Sex Note. The Love Story of God and Human.

Утро. Солнце уже явно вступило на свой пост, но пока лицезреть себя не позволяло. Утро зимнее, декабрьское и обычно в это время суток на улице еще темным-темно, но не сегодня. Нет, не из-за фонарей и не из-за переведенных стрелок на часах, а из-за снежного покрывала, благодаря которому улица казалась на удивление светлой даже в столь ранний час. Совсем скоро двери подъездов начнут хлопать и люди постепенно разбредутся из этого двухэтажного «муравейника» по своим делам, на учебу, работу… А пока еще даже дорожка не протоптана. Видны лишь следы двух-трех пар ног, ставших первопроходцами, и много-много белого никем нетронутого снега. - Ким Рёук, вставай, - в ответ тишина. Отвернутый к стенке Вукки так и продолжал лежать с закрытыми глазами, - Ким Рёук, - чуть громче позвал Йесон, - Я знаю, что ты уже проснулся, вставай! - Не хочу, - пробурчал младший и натянул одеяло до макушки. Йесон встревожено вздохнул и присел на кровать. Неужели снова? - Рёук, тебе нужно собираться в университет, - ответом ему снова стало лишь тихое «не хочу», приглушенное плотным пуховым одеялом, - Но у тебя скоро сессия. Внезапно это самое одеяло откинулось, и Рёук резко принял сидячее положение на кровати. - Могу я хотя бы день не ходить на занятия?! – прикрикнул он, смотря в черные, почему-то растерявшиеся глаза напротив. Вукки был излишне вспыльчив. О выплеснутых на Йесона эмоциях он тут же пожалел, только вот толку от его «жаления»… Лишь спустя пару секунд он, наконец, сообразил, что находится в опасной близости с Богом, всего в паре ничтожных сантиметрах от его лица. Запоздалая реакция пришла на удивление быстро, так что залившийся алой краской Вукки тут же откинулся на кровать, вновь спрятавшись под одеяло и сгорая там от стыда за хамство и нелепой смущенности. Йесон улыбнулся. Он очень боялся, что Вукки снова впадет в одну из крайностей: апатию, истерику либо же депрессию, но, видимо, этого удастся избежать. - Я принесу тебе чай. Рёук, оставшись в комнате один, шумно выдохнул. Йесон сейчас о нем заботился и волновался, но Рёуку это не нужно, не достоин он был того внимания, что ему дарили. Причем все. Все о нем заботились и заботятся, когда как он играл этими людьми, словно пешками на клетчатой доске. Против их желания делал ими ход, ненужных выбрасывал. Грубо, но, по сути, так ведь оно и было. От новой порции столь отвратного самопознания все больше разрасталась ненависть к самому себе – к такому низкому и жалкому созданию, скрывавшемуся сейчас под одеялом от внешнего мира и от тех самых использованных пешек. Дверь скрипнула, и в комнате их снова стало двое. Рёук почувствовал, как кровать рядом прогнулась, а теплая рука слегка тряхнула его за плечо. - Ким Рёук, выпей чай. Медленно, с неохотой он все же вылез из своего пухового убежища и сел, опершись спиной о холодную стену с однотонными обоями. - Спасибо, - забирая из рук парня свою любимую кружку, клубочки пара от которой сейчас поднимались вверх, ответил он Йесону. Голос был тихий, немного даже севший, но Рёук знал, что это пройдет к обеду. Слишком перенервничал вчера. - Тебя тошнит? Плохо? – с беспокойством спросил старший, но Рё лишь отрицательно качнул головой и сделал пару глотков сладкого чая из чашки. Прямо как он любит, Йе это помнил. Забота для предателя… Собственная ничтожность душила у самой шеи своими длиннющими когтистыми лапами, от чего глаза непроизвольно наполнились щиплющими слезами, которые еще и обжигали собой щеки. Рёук дрожащей рукой провел по волосам, сжал челку в кулак и скользнул вниз по мокрой щеке. Больно