Нас двое

#1 Все началось тогда, когда я потеряла в своей жизни целый день. Вернее, когда я обнаружила пропажу. Все было как обычно. Легла спать поздно вечером, проснулась поздно утром. Ничего необычного, если бы над кроватью не висел отрывной календарь, тонко намекающий на случившееся. Тогда, не поверив заспанным глазам, я потянулась к телефону, который, мигнув засветившимся экраном, показал дату завтрашнего дня. Выдохнув как можно спокойнее застрявший в легких воздух, я спустила ноги на пол, где не нашла тапочки – единственное до сего дня, что имело привычку при любом удобном случае сбегать от меня. Никогда не сомневалась в своем психическом здоровье. А что теперь? - Наташ, какое сегодня число? – высыпав в коридор своей квартиры в нижнем белье, я надеялась найти свою девушку. - Тридцатое, - буркнула в ответ стоявшая ко мне спиной женщина. Кто она? Что происходит? Я подошла ближе. - Если нужен месяц, то апрель. Запиши, иначе забудешь. Женщина развернулась ко мне лицом. Короткие прокрашенные темные волосы, уложенные, сетка морщинок возле карих глаз, несколько длинноватый нос, губы, высокомерно сложенные в тонкую линию. Ей было около пятидесяти. - Что вам здесь нужно, мадам? – я узнала эту женщину. Она ненавидела меня более всего на свете, с ее слов. - Я пришла за своей дочерью. И как оказалось очень вовремя, – женщина, как бы это сказать, улыбнулась. Сколько же злорадного удовольствия было в этой… улыбке. Я поправила лямку на майке, совсем оголившую мое плечо и, как мне показалось, мою душу, сложила руки на груди. - Почему вы так говорите? Наташа уже не раз говорила, что никуда с вами не пойдет. - Ты правильно употребила глагол прошедшего времени, девчонка. Наталья сама тебе все скажет. Ты же передай ей, что я жду ее в машине, – сказав это, она взяла какой-то чемодан и, хлопнув дверью, покинула наш коридор. - Наташа, где ты? – я начала обыскивать квартиру и нашла ее в гардеробной. Она аккуратно сворачивала свои вещи, снимая с вешалок. – Что…? Я не успела спросить, что происходит, как она, резко развернувшись, кинулась ко мне и залепила пощечину. Я схватилась за саднящую щеку, выражая крайнюю степень непонимания. - Сейчас ты спросишь, что происходит? – Я лишь кивнула головой. – Да что с тобой?! Дурость какая-то, Саша. Прощай. Схватив чемодан и мимоходом хлопнув меня по плечу, Наташа выходит из комнаты. Да-а. Сегодня-завтра от меня убегают не только тапочки, девушка от меня тоже ушла. - Она ждет тебя в машине, – все, что осталось сказать мне в пустоту. #2 Я и она. Я и не Наташа. Я и даже не Лена. А просто я и… бутылка. Виски, разумеется. Наташа была моим чудом. Отрадой, украденной мною из отчего дома. Сладкая девочка. Лена. Лена просто была. Где-то перед Наташей и после виски. Славная девушка. Ну вот где тот день? Какой день бы еще вспомнить. Что бы вообще вспомнить. В последнее время все время что-то теряю. Просто не помню и все. Скажут : «Пить надо меньше». Я скажу: «Виски. Оно. Гадкое. Я немножко». Добрые люди ласково укажут на… уже шесть пустых бутылок. И будут не правы. Потому что, пока я пью, я помню все. Например, то, где мои тапочки. На ногах, да. Три дня – это еще даже не запой. Это просто три взятых мной выходных. Тогда почему? Почему этот отрывной календарь показывает, что меня уволили? Голова раскалывается, тело ломит. Я что, пью, бегая марафон? Стук в дверь. Господи, стучат будто мне в голову. Да-да, подождите, сейчас открою. Гребанный холодный пол и тапочки. Надо не забыть их выбросить. А-аа. - Хватит стучать, наконец! – ох, уходите, я раненый зверь. Отворяю дверь. Стоит девушка, улыбается Наташиной улыбкой, с глазами как у Лены. Я закрываю дверь. Гребанные виски. - Вы не впустите меня? - А ты разве