Часть 1
31 декабря 2014 г. в 17:29
- Эй, Сами, хватит. Мне щекотно, перестань!
- Неа.
Мда. Зря Месут надеется, что повесить очередной блестящий шарик на елку ему удастся спокойно. Хедира, каждый раз, когда турок вытягивается во весь рост и встает на носочки, легонько гладит и сжимает складочки на его боках. Месут до ужаса боится щекотки, и поэтому, как только пальцы реаловца пробегаются по его бедрам и щиплют кожу, он дергается и извивается, не забывая ткнуть локтем сзади стоящего Сами, но последний всегда ловко увертывается, а когда опасность минует, игриво покусывает турка за смуглые плечи, оголенные тонкими лямками затасканной майки.
***
- Ты мандарины купил?
- Да.
- А шампанское?
- Да.
- Икру?
- Да, блин, Бенни! Хватит, я все купил!
- Я верю, Юлик.
Дракслер насупился и раздраженно отвернулся от Хеведеса, чтобы начать раскладывать покупки. Нагнувшись за пакетом с йогуртами, он почувствовал, как кто-то обнимает его за талию и прижимается подбородком к его плечу.
- Ну прости, ребенок мой.
- Ладно, - Юлиан поворачивает голову к лицу Бенни и улыбается, целуя любимого в кончик носа. – Будешь мандаринку?
***
- Так-так, быстро, у всех уже давно елка стоит, а мы ее даже не раскрывали!
- Блин, Марио, я же тебе говорил, что нужно было давно начать! А ты все до последнего тянул.
- А вы, мой дорогой, могли бы и напомнить вашему супругу, что у него мозги от новогодней суеты атрофированы и он нихера не помнит!
- Не иронизируй, плиз. Хотя звучало довольно мило.
- Спасибо, о, великодушный Лукас! И еще, я надеюсь на вашу помощь в вытаскивании елки из коробки, куда она припечатана так, что не отодрать… - Марио последние слова прокряхтел, пытаясь выдернуть искусственное дерево из картонного ящика за несколько сложившихся пополам веток.
Но у Подольски были другие планы, поэтому он со словами «потом» за плечи оттащил любимого подальше от этого «зеленого недоразумения» и принялся целовать.
- Потом… - повторил слова Лукаса Гомес, который был не в силах сопротивляться, и, отвечая на поцелуй, нежно оглаживал вздрагивающую спину поляка.
***
- Ну-ка, повернись, - скомандовал Бастиан, заставляя любовника повиноваться и развернуться задом.
- Я тебе что, глобус что ли? – нагло ответил вратарь, под весом своего тела одним движением прижимая ошалевшего Швайнштайгера к кровати.
- Вообще-то, сегодня я сверху… - нервно и неуверенно промямлил полузащитник.
- Черта с два.
- Ну Манууу, - заныл Бастиан, нервно теребя ворот футболки вратаря, - ты и так всегда доминируешь, так нечестно.
- А ты, можно подумать, против.
- Я только пару раз сверху быыыл, - продолжал капитан Баварии, не забывая сопровождать свои скуления жалостливым взглядом. - Ну хоть сегодня уступи мне…
- А что взамен? – Нойер приподнял одну бровь и ухмыльнулся.
- Я могу… Романтично сделать минет?
- Можешь, еще как можешь!
- Тогда договорились?
- Да, детка, договорились. Но ровно в полночь я все-таки засуну свой член в твою сладкую задницу…
- Ох, Ману, какой же ты противный!
***
Большая кровать с бежевым покрывалом, огромный плюшевый снеговик, наряженная елка. На карнизе висят связки маленьких блестящих шариков. По стенам комнаты, в которой погашен свет, пробегаются веселые разноцветные огоньки от электрической гирлянды. Где-то вдалеке, на улице, раздается первый гром фейерверка.
- Классно, да, Томми?
- А? Что? – Мюллер повернулся лицом к Бадштуберу, у которого он лежал головой на коленях.
- О чем думаешь? – засмеялся Хольгер, погладив Томаса по волосам.
- О тебе. И о том, что ты мне подаришь, - радостно изрек баварец, многозначительно поиграв бровями.
- Ах ты негодник, - усмехается Бадштубер, наклоняясь и целуя любимого в уголок губ.
- Весь твой сегодня… - восхищенно выдает Мюллер и, вставая и пододвигаясь ближе, садится на колени к Хольгеру и обвивает его талию ногами.
***
- Ну-с, а как тебе эта?
- Так себе.
- Ну… Может, вот эта лучше?
- Не.
- Тогда…
- Да Марио! Мне ни одна из этих фоток не нравится!
- Давай еще сделаем…
- Нееет! – Ройс поднимает руки вверх в знак протеста. – Я устааал!
- Ладно, иди спать, - фыркает Гетце, делая обиженное лицо и удаляясь из комнаты.
«Ну и пусть уходит, сам придет потом» - думает Марко, укладываясь на кровать и кладя руки под голову.
Прошла минута.
Пять.
Десять. Двадцать.
Тридцать.