так. Он зажал рот ладонью и судорожно всхлипнул, выронив чашку с горячим чаем прямо себе на ноги. Крик боли, причем эта боль была неким слиянием физической боли от ожогов и боли душевной, исходящей откуда-то из глубин разума и души. Рёук инстинктивно попытался вскочить на ноги, но упал с кровати, поскуливая сквозь сжатые зубы от горящих красных пятен на бледной коже. Йесон тут же принялся вытирать кипяток с ног, пытался успокоить брыкавшего и кричащего Вукки какими-то словами. Без толку только. Подхватив младшего на руки, уже через пару секунд он опустил его на диван в гостиной. Боль в ногах приносила за собой жжение и покалывание, перед глазами то светлело, то темнело из-за болевого шока, от чего Рёук смутно понимал, что происходило вокруг. Он даже подумал, что это кто-то там, на небесах, вершит над ним правосудие. Из неоткуда вдруг появился Йесон, в руках которого была аптечка. Он тут же перевернул сжавшегося Вукки на спину и достал спрей от ожогов. Эффект был охлаждающим и после чайного пожара был до жути приятен. Красные пятна через пару минут лишь покалывали, будто бы сотней иголок, и неприятно чесались. Раз за разом Богу приходилось отдергивать руки младшего, которые так и норовили расчесать едва виднеющиеся пузырьки. - Ким Рёук, немедленно успокойся, - в очередной раз убрав руку Рё, прикрикнул Йесон, - Ведешь себя, как ребенок! - Но я не могу терпеть этого, - захныкал Вукки и вновь потянулся к злосчастному месту на ноге. Йесону ничего не оставалось, как снова перехватить тоненькую непоседливую ручку, только вот в этот раз отпускать ее он не торопился. Щеки Рё вмиг порозовели, когда теплая рука сжала его ладонь. Конечно же, он попытался высвободиться, но куда уж ему. - Йесон… - растерянно пробормотал младший. От такого действия Бога внутри все почему-то сжалось. - Я сказал тебе не чесать ногу, ты не послушался. Теперь так сиди, - он ответил это таким обычным, будничным тоном, но на губах его играла от чего-то довольная улыбка. Обожженная нога отошла на второй план, потому что казалось, что сейчас сгорит его рука от тепла, исходящего от маленькой ладони Йесона. Несмотря на то, что в доме было довольно-таки прохладно и из одежды на Рёуке были лишь пижамная майка-балахон и короткие шорты, ему ничуть не было холодно. Каждый раз, когда Йесон вот так вот просто брал его руку в свою, Рёуку было очень комфортно и уютно. Такой жест он мог позволить лишь немногим людям: маме, сестре, Хичолю и когда-то давно Шивону. Это казалось ему слишком близким, а близости с кем-то, кроме перечисленных людей, Рёук не терпел. Зато вот Йесона почему-то это ограничение обходило стороной. Странно, вырывать свою руку Рё теперь не спешил, ему нравилось чувствовать это тепло. Хотя он и считал себя слишком низким и недостойным для столь трепетной заботы, ничего с собой поделать не мог. - Неудобно, - вдруг раздался голос Йесона, и Рёук вздрогнул, высвобождаясь от своих мыслей. Диван был небольшой, им двоим здесь было крайне тесно. Недолго думая, Йесон свободной рукой приподнял ноги младшего и, усевшись поудобней на диване, положил их поверх своих бедер. Вукки лишь что-то жалобно пискнул, но все протесты так и оставил при себе, столь непозволительный для других жест Бога он снова спустил на тормозах, невольно разрешив. А вот почему он позволял своей «галлюцинации» такие вольности, Рёук не знал, но все пытался понять и выстроить как можно логичнее цепочку размышлений и вытекающих из них решений. Может, он просто привык к нему? Да, он привык: Йесон всегда рядом, Йесон – опора. Может, между ними все же родилась скрытая дружба? Наверное… да, скорее