Персона 4: Сердце всего. Часть вторая

              Несмотря на скверную погоду и позднее время, торговый район шумел, точно растревоженный улей. То тут, то там мелькала полицейская форма: наряды с собаками прочёсывали окрестности. Местные жители, укрывшиеся от ненастья в том же Широку или под скатом зданий, наперебой обсуждали новости, одна из которых была столь же горячей, сколь и пугающей: Куджикава Рисе пропала. Пропала из собственной комнаты. Будто испарилась.        Версии гуляли одна безумнее другой: начиная от проделок ками, каких-то аякаси и демонов, заканчивая гнусными происками серийного маньяка, снова показавшего себя — человеческая фантазия, дай ей повод, найдёт, как разгуляться. И где. И когда.       Наруками, правда, всё это было не интересно. Он точно знал, что перед ними был ещё один случай из дела инабского маньяка. И что негодяй, несмотря на все меры предосторожности, обвёл всех вокруг пальца. Вот только сам способ… Звон цепей? Что вообще происходит?        Майя, Доджима и Юу ворвались в Тофу Марукью в самый аншлаг. Полиция, службы спасения, кинологи (говорят, пару специалистов перевели в Инабу из-за того случая со взрывом), а также бледная и напуганная Куджикава Ринко — бабушка Рисе. Её как раз допрашивали в гостиной, и, судя по односложным ответам, она была в глубоком шоке.       Первые прибывшие полицейские не обнаружили ничего примечательного, кроме телефона Рисе, будто забытого посреди комнаты с так и незавершённым звонком. Ещё по пути к лавке Наруками знал, что девушку похитили, но зыбкая смесь тревоги и наивной надежды не давали ему нажать на «сброс».       Майя и Доджима молчали — вся поездка до торгового района проходила в напряжённой тишине. Никто не стремился высказаться, но мысли удивительным образом совпадали: Рисе могла умереть. И это тягостное ощущение неозвученного приговора повисло в машине.       Место за рулём с боем отстояла Майя, дескать, Доджима уже набрался, а она ещё трезвая. Вела девушка уверенно, не хуже самого владельца авто. Разве что уж сильно лихачила, что могло оправдываться спешкой.        Спустя два часа, когда прошёл первый шок и область поиска Рисе расширили до всей Инабы, наконец собрали показания всех кого было можно и нельзя. Адачи, разумеется, был тут как тут. Доджима о чём-то долго с ним ругался, втолковывал что-то, а по итогу плюнул на гиблое дело и вышел на улицу курить. Высмолил за эти два часа почти целую пачку, не прерываясь даже пока они ехали до места. Вся машина провоняла густым табачным дымом.       И это было только началом.       Юу, стоявший в магазинчике тофу у зоны прилавков, устало уставился на стену. Он уже успел обзвонил всю следственную бригаду, быстренько рассказал всё, что требовалось. Да даже получил короткое сообщение от Маргарет — внезапно, та воспользовалась его мобильным, а не мысленной связью. Любопытный нюанс.       Сообщение было коротким, но для посвящённого человека оно всё расставляло по местам.       Тут       Сейчас меньше всего на свете Юу хотелось распутывать шарады Маргарет, её причины и мотивы поведения, но, во всяком случае, он оценил подход. И заодно записал номер — вдруг пригодится? Звонить и проверять не стал.       Саки, хвала богам, вела себя прилично и не отвлекала его, да и вообще, она была какая-то слишком задумчивая и хмурая. Даже на его разговоры со следственной бригадой почти не реагировала. Опять же — Юу не лез к ней. Пытаться поговорить с кем-то, кого никто не видит — верный путь угодить в комнату с мягкими стенами и приветливыми санитарами.       Именно в этот краткий миг слабости, он ощутил, как на его плечо легла чья-то крепкая рука. Сжала его. Юу повернул голову.       Это был Доджима, позади него виднелись Адачи и ещё несколько полицейских.       — Юу, ты едешь в участок.       Голосом дяди можно было резать лёд. Из-за спины Адачи показалась очень знакомая голова в кепи — Широгане, однако. Что он тут только забыл? Парень вышел вперёд и кашлянул, прочистив горло.       — Вот и встретились с вами снова, Наруками-сан.       Юу скосил взгляд на дядю. Тот выглядел очень измотанным, сонным, но это не мешало ему стойко держаться на ногах и окидывать окружающих своим фирменным «демоническим» взглядом — Доджима был пьяный, злой как чёрт, и всё ещё профессионал с большой буквы «П».       Адачи нервно хихикнул.       — Да, Юу-кун, звиняй. У нас возникли к тебе некоторые вопросы, понимаешь…       — Адачи.       Доджима повернул голову на подчинённого, тот тут же смолк. Дядя снова посмотрел на Юу.       — К тебе есть ряд вопросов, и Широгане-кун настоял, чтобы их задали в участке. Особенно он подчёркивал, что хочет провести твой допрос сам.       Юу посмотрел на Широгане. Их взгляды встретились — серые глаза против карих. И если высокий парень с серебряными волосами в целом смотрелся изнемождённым, то Широгане… что-то в взгляде, мимике и позе так и говорило, что он предвкушал что-то. Его спина была прямой, плечи расправлены, и, даже несмотря на разительную разницу в росте, это мелкий проныра выглядел как тот, кто ни секунды не сомневался в своем неоспоримом преимуществе.       — О, мелочь решила показать зубки и отомстить, — донеслось от призрака с потолка. Она подплыла к Юу и очутилась со спины. — Какой, однако, злопамятный карапуз, а?       Подростку стоило всей его выдержки проигнорировать её очередной выпад — а порой Саки было сложно игнорировать. Вот прямо очень. В такие моменты Юу казалось, что у него на самом деле началось раздвоение личности, а Саки — просто ещё один голос в голове. Со временем это ощущение только крепло.       — Разумеется, дядя. Вы поедете с нами?       — Конечно! — махнул рукой Доджима. Затем поднёс руку к лицу. Вздохнул. — Я просто хотел провести хороший вечер, ками-сама, — донеслось от него бормотание.       Широгане фыркнул.       — Можете вернуться домой, Доджима-сан. Меня и Адачи-сана вполне хватит.       Доджима поморщился.       — И позволить проводить допрос родного племянника посторонним людям? За кого вы меня принимаете, Широгане-кун?       Широгане пожал плечами и поправил кепи.       — Я всего лишь говорил о том, что ваше присутствие необязательно. Всё остальное вы сказали сами.       Доджима прикрыл глаза.       — Я не смогу смотреть сестре в глаза, если этого не сделаю.       Юу осторожно убрал руку дяди со своего плеча.       — Я так подозреваю, отказ не принимается? — Наруками пробежался глазами по обступившей его компании.       Широгане фыркнул.       — Вы всё очень хорошо понимаете, Наруками-сан. Прошу, проследуйте с нами.       Адачи хихикнул.       — Да, в этот раз, парень, ты…       Он снова осёкся, когда встретил два очень злых взгляда Широгане и Доджима.       — Адачи, заткнись, пожалуйста, — выдохнул Доджима.       — Удачи на допросе, ковбой.       Бровь Юу дёрнулась от очередного комментария Саки. Мысленно он пожелал той пересечься с Майей — призрак боялась её как огня. Но, подростку оставалось только сдержаться (в очередной раз), после чего отправиться вместе с сопровождением к машине.       Широгане, пусть и уступал Рисе и остальным членам следственной бригаде в способности «действования» Юу на нервы, но умудрился вырваться вперёд. Но пальму первенства, как ни странно, всё равно держала Саки — иногда её было невозможно заткнуть.              — Да, Урара, именно так всё и было.       На той стороне раздался тяжёлый вздох.       — Майя, скажи, как ты умудряешься находить приключения буквально на пустом месте?       Майя пожала плечами, вжимаясь в стену здания — попадать под ливень ей не очень хотелось.       — Знаешь, Ура-чан, это как-то само собой получается. Зато я, можно сказать, слышала свои ушами, как происходило похищение.       Брюнетка скосила глаза в сторону лавки тофу — там как раз намечалось какое-то оживление. Майя прищурила глаза.       — Поняла, поняла тебя. Думаешь, здесь замешана… другая сторона? — последнее слово Урара выговорила с опаской, точно бы боясь смысла, скрытого за этим выражением.       Майя легонько кивнула — скорее по привычке, видеть-то её не могли.       — Да, Ура-чан. Демоны. Кто-то использует демонов, я уверена.       Урара тихо выругалась.       — И что, наша Риз допрыгалась?       Майя подняла взгляд на серо-чёрное небо.       — Я не знаю, Ура-чан. Но если двое погибли, а двое потом мистическим образом спаслись… может, Риз пока в безопасности?       Подруга на той стороне фыркнула.       — А, ну да, те детишки. Думаешь, они к этому причастны?       Майя хихикнула.       — Ну, я не могу быть уверена наверняка. Но они что-то знают о местной кухне. И они вертелись вокруг Риз всё это время. Не считая того, что Риз в минуту опасности позвонила их лидеру.       Повисло молчание. Видимо, Урара обдумывала сказанное. Лавку тофу покинуло несколько полицейских. Майя подалась вперёд, сжав трубку возле уха.       — Звучит так, словно бы эта парочка опять шалит, и мы оказались в самом эпицентре дерьма…       Наконец Майя заметила Наруками, Доджиму и остальных. Происходило что-то любопытное — девушка не могла устоять — подойти и разузнать подробности — все, о чем она могла думать.       — Ура-чан, перезвоню, тут у меня что-то интересное.       — Э, Майя?..       Журналистка отменила вызов и, поплотнее запахнув жакет (как же не хватало зонтика, ками-сама!), быстрым шагом направилась выходящей из магазина тофу компании. Капли дождя ледяным потоком впились в одежду. Стало зябко.       — Доджима-сан, Наруками-кун! — помахала она издали рукой.       Рётаро, заметив её, что-то произнёс своим спутникам, а затем отделился от всех и направился к Майе. Очень скоро они встретились — прямо посередине шоссе. Встали вплотную друг к другу, чуть ли не лицом к лицу.       — Доджима-сан, что у вас происходит? Куда вы? — Майе даже не надо было стараться, чтобы изобразить волнение — оно возникло на лице само собой.       — Амано-сан, — выдохнул мужчина.       От него чувствовался удушливый запах сигарет — Майе захотелось закашляться. Лицо Доджимы несло отпечаток усталости — собственно, ничего особенного — он всегда казался хмурым, усталым и вечно всем недовольным. Исключение составляли моменты, когда он или напивался, или слишком нервничал — как тогда, когда ворвался его племянник. В такие минуты он словно бы молодел и превращался в стеснительного мальчишку во времена школьной влюблённости. Но сейчас он выглядел как человек, которого, как минимум, подняли из гроба. Или он сам проснулся и обнаружил себя в несколько… стеснённых обстоятельствах.       Такую усталость Майя периодически видела на лице Юкино, особенно перед очередным выпуском номера — тот же опустошенный взгляд, хмурые брови и неестественная бледность.       — Да вот, — он кивнул назад, — есть у нас вопросы к моему племяннику.       Майя поджала губы и скосила взгляд в сторону Наруками — того как раз сажали внутрь патрульной машины.       — Доджима-сан, вы думаете…       Доджима тяжело вздохнул.       — Конечно нет, Амано-сан. Никто в здравом уме не будет рассматривать школьника в качестве нашего похитителя. Но, — мужчина опустил взгляд. — Он что-то знает. Он вертелся вокруг Куджикавы-сан. И она ему позвонила в момент своего похищения. Мы должны… я должен… — в голосе мужчины что-то дрогнуло.       