Sex Note. The Love Story of God and Human.

Они жили вместе уже шесть лет, но отъезд Хичоля всегда встречался Рёуком с неутолимой, пусть и скрываемой от глаз хена, тоской. Так и сейчас, старший уехал, а Рёук остался один. Он будет просыпаться в тишине и готовить лишь для себя, кушать в одиночестве, смотреть по вечерам телевизор… И ведь никто в течение месяца не будет клянчить у него яблочный пирог по воскресеньям, никто не вставит свои едкие комментарии в очередное шоу, и скакать по дому с вопящими во всю громкость наушниками тоже никто не будет. Квартирку парней постигнет угнетающее чувство пустоты, которое будет давить на Рёука все больше и больше с каждым днем отсутствия Хинима. Так было много раз, Рё уже привык и подготовился принять старое доброе одиночество к себе в гости на чашечку ароматного чая, если бы не одно «но». - Доброе утро, Ким Рёук. Это «но» всегда сидело на подоконнике, устремляя взгляд черных глаз вдаль. У него пухлые щеки и маленькие пальцы; его крылья настолько огромны, что спускаются к полу, а уголки губ практически всегда приподняты вверх. Он то серьезен, то беспечен, временами ведет себя как дитя, а иногда похож на мудрого закаленного временем старца. Он странный. Он совсем не такой как Рёук, ведь он - Бог. Это одиночество не будет похожим на предыдущие, да и одиночеством-то его не назовешь. Теперь у него есть Йесон – личная галлюцинация Рёука, с которой, почему-то, намного спокойней. Незаметно даже для самого Рё между ним и Богом образовалась какая-то незримая связь. Это не дружба, их отношения едва схожи с приятельскими, и то, что сейчас между ними – нечто совершенно другое. Это что-то крепкое, что не разорвать просто так. Без Йесона все будто бы и не так вовсе, Рё уже не раз в этом убеждался, а вот почему, так и не смог понять. *** Рёук опаздывал на первую пару, поэтому перескакивал сразу через две ступеньки, спускаясь по лестнице вниз. Резко распахнув массивную железную дверь, он налетел на кого-то, причем так, что сначала папки из рук этого «кого-то» взмыли вверх, взрываясь там бумажным фейерверком, а после, плавно качаясь на легком ветерке, разлетевшиеся повсюду листочки спускались вниз. - П-простите, - кланяясь и поднимая валяющуюся под ногами бумагу, Рёук, извинялся, заикаясь от волнения, - Я все соберу. - Просто будьте осторожней в следующий раз, Рёук-шши, - мягко улыбнулся «кто-то», поднимая свои упавшие документы. Присев за очередной бумажкой, Рё робко, как бы невзначай поднял взгляд. Незаметно из-за упавшей на глаза длинной челки он наблюдал за этим знакомым незнакомцем. Невысокий, но явно выше Вукки, в темной пуховой куртке и ярком толстом шарфе, обмотанном непонятным узлом вокруг шеи. Из-под такой же яркой шапки выглядывала прядь блондинистых волос, а всегда бледные, молочные щеки сейчас вспыхнули алым румянцем. Да, Вукки сразу его узнал. Сосед снизу. Такой милый, добрый, всегда улыбчив, здоровался при встрече, на что Рё всегда лишь мычал что-то непонятное. Он даже имени его не знал, но всегда смущался при каждом случайном столкновении. Опустив глаза вниз, Вукки увидел в своих руках исписанный нотный листок. И их сейчас так много в этом дворе. Подгоняемые ветром, некогда лежавшие плотной и аккуратной стопкой в папке листы бумаги, сейчас разлетелись по всей округе. - Нам никогда их все не собрать… - обреченно вздохнул сосед, смотря на измятые листы, что он уже успел подобрать. - Мне правда, очень жаль, я соберу их все… - снова начал тараторить Рё, как вдруг его прервали. - Не беспокойтесь, это я был невнимателен, Рёук-шши, - так же мягко улыбнулся сосед без доли обиды или злости, - У меня есть копии, так что не стоит беспокоиться, - закончил блондин, сдувая выбившуюся и упавшую на глаза челку. Подойдя ближе, Рёук протянул ему собранные бумаги, кладя поверх стопки в руках их владельца. - Это… - Рё прикусил губу, скользнув взглядом по верхнему листку, - Это ведь соната для двух фортепиано, верно? - Да, - сосед опустил глаза на свои записи, улыбнувшись и разогнув согнутый край одной из страниц, - Вы разбираетесь в музыке? – с