не мираж? - Вы разве в пустыне? - Резонно, - я заставляю скрипнуть дверь повторно. Она слушается, но не очень охотно. Эта славное чудо до сих пор улыбается. - Хватит улыбаться, наконец! Она протягивается мне руку со словом «Саша», через порог так: «Просто Саша». Отвечаю, что я знаю свое имя, можешь идти его рекламировать в другое место. Она достает паспорт и показывает мне, ненормальной двадцатишестилетней девушке, на одну всем известную графу своим ухоженным пальчиком. Мне было бы очень приятно познакомиться, если бы не ремонтные работы в моей голове, если бы я была свободна. Кстати об этом, я ведь свободна… После «прощай» люди не должны встречаться, только «до свидания» обещают новую встречу. #3 Почему мои друзья не навещают меня? Потому что они ушли, как и моя девушка. Я не понимаю, что сделала ни первой, ни вторым. Блин, правильней сказать, не помню. У меня один гость. День изо дня соблазняющий меня своим видом. Совершенный, невинный ангел по имени Саша. Мои родители хотели, чтобы я была такой. Сашей, которой они могли бы гордиться. А не той, которая лесбиянка. Девушка кстати моя ровесница. У нее есть парень, работа, и она все помнит. Говоря все, я имею в виду любую мелочь. Я не пью с тех пор, как она приходит. Только курю. Много курю. Она со мной не курит. Помнит, как ее отец говорил, что курящие женщины – это гулящие женщины. Саша верная. Ее родители наверняка ею гордятся. - Где мои сигареты? – не выдержав, сказала я, хоть и искала их в полной тишине несколько минут, перерывая все вокруг, под выжидающие и немного не понимающие взгляды гостьи. - Ты оставила их на одеяле, которое, свернув, положила в стиральную машину до лучших времен. В такие моменты мне остается ее лишь благодарить. Тапочки, сигареты, кружки, дни – я упускаю все. Ну вы помните, когда это началось. - Почему я никогда не видела тебя раньше? – этот вопрос уже очень долго мучил меня и все как-то не забывался, видимо, очень важным уж казался. - Я не знаю, Саш. Я всегда была рядом… с тобой, – и она улыбается так мягко, так нежно. – Мы же живем на одном этаже. Каждый день встречались. Ну не помню я, чтобы мы виделись, хоть убейте. Да я бы запала на эту милашку в первую же нашу встречу и, знают боги, облапала бы. Но нет. Ничего такого не было. Слишком уж она спокойна в моем обществе. - Я лесбиянка, - гомофоб не гомофоб? Вот в чем вопрос. - Ну и удивила. Об этом даже не весь дом – вся улица знает. Даже те, кто тебя не знает и те, с кем ты не знакома. - Ну и что тогда натуралка делает в моем доме? – мне и правда интересно. Все эти дни мы особо ничем не занимались. Я все забывала, окончательно лишалась работы. А она просто помогала мне со всем этим справляться. Мы болтали ни о чем и пили чай. Ну, кое-кто еще курил. Виски же под запретом. Она вдруг кладет голову на стол, за которым мы уже давненько сидим, и тихо-тихо отвечает: - Ищет приключений быть может. Ээ-э. А потом я слышу смех. И он совсем не сочетается с этим ангельским созданием. Знакомый смех такой, нахальный. Не помню, где я его слышала. Но он, как бы это сказать, родным кажется что ли. - Просто я подумала, что, раз Наталья ушла, тебе будет немного грустно и одиноко, – она так ненавязчиво качнула головой в сторону моих пустых бутылок, которые я до сих пор не выкинула, что я очень даже ненавязчиво заткнулась и кивнула. Саша была совершенством. - Спасибо, – единственное, что мне осталось сказать и вновь получить в ответ улыбку. Очень красивую. #4 Я так и не устроилась на новую работу. Меня, конечно, уволили «по собственному», благодаря прошлым заслугам, и никаких статей в трудовой книжке, зато прошел слушок. И он никак не помогал мне в моих поисках. Работодатели относились ко мне с