Майя сжала руки. Затем, выдохнув, положила их на плечи Рётаро. Подняла его подбородок и посмотрела прямо в глаза. Даже привстала на цыпочки.       — Доджима-сан, я думаю, ваш племянник невиновен. Он не меньше вашего хотел предотвратить новый случай.       Мужчина, судя по его расширившимся глазам, был шокирован таким вмешательством в его личное пространство и инициативой самой девушки. Он смог только заторможено кивнуть в ответ.       Майя медленно прижала Доджиму к себе.       — Поэтому не сдавайтесь, пожалуйста? Ведь если мыслить позитивно — всё будет хорошо, верно?       Доджима был холодный. Мокрый — из-за дождя. И воды меньше не становилось — она так и падала, так и падала с неба, разбиваясь о тело холодными каплями. Он пропах табаком — табак, казалось, окутал Доджиму точно бы прилипчивый призрак. Его щетина кололась о её щёку — как колется самая маленькая и противная щетина, которая только-только показалась после бритья. И там были и ноты алкоголя — не очень сильные, но всё же.       Но несмотря на это, Майя, обняв его, чувствовала перед собой живого человека — не просто детектива, Доджиму Рётаро, верную длань правосудия, не самого успешного отца семейства, вдовца, мужчину, который заинтересовался ей. Нет, сейчас перед ней был тот, кому оставался один шаг до того, чтобы упасть и сломаться. Да, возможно она была не права, обуяв своими женскими чарами и играя с его чувствами. Возможно, она не права, что пользуется им как инструментом— в конце концов, никто не же отменял её задание, верно? Но сейчас, в этот момент, в этот миг — Майя была просто Майей. Которая всегда будет рядом, когда кому-то плохо и нужна поддержка. Которая всегда напомнит, что что бы ни случилось — надо мыслить позитивно! И она улыбнётся и рассеет все сомнения и чужое горе.       …даже если самой хочется забиться в дальний угол и тихо плакать.       — Всё будет хорошо, Рётаро, — прошептала Майя. — Давай, докажи им всем, что твой племянник здесь ни при чём. А я пока вернусь домой и позабочусь о Нанако-чан. Я буду ждать вас обоих.        Майя говорила, глядя в глаза детектива. Обняв его, прижавшись к нему. Тот раскраснелся, дыхание его участилось, а в глазах так и металось что-то среднее между ужасом, растерянностью, уверенностью и просто любовной лихорадкой.       Упс, кажется, она перестаралась — определённая часть Рётаро выдала его заинтересованность. Майя, чтобы избежать конфуза, предпочла отстраниться и сделать вид, что ничего не заметила.       — Так что, Доджима-сан, давайте! — Майя сделала шаг назад. — У вас же есть мой номер, да?       — Да… — протянул Рётаро, а затем помотал головой. Спешно отвернулся. — Ключи ведь у вас? — спросил он, не оборачиваясь.       — Да, Доджима-сан, не переживайте, — Майя не смогла не сдержать смешок.       — Что ж… тогда увидимся. Потом.       Глядя в спину удаляющегося мужчины, девушка нахмурилась. Что-то в этой ситуации ей не нра… на нос упала капля воды. И в эту же секунду она оглушительно чихнула.       — Чёрт, так и заболеть недолго!       Девушка, мотнув головой, поспешила уйти с проезжей части и направилась в сторону личного авто Доджимы. По дороге, разумеется, она тут же достала телефон и быстро натыкала номер Урары. Поднесла к уху.       — Да? — раздалось хриплое и недовольное.       — Ура-чан, события принимают интересный оборот.       — Дай угадаю: детектив сделал тебе предложение руки и сердца?       Майя, вспомнив о небольшом инциденте ранее, покраснела.       — Ура-чан, не смешно.       На том конце повисло подозрительное молчание.       — Кто ты такая и куда ты дела Амано Майю?       — Серизава-сан, хватит паясничать, — покачала головой брюнетка.       — А если серьёзно — что, на самом деле?       — Урара!       На той стороне раздался хохот. Майя, закатив глаза, приблизилась к машине. Сунула руку в карман жакета и нащупала ключи.       — Сволочь ты, Ура-чан, — проворчала она, целясь ключами в щель замка.       — У меня был хороший учитель, Ма-чан, — наконец, отсмеявшись, произнесла Урара. — А если серьёзно — что у тебя там?       — В общем, слушай…              Рисе чувствовала, как падает. Её мутило, тело шатало, точно бы после десятка выпитых коктейлей (был случай, когда она улизнула из-под опеки менеджера, да), в ушах звенело. Её тело, точно бы мешок с тофу, рухнуло оземь, больно ударившись об холодный гладкий пол.       — Нару… — простонала девушка, не в силах подняться.       В её голове был полный кавардак, сопровождающийся мигренью, а в воспоминаниях царила такая каша, словно чья-то не очень ласковая рука залезла ей в мозги, а после чего пошуровала там с минуту или две. В ушах была сильная пульсация, напоминавшая назойливый бит.       — Нару, Нару… — простонала Рисе снова.       Наконец, боль немного отступила, и девушка, охая, смогла кое-как подняться на локтях, а потом и сесть на попу. Она потрогала рукой своё тело. Ойкнула. Болело.       «Чёрт, будет синяк на полтела», — подумалось ей не без досады.       Девушка морщила глаза, чувствуя, как пульсирует в ушах. Гремело, стучало — какой-то шум. Музыка?.. Какая отвратительная, какой-то клубняк.       — Выключите это, пожалуйста, — проворчала Рисе, затем наконец-то смогла раскрыть глаза.       Перед ней расплывалось что-то цветастое, какие-то вспышки, обилие розового; всё мельтешило, мелькало. Рисе скрутило живот. Закашлявшись, она склонилась над полом, пока её тошнило. Высунув язык, девушка пыталась отдышаться.       — Чёрт, — донеслось хриплое из её горла. Выступили слёзы.       Протерев глаза, она наконец-то смогла кое-как сфокусировать зрение. Она обнаружила себя сидящей на чёрном лакированном полу, в котором она могла видеть собственное отражение в небольшой комнате в розовом цвете. Чуть поодаль находилась небольшое возвышение — сцена с шестом. На стенах то и дело мелькали голографические изображения танцовщиц, губ, поцелуев.       