. Я слышала, Граф ждёт, ты поэтому здесь? — Уже ждёт? — Тики всё же разжал ладонь, неохотно отступая в сторону и чувствуя себя на редкость неловко. — Ты выглядишь потерянным, если тебе ещё интересно, — девчонка захлопнула калитку за ними и, схватив Тики за руку, потащила за собой. Но не внутрь, а к тенистой, вечнозелёной аллее, окружённой хвойными деревьями. И девчонка, заметив взгляд Тики, поделилась собственными. — Зимой здесь особенно красиво! Люблю это место! Тебе стоило бы нас навещать и зимой. Когда всё вокруг в снегу. — С трудом представляю, — честно ответил Тики, больше не возражающий даже крохотным каплям, падающим на лицо, макушку или прямо за шиворот. Дождь всё равно оказался тёплым. — Почему с трудом? — не разжимая рук, девчонка продолжала очень медленно тащить Тики за собой, переступая редкие веточки и травинки, занесенные на аккуратную белоснежную дорожку. — Сейчас очень жарко. Роад рассмеялась в ответ, вцепляясь в его руку ещё сильнее, словно опасаясь, что Ной сейчас психанёт как обычно, развернётся и уйдёт. Глупое предположение. Тики, чьё настроение сегодня успело проскакать, словно украденное у беременной, капризной барышни, погрузился в ласковые пучины меланхолии, полностью отдаваясь течению. Или рукам Мечты Ноя. — Ты давно в жарких местах не был? Ау? В пустыню не хочешь какую-нибудь? — Только после хотя бы пары братьев, — хотя на деле Тики совсем не был против жары. Он любил жаркую погоду, и такие мелкие минусы, как пот и жажду, считал незначительными. Но, сравнивая с лучшими годами и местами жизни, сегодня, здесь и сейчас и впрямь было не так уж и жарко. Ни капли. Капли падали с неба, ненавязчиво напоминая о невозможном сочетании «мне жарко» и «идёт дождь». Снег не представлялся, хотя Тики повидал его достаточно. Более того, ели и сосны туго воспринимались у него с летом. Словно чужие, слишком плотные, толстые, защищённые. Ещё в детстве он удивлялся, почему им не жарко. Хорошо если вопросов таких не задавал. Да ему и некому было задавать. — Я никогда особо снег не любил. Холодно. И рассматривать красоту никогда не стремился. — Однако, согласись, белый снег чудесно выглядит на тёмной, живой зелени! — Ты осваиваешь новую профессию? — предположил Тики. — Художник? Дизайнер? Искусствовед? Роад лишь отрицательно покрутила головой, впиваясь ногтями к ладонь. И у Тики остался лишь один приемлемый вариант: — Идея новой пытки? — Дядя Тики!! Стоит отдать должное, Роад возмутилась очень натурально и, может быть, даже правдиво. А Тики мог лишь смеяться. Тяжело, с надрывом, не понимая, откуда взялся смех, чего смешного и почему его лицо мокрое. И тихо так. Безумно тихо вокруг. И Роад, повисшая на нём, вцепившаяся, словно клещ, смотрит, широко распахнув глаза, всё понимая и молча. Потому и молча, что понимает. Может быть, даже больше Тики, плачущего и понятия не имеющего, что происходит. Вместо ободрения, смеха, шуток или чего-то глупого и сильного девочка лишь обняла его со всей силы, утыкаясь в грудь лицом. Старшая, сильная и такая слабая, по немыслимой причине выбравшая образ хрупкой девчонки. Может, в этом теле было больше сути, чем подозревал Тики? Потому что тоненькое, прижимающееся к нему тело бесшумно дрожало, но Тики молчал. Дождь усиливался, из-за крыш вынырнувший ветер понёс к городу тяжёлые тучи, накрывая сад широкой тенью. — Я не хочу быть Ноем, — сорвалось с губ Тики. Они отправились к дому насквозь промокшие и всё такие же молчаливые. Только у самой входной двери, с явной неохотой отпуская руку Тики, Роад уверенно ответила: — Тебе лишь хочется не хотеть. И страшно было Тики от того, как истинно звучали слова. Таким потерянным, промокшим, потерявшим всякое представление о том, что такое счастье, Удовольствие Ноя и был обнаружен своим как всегда идеальным братом, хотевшим было окликнуть, обнять, растормошить, но увидевшим выражение Тики и замершим на подходе. — Тики? — осторожно позвал Шерил. Жутко, когда даже Шерил обращается к тебе, словно ты хрустальная кукла, уже свалившаяся с высоты второго этажа, покрывшаяся трещинами с головы до ног, но не потерявшая иллюзию формы до тех пор, пока кто-то, хотя бы ветер, не шелохнёт нечаянно любой из осколков. — Граф действительно уже здесь? — Да, он вроде решил провести не общий сбор, а пообщаться по отдельности. — Значит, можно было прийти раньше, — недобро усмехнулся Тики, вспомнив нытье Дебитто. — Можешь хоть сейчас, но то, как ты выглядишь… — Шерил кашлянул. — Я всего лишь промок! — возвращаясь к прежнему образу, возмутился Тики. — Промок, потому что твоя дочурка, между прочим, потащила меня гулять здесь по аллеям, несмотря на начинающийся дождь! — Моя Роад вернулась? — и все проблемы Тики вылетели из головы безумного папаши. Он тут же засуетился, отступил, передумал, вернулся к Тики. — Почему я не знал?! Она тоже промокла. — Вот ей точно плевать. — Но в таком виде к Графу являться… — Шерила кидало из крайности в крайность. — Ты на жалость давить собрался? — Конечно. Такого он побыстрее отпустит, не думаешь? — Отправит переодеваться в сухое или посадит перед огнем сушиться. Так что лучше сходи и приведи себя в порядок по доброй воле! Совет был