подозрением. Гребаные небольшие города. Я устала. Устала носиться с документами, устала колесить по городу и соскучилась по Наташе. Но одним из моих принципов было что? Правильно. Не надоедать бывшим подружкам. Даже если в сердце не совсем бывшим, а очень даже настоящим. Я сразу удалила Наташкин номер из книги контактов, разумеется, когда протрезвела. На пьяную голову я могла думать только о жизни и тапочках, а не о каких-то «мелочах». И сейчас я пригласила погулять одного единственного человека, Сашу. Саша пригласила Сашу, забыла про Наташу и немного преувеличила свое напряжение с друзьями. В обычное время моя жизнь была такой. Александра Головина – дочь успешных родителей. Девушка с высшим образованием, хорошей работой и ужасным характером. Ко всему прочему с нетрадиционной ориентацией. За двадцать шесть лет было несколько девушек, с Наташей жила почти год. Было всего три друга. Первый – друг детства, самый близкий. Любимый, дорогой и почитаемый, как старший брат. Первый человек, узнавший о моем «изъяне», как выражаются мама с папой – Павел Керов, просто Паша. И две сестры-близняшки, Олеся и Таня Орловы, с которыми я училась в институте. Обе с прибамбасами и обе лесбиянки, и обе знают обо мне почти столько же, сколько Паша. Так вот, мои друзья от меня не отвернулись. По одной простой причине - их не было в городе, и они ничего о произошедшем не знали. Я жду их через две недели, если не забуду. А не навещают меня коллеги и старые знакомые, с которыми я иногда ходила выпить, которые постоянно навязывали мне свое общество. Теперь это в прошлом. И слава богу. Но черт, все равно интересно, что я им сделала! Сейчас я жду Сашу. На скамейке в одном из сквериков нашего странного городишки. Апрель, я вам скажу, сменился маем, что стало для меня совершенной неожиданностью, и на улице было жарко. Очень жарко. Невыносимо жарко. Ненормально жарко. #5 Вечером я позвонила Паше. Я рассказала ему, что эта жара сводит меня с ума. Рассказала ему, что влюбилась. Он все выслушал и тактично спросил, кто она. Я ушла в красочные описания ее внешности и ума, чувства юмора, ее искренности. «А какая у нее улыбка! А смех!» - восклицала я в телефонную трубку. Как жаль, что я не могла сделать так, чтобы он испытал все тоже, что и я. Я так и не назвала ее имени. Не знаю почему, но он сказал, что приедет. Сказал так, будто волнуется за меня. Я повесила трубку. Сразу же. Резко. Странно. Я много чего не помнила, из моей жизни выпадали целые дни. Зато помнила все свои встречи с Сашей. Она не всегда соглашалась прогуляться со мной: у нее был парень. Она любила его. Каждый вечер, когда она мне отказывала, я с тоской смотрела на бутылку, если только правильно помню. На единственную бутылку в моей квартире, будто специально оставленную кем-то. И я боролась с собой. Со своим желанием. А о Наташе я не вспоминала. Деньги заканчивались. Но мне все было по барабану. Все, кроме нее. Все, кроме наших встреч. Иные вечера я помнила лишь обрывочно. В какой-то день (не помню ни числа, ни месяца) я увидела сообщение от Наташи. Я хорошо знала её, чтобы в каждой строчке увидеть боль и тоску, которую она испытывает, но ни мой разум ни мое сердце к этому моменту о ней уже не думали. Я осталась безучастна. К счастью, ты осталась эпизодом моей жизни, одним из, Наташа. И ни мои, и ни твои слезы уже ничего не смогут изменить - я не позволю. Выкидывать людей из своей жизни – это не хобби, не подумайте, я привыкла считать это злым роком, страданьем и болью, которые я собственной рукой выводила на груди, это было моей личной крайней степенью мазохизма. И… садизма тоже. Паша, Олеся, Таня об этой моей особенности знали. Ничего не говорили, но иногда в их глазах промелькал страх, а они