По телу Рисе пробежали мурашки. Она обняла себя, медленно водя взглядом по сторонам и часто-часто дыша. Это место… оно донельзя напоминало бордель. Её лицо побелело до цвета мела, тело начала бить мелкая дрожь. И эта музыка… которая, казалось, звучала здесь отовсюду, проникая в голову.       Если Рисе чего и боялась в своей жизни — то подобных заведений. Хотя это не сильно афишировали, но многие неудачливые девушки, начиная свою карьеру в мире шоу-бизнеса, оканчивали свои дни где-то здесь. Мир большой известности был очень жесток — и сейчас, проведя в нём несколько лет, девушка понимала это как никогда четко. Ей повезло, ей просто повезло в своё время натолкнуться на Такахаши — тогда ещё никому не известного работника одного продюсерского центра. И именно Такахаши разглядел в её первом самопальном сингле талант, который…       И сейчас, сидя здесь, на холодном полу, Рисе как никогда ощутила к нему благодарность. Он ведь стерпел многое от неё. Но, что главное, он всегда был и оставался на её стороне. И во многом, именно благодарю ему, она смогла избежать лап мошенников и извращенцев.       Чтобы покинув его и приехав в Инабу, быть похищенной и оказаться в этом притоне разврата. Живот Рисе снова скрутило. Высунув язык, она снова склонилась над полом и опорожнила желудок. Выпрямилась, отодвинулась и протёрла рот рукавом.       «Странно, — подумалось ей, — я вроде помню, что меня похитили, но совершенно не помню других подробностей. Меня… накачали какой-то дрянью?»       Казалось, Рисе могла умереть только от одних своих мыслей — её разбушевавшееся сознание подкидывало варианты один отвратнее другого. И самое жуткое — она здесь, одна, в этом притоне, и никто, никто не защитит её. Здесь нету Нару, нету Такахаши… может быть полиция? Рисе начала проверять карманы пижамы.       Конечно, разбежалась. Разумеется, в первую очередь у неё отобрали телефон. Девушка медленно встала на ноги, которые её едва-едва держали. Она огляделась по сторонам. Никого.       Странно, конечно. Если её похитили — а её похитили — то почему не связали по рукам и ногам? Она ведь сможет найти отсюда выход! Рисе снова осмотрелась в поисках чего-нибудь, что напоминало путь наружу. Дверь здесь была всего одна, окон не было вовсе.       Девушка, покачнувшись, сделала первый шаг навстречу ей.       — Я бы не советовала тебе туда ходить, самозванка, — донёсся сзади хорошо знакомый голос.       Рисе замерла на месте. Медленно повернула голову. На сцене, возле шеста, облокотившись на него грудью, улыбалась та сисястая самозванка из телевизора. Всё в том же жёлтом купальнике! Безвкусица!       — Говорит мне насиликоненная дура.       Рисе бы никому не призналась не за что в жизни, но она даже была рада наконец-то возможности с кем-то поговорить и на кого-то выплеснуть свой гнев.       Самозванка фыркнула и нарочито провела рукой по линии декольте. Рисе, уставившись на эти надувные сиськи, зарычала.       — Пока ты в этой комнате, дура, — последнее слово самозванка особенно выделила, — тебе не угрожает опасность. Можно сказать, это единственное безопасное место здесь.       Рисе моргнула. Так, её похитили. Точка. Её не связали — ладно. А теперь ей ещё и говорят не покидать эту комнату ради собственной безопасности? Какого чёрта тут происходит? Девушка нахмурилась.       — Вы какие-то неправильные похитители, — она ткнула пальцем в самозванку.       Та хихикнула, затем сделала несколько развратных движений на шесте.       — А что, мы должны были связать тебя по рукам и ногам, накачать наркотой, после чего ломать твой разум, как в какой-нибудь тупой хентайной додзинси?       Рисе мгновение ока покраснела как варёный рак. Да… эта наглая тварь! У Рисе, от возмущения даже слова не складывались — она только и могла, что открывать и закрывать рот.       — И да, дура, — самозванка сверкнула золотыми глазами, — можешь расслабиться, ничего такого здесь не будет. Хотя я бы не отказалась преподать тебе пару… — она облизнула губы. — Уроков.       У Рисе пересохло в горле от ужаса. Её глаза расширились. Она помотала головой.       — Подожди! Что это значит — не будет?       Девушка на сцене крутанулась вокруг шеста, обняв его коленями.       — А то и значит, самозванка. Единственное, чего ты можешь здесь лишиться, — она облизнула губы и оскалилась, подалась вперёд телом. — Это своей жизни.       От её слов Рисе захотелось закричать — что-то было донельзя жуткое в этом неестественно золотом взгляде, что-то так и было в её словах и интонациях. Что-то, что упрямо трердило: всё это правда. До последнего слова.       — Впрочем, если ты здесь останешься, — тут же добавила самозванка, ядовито улыбаясь, — ты тоже умрёшь. Видишь, какая я честная — ты в любом случае умрёшь, дура.       Рисе шумно сглотнула.       — Почему вы так меня ненавидите? Я… я вам ничего не сделала!       Самозванка заливисто расхохоталась. Из её глаз брызнули слёзы.       — «Ничего не сделала», говоришь. Ничего не сделала, — прошептала она, задыхаясь. — Вы только её послушайте… кому ты это говоришь, полоумная?       Рисе оскалилась.       — Что я смешного сказала?! — она топнула ногой. — Я ведь и правда вас не знаю!       Смех оборвался. Самозванка, распахнув глаза, замерла. На её лице отразился ужас.       — А ведь и правда не знаешь, а ведь и правда… — ошарашенно прошептала она. Нахмурилась. — Слушай и внимай нам, глупая Риз. Мы — это ты.       — Мы?.. — моргнула девушка. — Мы — это кто?..       