* * * Спустя 2 года 3 месяца и 18 дней.
- Рёук-а, я дома, - Хичоль с перевязанной лентой коробкой торта в руках вошел во все ту же старую квартирку на втором этаже, а за ним, прикрывая дверь, и Хань Гэн. Навстречу им вышел сначала черноволосый Бог, которому Хиним едва заметно кивнул и приветственно улыбнулся, а за ним и радостно взвизгнувший Рёук. Чуть больше двух лет назад, когда на обрывке листа из Тетради Секса Хичоль вписал имя китайского певца, Йесон обрел еще одного земного друга. Как выяснилось, Хи нашел тетрадь совершенно случайно, он и сам уже не вспомнит, что искал тогда у Рёука и зачем полез в его вещи. Прочитав все правила, он, естественно, не поверил, пока не увидел крылатого чудака рядом с лучшим другом своими глазами. И он действительно счел бы себя сумасшедшим, если на следующий день не встретился бы с Хань Гэном и не переспал бы с ним, как того уже давно в тайне и хотел. Идя на это, Хичоль понимал, что, скорее всего, станет «одним из», и он был согласен даже на это – настолько был зависим от Гэна. Наутро китаец почему-то не ушел, спал на животе, никуда не торопясь и, как в последствии оказалось, навсегда оставаясь с Хичолем. Для него тетрадь казалась пустой. Йесон объяснил это тем, что записи в ней видит только официальный владелец, коим на тот момент являлся Рё, и сам Бог. Рёук ведь тоже изначально видел лишь чистые листы, но это вовсе не означало, что тетрадь была пуста. Скрывать что-то уже не было ни смысла, ни терпения. Рёука распирало от желания с кем-то поделиться и, раз уж Хичоль теперь в курсе его тайны и даже сам опробовал магическую вещицу, он все же решился рассказать ему обо всем. И начал Рё с того дня, когда в его руках оказалась странная находка, не утаивая ничего и открывая перед все это время ничего не понимающим другом завесу тайны. После того, как Хичоль узнал правду, он пару минут молчал, поджав губы, осмысливал, а потом, возмущенно закричав, вскочил со стула и влепил обоим по смачному подзатыльнику, грозясь, что однажды убьет к чертовой матери двух тупых идиотов, и впоследствии еще долго обижаясь и попрекая этим Рёука. Теперь, два с хвостиком года спустя, Хичоль уже на радость себе и на зло тем, кто когда-либо ему отказывал, - ведущий танцор в одной из известных трупп Китая. Для этого он после очередного поражения еще с большим усердием вкалывал как проклятый, в кровь стирая ни раз ломаные пальцы на ногах. Они с Хань Гэном поселились в квартире певца в Пекине, а Рёук с Йесоном остались в Сеуле, в старенькой квартирке, где они часто принимают гостей из поднебесной или Дании, куда студента-пианиста увез Кюхен. Генофобия Рёука так и не исчезла. Он боялся все время, сколько помнил себя, и избавиться от уже вросшей под кожу, ставшей частью его самого фобии не так уж и просто. За два года он научился принимать чужие объятия, не дрожал от рекламы нижнего белья или целующихся влюбленных, но даже с Йесоном, с его любимым Йесоном, зайти дальше поцелуев он все еще не мог. Старший это понимал и был согласен ждать столько, сколько потребуется. Рёук со временем, окруженный заботой и вниманием Чонуна, понял, в чем заключена та грань между понятиями Бога Секса и Бога Любви. Йесона он причислял к последнему, и хотя у них еще не было близости, он знал и был абсолютно уверен в том, что однажды подтолкнет их к тому не желание на уровне инстинктов, а действительно любовь, бутоны которой с каждым днем все больше распускались в груди оттаивающего мальчишки. Рёук хотел бы прыгнуть во времени и не совершать всего того, что сделал. Они бы все равно встретились с Йесоном: от судьбы не уйти, да и не хотелось ни тому, ни другому, но Рёук бы наверняка сделал все по-другому. Так он думал. Он уже несколько раз приходил в одно и то же место. К ресторану Чжоу Ми, в котором тот все же смог осуществить давно задуманный ремонт. Письмо Рёук давно порвал, решившись на то, чтобы попросить прощения вживую, глядя сонбэ в глаза, но каждый раз трусил. Иногда он думал о том, что прошло уже слишком много времени, и Чжоу, скорее всего, даже и не вспомнит о рядовом официанте, но в один из дней, когда Рёук в очередной раз нерешительно топтался на входе в ресторан, их встреча все же состоялась. - Ли Сюй? – неуверенно послышалось за спиной, и Рёук повернулся. - Здравствуй, гэгэ, - поклонившись бывшему начальнику, юноша неловко ему улыбнулся и отвел взгляд. - Как поживаешь? – как ни в чем не бывало поинтересовался Ми, открывая перед гостем дверь и впуская в ресторан – скоро открытие. – Что привело тебя сюда? - Я… - и Рёук вдруг заплакал, не в силах сойти с места и хоть что-то объяснить растерявшемуся повару. Задыхаясь, он вымаливал у него прощения, не объясняя за что. Просто извинялся и хлюпал раскрасневшимся носом. Тогда собравшийся Чжоу подал ему стакан воды и, усадив на стул, сел рядом и заключил в объятия. В первое мгновение Рёук дернулся, но внезапно понял, что не испытывает ни страха, ни чего бы то еще, что давало бы ему причину оттолкнуть китайца. После этой встречи все как будто бы встало на свои места. Булыжника из прошлого, висевшего до этого на шее и не дающего Рёуку полноценно двигаться в сторону будущего, больше не было. Это не означало, что Рёук избавился от чувства вины, нет, оно будет с ним всю его жизнь, но теперь это не так сильно тяготило и снедало однажды оступившегося юношу. Теперь, начав жизнь с нового листа, всего себя он решил посвятить театру, в котором во время защиты дипломной работы ему предложили работать, и Чонуну. Чонун, он… Рёук и подумать не мог, что странный и раздражающий его незнакомец однажды станет смыслом жизни. Они жили как обычная семья и часто забирались на крышу по вечерам, чтобы, укрывшись теплым пледом, съесть по сдобной булочке с кунжутом, запивая мелиссовым чаем, и понаблюдать за засыпающим городом. Их жизнь была прекрасной и вполне счастливой до того дня, когда Ким Рёука сбила машина, и врач городской больницы сообщил бледной заплаканной матери о смерти сына.Глава XXVIII.