скрывали его за неестественной улыбкой или наигранным смешком. Я любила их, они это знали, но не могли успокоиться, видимо, грош – цена моей любви. #6 Паша приехал, как и обещал, вроде. В глазок я увидела, насколько у него был взволнованный вид. Он переступал с ноги на ноги, руки его безотчетно сжимались в кулаки. Не похоже на всегда спокойного и рассудительного парня. Поправив шелковый халат, потуже затянув на нем пояс, я открыла дверь. Паша, ничего не сказав, крепко меня обнял, прямо так – через порог. - Может, зайдешь? – фраза вышла немного хрипловатой из-за сдавленных большими ручищами ребер. – Паш? Я вопросительно взглянула на своего друга, когда мягко высвободилась из этих клещей. - Мне звонила Наташа. Он переступил порог и закрыл дверь, сделав несколько поворотов моим ключом. Я сложила руки на груди. Ну почему у моих бывших девушек не было моего принципа «О бывших», по которому о прошлом попросту не вспоминали. - И? - Она беспокоится, - пауза. - Что с твоей памятью, милая? – Паша произнес это настолько мягко, насколько позволяла его мужская натура, взял мое лицо в свои ладони и пристально посмотрел прямо в глаза. Нет, он посмотрел прямо в душу. Что он надеялся там найти? – Я хочу, чтобы ты показалась специалисту. НУ ВОТ. - Нет. - Почему? – он отошел с несколько озадаченным видом и резко свернул на кухню. Ох, ясно. Прямо с самолета. Вот же друг, да! - Там есть бутерброды, – отмахнулась я и пошла в гостиную, где перед тем как улечься на диван, спрятала пустые бутылки, стараясь сильно не шуметь. Я только закрыла глаза, как с кухни донеслись какие-то нечленораздельные мычания, полные неодобрения… и шока что ли? - Когда ты заглядывала в холодильник? – задал мне вопрос Паша, через секунду появившийся в дверном проеме. - Вчера вообще-то, идиот. Он нахмурил брови и засопел в нос так, как умел только Керов. Бедняжка испугался, но вот чего? Я приоткрыла левый глаз, чтобы убедиться в той реальности, что вершится. - Я настаиваю, - произнес мой друг, но я успела его перебить: - Паш, ты чувствуешь? Это плесенью пахнет? - я втянула воздух и сморщилась. – Ой, так на чем ты настаиваешь? - На специалисте, - сказал Паша с абсолютно непроницаемым лицом. – Твой холодильник был отключен, и в данный момент полон чистого пенициллина. Мой рот открылся сам по себе. «Не бойся», - сказала я про себя. - Я не боюсь, а волнуюсь. Тут есть принципиальная разница. - Я не тебе, дурак! - ЧТО? #7 Керов меня преследовал. О боже, он даже не отпускал меня от себя более чем на метр. Меня это бесило, хотя стоило отдать мальчику должное – провалов в памяти уже три дня не было. Я жила как по часам и помнила даже то, где Керов носит мои тапочки. Козел. - Ну и сколько это может продолжаться? – я повернулась лицом к своему преследователю, уперев руки в бока. – Как твоя работа в конце концов? - Я взял отпуск. Мне право лестно, что ты беспокоишься, – беззаботно ответил мой хренов сталкер-параноик, запихивая себе в рот последний оставшийся кусочек от моего бутерброда, от МОЕГО, понимаете?! Я завопила. - Это вторжение в частную жизнь! - Нет. Это помощь ближнему. Ты… Ты, кажется, в туалет шла? – мой друг светло улыбнулся мне и указал дланью своей на дверь с надписью «ТУАЛЕТ», им же сделанной, чтобы я не забыла. Я понимающе искривила губы, развернулась и перед тем как красиво и эффектно хлопнуть дверью, так же мило сорвала эту надпись. Я ушла в подпространство. - Ты в подпространстве? – услышала я не тихий смешок по ту сторону двери. - Да пошел ты. - Не раньше, чем приедут девочки или доктор. Я повторила свою просьбу. Мы с Керовым сидели в гостиной. Не знаю, почему, но мне было как-то напряженно рядом с ним находиться, в первый раз за всю жизнь. Ну ладно, не