всего Йесон действительно стал для Рё другом, таким же близким как и Релла, поэтому подобные выходки ему позволительны. Да, определенно, это так и не стоит больше ни о чем гадать впустую. Это дружба. Этот вариант подходил… вроде бы. Йесон друг, друг, друг… Друг? Рёук снова пустился в самокопание. Мысли сделали петлю и вернулись во вчерашний вечер, к этажу ниже, к дальней комнатке соседа снизу, к Сонмину… Вчера Рёуку хотелось, чтобы Мин, проснувшись, все помнил, а сегодня хочется, чтобы забыл. Не должен этот парень любить такого, как Рё, Вукки это прекрасно понимал. Сонмин достоин кого-то другого, и кого-то лучшего, нежели павший во лжи и грязи Ким Рёук. - Я ничтожество… - сорвалось с его искривленных в усмешке губ. Он уперся взглядом в потолок, чувствуя, как его руку сжали сильнее. - Неправда. - Правда, - слишком уж обреченно и как-то даже смиренно выдохнул Рёук, - Я использую людей в своих целях, я заставляю их страдать, это… это подлость. Ужасная вещь. Я ведь понял это уже так давно, но снова сделал. Как одержимый преследую только лишь свои интересы. Я ужасный человек, Йесон, люди вокруг меня страдают, - он остановился и закусил губу изнутри. Трудно. Это трудно говорить и понимать это тоже трудно. Тяжело, но хочется выговориться и скинуть хотя бы малую часть груза, - Шивон все еще считает себя виноватым, Чжоу Ми… да я даже не знаю, что с ним! Я не видел его с того дня и не имею ни малейшего понятия, как он себя чувствует теперь, как живет! – Рёук и не заметил, как постепенно перешел на крик. Глаза болели, но он не плакал, лишь всхлипывал иногда из-за комка в носу и горле. Йесон резко потянул его на себя и прижал к своей груди, гладя по спутанным волосам, - А Сонмин… вчера… я и он… мы… - Рё снова всхлипнул и крепко обнял Бога, ища в его объятиях утешение для гадкого эгоистичного себя. - Тише, тише, Ким Рёук, перестань. Ты просто борешься за свое счастье… - При этом идя по головам… - Да, при этом идя по головам, но значит так нужно… - руки все еще сжаты, и старший успокаивающе погладил большим пальцем пальцы Рё. Второй рукой он стал поглаживать его дрожащую спину. На удивление и этот жест воспринимался Рёуком иначе, нежели с кем-то другим, он совсем не вызывал даже капли раздражения или неприязни. - Я еще больше поверил в судьбу после твоего рассказа о Богах. Поэтому я склонен думать, что все это было предназначено мне именно ей, только… я вот никак не могу понять, почему вместе со мной должны гибнуть и другие. Разве они этого заслуживают? - Ты же сам сказал, что это судьба. Значит, заслуживают, раз так оно получилось. Я же говорил тебе, что Боги поддерживают равновесие в мире, но так же это равновесие поддерживается и в каждом человеке. Сколько в человеке добра – столько и зла. Чаша весов никогда не перевесится в какую-либо сторону, Боги этого не допустят. Если ты делаешь что-то плохое, значит, ты сделаешь и что-то хорошее, что уравняет твои весы. Пойми, Рёук, люди не делятся на добрых и злых, плохих и хороших. Люди нейтральны… - Значит, я исключение… - Не говори глупостей, - нахмурился Йесон и разорвал объятия, заглядывая Рёуку в лицо, - Иначе… - Что? - Ничего. - Нет, скажи, что? - Забудь, - не выпуская руки Рё из своей, Йе откинулся на спинку дивана. Младший сделал то же самое, стараясь не задеть огромные крылья и уж никак их не повредить. Слезы уже не катились, да и плечи не дрожали. Иногда лишь Рёук обрывисто вздыхал и шмыгал носом, но не более. Эмоции вроде бы утряслись, хотя и так же паршиво, но все же в руках себя держать более-менее получалось. - Значит, я могу говорить все, что