3 ноября 2013 г. в 17:35
В одно апрельское субботнее утро Рёук вместе с Йесоном возвращался из магазина с полными руками покупок. Настроение у обоих было приподнятое, возможно, из-за того, что погода, на радость всем горожанам, стояла теплая и солнечная, а, возможно, потому, что минут пятнадцать назад звонил Сонмин и взахлеб хвастался новой ролью Кюхена в мюзикле. Они уехали почти сразу, оставив Рёуку старенькое фоно, коробку с когда-то забытыми в кафе варежками и приложенной к ним запиской: «Стань уже, наконец, счастливым». С момента их отъезда не было еще дня, чтобы парни не позвонили – Рёук и представить не мог, какие им приходят счета! - по-прежнему оставаясь друзьями и поддержкой для Рё.
Войдя в дом почти бесшумно, Рёук скинул ботинки и, оставив пакеты на кухне, вошел к себе в комнату, на собственное удивление замечая там Хичоля.
- Хен?
Тот сразу же задвинул нижний ящик стола и отпрыгнул назад, натянуто улыбаясь. Рёук занервничал, потому что лежавшее в этом ящике, было не для чужих глаз. Даже если это Хичоль. Рёук слышал, как сильно от испуга забилось его сердце, и беспокойно покосился на Йесона, который уже стоял около окна. Туда же направил взгляд и хиним.
- Ты уже вернулся? - нарочито громко спросил он, уводя назревшую тему.
Рёук заметил, что старший, нервничая не меньше него, завел сжатую в кулак руку за спину. Ему бы не хотелось, совершенно не хотелось, чтобы поселившаяся в голове догадка оказалась правдой. Он кивнул, сглатывая и подступая на шаг ближе.
- Я, это, пойду тогда, – в тот же момент заторопился Хичоль и, обогнув младшего, оказался за его спиной. - Мне нужно собираться на репетицию.
Совсем не правдоподобно улыбнувшись, он тут же шмыгнул за дверь. Протормозивший до этого Рёук хотел было пойти за ним, расспросить поподробнее о том, что искал Хи в его столе, и аккуратно поинтересоваться насчет тетради, но Йесон, окликнув, его остановил.
- Но он же мог коснуться тетради!
И Рёук действительно боялся этого, полагая, что тогда Хичоль может повторить его ошибку или же сделать вывод о том, что младший Ким в конец слетел с катушек. Да мало ли что он мог решить и во что поверить, увидев тетрадь!
- Он ее коснулся, - подтвердил Бог и тем самым развеял крупицы надежды Рёука на то, что все обойдется. Рё тут же кинулся к столу, вынимая тетрадь из-под стопки других совершенно обычных тетрадей и пролистывая ее страницы. Между делом он порывисто спросил, уверен ли в этом Бог.
- Да, - почему-то спокойно ответил тот, усаживаясь на подоконник, - Он смотрел мне прямо в глаза.
- Вот черт! – сквозь сжатые зубы выругался Рё, оборачиваясь к окну и показывая разворот алой тетради, край листа в которой был оторван, - Кусочек тоже будет владеть магией? – Йесон утвердительно кивнул, а Рёука аж перекосило от паники и легкой злости, прежде всего на себя самого, - Если он напишет чье-то имя…
- Уже написал, - Йесон перевел взгляд на двор за окном и был спокоен, будто бы это не касалось его вовсе, - Некого Хань Гэна.
- Ты можешь это как-то исправить? – обеспокоено спросил Рёук. Он, конечно, понимал, что это невозможно, ведь в таком случае Йесон бы без труда мог аннулировать все его записи, чего прежде не сделал. Но Рёуку не хотелось бы втягивать во все это Хичоля, и если уж есть хотя бы одна лазейка, он непременно должен ей воспользоваться, - Йесон, я не хочу, чтобы Хичоль страдал. Хань Гэн – это тот певец, на концерте которого они танцевали с труппой.
- Я знаю, - едва слышно произнес Чонун и поманил человека к себе. Тот, все еще косясь на дверь и желая немедленно вытащить друга из оков магии тетради, все же подошел, и был тут же притянут ближе и заключен в объятия. - Не волнуйся так, Вукки. У Хань Гэна завтра выступление в Сеуле, и Ким Хичоль поставил завтрашнею дату. Все пройдет хорошо, уверяю, Хань Гэн ничего не забудет.