совсем – исключая случай, когда этот оболтус где-то накопал червяков и распихал по карманам, а родители повели нас в кино. Все два часа мультика я смотрела только на червяков, мерно выползающих из своего временного пристанища, куда занесла их нелегкая. Было напряжно, когда они переползали на мое кресло. Я поморщилась от отвращения. Видимо, Паша заметил. - Что-то случилось? - Да. Он широко распахнул глаза, будто спрашивая, что он упустил и можно ли еще что-нибудь исправить. - Я не видела Сашу уже долго. Он округлил глаза еще больше и его всегда спокойное и красивое лицо стало попросту смешным. Обдумав мои слова, он заявил: - Не базар. Иди посмотрись в зеркало, детка. - Придурок. Я больше не могла на это смотреть, надо было что-то делать. Раз моя жизнь вошла в свой привычный ход, стоило выкинуть Керова из квартиры вместе с его зубной щеткой и темным рюкзаком. #8 Прошла уже неделя с его приезда. Керов спал. - Па-а-аш? – тихонько позвала я, чтобы проверить собственное предположение. Туша не среагировала. Хорошо. Я бесшумно слезла с кровати и на носочках добежала до тапочек, которые уже неделю были не моими. Мои хорошие, не подведите. У нас намечалась вылазка к моей соседке. Что она там говорила про номер квартиры? 43-ья? Да, кажется, да. Я еще тогда ее со своей сравнила, с 34-ой. Выхожу на площадку, тихонько захлопываю дверь. Я задумываюсь, как-то Саша говорила, что мы живем на одном этаже. Но ведь я живу на втором, а 43-ья на пятом. Странно. Поднимаюсь и нахожу квартиру с нужной нумерацией и стучусь. Я немного волнуюсь. Мне немного обидно. И я рада. Но… Мне никто не ответил. Стучусь еще раз. Слышу звук, приближающихся шагов, предвкушаю нашу встречу. Но… Открывает мне совершенно незнакомая девушка. Видно, что она только то вылезла из постели. Брюнеточка с усердием протирала свои глаза. Почему она мне открыла? - Извините, что так поздно. Но… могу ли я узнать, здесь ли живет Александра… эээ, – кажется, я не знаю фамилии своей возлюбленной. - Александра..эээ? – переспрашивает потревоженная мной незнакомка. – Девушка, мне кажется, что вы ошиблись. Здесь бывает какая-то девушка, иногда, но она точно не появлялась здесь уже неделю. - Бывает? – переспрашиваю я. - Да. В этой квартире сдаются комнаты. И она держит за собой одну. Я видела ее лишь пару раз. Кстати, вы очень на нее похожи. Похожа? - Если хотите, я могу позвонить хозяйке и узнать, что это за девушка. - Буду признательна, - я опустила голову, стало как-то совсем не по себе. - Проходите, – девушка мне улыбнулась и открыла дверь пошире. Я приняла ее приглашение и проскользнула внутрь. - Я выпью кофе перед звонком, ок? - я кивнула, а она продолжила. – Вам что-нибудь налить? - Нет, спасибо. Я не верила, что такие добродушные и гостеприимные люди еще есть. По крайней мере, я к ним точно не относилась. Я села на предложенный мне диван. Внезапно у меня появилось время подумать. #9 Наша третья встреча с Сашей. Мы гуляли по парку. Это единственный парк, который был зеленым от молодой листвы многочисленных деревьев, остальные походили на убогие рассадники металлических труб. Люди умеют облагораживать. - Ты мне нравишься, - сказала я ей на третьем изгибе тропинке. Она улыбнулась и, кивнув, сказала, что я ей тоже. Она не поняла. Наша пятая встреча с Сашей. - Я люблю тебя. - Я тоже себя люблю, - Саша делает ударение на слове «себя» и усмехается, словно сама себе. Я не поняла. Наша десятая встреча с Сашей. - Если ты сейчас заговоришь о любви, я расстроюсь. Выглядит так, будто ты меня принуждаешь к ответным чувствам. Мне это не нравится. Себе под нос Саша чуть слышно добавляет: « И тебе не нравится» Откуда она знает? Наша пятнадцатая встреча. Никаких разговоров, я помню только