хочу. - Нет. Рёук промолчал. Эта словесная перепалка почему-то его позабавила. Йесон был очень серьезен и очень внимателен и заботлив к нему. Рёук ни за что бы не хотел потерять такого… как он уже решил, друга. Может быть, он прав. Может, будет что-то хорошее в будущем, но совесть за троих использованных им людей выгрызать дырку в том, что называлось душой, не прекращала. *** После звонка Хичоля стало немного легче. Друг всегда умел приободрить Рё, будучи даже за тысячи километров от него. Рёук никогда не имел секреты от хёна, и сейчас желание все рассказать, получить совета или быть побраненным за совершенные глупости, с трудом получалось удержать за замком. Это не только его тайна, но и тайна Йе. Он долго слушал непрерывную болтовню Хичоля. Тот без умолку рассказывал все-все, что с ним успело произойти со вчерашнего дня. Его жизнь в отличие от жизни Рёука была гораздо насыщеннее и разнообразней. Потом он долго тараторил том, что завтра состоится еще один концерт, заставляющий его уже сейчас нервничать как никогда – ожидался аншлаг. Китайский певец, у которого труппа Хичоля выступала на подтанцовке, был очень популярен и всегда собирал полные залы. Невероятный шанс для никому неизвестного танцора засветиться, ведь его может заметить какой-нибудь предприимчивый продюсер и предложить контракт, но даже если и нет, то, по крайней мере, его увидит вся Азия, а если повезет, то, возможно, и целый мир! Этот концерт будет самым большим в их туре, успех на нем – шанс на новую жизнь. - Ты же понимаешь меня, Рёук-а? Я смогу танцевать на одной сцене с великими танцорами... У-у, вот бы не облажаться завтра! Свои проблемы забывались за чужими, но стоило только положить трубку, как они вновь нахлынули на Рёука. - Ким Рёук, пошли на крышу. - Ты же знаешь, что я… - Был там уже один раз, и ничего плохого не случилось, - Йесон потрепал запутавшиеся волосы сразу же напыжившегося парня и улыбнулся, утягивая его за руку с дивана. - Йесон. - Раз я лечу тебя от генофобии, то и от боязни высоты тоже вылечу, - Рёука уже запихнули в его комнату, закрыв дверь и отсекая пути отступа, - Тем более я хочу тебе кое-что показать, так что одевайся и потеплее. Младшему ничего не оставалось, как согласиться. С упрямцем Йесоном не поспоришь, хотя Рёук спорил, но в итоге все же вынужден был собираться на прогулку по крыше. Через несколько минут Вукки был готов. С джинсами, конечно, пришлось повозиться: было очень неприятно, когда они соприкасались с местом ожога. На руки он надел подаренные Йесоном варежки, откуда тот их взял Рё не знал да и не хотел. По сравнению с Рёуком Йе казался немыслимым чудаком, одетым в легкую рубашку и брюки при такой-то погоде, но Рёук уже прекрасно знал, что за этого странного чудака не стоит волноваться - он совсем не мерзнет. Удостоверившись лично, что глупый Ким Рёук тепло одет, Йесон подхватил его на руки и вылетел в окно. Рёук сразу же зажмурился, ветер нещадно обдувал лицо, но уже через пару секунд он почувствовал твердую поверхность под собой и получил разрешение открыть глаза. Вид, представший перед ним, был поистине замечательный. Все вокруг белым-бело, повсюду немыслимое количество сияющих радужной палитрой бриллиантов – не иначе, как сказка. Уже поднявшееся солнце в компании с ослепительной белизной этого зимнего чуда нещадно слепили глаза, приходилось все время щуриться, но даже это не могло испортить того ощущения волшебства, что поселилось внутри Рё. - Ваа… - собрав немного снега с крыши, он помял его в руках, - Лепится… - Как ребенок, ей-богу, - засмеялся Йесон. Рёук тоже бы хотел так весело смеяться, жаль