дельным. Граф мог поступить именно так. А Тики и впрямь задерживаться не желал. Чем дольше он здесь – тем больше шанс пересечься с кем-нибудь из надоедливой родни. — И как вы так с Роад гуляли, что ты вернулся в таком настроении? — заметил главное Шерил. Но Тики лишь отвернулся и пошёл прочь. Не отворачиваясь, взмахнул рукой и выдохнул задумчиво: — Меланхолия. И оставил разрывающегося между недоумением и страхом Шерила, изящно хлопнув напоследок дверью. Снова нестерпимо хотелось курить теперь уже из-за холодной, промокшей одежды, но Тики выложил портсигар и убрал подальше первым же делом. И только потом озаботился вещами, что оставались в комнате, назначенной как его собственная в доме Шерила. Отказавшись от душа в пользу быстрого разбирательства с Графом, Ной безошибочно отыскал его апартаменты и ввалился без стука, расцветая улыбкой при виде Графа одного-одинёшеньки! — Доброго дня! — и широкая улыбка. С Тики сегодня определённо было что-то не то. Он чувствовал себя… нормально. Просто понимал, что скачущее настроение – это ненормально. Будто вся его суть потеряла всякое понимание стабильности. Может быть, он был тяжело болен. — И тебе того же, Тики, — Граф приятно улыбнулся, и Тики присел в предложенное кресло. Глава семьи совсем не раздражал. Напротив, рядом с ним хотелось находиться. Он излучал силу, знание и уверенность. Как раз то, чего не хватало Тики. Чем он мог бы поделиться с каждым челном Семьи, что будет ему верен, конечно же. Стоит лишь отбросить всё лишнее и позволить себе потонуть в ласково оплетающих путах. Но на Тики всё ещё был ошейник. И поводок тянулся к юному экзорцисту. Так что Ной позволил себе расслабиться, прикрыть глаза, отдыхая и нежась, но не чувствуя ничего по поводу его грандиозного обмана и сокрытия экзорциста от остальных. Зато он помнил о другом. — Рад видеть вас одного. — Я решил больше вас не томить и не мариновать вместе. Ни к чему. — Хорошо. Потому что Лулу успела меня достать, — Тики закрыл глаза, вздыхая. — Она, знаете ли, привычку имеет врываться в мой кабинет без моего ведома даже. И предсказать её появление невозможно. И мало того, что Лулу личико засветила перед экзорцистами, так ещё и ведёт себя откровенно вызывающе. И увидеть её там могут. И подумать разное. Знаете, как она отреагировала, когда её Аллен обнаружил на моём столе в этих… не для всех приличных шмотках, как раз когда мы собирались помолвкой его сестры заняться? Тики распахнул глаза, что определенно успели хищно пожелтеть. Граф сидел рядом, внимательно слушая. Графу хотелось рассказывать все беды и проблемы. — Начала орать на него ни с того ни с сего, — продолжил жаловаться Тики, только понимая, что Аллена могут счесть проблемой после такого. Хотя почему? К чёрту, если Граф такое задумает! Тики встрепенулся, садясь ровнее. Граф тихо выдохнул и покачал головой. — Я замечал, что порой Лулу ведёт себя не очень разумно. И толком не знает, как должна. — Мне пришлось подкорректировать её легенду. — Шерил сообщил мне. — Думаю, Довен меня проклинает, — фыркнул Тики, тут уж никакой тревоги не чувствуя. — Да, бедному мальчику достаётся, — Граф нахмурился. И пояснил удивлённому Тики, — Шерил мне уже успел пожаловаться на Фидлера. — Они совсем не ладят? — Фидлер не видит необходимости. В любом случае, — наконец вернул себе деловой тон Граф, — Насчёт Лулу я возьму на заметку. Я так понимаю, она приходит просто поболтать? Переживает ещё небось по мелочам. Я слышал, но не думал, что она станет открыто заявляться к тебе или Шерилу. Значит, нам лишь стоит обсудить ещё твою роль в подготовке к открытию Ковчега, так? — Именно за этим я и пришёл, — и был счастлив, что они добрались так быстро. — Не желаешь ли чаю? Мне докладывали, ты промок и не имел толком времени согреться. Рано Тики вздохнул свободно! — Нет, господин Граф, я и сейчас себя хорошо чувствую, — Тики качнул головой. — И у вас тепло и сухо. Что я должен буду делать в итоге? Граф хоть и выглядел немного расстроенным, но быстро взял себя в руки. Или же расстройство было по большей части напускным. Тики устал читать чужие маски. Тики просто очень устал за день без каких-либо дел, но полный странных вопросов, подозрений и мыслей. — Твоя задача очень проста. Роад подготовит пригласительное послание в Орден, и ей помогут добыть материал. Ты поможешь в небольшой, демонстративной охоте на экзорцистов. Хочу, чтобы всем было ясно, как серьёзно мы настроены. Конечно, будет оповещена и третья сторона нашего прекрасного конфликта. Я уже разузнал о состоянии ещё живых пленников, и будет кому заняться выяснением нынешней дислокации Менстера или его людей – чтобы нашли вовремя, потому что я хочу видеть там всех. Но главное, конечно, – в нужном направление шугануть Мариана Кросса, — Граф понизил голос и сжал ладонь в кулак, — дать ему знать, что в Ковчеге намечается что-то интересное. Мы собираемся работать над ним. Мы собираемся снять блокировку со своей стороны! Это единственное сообщение точно привлечёт его внимание, а Кросс, конечно же, приведёт в ловушку и их якобы способного управлять Ковчегом настоящего Исполнителя. А я не собираюсь позволять такой мерзости ходить по земле!