сладкий поцелуй. Сладкий поцелуй, который мне показался знакомым. И эхо наглого смеха. Я проснулась у себя на диване. И опять ничего не помнила. Я опять хотела видеть Сашу. Я позвонила Паше. Больше я ничего не помню. А потом приехал Керов. #10 - Я позвонила, - девушка оделась, умылась и выглядела очень даже ничего. А в начале я и не заметила. Видимо, я грустно улыбнулась. – Что-то не так? - Я не знаю вашего имени. - Екатерина. Но вы, кажется, не за моим именем пришли. - Это верно. - Я немного расстроила свою хозяйку, позвонив так поздно. Но она милая женщина. Так что вот вам ответ, Шерлок. Я затаила дыхание, мне было неизвестно чего ожидать от этой новости. - Александра Головина. Мне показалось или моя вселенная полетела к чертям? Не понимаю. #11 Наша шестнадцатая и последняя встреча с Сашей. - Я сошла с ума. -Нет, – отвечает мне девушка, чуть приподняв уголки своих прекрасных губ. Ничего не понимая, я все равно не могу перестать любоваться. – Ты всегда любила себя, согласись. И всегда знала свои недостатки, но в конце концов это переросло в комплексы. И не мне тебе об этом говорить, дорогая, - девушка слегка пожала плечами. - У меня нет комплексов. Она засмеялась. Прямо мне в лицо. Моим же смехом. Тем, что так с ней не сочетался и казался мне таким знакомым. - Тебе по пальцам пересчитать? Я кивнула. - Твоя ориентация, - я попыталась опротестовать сие заявление, но мне велели молчать. – Твой характер. Твои вредные привычки. Твои отношения с родителями, наконец. Я ведь совершенство, правда? Я снова кивнула. - Ты любишь меня. Но проблема в том, что я и есть ты. К сожалению нам не быть вместе. Она развела руками, будто извиняясь. Но она не жалела, она насмехалась. - Ты не совершенство. Ты – это я… Сложно поверить… Так глупо влюблена. # 12 - С кем ты разговаривала? И вообще где ты была? Я обыскался. - Не суть. - Да ты только что замерла на пороге, как статуя. Как это не суть? Я же говорил.. - Да. Да, - отмахнулась я от назойливости своего друга, мне нужно было переварить свое раздвоение личности. – Это помощь ближнему, помню. Внезапно он повернул меня к себе и обнял. - Это ведь ты Наташку бросила, и не наоборот, как мне рассказывала. Она сказала, что тебя словно подменили, и ты превратилась в идеальное гетеросексуальное существо. Как ты? - Я это переживу, Керов. Я же в подпространстве. Помнишь? – я мягко улыбнулась своему другу и поцеловала его в нос. – А теперь собирай все свои манатки в рюкзак и вали отсюда. Я спать. Завтра пойду искать работу. Содержать тебя – слишком затратно, проглот. - Это ведь я платил за еду… - возмутился парень. -Не перебивай, детка. Он улыбнулся. - Тебя уволили-то для вида. Наши девчонки похлопотали. - Уверен? Он кивнул. - Вот клоуны! – воскликнула я, когда Паша уже дособирал свой рюкзак. На прощанье он тоже поцеловал меня в нос. - Кто бы говорил, детка. - Ты щетку забыл. #13 Все наладилось. Керов опять уехал в командировку. Когда я провожала его на вокзале, он был в самом наилучшем расположении духа. На работу я вернулась. Все были рады: мы отпраздновали прежним составом. На следующее утро у меня болела голова. Я бросила курить и теперь пила только коньяк. Постаралась помириться с родителями, но безуспешно. Видимо, еще не время. С Наташей мы снова вместе. Она меня простила. А ее мать меня, и правда, ненавидит. Больше всех на свете, да. И от меня как и всегда убегают тапочки. Вселенная собралась по кусочкам, и я чувствовала, что она моя. Но иногда я видела ее, слышала ее такой родной и нахальный, и нереальный смех. Я любила Наташу, но не ее тень преследовала меня. Я знаю, кого я любила больше. Я поняла. Саша ведь была кем-то тем, кем мне не стать никогда. Она была мной. Но я ею не была.