Девушка-на-шесте закатила глаза.       — Ками-сама, какая же ты тупая, — она устало посмотрела на Рисе. — Мы.       — Ну кто «мы»? — Та сложила руки на груди. — Вы что, какой-то мой фанклуб?       Глаза самозванки начали зловеще светиться в полумраке помещения.       — Мы — это ты. Мы — это бесчисленные осколки тебя, разбросанные в море бессознательного. Мы — это сонм твоих ролей и масок.       Её голос звучал с искажением, точно бы кто-то на пульте включил какой-то дешёвый эффект, чтобы придать словам другое звучание. И… это работало. Кто бы она ни была, эта самозванка — от её голоса дрожали коленки и прерывалось дыхание. Но это же… не на самом деле всё происходит, да? Это ведь просто плохой сон, плохой сон, плохой сон, плохой сон… Девушка прижала руки к ушам, но этот голос, казалось, стал только громче!       — Мы — это Тень. Мы — те, кого ты пыталась убить той ночью…       — Я никого не пыталась убить! — вскричала Рисе. — Я никого никогда не пыталась убить!       Вокруг самозванки собиралось какое-то чёрное облако. Кажется… именно так в манге рисуют одержимость тёмным духом?..       — Ложь, — помотала девушка на сцене головой. — Ты пыталась убить себя.       Глаза Рисе расширились. Тот инцидент… даже… даже Такахаши о нём не знает! Кто она…       — Я ничего такого не пыталась, я ничего такого не пыталась… — как мантру начала повторять Рисе. — Я ничего такого не пыталась, я ничего такого…       — Ложь!       В голосе самозванки словно бы звучали сотни, если не тысячи голосов. Он даже больше не походил на человеческий — так говорить могло только настоящее чудовище.       — Ты пыталась убить нас. Теперь мы убьём тебя. И это — наш приговор.       Рисе попятилась назад.       — Я не хочу умирать, я не хочу умирать, я не хочу…       Тёмное искажение вокруг самозванки улеглось. Она сдула прядь волос со лба и ухмыльнулась.       — Во всяком случае не сейчас. Но знай, что мы будем ждать тебя — там, — она кивнула на дверь, — за открытыми дверями. Или же здесь, когда пробьёт последний час…       Рисе шумно сглотнула.       Самозванка дала ещё один круг вокруг шеста, делая это максимально пошло.       — Мы ещё увидимся. Бай-бай, Рисе-чан.       Девушка моргнула. Никого. Она выдохнула, затем начала оглядываться.       — Э-эй? Т-ты где?       Но, разумеется, никто ей не ответил.       Её ноги подкосились, и она упала на пол. Положила руки на лицо. А затем громко разрыдалась.              Юу поморщился от яркого света. И хотя он не был настолько ярок, чтобы бить в глаза, но после бессонной ночи любой свет казался чем-то сродни пытки. Хотелось спать, хотелось просто рухнуть головой на этот самый стол, после чего сомкнуть веки и пролежать так часок-другой. Как можно, можно, можно дольше. Но кто сказал, что всё будет так просто?       —…и поэтому, Наруками-сан, у меня есть некоторые основания считать, что вы имеете прямое или косвенное отношение к похищениям. Что вы на это скажете?       Юу поднял взгляд и посмотрел на Широгане — как никогда серьёзного, собранного. Интересно, как давно этот школьник работает на полицию? И вообще, кто он такой? Щуплый, тонкий, пронырливый, невысокого роста, с высоким голосом — ну как девчонка, на самом деле.       Преисполненный ощущением собственной значимости, он мерил шагами допросную комнату, сложив руки за спиной. Он обернулся на Юу, едва договорив:       — Вы меня слышите, Наруками-сан?       Парень еле сдержался, чтобы не зевнуть.       — Да, я вас очень хорошо слышу, Широгане-сан. И скажу вам то же, что и говорил при личной встрече, — Юу поднял глаза. — Как и зачем я мог сделать нечто подобное? Да, я не отрицаю, — он кивнул, — у меня были определённые причины считать, что с Куджикавой-сан что-то случится. Но не у меня одного. Слухи…       Широгане покачал головой.       — По моим сведениям, вы умудрились встретиться ещё в Окине, ещё до того, как Куджикава-сан прибыла в Инабу. Будете утверждать, что это простая случайность?       Юу уже устал удивляться способности Широгане знать всё и обо всех — поразительное качество, если задуматься, но невероятно напрягающее.       — А я этого не знал, Юу-кун, — донёсся голос дяди слева.       Юу скосил глаза на Доджиму, дымящего сигаретой. И в отличие от подростка, который кое-как боролся со сном, дядя выглядел довольно собрано и сурово — как обронил по дороге Адачи, «О, Ониджима вернулся! Сейчас полетят головы!» По иронии первым «головы» чуть не лишился сам коп-растяпа — Доджима не был настроен шутить.       Ониджима, да? На вопрос нужно было ответить, разумеется.       — Дядя, я просто поехал с другом в парикмахерскую в Окину. Я уверяю вас, что встреча с Куджикавой-сан была чистой случайностью. Я даже не придал ей тогда значения.       Дядя покивал, соглашаясь с такой линией оправдания. Широгане, впрочем, напротив, заинтересовался. Он сделал шаг к Юу.       — Но если вы, как говорите, встретились с ней «совершенно случайно» — во что я ещё могу поверить — то как вы потом поняли, что она будет похищена? И почему вы не поделились своими подозрениями с вашим дядей? И не могли бы вы назвать источник, — он особо выделил последнее слово, — из которого вы получили настолько достоверную информацию? — он сложил руки на груди. — Полиции было бы очень интересно всё это узнать, Наруками-сан.       Юу мысленно закатил глаза. Широгане был жутко назойливым — но при всём при этом, хватка у него была весьма и весьма профессиональная. Он знал, что делать необходимо, знал, как стоит вести допрос и куда давить, чтобы получить максимум информации. Ну, насколько об этом мог судить парень, не имеющий такого дознавательского опыта. Откуда этот заноза-Широгане только взялся на его голову? Ладно, надо выложить козырь на стол.       — Вам приходилось слышать о «Полуночном канале», Широгане-сан? — Юу поднял глаза. — Мы ведь оба с вами в Ясогами учимся, верно?       — Что за полуночный канал, Широгане-кун? — донеслось глухое от Доджимы.       Широгане даже не дёрнулся.       — Обычный слух, Доджима-сан, — произнёс он, не сводя прищура с Юу. — Что-то из разряда школьных баек: если в дождливую ночь в полночь включишь телевизор — непременно увидишь любовь всей жизни.       — Мне кажется, или эта мелочь сама смотрела этот канал? — донеслось с потолка от Саки.       И да — Широгане построил фразу таким образом, словно бы с одной стороны он вроде и говорил, что это всё ерунда и слухи, а с другой — словно бы и намекал: «Да, я знаю о чём ты говоришь, продолжай».       — Какая глупость, — фыркнул дядя. — Чем только молодёжь не увлекается в наше время. И?       Юу скосил взгляд на Доджиму.       — И до того, как Ямано-сан и Кониши-сан пропали, их обеих видели, опять же, согласно слухам, на этом самом полуночном канале.       Широгане покивал.       — Да, очень интересное совпадение, не находите, Доджима-сан? — и он тоже посмотрел Доджиму.       Дядя перевёл взгляд с одного подростка на другого.       — Чертовщина какая-то, — он стряхнул пепел и сделал новую затяжку. — Ну и? Он на самом деле реален, этот слух?       Широгане пожал плечами.       — У меня недостаточно аргументов в пользу той или иной версии. Известно лишь то, что Амаги-сан и Тацуми-сан тоже появлялись на этом канале незадолго до исчезновения, — Широгане покосился на Юу. — Верно, семпай?       Тот кивнул.       — Да, и про Куджикаву-сан тоже пошли слухи, которые я не смог проигнорировать.       Дядя подался вперёд.       — А вот отсюда поподробнее, Юу-кун. Что это ты там «не смог проигнорировать»?        Юу глубоко вдохнул и выдохнул. А вот теперь он ступал на очень тонкий лёд.       — Дядя, поймите. У одного моего друга умерла девушка. У другой — пострадала близкая подруга. И двое других — сами стали жертвой этой истории. Скажите, если бы со мной или Нанако что-то такое случилось…       Доджима примёрз к месту с запаленной сигаретой.       — Вы бы смогли так просто остаться равнодушным к человеку, которому угрожало бы нечто похожее?       Широгане хмыкнул.       — Я понимаю ваши аргументы, Наруками-сан, но вы уходите от ответа — всё это лишь голые эмоции и ноль каких-то фак…       — Заткнись, Широгане, — донеслось хриплое от Доджимы.       Паренёк моргнул, затем покосился на детектива.       — Простите?.. — его голос дрогнул.       Доджима шумно выдохнул, выпустив клубу дыма.       — Я сказал, заткнись, Широгане. Я разговариваю не с тобой.       У Широгане задрожали руки.       — Доджима-сан, простите, но допрос здесь всё-таки провожу…       Дядя затушил сигарету, затем внимательно посмотрел на Юу, игнорируя возмущение.       — У меня только один вопрос, Юу. Почему ты не обратился с этим ко мне? Зачем надо было устраивать тот бардак со сталкерами? Зачем?       Юу опустил взгляд.       — Я боялся, что вы не поверите подозрениям какого-то школьника. В конце концов, кто я, а кто вы? — он поднял голову и установил прямой контакт глаз. — Вы бы поверили, дядя, если бы я к вам пришёл однажды и сказал: «Знаете, я тут в школе случайно услышал, что Риз могут похитить. Не могли бы вы что-нибудь с этим сделать?» — парень покачал головой. — Что бы вы мне на это ответили, дядя?       Доджима промолчал и просто прикрыл глаза.       — «Не лезь не в своё дело, Юу», — подросток даже смог скопировать фирменные интонации Доджимы-старшего.       — И я был бы прав, так сказав! — Дядя стукнул кулаком по столу. — Два трупа, Юу. Два трупа, которые возникли из ниоткуда!       Раздался кашель. Юу и Доджима повернули головы на Широгане. Лицо этого паренька превратилось в неподвижную маску. Он убрал руку ото рта.       — Я могу продолжать, Наруками-сан, Доджима-сан?       Доджима поднялся.       — Не раньше, чем мы разберёмся с нашими делами, Широгане-сан.       Преимущество в росте и ширине плеч делало дядю гигантом на фоне щуплого парня в кепи. Юу бы охарактеризовал эту разницу как «великан и гном» — настолько Широгане визуально проигрывал нависшему над ним Доджиме.       Широгане поморщился.       — Доджима-сан, я понимаю, что вы дольше меня работаете полицейским и за это время успели выработать некий «кодекс чести», — парень сжал кулаки. — Но я настаиваю, что именно ваша неспособность отделять личное от профессионального…       Доджима никак не отреагировал на это, продолжая смотреть на Юу.       — Широгане-кун, помнишь взрыв газа?       Парень дёрнулся, точно от удара током.       — А это здесь, Доджима-сан…       Дядя вздохнул.       — Широгане-кун. Ты согласен, что моё решение по итогу спасло нас всех?       Лицо Широгане раскраснелось. Слова, если какие-то и были — застряли в его глотке. Он открывал рот, порывался что-то сказать, но отчего-то раздумывал. Он донельзя напоминал рыбу, которую выкинули из родной стихии. Наконец, он просто закрыл глаза, начал что-то зло бормотать себе под нос.       Юу бы сказал, что Широгане имел такой вид, словно бы собирался расплакаться. Возможно, ему показалось?       Когда проныра открыл свои карие глаза, в них была только ледяная безжалостность — почти что как у робота.       — Да, Доджима-сан, вы были правы, я признаю это. Довольны?       Доджима кивнул.       — И поэтому не мешайте мне сейчас, — он поморщился. — Я признаю ваш ум, Широгане-кун, но не лезьте сейчас в мужские разговоры между дядей и племянником.       