Вот сейчас Ройс понимает, что без любимого ему не уснуть. Новый Год через пять с половиной часов, и дортмундцу просто необходимо выспаться перед ночным праздником. Он нехотя встает и тихо идет в другую комнату чтобы посмотреть, чем же там занимается Гетце.
Зайдя в гостиную, Ройсу представляется очень милая картина, как Марио, зарывшись под плед с головой, мирно сопит. Марко осторожно прошелся по всему периметру помещения, обходя диван с другой стороны. Теперь полузащитнику Боруссии было видно лицо любимого: нос еле видно поддергивался, рот чуть-чуть приоткрыт, пальцы сжаты в кулачки у самого подбородка, челка растрепалась, за счет чего Марио был похож на спящего, нахохлившегося воробья. Ройс аккуратно, чтобы не разбудить Гетце, прилег рядом, а затем также тихо достал телефон из кармана.
«Ну вот, сейчас будет самое милое новогоднее селфи» - подумал Марко, поднимая руку и фотографируя себя широко улыбающегося рядом со спящим баварцем.
***
На скамейке в парке, уже в полуночном Мадриде, сидели два парня, держа друг друга за руку. В темное время суток уже никто из редких прохожих увидел бы двух великих немецких футболистов.
- Спасибо, что прилетел ко мне, - тихо-тихо говорит Тони, прижимаясь к поляку как можно сильнее. – Я так боялся, что ты не сможешь…
- Разве я бы не приехал к своему ребенку, а? – произносит Мирослав, целуя «ребенка» в уголок губ.
- Мы теперь так редко будем видеться… Я теперь играю в Реале… А ты ушел из сборной…
Клозе делает глубокий вздох.
- Тони, - начинает он, - я уже слишком, ну… как тебе объяснить?... В общем, в моем возрасте уже мало кто играет в футбол.
- Но играют же… - вставил Кросс, как котенок потираясь лбом о плечо Мирослава.
- Играют, но я чувствую, что уже не тот. Да и тем более – я вышел из карьеры счастливым человеком: у меня есть ты, семья, и я сыграл свой последний матч, став победителем Чемпионата Мира. Ну вот кому довелось так чудесно уйти из футбола?
- Все равно, мы не будем встречаться часто…
- Эх, ребенок… Ну не думай ты об этом, наслаждайся тем, что есть. Эй, ты чего дрожишь? Замерз?
- Немножко…
- Так, значит быстро идем домой, давай. И кофту мою одень, а то простудишься еще…
***
- Так, Эрик, не спать! Эй, ну же, подъееем! Быстрооо!
- Ну… Еще минутку…
- Так, товарищ Дурм, у нас Новый Год через десять минут! А мы еще шампанское не открыли! Да что там, вы даже не соизволили проснуться!
- Ладно, - Эрик потягивается и тянет Кевина за руку на себя, заставляя лечь на кровать.
Гроскройц плюхается рядом и сразу же начинает целовать Дурма за все его оголенные места – живот, грудь, плечи, шея, спина. И при этом не забывает игриво покусывать все эти части тела, чем заставляет Эрика извиваться, тем самым отгоняя от него сон.
- Ой, ну все, хваатит, ну же, перестань, щекотно!
Но становится уже невозможно, так как теперь Кевин подключил пальцы и нещадно щиплет его вздрагивающие бока, и Дурм смачно падает на ковер.
- Убью! – заключает Эрик и забирается обратно на кровать, очевидно, собираясь мстить.
***
- Ура-а-а-а!
- С но-о-о-вы-ы-м г-о-д-о-ом!
Марсель чокается бокалом с Матсом, а затем осушив его, заключает друга в объятия.
- Желаю, - тихо шепчет на ухо Хуммельс, - чтобы в новом году у нас было много, очень много секса.
- Дурак, - беззлобно отвечает Шмельцер, кусая дортмундца за мочку уха.
За окном сразу же начинает громыхать. Фейерверки без остановки вылетают с земли и останавливаются на звездном ночном небе, сверкая зелеными, синими, и даже золотыми огоньками, освещая Дортмунд своими новогодними красками.
- Стой… Ты тоже это слышишь?...
- Что «это»?
- Тихо, послушай…
Ну улице, внизу, послышались странные крики, очень знакомые, так еще и скандирующие их имена. Матс и Марсель переглянулись и разом вскочили со стульев, быстрым шагом направляясь к окну. Какого же было их удивление, когда они увидели по ту сторону стекла Кевина и Эрика. Последний валялся в снегу и орал: «Маатс, выйди и спаси меня», а Гросскройц сел на него и закидывал снегом.
Через пару минут некоторые прохожие Дортмунда могли видеть четырех игроков Боруссии, которые шли в обнимку с друг другом и напевали песни, совсем не смущаясь от презрительных взглядов людей.
***
Каждый Новый Год в Германии – это целое путешествие. За этот год так много некогда счастливых пар рассталось, и также много встретились и нашли свое место в жизни рядом с любимым. За этот год прошло множество футбольных событий, Германия взяла кубок Мира, а Бразилия потерпела позорнейшее поражение.
С новым 2015, дорогие мои футболисты! Happy New Year, мой любимый Месут.
Желаю, чтобы в новом году Самисут раскрылся!
(с) Joker