Дима, не пукай!

Дима, не пукай!

      Я не люблю Диму. Диму никто не любит. А все потому, что Дима вечно пукает на уроках. Злой Дима человек, злой.       Вот уже восемь лет нашему классу приходится это терпеть – как только мы устраиваем разборки на уроках, училки сразу начинают: "Ребята, ну что вы как дети малые! Будьте культурней!" Будьте культурней, будьте культурней! Не ведите себя как дети, как дети себя не ведите! А вот просто не надо пердеть "как дети", и тогда все будет нормально! А сами потом сидят в учительской за чашкой чая, Димин пердеж обсуждают, ага...       Хотя, про сии ужасные пуки нельзя сказать, что они детсадовского уровня. Дима пердит хорошо. Его постоянно весь класс просит: "Дима, не пукай! Дима, не надо!" Уже не знаем как к нему и подступиться даже: и так и сяк пробовали, а он ни в какую – все равно воздух рядом с ним постоянно испорчен. Да так испорчен, что смрад стоит на весь класс.       Но однажды мое терпение лопнуло, как жопа Димы на уроке (хотя, второе было вполне обыденным), и я решила положить конец этому беспределу, от которого страдала не только я, но и весь класс. В прочем, мне всегда доставалось больше всех – на уроках я сидела прям за Димой. Всегда была его вариантом на контрольных и самостоятельных, но помогала лишь тогда, когда он пердел не очень жестко и меньше, чем обычно. В награду и в благодарность, так сказать.       – Дима, мне нужно с тобой поговорить, – робким голосом сказала я, опасаясь пердежа.       И все-таки, молодец я – хватило же у меня смелости подойти к нему после уроков.       – Чего хотела? – пренебрежительно ответил пердун.       – Дима, не пукай пожалуйста на уроках. Неприятно очень.       – Почему это?       – Дима, пожалуйста, не надо. Я тебя очень прошу.       – Так уж и быть, больше не буду. Но если ты сию же минуту отсюда не свалишь, то я навоняю так, что от тебя и след простынет.       – Но если ты нарушишь свое обещание... – напоследок сказала я, в спешке покидая место, где находился главный пердун класса в течение целых двух минут нашего с ним разговора.       Слегка обернувшись назад, я услышала лишь Димино "хм...". Интересно, довольная ухмылка и вправду премерзко расползлась по его личику, которое, кстати говоря, чем-то напоминает кейс для пердежа, или меня уже просто параноит от мысли об испускаемых им газах? Но если это не паранойя, и мне не показалось, то что бы это могло значить? Уж не то ли случаем, что ему стало интересно, что произойдет, если он "нарушит свое обещание"?       На следующий день в школе случилось то, чего я тогда боялась больше всего на свете – Дима нарушил наш договор. Дима опять на меня напердел. Ублюдок.       Я сочла необходимым принять крайние меры, ибо терпеть такое хамское отношение к себе (хотя это не нравилось не только мне – весь класс был со мной солидарен) было уже просто невозможно. С психу, я обзвонила всех своих друзей – ребят из девятых-десятых классов и попросила разобраться с нахалом.       – Эй, слушай, тут дело есть на миллион. Пердуна одного на место поставить надо. Задолбал уже – бздит и не краснеет. Я с ним уже и договориться по-хорошему даже пыталась. И вроде бы пришли мы к заключению, что пердеть он больше не будет, но нет!.. Сегодня он опять это сделал! – эти слова прозвучали в телефонной трубке несколько раз.       Мои друзья – ребята ответственные. На них всегда можно положиться. К делу они подошли серьезно, договорились, согласовали все и решили разобраться с мразью в тот же вечер, когда я сообщила им это препечальнейшее известие о том, что Дима продолжает меня обижать, несмотря на вроде бы как найденный общий язык.       – Динь-дон! – прозвенел звонок в Обитель Пердуна.       Дима жил на последнем этаже четырнадцатиэтажки. Эх, не завидую я жильцам этого дома...       – Здравствуйте, вы к кому? – отворило дверь существо, породившее на свет исчадие ада.       Едва вход в самое ужасное место на Земле отворился, оттуда разразился губительный для всего живого запах.       – Здравствуйте, а мы к пер... А мы к Диме. Нам с ним поговорить нужно.       – А по какому поводу, позвольте поинтересоваться?       – Да так, личное. Можно его на пару минут?       – Да-да, конечно. Ди-и-има! Тут за тобой пришли, поговорить хотят.       – Черт, и где мои трусы для пердунов? А то мама ругается, что я постоянно создаю смрад. И почему же ее так это бесит?.. Ну подумаешь, пержу, – надеясь на то, что никто не услышит, тихо сказал Дима. – Блин, не вижу. Эх, ладно, пойду так. Не впервой. Я же в школу без них как-то хожу, и ничего!       – Ди-и-има! Тебя тут уже заждались, наверное! – прокричала мать через всю Обитель. – Ой, ну вы что ли извините, что он так долго. Я тут своему Димочке на днях трусы для пукальщиков купила – разорилась по полной. Вот он теперь в них ходит. Он их, верно, сейчас просто найти не может.       На горизонте показался пердун. И вот, он уже почти подошел к двери. Мать же его решила не мешать разборкам и деликатно покинула дверной проем. Дима закрыл дверь в свою Обитель и отошел на лестничную клетку с пацанами.       – Ну, чего хотели? Говорите быстрее, – с точно таким же пренебрежением, с каким он произнес свою первую фразу в разговоре со мной, сказал пердун.       – Слышь ты, уебок, да ты, походу, вообще прихуевший. Значит так, завязывай с голодными играми, которые ты всему классу на уроках устраиваешь. В натуре заебал воздух портить. И Аньку нашу не трогай – не смей на нее пердеть! А если я еще хоть раз краем уха от какой-нибудь там мухи услышу, что ты продолжаешь свое грязное дело, тебе несдобровать. А сейчас, настал час расплаты. Наконец-то ты получишь по заслугам! Бейте его, бейте! – как только они повалили его на лестничный кафель и начали бить, на весь этаж разразился пренеприятнейший запах. Все было очевидно – Дима... – Скотина, уебок, мразь! У-у-у, так ты еще и сейчас напердел! Подонок, тварь! – звучало на лестничной клетке.       Ребята били Диму руками и ногами, с такой силой, с какой только можно было, по очереди произнося эти слова в разнобой. Со стороны можно было подумать, что они пытались выбить из мощнейшего в мире пердуна мощнейший в мире пердеж.       – На этот раз тебе повезло. А теперь вали отсюда. Но не дай бог, ты еще раз напердишь... Ты понял, сука? – Дима молчал, беспомощно валяясь уже на лестнице. – Я спрашиваю, ты понял, сука? – один из них пнул Диму ногой в живот так, что изо рта у него пошла кровь. А то, что произошло после этого было вполне предсказуемым... Однако парни каким-то образом этого не учуяли. Но это же невозможно, не услышать такой пердеж! А говорят, чудес не бывает...       – Понял, понял... – хриплым голосом ответил он.       – Будешь еще пердеть, уебок? – Диму побили достаточно сильно, но заслуженно. Ему было тяжело говорить, поэтому (а может, и не поэтому?!) он молчал. – Последний раз спрашиваю: ты будешь еще пердеть?       – Н-не буду... – с трудом промолвил главный пукальщик класса.       – Вот и отлично. Уходим.       Ребята ушли, а пердун еще несколько минут после этого валялся. Наконец-то он нашел в себе силы встать и, весь побитый, постучал в Обитель. Мать, открыв ему вход в место, из которого еще не факт, что выйдешь, если войдешь, пришла в ужас от увиденного.       – Дима, тебя что, побили?       – *Нет, блять, я сам так себя разукрасил! И, то есть, наших разговоров ты вообще не слышала?! Не слышала, как они запрещали мне делать то, без чего моя жизнь не имеет смысла?!* – Да.       – А за что тебя так?       – Ну... Это неважно.       – Ты как с матерью разговариваешь, неблагодарный?! Кто тебе трусы для пердунов купил-то?! Представь, что было бы, если бы я этого не сделала!       – Мам, отстань. Я имею полное право не отвечать на твой вопрос.       – Нет, ты не имеешь! Ты что, опять пердел?! – Дима молчал. – У-у-у, так ты пердел! За это тебя и побили! И правильно сделали! Мало того, что ты свежий воздух ни в чем не повинным людям отравляешь, так ты еще и матери врешь! Говоришь, что носишь трусы для пукальщиков, а сам не носишь! Зато ты делаешь кое-что другое – ты пердишь! Ничего кроме этого больше не умеешь! – орала Димина мать. Дима опять молчал. – Собирай свои монатки и уебывай из моего дома куда подальше!!! Куда твоя жопа пердячая глядит, куда твой пердеж летит!!! Чтобы глаза мои тебя не видели!!! Скотина, уебок, мразь!!! – отчасти процитировала она моих друзей, вершивших правосудие. – Подонок!!! Неблагодарный!!! Неблагодарный подонок!!! Вали отсюда!!!       – Ок, пока, мам. Вещи мои мне не нужны, ведь самое главное я держу при себе – мой пердеж всегда со мной. И не заходи в мою комнату, я там пацанов испугался.