От этой фразы Широгане дёрнулся, точно бы от крепкого удара в челюсть хуком. Его лицо побелело, а кулаки сжались. Он молча направился к выходу.       — Позовёте меня, когда закончите, — напоследок бросил он.       Последовал громкий хлопок дверью. Доджима встал перед Юу.       — Юу, можешь мне кое-что пообещать?       Юу склонил голову набок.       — Да?       — Ты больше никогда не полезешь в эту историю, хорошо?       Подросток тяжело вздохнул.       — Дядя, вы ведь понимаете, что я не могу дать такое обещание?       Доджима хмыкнул.       — Понимаю. Но и ты пойми меня — тебя слишком много в Инабе. Я, — он почесал затылок. — Я боюсь, что однажды это плохо кончится.       Юу прикрыл глаза.       — Если я что-то могу сделать, дядя, я не буду стоять в стороне. Но я могу пообещать, — он открыл их, — что если мне понадобится ваша помощь — я обращусь за ней к вам.       Доджима тяжело вздохнул.       — Знаешь, это не то, что мне хотелось бы услышать. Тогда скажи мне вот что, — дядя склонился над Юу. — Ты точно никак не связан с Риз или её похищением? Знаю, я звучу как сумасшедший сейчас…       Юу твёрдо покачал головой.       — Может быть, я не работаю в полиции, дядя, но я тоже хотел предотвратить её похищение. Как мог.       Саки под потолком хмыкнула.       — Ну, это не считая того, что рыжик себе заслужила парочку могил. А так — мы её спасём. Да, Нару-нару?       Юу в очередной раз пожалел, что Амано была где-то далеко. Впрочем, эти двое друг друга стоили.              Разумеется, ночь не принесла ничего нового, если так можно выразиться. Риз не вернулась домой, не была найдена мёртвой, и её местонахождение оставалось вопросом. И неудивительно, что вся Инаба продолжила свои пересуды, как только пробудилась ото сна. Слухи, слегка поутихшее за ночь, зашумели с новой силой. Теперь уже никто не сомневался, что пропажа Риз — дело рук инабского маньяка. Можно даже сказать, Инаба была бы разочарована, если бы девушку вот так вот просто нашли. Удивительное дело, но чувствуя страх перед маньяком, рядовые жители в то же время считали его такой же диковинкой (пусть и очень жуткой), навроде, например, онсена Амаги.       Иронично, но отток клиентов из-за Джюнса у мелких лавок частично исправил инабский маньяк, в основном из-за кучи любопытных туристов и репортёров. А пропажа идола навроде Риз — событие не последней важности. Стоило подготовиться и ждать новых топл народа.       Уже в утренних новостях (местных, правда) прозвучало сообщение о пропаже девушки, просили связаться по указанному номеру всех, кто хотя бы что-нибудь знает о ней. Следом за местными новостями подтянулись и региональные, а потом общеяпонские. В итоге, где-то в районе десяти утра вся Япония, интернет, телевидение, радио и газеты кричали о сенсации. Из каждого угла звучали призывы помочь найти идола, обсуждения её личности, рассуждения экспертов — да, Рисе не была звездой первой величины. Но о ней знали, помнили, говорили, а её песни отзывались в сердцах многих подростков и даже взрослых — поднялась информационная волна. О Риз заговорили не только СМИ — по всей Японии самые простые люди делились этой, несомненно, шокирующей новостью со своими друзьями и близкими.       Одним из наиболее ярких примеров стала речь лидера молодой партии «Объединённая Япония», Шидо Масаёши, выступившего с резкой критикой действий полиции и спасательных служб. Он говорил, что именно неспособность местных уполномоченных лиц справиться с ситуацией в короткие сроки привела к неутешительному итогу — Япония, возможно, потеряла одну из самых перспективных идолов нового времени.       Отдельного порицания в его речи заслужили также продюсерский центр Риз и в целом шоу-бизнес, который приводит к тому, что многие молодые таланты загибаются в попытках покорить вершины. Его видео с выступлением стало горячей темой для обсуждения в интернете и буквально за один день набрало около миллиона просмотров на сайте с публикацией.       Другой интересной новостью было то, что личный менеджер Рисе спешно отменил все свои дела и направился в Инабу — этот поступок тоже не остался без внимания. Одни в нём видели попытку спасти лицо и реабилитироваться, другие — акт истинной самоотверженности.       Так что, если сама Инаба просто молча потирала руки, боялась и ждала продолжения, Япония кипела, точно котёл.       И погода не делала ситуацию ни капли лучше — дождь. Очередной затяжной ливень, после которого синоптики предсказывали новый туман. И именно последнее обстоятельство больше других волновало Наруками Юу. Парень уже успел даже вернуться домой и выспаться. Ну, как выспаться — так, прикорнуть пару часов до рассвета, чтобы уже в семь утра встать чуть ли не с первыми лучами солнца — за исключением того, что небо было всё в чёрных тучах, разумеется.       Юу с трудом помнил, как он вернулся домой. Ещё хуже помнил, что такое сказала ему Майя, и о чём она потом дальше разговаривала с дядей. Важным было другое: члены следственной бригады жаждали действия. То есть, конечно же, спасения Риз! Чем подросток и занялся, начав день с приведения себя в боеспособное состояние.       Майя, когда за завтраком узнала о планах подростка ехать в Джюнс, сама предложила его туда подбросить. Доджима пока что ещё спал, и, по некоторым признакам, раньше полудня его добудиться не удастся. Впрочем, его могло в любой момент дёрнуть начальство: пропажа Риз — не рядовое событие.       Майе было очень любопытно, что же такого подросток забыл в супермаркете, но вроде Юу удалось отбрехаться тем, что, мол, просто хочет расслабиться в свой единственный выходной, уже договорился с друзьями и вообще жизнь — боль. Надо сделать её ярче и интереснее!       