интересом спросил он, поднимая взгляд. - Мм… ну… - почему-то замялся Рёук, - Да… совсем немного… мм… только для фоно, - разглядывая свои ботинки, ответил Вукки, - Но я никогда не слышал, чтобы Вы играли Стравинского… то есть… - он осекся, - Я же живу этажом выше, и когда вы играете, то все слышно, и… - Вы ведь умеете играть, правда? Я хочу найти партнера для этой сонаты, не хотите сыграть со мной, Рёук-шши? – восторженно предложил сосед. В его глазах поселились какие-то огоньки интереса и мольбы, что не скрылось и от Рё. - Да… - не смея отказывать, кивнул он. - Омо, вы ведь не заняты послезавтра? Сможете заглянуть ко мне на чашечку чая и помочь разобрать сонату? - Да… - так же кивнул Вукки, сглатывая собравшийся в горле комок, - Х-хорошо… Рёук с детства играл на пианино, но с переездом в Сеул времени на игру совершенно не хватало. Иногда он заходил в университетский кабинет музыки и по долгу сидел за пианино, перебирая черно-белые клавиши. Звук становился все ниже и глубже, а Рёук закрывал глаза, наслаждаясь чистотой звучания. Потом отвыкшие пальцы играли что-нибудь из классики, затем что-нибудь лирическое. Иногда он пел, но тихо, чтобы никто не услышал и не прогнал его. Дожив до своего двадцати пятилетия, он по-настоящему влюбился лишь однажды. Любил еще с детства и любит до сих пор. Он любит музыку. Он любит фортепиано. Несколько месяцев назад, когда квартиру снизу занял молодой студент-пианист, пару раз в неделю стены дома стали наполняться музыкой. Рёук всегда слушал игру незнакомца с улыбкой. Его игра не была совершенной, Вукки часто улавливал ошибки, качая головой, но музыка соседа была не просто подборкой звуков. Студент играл для души, случайно или нет, но задев при этом еще и душу Рё. Обрадованный согласием Рёука блондин еще что-то говорил, но собеседник уже выпал из реальности в свои собственные мысли. Послезавтра. Двоякое чувство: и радость, и волнение. Но все-таки это ведь так здорово, да, определенно здорово! - До послезавтра, - сквозь дымку мыслей услышал Рё, заметив, как сосед, подхватив сумку и помахав ему рукой, забежал в подъезд. - До послезавтра, - уже сам себе ответил парень, - О, черт! - наконец опомнился он, - Я же опаздываю! – закинув свой рюкзак за спину, парень со всех ног ринулся в университет. Что ж, на первую пару он все же опоздал. *** Открыв дверь на втором этаже старенького дома, Рёук зашел в тишину. Щелчок замка эхом пронесся по маленькой квартирке, а Рё, глубоко вздохнув и поправив вечно сползающую лямку рюкзака, двинулся к двери своей комнаты. Это единственный кусочек дома, который одиночество обошло стороной. Там есть Йесон. Он редко выходил за пределы спальни Вукки, предпочитая довольствоваться видом из окна. Йесон очень странный. И очень загадочный. Но Йесон – это что-то хорошее для Рё, что спустилось откуда-то с неба. А с неба ли? Не смотря на ту боль, что пришла вместе с ним в жизнь Рё, появилось и что-то хорошее. Жизнь совершила крутой поворот, может быть слишком резкий, но явно удачный. День потихоньку перетекал в вечер. Алой нитью краев розоватых облаков заката было раздвоено небо. На улице по-прежнему было холодно, да и в квартирке не спасали даже постоянно работающие обогреватели. Завернувшись в плед, Рёук медленными глотками избавлял кружку от согревающего тело горячего шоколада. Короткий звонок Хичоля с вопросами о самочувствии и настроении, а после с отчеканенным докладом о том, что первый концерт прошел довольно-таки удачно и скоро у него полет в Шанхай, на пару мгновений вернул Вукки в дни до отъезда друга. Он никогда не говорил о своем одиночестве, боясь, что Хичоль просто бросил бы все и больше не поехал бы никуда, наплевав на мечту. Он ведь сумасшедший, безбашенный, он ведь действительно мог это сделать, чего Рё и боялся. Поэтому предпочитал перетерпеть во благо близкого, и это хорошо, что теперь он был не совсем один, а вместе с чудаковатым Богом. Жаль только, что компании Рёука на этот вечер Йесон предпочел такой полюбившийся ему белый и незатейливый подоконник. Нудный фильм с экрана совсем не вызывал интерес