только, что не получалось. Даже улыбнуться не мог по-настоящему, поэтому ту радость, что сейчас фонтаном билась в нем, выражали лишь горящие шоколадом глаза. Внезапно в него прилетел снежный комочек. Маленький такой, холодненький, приземлившийся прямо в правую щеку. - Эй! – возмутился Рёук, услышав в ответ лишь хихиканье со стороны его новоиспеченного друга, а по совместительству и только что атаковавшего соперника. Ребячество Йесона никуда не делось, - Сейчас ты у меня получишь, - Рёук готов был уже обкидать Бога-шутника снегом с ног до головы, как вдруг остановился. Взгляд был прикован к черным волосам, которые контрастом выделялись на этом белом снегу, к таким же черным глазам-уголькам, к черным перышкам огромных крыльев… Такие красивые… Снег вдруг стал всего лишь поблекшим и незначительным белым фоном. Руки сами опустились вниз, Рё даже и не заметил этого, заворожено наблюдая за Йе. - Ким Рёук, ты чего? – удивился готовый к обороне Бог. Не отрывая взгляда от столь пленительной для него картины, Рёук снял варежку с руки и потянулся к Йесону, но внезапно остановился лишь в паре сантиметров. - Можно? – поднимая глаза, спросил он. Губы удивленного Йе растянулись в улыбке, и он утвердительно кивнул. Застывшая рука вновь потянулась вперед и коснулась черных перышек. - Мягкие, - прошептал Рё. Уголки его губ слегка дрогнули вверх, но тут же вернулись в свое положение. Временами, ему все еще казалось, что это лишь сон, ну не может ведь быть такого в нашем мире, где нет места волшебству и магии, а есть только работа, рутина и бесконечная суета. Однако каждый раз, просыпаясь по утрам, Вукки снова видел перед собой нечто невозможное, но и реальное одновременно. - Нравится? – наблюдая за Рёуком, поинтересовался Йесон. Руки мальчишки были ледяные, но робкие прикосновения к крыльям были до одури ему приятны. На ощупь перья и правда были мягкие, словно шелк. Не смотря на то, что они уже столько времени живут в одной комнате, Рёук впервые коснулся крыльев. Они казались ему частью тела Йесона, они и были его частью, поэтому касаться их было как-то страшно, но тем не менее очень уж хотелось. И сейчас Вукки с упоением поглаживал черные перышки, что блестели под лучами утреннего солнца. - Йесон, почему они черные? – вдруг спросил Рёук. Он уже давно думал об этом. Ему всегда казалось, что черные крылья должны быть у кого-то плохого, вроде демонов и дьявола, но Йесон же совсем не такой. - Ким Рёук, давай я расскажу тебе об этом… - Позже, - закончил Вукки, - Я понял, прости. Дверь подъезда громко хлопнула, чем испугала Рёука. Он одернул руку и вновь спрятал ее в мягкую варежку. Из подъезда вышла аджума в теплом пальто – его соседка по лестничной клетке - и торопливо пошла к выходу со двора. Рёук с облегчением осознал, что рад тому, что это был не студент-пианист. Встречаться с ним сегодня не хотелось, было чертовски страшно посмотреть ему в глаза после случившегося. - Что мне делать с Сонмином? – надеясь услышать дельный совет, Рёук спросил у Йесона. - Ничего, пусть все будет так, как будет. Вы ведь неплохо стали общаться, разве нет? - Да, но… - Забудь об этом. Ли Сонмин не помнит этого, и ты забудь. - Откуда ты знаешь, что он не помнит? Йесон промолчал. Дальше разговор как-то не пошел. Рёук просто наблюдал за снегом, Бог смотрел куда-то поверх крыш, и оба молчали. Вукки снова думал о Мине. Они и правда могли бы стать хорошими друзьями, но Рё все испортил. Что делать теперь, он не знал, но оставлять все так, как есть не хотел. Неожиданно в голову пришла новая идея, которую Рёук незамедлительно поспешил рассказать Йесону…