Майя приняла такую позицию, но, судя по задумчивым взглядам, которые она кидала парню, у неё были какие-то подозрения. Но если честно, Юу уже было всё равно — он не выспался, вчера у него был ужасный день, сегодня ему надо спасать Риз. И ему предстояло драться с монстрами из другого мира и подвергать себя опасности — Юу буквально физически стремился влезть в телевизор и отмудохать пару десятков теней до состояния чёрной каши.       Это было проще, чем вспоминать о вчера.       На счастье Юу, ему не пришлось прятать хотя бы свою биту, а потом, краснея, объяснять Майе, а зачем это ему бита для игры в бейсбол при такой-то погоде. Нет, на случай дня «П» (день П наступил чуть позже, но всё-таки), основные вещи, которые могли понадобиться, спрятали в телемире. Навроде запаса продовольствия, оружия (гаечные ключи и бита Юу), аптечки и так далее.       Брифинг члены следственной бригады решили провести там же — собираться на мокрой крыше никому не хотелось. Заодно можно было осмотреть данж Рисе — именно так, с подачи Ханамуры, они стали называть места навроде бани или замка.       Арагаки неодобрительно вздыхал каждый раз, когда слышал это, но молчал. Видимо, его строгость не простиралась так далеко.       — Йоу, партнёр!       Наруками, войдя в отдел электроники, ощутил хлопок по спине. Повернул голову, чтобы заметить Ханамуру Ёске собственной персоной. На этот раз помимо наушников он нацепил на себя зелёную куртку-непромокайку с капюшоном. Из-под неё торчал уголок гавайской рубашки. И, разумеется, наушники.       — Что, пора зажечь? — хмыкнул подросток, сунув руки в карманы.       На его лице сверкала улыбка… впрочем, улыбка для Ханамуры Ёске — его визитная карточка. Было бы странно, если бы он так просто от неё отказался.       — Пора за дело, — холодно бросил Юу, отряхивая куртку. — Кто из наших ещё тут?       — Сатонака говорила…       — Сатонака говорила, что она уже здесь и готова нести возмездие, — донеслось мрачное из-за спины парней.       Те обернулись и заметили сонную и взлохмаченную Чие. Очень злую на вид. Ханамура хихикнул.       — Чего это с тобой, а, Сатонака?       Та мрачно посмотрела на Ёске, точно бы он был виноват во всех бедах мира.       — Ты — труп.       — Эу, эу! — поднял парень руки. — Слушай, я же уже извинился за вчера с Риз!       — Верно, Чие, кто старое помянет — тому глаз вон, — раздался мелодичный голос Юкико, которая вышла из-за спины Чие, держа в руке сложенный красный зонтик.       Она улыбалась. Только вот от её улыбки и Ханамуре, и Наруками хотелось сделаться поменьше и слиться со стенкой. И нет, это была не улыбка из разряда «Ну всё, ты труп». Нет, Юки улыбалась так, словно бы произошло самое прекрасное событие в её жизни. Разве что мрачное предвкушение в её глазах выдавало, чего она хотела на самом деле. М-м… спасти Риз? Подраться? Во всяком случае, в Юкико словно бы появился невидимый переключатель, который срабатывал в минуты, когда была пора жечь теней.       — Какой сегодня чудесный день, не правда ли?       Или же, она слишком обрадовалась новости, что времени, чтобы спасти идола, у них было в обрез. Во всём случае, когда она услышала эту новость от Лидера, то почему-то некоторое время из её трубки доносились странные звуки, напоминающие мурчание. Которое иногда складывалось в отдельные слова.       — Остался здоровяк, получается? — Ханамура приподнялся на цыпочках и огляделся по сторонам.       Сатонака сложила руки на груди.       — Уж этот-то, я думаю, не заставит себя…       В этот момент раздался громкий и частый топот, как будто бы кто-то очень тяжёлый бежал спринт. Едва успели подростки обернуться, как нечто чёрно-белое и огромное затормозило перед отделом электроники.       — Ос, семпаи! Ну как, я не опоздал?       И да — это был Канджи. Весь потный, запыхавшийся, мокрый, с раскрытым зонтиком, но довольный как слон. На его лбу была белая хатимаки. Он шумно глотал воздух, уперев ладони в колени.       — Фух, успел, вроде бы, — снял с плеча полотенце и промокнул лоб. Затем покосился на остальную часть следственной бригады. — Семпаи, что-то случилось?       У Ханамуры дёрнулся глаз.       — Да… как бы тебе так сказать, Здоровяк…       Наруками фыркнул.       — Ты бежал сюда от торгового района, что ли?       Канджи улыбнулся.       — А то ж. Я каждый день начинаю с пробежки, чтоб вы знали!       Чие икнула.       — Вот тебе и хулиган…       Юкико нахмурилась.       — Хулиган, который ведёт правильный образ жизни, потому что маскируется под хулигана?.. — она моргнула. Затем хихикнула. Один раз. Второй. — Канджи-кун…       Чие замахала руками перед подругой.       — Юки, не надо, не здесь! Спокойно, Юки!       Ханамура приложил ладонь к лицу.       — Дам-с.       Саки, болтаясь под потолком, хихикнула.       — И долго вы так собираетесь тут торчать? Вроде, у вас было важное дело, да?       Все, не сговариваясь, посмотрели на призрака. Молча.       Наруками кивнул.       — Да, пора.       И их компания, воровато оглядевшись по сторонам, встала возле большого телевизора. Одним за другим они начали исчезать внутри.       Раздался щелчок, навроде того, который сопровождает работу фотокамеры. Из-за угла показалась Майя с мобильным телефоном. Она убрала его в сумочку и посмотрела на телеэкран, в котором исчезли подростки.       На её лице была неизменная улыбка.       — Дилетанты вы тут, как я вижу, Наруками и компания.       Майя посмотрела на потолок, где до этого болтался призрак девушки.       — Значит, она тоже здесь?.. — девушка постучала ногой, вглядываясь в телеэкран. — В любом случае, это уже что-то.       Покивав своим мыслям, она покинула отдел электроники.