у Рё. Отставив кружку с остывшим шоколадным напитком, он, выключив телевизор, посеменил к себе в комнату, кутаясь в теплый плед. Заглянув в дверную щель, Вукки просунул внутрь свою голову, все еще не заходя и будто бы прося разрешения войти в собственную же спальню. - Небо сегодня чистое, - не оборачиваясь и все так же смотря на синеватую черноту ночного неба, тихо произнес Йе, - Давай поднимемся на крышу? - Я не… - Идем, - оборвал попытку сопротивления Йесон. В два широких шага преодолев расстояние между собой и Вукки, брюнет, схватив испугавшегося младшего за запястье, потянул его к окну. Распахнув скрипучие створки и подхватив растерянного парнишку, Бог вылетел навстречу ветру. Холодный воздух сразу же колюще защекотал лицо, заставив Рё спрятать его в складках рубашки на плече Йесона и зажмуриться. Спустя пару мгновений громкий, но уже такой привычный шум крыльев стих, и Рёук почувствовал что-то твердое под собой. Прошло ведь всего парочку секунд, а он уже сидел на козырьке крыши. Высоко и так страшно, но этот страх постепенно заменялся спокойствием, ведь рядом с ним, сложив за спиной свои огромные черные крылья, расположился и Йе. Какой же он все же красивый! Божественно красивый. Растрепанные волосы и смолистые перышки трепетали от легких порыв ветерка. Губы немного приоткрыты, и было видно, как теплый воздух изо рта смешивался с холодным уличным, преобразуясь в кристаллики пара. Холодно, и Вукки сильнее кутался в плед, не прекращая наблюдать за задумчивым Богом, смотрящим куда-то в глубины звездного полотна. И эти звезды яркими точками отражались в черных глазах-угольках – глазах цвета ночного неба. - Боги живут на небесах, да? – наконец решился спросить Рёук. Он вглядывался в сосредоточенное лицо Бога рядом с собой, ожидая ответа, но Йесон молчал, будто бы и вовсе не слыша вопроса. Молчал и Рёук, переведя взгляд на мерцающие точки вдали. - Отчасти… - наконец ответил старший, - Люди сами придумали это, сами же и поверили. - Значит, неправда? – спросил Вукки, вновь взглянув на лицо Йесона. А тот снова молчал. Наверное, в голове его было множество мыслей, просившихся наружу, но… он все же удерживал их. После небольшой паузы Бог снова завел разговор. - Как ты думаешь, откуда люди знают о нашем существовании? На этот раз замолчал Рёук, собираясь с мыслями. Вопрос поставил его в замешательство, заставив хорошенько поразмыслить. Он молчал недолго и вскоре все же пришел к ответу: - Людям нужно верить во что-то, поэтому они и придумали… - Придумали? – прервал его Йесон, усмехнувшись. - Прости… нам нужно верить во что-то, ощущать себя под защитой кого-то сильного, кто наблюдает за нами откуда-то издалека. Нужен покровитель, который приведет к верному решению, подскажет верный путь... ведь только кому-то свыше доступна такая сила, - Рёук запнулся на мгновенье, - Но вот откуда люди знают о Богах? Никогда раньше Йесон не говорил ничего ни о своем мире, ни о себе. В этих долгих паузах чувствовалось некое напряжение, и, хотя разговор вызывал неудобство у обоих, его хотелось продолжать. По крайней мере Рёуку. Он не торопил старшего, терпеливо ожидая его рассказа. - У нас тоже есть душа, способная на чувства, - вдруг начал Йесон, - Миру известны истории о том, как у Богини и человеческого мужчины или человеческой женщины и Бога рождался ребенок. Полубоги становились героями, они обладали качествами, присущими обоим родителям. Вы, люди, называете это мифами, даже не подозревая, что так оно было на самом деле. Рёук всегда считал, что боги – это какая-то незримая часть веры. Они не имеют телесного обличая, они – духи. Он был не слишком религиозен, но во что-то невидимое, что-то сильное и могущественное, что есть во вселенной, все же верил. То, о чем говорил Йесон, – это другое. Это мифы и легенды, и еще с младших классов детей учат, что это не больше, чем выдумки. Теперь же мировоззрение парня пошатнулось, заставив усомниться в своих же давно устоявшихся убеждениях. - То есть, Геракл, Дионис и многие другие действительно существовали? – озвучил свои предположения Рё, - То есть, сказки о богах – это и не сказки вовсе? Они реальны? Откуда люди знают обо всем этом? – мысли поступали все новым и новым потоком в голову Рёука, не желая останавливаться. Он поверил в Бога Секса, так почему же удивляется теперь? - Боги часто спускались на землю, ища свою пару. Многие люди, после открытия им тайны, распускали свои языки, и слухи, обрастая все новыми и новыми подробностями, обходили целые города, превращаясь в легенды. Пропущенные через сотни лиц, они становились и впрямь сказками, - Йесон улыбнулся, будто бы вспомнив что-то, - Боги не живут на небе, но вход в наш мир находится именно там. Кто-то увидел, кому-то рассказал, а дальше, весть полетела, словно по испорченному телефону трансформируясь во что-то новое. Боги существуют, Ким Рёук, или ты по-прежнему считаешь меня лишь своей галлюцинацией? – протянув руку, он коснулся щеки парня, позволяя почувствовать себя и развеять сомнения. - Нет, - ощутив тепло на щеке и нещадно залившись краской, ответил Рё, - Просто… чему теперь верить? Что правда, а что вымысел? Сколько таких Богов? И почему раз они существуют, в мире продолжают господствовать жестокость и насилие? Разве боги не для того нужны, чтобы искоренить все неправильное и сделать мир чище? - Боги существуют для природного баланса. Без добра не бывает зла, а без зла – добра. Мы могущественны, но мы никто, если нет людей, - нависла новая тишина, разбавляемая лишь шумом далекой магистрали. Йесон продолжил, - В человеческой жизни все не просто так. С самого рождения жизненную судьбу человека определяют богини Мойры. Не самая лучшая компания, скажу я тебе, слишком принципиальны, - Йесон скривился, - Но они важны, без них не было бы ни жизни, ни смерти. Первая – Клото - прядет нить жизни, вторая – Лахесис - определяет ее длину, а третья – Атропа - обрезает в нужный момент, и тогда человек умирает. После этого Танатос забирает человеческую душу в царство мертвых. У него и последней из сестер Мойр есть множество помощников – богов смерти или жнецов. Одна Атропа не может уследить за всеми, но у богов смерти нет нитей жизни. Чтобы забрать душу человека, некоторым выданы специальные тетради… - Как твоя? - Да, только это тетради смерти. Достаточно записать лишь имя человека, и он умрет, - Рёук поежился, - Другим же достались пилы, ножи, мечи или стрелы, сделанные из пыли от ножниц Мойры. Никто не умирает не в свой срок. Каждому определена своя судьба, сестры строго следят за этим, только вот смерть находит людей, порой, не в самый лучший момент. - А ты? – чуть подумав, спросил Вукки, - Много ли Богов Секса? И что именно вы должны делать? На этот раз Йесон действительно не стал отвечать, промолчав. Зато Рёука изнутри просто разрывал неудержимый интерес. Столько нового, что хранилось под строгими тайнами, о чем не знают другие, а только он, самый обычный и ничем неприметный парень. А ведь это лишь самая малость, он ведь еще столько не знает, но Йесон… почему он не отвечает теперь? - Поздно уже, - вдруг опомнился Бог и взял в свои руки ладони Рё, - И холодно. Ты замерз, Ким Рёук, пошли внутрь. Встав на ноги, он потянул за собой и Рё, заставляя подняться. - Ты ведь расскажешь мне позже? – с надеждой спросил младший, крепко ухватываясь за Йе, когда тот уже расправил свои черные крылья для полета. «Почему они черные?» - лишь сейчас Вукки нашел это странным. - Позже, - только и успел произнести Бог, спрыгивая вниз и взмахивая огромными крыльями. Через пару мгновений Рё уже сидел в своей комнате, на своей кровати. - Ложись спать, Ким Рёук, скоро придет Морфей. - Бог Сна? А ты? Ты спишь? Но ни один из вопросов так и не получил своего ответа. Йесон снова уставился на ночное небо, подтянув ноги к груди. «Позже» - сам себе ответил Рёук, и с неохотой лег под одеяло. Он долго смотрел на Йесона, пытаясь додумать что-то, вспомнить известные ему мифы и легенды, либо же просто фантазировать. Время уже давно перекатило за полночь. Сонливость брала верх, и глаза Рёука постепенно слипались, все же позволив Богу Сновидений затянуть человека в свою далекую страну грез.